Окоченевший всадник оставил бедное животное лежать в снегу и отправился дальше пешком. Солнце уже давно взошло, когда он добрался до какой-то деревушки; там он задержался, только чтобы подкрепиться в таверне горячей похлебкой и купить новую лошадь.
Почти ничего не видя от усталости, он снова вскочил в седло и дал шпоры коню.
Роберт очень любил большой зал замка Данлорн, поэтому, хоть гостей собралось и немного, он устроил в нем празднество с музыкантами, жонглерами и танцорами. Ярко горящие свечи и жаркий огонь в очаге разогнали зимние сумерки; гости встречали канун дня зимнего солнцестояния в тепле и уюте.
Обойдя зал и послушав весело игравших музыкантов, Роберт вернулся на свое место за столом. Все собравшиеся сидели вокруг очага, дружно хлопая в ладоши под зажигательные звуки лютни и свирели. В зале собралась дюжина друзей Роберта с семьями и его советники, жившие неподалеку, — люди, которых он еще не видел со времени своего возвращения, вперемежку с теми, кого он видел каждый день. Роберт радовался, слыша в стенах замка веселый смех. Может быть, на следующий год удастся уговорить мать провести зиму в Данлорне…
Его внимание привлек чей-то хохот. Роберт поднял глаза и увидел раскрасневшегося Дэниела Куртнея, приближающегося к нему с другого конца зала. Пошатываясь, тот добрался до кресла, со вздохом рухнул в него и потянулся за кувшином с вином.
— Не очень-то вежливо, знаешь ли, бросить своих гостей и сидеть в одиночестве.
— Ну, вы прекрасно проводите время и без моего участия.
— Дело не в том, как мы развлекаемся, Роберт. — Дэниел отхлебнул вина и вытер губы рукавом. — Мы же празднуем твое возвращение, так что нечего тебе сидеть в углу с виноватым видом — отправляться с дозором Деверина тебе не было никакой нужды.
Лорд Дэниел Куртней был ровесником Роберта, пажом, а потом оруженосцем его отца. Они с Робертом, пока были мальчишками, дрались чуть ли не каждый день, но, повзрослев, стали друзьями. Если Роберт оказался вовлечен в придворные интриги и много путешествовал, то Дэниел всеми силами старался избегать двора, предпочитая спокойную жизнь в деревне. Он рано женился и явно был вполне доволен своей судьбой.
Хотя его нельзя было назвать высоким, Дэниел всегда производил впечатление крупного мужчины, а за безмятежные годы сельского существования стал к тому же и довольно толстым. Его светлые волосы были теперь длиннее, чем помнил Роберт, но голубые глаза сияли все той же теплотой. Дэниел посмотрел на гостей, задержав взгляд на своей племяннице Аманде.
— Хорошенькая девчонка, правда?
Роберт тоже посмотрел на девушку. Леди Аманда была молода, белокура и привлекательно скромна. Она мало говорила, но часто и звонко смеялась.
— Хорошенькая, — произнес Роберт ровным голосом.
— Ну, сам понимаешь, это не моя затея. — Дэниел указал кубком на свою жену. — Мод настояла, чтобы мы познакомили тебя с ее племянницей. Я пытался ее отговорить, но ты же знаешь, какая она.
Роберт улыбнулся:
— Конечно: мы давно знакомы.
— Мод такая романтичная натура, — ответил Дэниел серьезно. — Она надеется облагодетельствовать тебя, создав такой же супружеский рай, как тот, в котором живем мы с ней.
Роберт кивнул, не сводя с друга глаз:
— Она делает свои намерения несколько излишне очевидными.
— Ох, ради всех богов, только не говори этого Мод! Она же не даст мне покоя! — Дэниел на мгновение смутился, но тут же расхохотался. — По крайней мере у нее есть сердце — она все время так говорит.
— Может быть, хоть оно и дает ей неправильные советы. Дэниел перестал улыбаться и помолчал, вертя в руках кубок.
— Такие уж неправильные, Роберт? Ты же молод. Разве ты не собираешься жениться снова?
— Нет.
— Но разве ты не хочешь иметь наследника? Имя Дугласов передается по наследству от отца к старшему сыну уже на протяжении пяти веков. Другого такого Дома нет во всей Люсаре. Роберт, прошло почти четыре года со дня смерти Береники. Намерения Мод могут быть излишне очевидными, но она права. Ты должен жениться снова.
