Тут какая-то странная
конструкция была...
- Что значит: была?
- Была. А теперь нет. Я даже обошел вокруг нее, руками потрогал.
Метров восемь высотой и метров пятнадцать-двадцать в диаметре, это если не
учитывать выступающие части.
- У нее даже и выступающие части есть?
- Есть, есть, у нее все есть, что надо. Да только дело в том, что она
исчезла. Сначала я хотел, чтобы ты отправился в институт и вызвал сюда
кого-нибудь еще. Но показывать больше нечего. Что делать?
- Ты уверен, что она действительно была?
- Думаешь, галлюцинация? Даже если и так, все равно на "Красавице"
есть что-то странное. У меня никогда раньше не было галлюцинаций. А что в
твоем квадрате?
- Мой квадрат пуст, как и все другие на нашей "подопечной". А
"Красавица" это что, название такое, имя? И давно ты придумал?
- Совсем недавно. Да только дело сейчас не в этом. Ведь и
Крестьянчиков и Вольнов чувствовали в этой точке что-то странное,
непонятное... След! След. Я только что проехал задним ходом метров
пятьдесят, а след от вездехода обрывается прямо передо мной.
- Полагаю, что нам нужно встретиться, - сказал Строкин.
- Похоже, что так. Только сначала один небольшой эксперимент. Я буду
двигаться вперед и все время что-нибудь говорить, а ты внимательно слушай.
Понял? Начали!.. А "подопечная" действительно красавица. Вот вернемся в
институт, и я официально предложу называть ее "Красавицей". Слушай! Снова
та же самая конструкция! Строкин! Стро... Курилов Строкину! Прием! Прием!
Курилов Строкину! Прием!
Но мне никто не отвечал.
Теперь я уже сознательно не стал разворачивать вездеход. В этом моем
движении то вперед, то назад что-то было... А конструкция все возвышалась.
И все было как несколько минут назад. Только я тогда не все заметил,
потому что был уверен, что странность заключается только в непонятной
конструкции, неожиданно возникшей передо мной. Теперь я был
повнимательнее. Во-первых, связь со Строкиным снова оборвалась. Я сейчас
дам задний ход и услышу от своего напарника, на каком слове она
прекратилась. Во-вторых... Или это мне только кажется?.. За окнами машины
было не такое уж и пекло, как всегда... В-третьих, колея от вездехода,
которую я перешел пешком, тянулась перпендикулярно движению моей машины.
В-четвертых, это была колея только от одной гусеницы.
Но сначала связь со Строкиным.
Я дал машине задний ход и почти тотчас же услышал:
- ...рилову! Прием! Прием!
- Курилов Строкину! Слышу нормально. Когда прекратилась связь?
- На фразе: "И я официально предложу называть ее "Красавицей".
- Все верно. Следующей фразой было: "Слушай! Снова та же
конструкция!" Что будем делать? Похоже, что дело тут не в плохом
распространении радиоволн. Я куда-то попадаю. Только наш вычислительный
центр вряд ли смог бы это смоделировать. А какой-либо сбой в машине уже
давно бы заметили и исправили.
- Выхода два: или обоим немедленно возвращаться в институт, все
рассказать, а там уж пусть начальство принимает решение, или попытаться
кое-что разузнать об этой твоей конструкции, но только вдвоем. Впрочем,
уже одно то, что на "подопечной", "Красавице" то есть, пропадает
радиосвязь - немаловажно. И если это не причуды вычислительного центра, то
работы хватит всему институту.
- Я уверен, вычислительный центр здесь ни при чем. Жду тебя в
квадрате Крестьянчикова. - Я назвал координаты места, где сейчас
находился. - Придумаю для тебя какой-нибудь буй. Или... даже просто
оставлю на этом самом месте свою машину, а сам пойду пешком.
- Думаешь, туда можно пройти пешком?
- Почему нет? Сейчас попробую. Иди по радиодатчику. Минуты через две
я тебя вызову.
Я вылез из вездехода и пошел по следам машины. Лицо мое защищала
только кислородная маска, а кисти рук были открыты вообще. Я чувствовал,
какая жуткая жара стояла здесь. Колея от моего вездехода кончалась
внезапно, словно срезанная ножом. Я постоял с секунду и сделал шаг вперед.