Роберт медленно сложил руки на груди.
— Я не говорил, что никогда не женюсь, просто сейчас это не входит в мои планы. Как ты сам сказал, я еще молод; к тому же у меня есть наследник — мой брат.
— Но ведь ты же не видел Финлея с тех пор, как вернулся.
— Нет, — солгал Роберт. — Однако это не мешает ему быть моим наследником.
— Ну, я знаю, что вы не очень уживаетесь, но должен сказать в его защиту, что Финлей очень старался за всем присматривать, пока тебя не было. Конечно, временами он ужасно раздражает, однако, Роберт, может быть, теперь вам удастся забыть прошлое.
Удастся ли? Это было маловероятно — особенно после вмешательства Ключа. Роберт кивнул Дэниелу.
— Друг мой, я никогда не помню прошлого.
— Вот и прекрасно. И тебе совсем не нужно сразу разочаровывать Мод, верно? Не стоит показывать, что ты разгадал ее замысел… Я хочу сказать, что тогда я получу передышку.
Роберт со смехом развел руками.
— Ты хочешь сказать, что я должен пожертвовать собственным спокойствием ради твоего? Впрочем, почему бы и нет! Для этого и существуют друзья.
Дэниел улыбнулся и наполнил кубки душистым красным вином. После недолгого молчания он снова взглянул на Роберта.
— Я хотел тебя кое о чем спросить… о двух вещах. Только пообещай, что не оторвешь мне голову.
Дэниел выглядел таким виноватым, что Роберт не мог не усмехнуться.
— Ничего подобного я тебе не обещаю.
— Ну… — Дэниел помялся. — Мне интересно: если бы Береника не умерла — и еще таким странным образом, — ты бы покинул Люсару?
Улыбка сбежала . с лица Роберта. Он попытался заставить свой голос не дрогнуть, но это далось ему с трудом.
— Нет ничего странного в том, как умерла моя жена, Дэниел. Она заболела лихорадкой и не смогла ее побороть. Вот и все.
— Но… она же была беременна, верно? Ты прости меня, но говорили, что ребенок как раз ее и убил.
— Ох, Дэниел, я думал, ты выше таких сплетен! Я, конечно, слышал о подобных разговорах, но я-то знаю правду. Я был здесь, когда она умерла.
— Э-э… Ты был тогда при дворе.
Роберт стиснул зубы. Следует ли ему продолжать разговор? Он и так уже сказал слишком много, начал обсуждать тему, о которой всегда старался не думать. Однако Дэниел хочет знать… и ему можно доверять.
— Я был при дворе, да, но вернулся сюда, чтобы предупредить Беренику о немилости короля и о том, что мне придется уехать. Я прибыл поздно ночью. Береника была в бреду и на рассвете умерла.
— И ты уехал? И никто не знал, что ты побывал в Данлорне?
— Именно так. — Роберт отвернулся. Последние три месяца ему так хорошо удавалось ускользать от призрака Береники… Этот призрак жил в его памяти, жил в стенах замка. Но теперь Дэниел разбудил воспоминания, заставил Роберта вновь увидеть лицо жены, покрытое потом, страдающее, с печатью смерти. И снова к нему вернулось то ужасное знание…
— Прости меня, Роберт, — пробормотал Дэниел.
— О чем еще ты хотел меня спросить?
— Это на самом-то деле не имеет значения… Просто все мы слышали о том, как ты нашел дочку Якоба. Ты на самом деле считаешь, что ее похитили во времена Смуты?
Роберт вздохнул и закрыл глаза. Кто-нибудь обязательно должен был задать такой вопрос. Напоминание о девушке заставило его представить себе, как Дженн, смеялась над ним за то, что он закричал на нее там, на вершине башни. Роберт не получал от нее никаких вестей — да и не ожидал их, разве что случится нечто непредвиденное… Тем не менее он продолжал тревожиться о судьбе Дженн.
— Прости меня, Роберт, — снова извинился Дэниел, неправильно понявший его молчание. — Мне не следовало спрашивать.
Роберт открыл глаза:
— Тут нечего прощать. Я в самом деле думаю, что она была похищена в Смуту. Но не спрашивай меня, как и почему, — этого я не знаю.
— Не возражаете, если я вас перебью? — К друзьям, пошатываясь, подошел Гарольд Холланд с пьяной улыбкой на бородатом лице. Он плюхнулся в кресло и оперся локтями о стол. — Никогда не могу удержаться и не напиться на твоих вечеринках, Роберт. У тебя лучший погреб во всей южной части страны.
— И ты всегда норовишь его опустошить, — проворчал Дэниел. Гарольд пожал массивными плечами.
— С моей стороны было бы некрасиво отвергнуть такое искреннее гостеприимство. Я предвкушаю хорошее вино, а Роберт ожидает, что я буду его пить, — мы всегда понимали друг друга.
— Это верно, Дэниел, — усмехнулся Роберт, к которому наконец вернулось хорошее настроение. — Я полагаюсь на вкус Гарольда — кто же еще скажет мне, хорошо ли вино. Откуда еще мне узнать…
— Поскольку сам ты никогда его не пьешь? — Дэниел покачал головой и широким жестом наполнил кубок Роберта, не обращая внимания на жадный взгляд Гарольда.
Тот рыгнул и вырвал у Дэниела кувшин. Чуть не свалившись при этом с кресла, он обратил взгляд черных остекленевших глаз на Роберта.
— Ну, теперь, когда ты вернулся, думаю, можно ожидать, что ты снова наведешь порядок в делах. Говорю тебе, Роберт, за время твоего отсутствия Селар не стал лучше относиться к народу. Он теперь такой же жестокий правитель, каким был в первые годы своего царствования, до того, как ты вошел в его совет. С чего ты собираешься начать?
Роберт услышал, как Дэниел одобрительно заворчал, услышав вопрос, который не решился задать сам. Однако Роберт не собирался вступать в споры, по крайней мере этим вечером. Сегодня праздник, и к тому же у него было еще одно дело — гораздо более приятное, чем препирательства с Гарольдом.
— Ну, — начал Роберт с улыбкой, — я должен начать с выполнения очень важного долга.
Гарольд поднял брови, и даже Дэниел казался озадаченным. Что ж, тем лучше. Роберт бросил через плечо взгляд на Оуэна. Тот кивнул ему, вышел из зала и через несколько минут вернулся, неся большой сверток. Положив сверток на стол перед Робертом, управляющий почтительно отступил.
Роберт поднял кубок, приветствуя Дэниела, и не смог сдержать улыбки.
— Я был нерадив, друг мой. Как ты знаешь, со времени своего возвращения я был очень занят и потому не имел еще возможности поздравить тебя с рождением сына. Я делаю это сейчас и желаю малышу долгой жизни и счастья.
Гарольд тоже поднял свой кубок. Роберт встал и развернул сверток.
— Чтобы отметить событие, я приготовил подарок. — Под шелковой попоной оказалось седло из великолепно выделанной кожи, на которой были вытеснены дубовые листья и кабаны — герб семьи Дэниела.
— Ох, Роберт! — Дэниел вскочил на ноги и нерешительно протянул руку к великолепному подарку. — Какая красота!
Роберт рассмеялся:
— Пожалуй, седло будет хорошо смотреться на лошади, которая тоже входит в подарок. Это будет лучший жеребец из приплода следующего года. Его как раз объездят к тому времени, когда твоему сыну придет время учиться верховой езде.
Дэниел широко раскрыл глаза:
— Нет, Роберт, это слишком много. Ты излишне щедр. Я не могу…
— Можешь, можешь. Невежливо, знаешь ли, отказываться от подарка друга. — Роберт хотел продолжать, когда заметил какое-то движение в дальнем конце зала. Появился Оуэн, явно торопившийся что-то сообщить хозяину.
— Простите, милорд, но там новый гость.
— Вот как? — нахмурился Роберт. — И кто же это? Оуэн потер друг о друга длинные пальцы и ухмыльнулся.
— Лорд Финлей — и не один.
* * *
Финлей, когда его нашел Роберт, оказался в пустой кордегардии. Он стоял у очага, его спутница, все еще закутанная в плащ, — спиной к двери. Когда в помещение вошел Роберт, Финлей обернулся к нему с нерешительным видом, но тут же выдавил улыбку.