Передо мной высилась конструкция. Воздух, несомненно, стал прохладнее. И
еще одна странность - горизонт как бы сузился. Но это могло быть и от
того, что в вездеходе мои глаза находились метра на полтора выше. На
ровном месте и это имело значение.
Несколько минут у меня ушло на то, чтобы вернуться в машину, вызвать
Строкина, сказать ему о том, что я намерен делать дальше, убедиться, что
тот на предельной скорости идет в мой квадрат, и снова вернуться к
странному сооружению.

5
На связь со Строкиным я должен был выйти через полчаса.
Еще раза три я обошел вокруг странной конструкции, уже более смело
заглядывая в ниши и похлопывая рукой по выступающим частям. И если раньше
я отметил, что оно, кажется, было изготовлено из металла, то теперь я
начал различать цвета металла. Преобладающим был малиновый с множеством
оттенков, переходящих в желтый и фиолетовый. Завершенность форм
конструкции привела меня к мысли, что это какой-то законченный, отдельный,
специальный аппарат, у которого нет никаких функциональных связей с
окружающим миром. То есть я пришел к мысли, что это какой-то летательный,
скорее всего космический аппарат. Одна из ниш оказалась настолько
глубокой, что свет в нее уже не проникал. Уверенность, что ничто здесь не
причинит мне вреда, возникла у меня давно. Она окрепла и даже казалась
внушенной, внешней, не подавляющей, но какой-то призывной. Словно кто-то
приглашал меня войти и просил помощи.
Я уже не мог, да и не хотел противиться этому зову.
Ниша заканчивалась лазом, в котором я мог проползти. Я двинулся
вперед и метров через пять очутился в помещении, светлом, достаточно
просторном, круглом, с какими-то стойками по окружности, с двумя креслами
или чем-то отдаленно напоминающим кресла, с пультом управления. Во всяком
случае, здесь что-то переливалось всеми цветами радуги и походило на
перемигивание лампочек на мнемосхеме какого-то очень сложного устройства.
В одном из кресел лежало существо и глядело на меня двумя немигающими
глазами. Мне показалось, что оно мертво или без сознания. Призыв о помощи,
безмолвный, но страстный, исходил, несомненно, от него.
Что-то перевернулось в моей голове и вновь стало на место.
Спокойно... Спокойно... Спокойно...
Чьи бы это ни были штучки, но передо мной лежал человек. Да я и не
рассуждал, человек это или не человек. Просто разумное существо. Я подошел
и положил руку на высокий лоб. Он был теплым. И черты лица были явно
человеческими. Глаза, уши, рот, нос. Руки, ноги, туловище. Он, кажется,
был точной копией человека, хотя человеческими мне сначала показались
только глаза. Что же делать? Что с ним? Чем я могу ему помочь? Я чуть было
не сгреб его в охапку и не потащил в вездеход, чтобы немедленно
транспортировать в наш институт. Но вовремя опомнился. Во-первых,
атмосфера. Лаз в это помещение, каюту или рубку управления был открыт.
Вполне возможно, что существо дышало именно таким воздухом, какой был на
этой планете. А он ведь далеко не похож на земной. Может случиться, что
один глоток земного воздуха - и спасать будет некого. Во-вторых, еще одно
кресло. Я не знал, есть ли здесь второй член экипажа. А если есть, то жив
он или мертв? Колея одногусеничного вездехода наводила на мысль, что
второе существо должно быть. Я бы сейчас сделал все, что нужно, вот только
не знал, что именно. Осмотреть корабль? Теперь я был уверен, что это
космический корабль. Да чем же все-таки помочь ему? Я рванулся в одну
сторону, в другую, чуть было не сбил со стойки, графин с водой... и
остановился.
Ладно. Космические корабли, представители другой цивилизации, очень
похожие на нас, вычислительная машина, продолжающая играть цветовые гаммы,
- все это возможно. Для меня по крайней мере. Я ведь никогда не встречался
с пришельцами, как, впрочем, и все остальные люди на Земле. Но... но этот
обыденный, простой, слишком уж человеческий графин с водой. Стеклянный
графин, похожий на тот, что стоял в холле нашего института.
- Пить... - сказало существо.
Понятно. Если есть графин, почему бы существу не сказать на чистейшем
русском: "Дай-ка, дружище, водицы испить!"
Я спокойно взял в руки графин, даже вода в нем булькнула как-то
знакомо, и поднес его ко рту человека! Только вот рта он не раскрыл. Мне
пришлось приложить значительное усилие, чтобы раздвинуть стиснутые челюсти
и влить в рот немного воды. Человек был без сознания. Тогда как же он смог
попросить воды?