— Роберт! Вот и ты! Как хорошо, что ты вернулся! Роберт подхватил:
— Что-то тебя долго не было дома, братец. Финлей подвел Роберта к даме:
— Миледи, позвольте мне представить вам моего брата, Роберта Дугласа, графа Данлорна. Роберт, это леди Валена Сериан.
Роберт открыл рот, чтобы произнести обычное приветствие, но у него перехватило дыхание от красоты обращенного к нему лица. Женщина взглянула на него глазами такими темными и глубокими, что Роберту на мгновение показалось, что он может в них утонуть. Это чувство длилось всего секунду, хоть красавица и продолжала на него смотреть.
— Добро пожаловать в Данлорн, миледи, — наконец выдавил Роберт, потом повернулся к Финлею, гадая, оказала ли красота дамы на брата такое же действие.
— На караван леди Валены в Дегтярном лесу напали разбойники. Она осталась без сопровождающих.
— О, ты поступил совершенно правильно, что привез ее сюда, брат. Утром я отправлю людей прочесать лес; может быть, им удастся напасть на след разбойников. Мне очень стыдно сознавать, что это случилось в границах моих земель.
Дама слегка улыбнулась — так, словно улыбка предназначалась ему одному.
— Я ваша должница, милорд. Трагедия случилась из-за моей собственной глупости. Начальник стражи предупреждал меня, что путешествовать в это время года опасно, но я настаивала. А теперь его убили, и я лишилась верного слуги и доброго советчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Почти ничего не видя от усталости, он снова вскочил в седло и дал шпоры коню.
Роберт очень любил большой зал замка Данлорн, поэтому, хоть гостей собралось и немного, он устроил в нем празднество с музыкантами, жонглерами и танцорами. Ярко горящие свечи и жаркий огонь в очаге разогнали зимние сумерки; гости встречали канун дня зимнего солнцестояния в тепле и уюте.
Обойдя зал и послушав весело игравших музыкантов, Роберт вернулся на свое место за столом. Все собравшиеся сидели вокруг очага, дружно хлопая в ладоши под зажигательные звуки лютни и свирели. В зале собралась дюжина друзей Роберта с семьями и его советники, жившие неподалеку, — люди, которых он еще не видел со времени своего возвращения, вперемежку с теми, кого он видел каждый день. Роберт радовался, слыша в стенах замка веселый смех. Может быть, на следующий год удастся уговорить мать провести зиму в Данлорне…
Его внимание привлек чей-то хохот. Роберт поднял глаза и увидел раскрасневшегося Дэниела Куртнея, приближающегося к нему с другого конца зала. Пошатываясь, тот добрался до кресла, со вздохом рухнул в него и потянулся за кувшином с вином.
— Не очень-то вежливо, знаешь ли, бросить своих гостей и сидеть в одиночестве.
— Ну, вы прекрасно проводите время и без моего участия.
— Дело не в том, как мы развлекаемся, Роберт. — Дэниел отхлебнул вина и вытер губы рукавом. — Мы же празднуем твое возвращение, так что нечего тебе сидеть в углу с виноватым видом — отправляться с дозором Деверина тебе не было никакой нужды.
Лорд Дэниел Куртней был ровесником Роберта, пажом, а потом оруженосцем его отца. Они с Робертом, пока были мальчишками, дрались чуть ли не каждый день, но, повзрослев, стали друзьями. Если Роберт оказался вовлечен в придворные интриги и много путешествовал, то Дэниел всеми силами старался избегать двора, предпочитая спокойную жизнь в деревне. Он рано женился и явно был вполне доволен своей судьбой.
Хотя его нельзя было назвать высоким, Дэниел всегда производил впечатление крупного мужчины, а за безмятежные годы сельского существования стал к тому же и довольно толстым. Его светлые волосы были теперь длиннее, чем помнил Роберт, но голубые глаза сияли все той же теплотой. Дэниел посмотрел на гостей, задержав взгляд на своей племяннице Аманде.
— Хорошенькая девчонка, правда?
Роберт тоже посмотрел на девушку. Леди Аманда была молода, белокура и привлекательно скромна. Она мало говорила, но часто и звонко смеялась.
— Хорошенькая, — произнес Роберт ровным голосом.