Я поставил графин на место и осмотрелся еще раз. Никакого другого
выхода отсюда не было. В это помещение можно было проникнуть только
одним-единственным образом: через тот самый лаз, его даже ходом не
назовешь.
- Спасибо... - сказал человек. - Помоги еще...
- Как? Как тебе помочь?!
Глаза человека по-прежнему были открыты. И все-таки он лежал без
сознания. Во всяком случае, он не пошевельнулся. Да и говорил он, не
открывая рта. Ладно. Переживем. Телепатия! Передача мыслей непосредственно
из мозга в мозг. Поэтому он и говорит на русском. Даже в самом непонятном
есть какой-то порядок, который успокаивает, делает это непонятное
приемлемым, во всяком случае. Сейчас он скажет, подумал я, что у них
сломалась дюза или отражатель фотонного двигателя, и попросит помощи. Я
даже ответа ждал на свои невысказанные вслух мысли. Но не получил. Человек
не сказал больше ничего.
- Сколько вас здесь? - спросил я. - Двое? Или больше? Что это за
аппарат? Космический корабль? Вы хоть знаете, что вы находитесь на Земле?
Я мог продолжать этот ряд вопросов до бесконечности. Мне самому нужна
была помощь. Я не знал, что делать.
Но ведь где-то на подходе уже был вездеход Строки на.
Здесь мне мог помочь только он.

6
К своему вездеходу я вернулся вовремя. Машина Строкина приближалась.
Вот она остановилась. Еще минута, и Валерий появился передо мной. На нем
был такой же комбинезон, как у меня, и кислородная маска.
- Ну! - нетерпеливо спросил он. - Что тут у тебя?
- Полагаю, что это космический аппарат, - ответил я. - Внутри
находится человек. Он даже попросил у меня пить, хотя и лежит без
сознания.
- Ты хоть представляешь, что говоришь? - не поверил Строкин. - Машина
нашего института создала математическую модель этой планеты. И вдруг на
математическую модель преспокойно садится космический корабль пришельцев!
- Не знаю, преспокойно он сел или нет, но существо, находящееся в
нем, нуждается в помощи. Вот кончается колея моего вездехода. Можешь
сделать шаг вперед и все сам проверить.
Строкин шагнул. Минут через пять он вернулся.
- Оказывается, ты прав. Только их корабль находится не на
"подопечной", не на "Красавице" то есть.
- Это в каком же смысле?
Вместо ответа Строкин сказал:
- Давай загоним туда один вездеход, и пусть он определит некоторые
параметры окрестности, а мы займемся самим человекообразным существом.
- Человеком, - поправил я.
Предложение Строкина было правильным. Мы так и сделали. Моя машина по
стандартной программе занялась исследованием местности, которая, как мне
теперь казалось, действительно заметно отличалась от "Красавицы". Но чем
мы могли помочь человеку? Валерий оказался находчивее меня. Он прихватил с
собой аварийную аптечку.
- Уж не собираешься ли ты лечить его земными лекарствами? - спросил
я.
- Нет, не собираюсь. Но попытаться определить, что же с ним такое
произошло, стоит.
- Как ты сможешь это сделать? Ведь мы же ничего о нем не знаем!
- Тогда предложи что-нибудь другое.
- Его нужно немедленно транспортировать в наш институт. А уж там
пусть разбираются. - Я еще немного порассуждал о научном потенциале нашего
института и других научных организаций родного города, в том числе и
медицинских.
Строкин слушал меня вполуха, то прикладывая ладони ко лбу человека,
то выслушивая его. Ясно, он пытался определить, бьется ли сердце этого
существа.
- Жаль, - наконец сказал он.
- Совсем уж безнадежно?
- Жаль, что мы его не можем транспортировать в наш институт.
- Да почему же?! - вскричал я и тут же все понял.
Нет! Ведь всё это существует только в модели. Ведь это только модель,
созданная вычислительным центром нашего исследовательского института.
Ничего мы не сможем вынести отсюда, так же, как и внести сюда. И никакие
вредные отходы промышленного производства сюда тоже не перебросишь. И не
создашь невиданные синхрофазотроны...
- Ты, Алексей, срочно возвращайся, - сказал Строкин.
1 2 3 4