— Ну, сам понимаешь, это не моя затея. — Дэниел указал кубком на свою жену. — Мод настояла, чтобы мы познакомили тебя с ее племянницей. Я пытался ее отговорить, но ты же знаешь, какая она.
Роберт улыбнулся:
— Конечно: мы давно знакомы.
— Мод такая романтичная натура, — ответил Дэниел серьезно. — Она надеется облагодетельствовать тебя, создав такой же супружеский рай, как тот, в котором живем мы с ней.
Роберт кивнул, не сводя с друга глаз:
— Она делает свои намерения несколько излишне очевидными.
— Ох, ради всех богов, только не говори этого Мод! Она же не даст мне покоя! — Дэниел на мгновение смутился, но тут же расхохотался. — По крайней мере у нее есть сердце — она все время так говорит.
— Может быть, хоть оно и дает ей неправильные советы. Дэниел перестал улыбаться и помолчал, вертя в руках кубок.
— Такие уж неправильные, Роберт? Ты же молод. Разве ты не собираешься жениться снова?
— Нет.
— Но разве ты не хочешь иметь наследника? Имя Дугласов передается по наследству от отца к старшему сыну уже на протяжении пяти веков. Другого такого Дома нет во всей Люсаре. Роберт, прошло почти четыре года со дня смерти Береники. Намерения Мод могут быть излишне очевидными, но она права. Ты должен жениться снова.
Роберт медленно сложил руки на груди.
— Я не говорил, что никогда не женюсь, просто сейчас это не входит в мои планы. Как ты сам сказал, я еще молод; к тому же у меня есть наследник — мой брат.
— Но ведь ты же не видел Финлея с тех пор, как вернулся.
— Нет, — солгал Роберт. — Однако это не мешает ему быть моим наследником.
— Ну, я знаю, что вы не очень уживаетесь, но должен сказать в его защиту, что Финлей очень старался за всем присматривать, пока тебя не было. Конечно, временами он ужасно раздражает, однако, Роберт, может быть, теперь вам удастся забыть прошлое.
Удастся ли? Это было маловероятно — особенно после вмешательства Ключа. Роберт кивнул Дэниелу.
— Друг мой, я никогда не помню прошлого.
— Вот и прекрасно. И тебе совсем не нужно сразу разочаровывать Мод, верно? Не стоит показывать, что ты разгадал ее замысел… Я хочу сказать, что тогда я получу передышку.
Роберт со смехом развел руками.
— Ты хочешь сказать, что я должен пожертвовать собственным спокойствием ради твоего? Впрочем, почему бы и нет! Для этого и существуют друзья.
Дэниел улыбнулся и наполнил кубки душистым красным вином. После недолгого молчания он снова взглянул на Роберта.
— Я хотел тебя кое о чем спросить… о двух вещах. Только пообещай, что не оторвешь мне голову.
Дэниел выглядел таким виноватым, что Роберт не мог не усмехнуться.
— Ничего подобного я тебе не обещаю.
— Ну… — Дэниел помялся. — Мне интересно: если бы Береника не умерла — и еще таким странным образом, — ты бы покинул Люсару?
Улыбка сбежала . с лица Роберта. Он попытался заставить свой голос не дрогнуть, но это далось ему с трудом.
— Нет ничего странного в том, как умерла моя жена, Дэниел. Она заболела лихорадкой и не смогла ее побороть. Вот и все.
— Но… она же была беременна, верно? Ты прости меня, но говорили, что ребенок как раз ее и убил.
— Ох, Дэниел, я думал, ты выше таких сплетен! Я, конечно, слышал о подобных разговорах, но я-то знаю правду. Я был здесь, когда она умерла.
— Э-э… Ты был тогда при дворе.
Роберт стиснул зубы. Следует ли ему продолжать разговор? Он и так уже сказал слишком много, начал обсуждать тему, о которой всегда старался не думать. Однако Дэниел хочет знать… и ему можно доверять.
— Я был при дворе, да, но вернулся сюда, чтобы предупредить Беренику о немилости короля и о том, что мне придется уехать. Я прибыл поздно ночью. Береника была в бреду и на рассвете умерла.
— И ты уехал? И никто не знал, что ты побывал в Данлорне?
— Именно так. — Роберт отвернулся. Последние три месяца ему так хорошо удавалось ускользать от призрака Береники… Этот призрак жил в его памяти, жил в стенах замка. Но теперь Дэниел разбудил воспоминания, заставил Роберта вновь увидеть лицо жены, покрытое потом, страдающее, с печатью смерти. И снова к нему вернулось то ужасное знание…
— Прости меня, Роберт, — пробормотал Дэниел.
— О чем еще ты хотел меня спросить?
— Это на самом-то деле не имеет значения… Просто все мы слышали о том, как ты нашел дочку Якоба. Ты на самом деле считаешь, что ее похитили во времена Смуты?
Роберт вздохнул и закрыл глаза. Кто-нибудь обязательно должен был задать такой вопрос. Напоминание о девушке заставило его представить себе, как Дженн, смеялась над ним за то, что он закричал на нее там, на вершине башни. Роберт не получал от нее никаких вестей — да и не ожидал их, разве что случится нечто непредвиденное… Тем не менее он продолжал тревожиться о судьбе Дженн.
— Прости меня, Роберт, — снова извинился Дэниел, неправильно понявший его молчание. — Мне не следовало спрашивать.
Роберт открыл глаза:
— Тут нечего прощать. Я в самом деле думаю, что она была похищена в Смуту. Но не спрашивай меня, как и почему, — этого я не знаю.
— Не возражаете, если я вас перебью? — К друзьям, пошатываясь, подошел Гарольд Холланд с пьяной улыбкой на бородатом лице. Он плюхнулся в кресло и оперся локтями о стол. — Никогда не могу удержаться и не напиться на твоих вечеринках, Роберт. У тебя лучший погреб во всей южной части страны.
— И ты всегда норовишь его опустошить, — проворчал Дэниел. Гарольд пожал массивными плечами.
— С моей стороны было бы некрасиво отвергнуть такое искреннее гостеприимство. Я предвкушаю хорошее вино, а Роберт ожидает, что я буду его пить, — мы всегда понимали друг друга.
— Это верно, Дэниел, — усмехнулся Роберт, к которому наконец вернулось хорошее настроение. — Я полагаюсь на вкус Гарольда — кто же еще скажет мне, хорошо ли вино. Откуда еще мне узнать…
— Поскольку сам ты никогда его не пьешь? — Дэниел покачал головой и широким жестом наполнил кубок Роберта, не обращая внимания на жадный взгляд Гарольда.
Тот рыгнул и вырвал у Дэниела кувшин. Чуть не свалившись при этом с кресла, он обратил взгляд черных остекленевших глаз на Роберта.
— Ну, теперь, когда ты вернулся, думаю, можно ожидать, что ты снова наведешь порядок в делах. Говорю тебе, Роберт, за время твоего отсутствия Селар не стал лучше относиться к народу. Он теперь такой же жестокий правитель, каким был в первые годы своего царствования, до того, как ты вошел в его совет. С чего ты собираешься начать?
Роберт услышал, как Дэниел одобрительно заворчал, услышав вопрос, который не решился задать сам. Однако Роберт не собирался вступать в споры, по крайней мере этим вечером. Сегодня праздник, и к тому же у него было еще одно дело — гораздо более приятное, чем препирательства с Гарольдом.
— Ну, — начал Роберт с улыбкой, — я должен начать с выполнения очень важного долга.
Гарольд поднял брови, и даже Дэниел казался озадаченным. Что ж, тем лучше. Роберт бросил через плечо взгляд на Оуэна. Тот кивнул ему, вышел из зала и через несколько минут вернулся, неся большой сверток. Положив сверток на стол перед Робертом, управляющий почтительно отступил.
Роберт поднял кубок, приветствуя Дэниела, и не смог сдержать улыбки.
— Я был нерадив, друг мой. Как ты знаешь, со времени своего возвращения я был очень занят и потому не имел еще возможности поздравить тебя с рождением сына. Я делаю это сейчас и желаю малышу долгой жизни и счастья.
Гарольд тоже поднял свой кубок. Роберт встал и развернул сверток.
— Чтобы отметить событие, я приготовил подарок. — Под шелковой попоной оказалось седло из великолепно выделанной кожи, на которой были вытеснены дубовые листья и кабаны — герб семьи Дэниела.
— Ох, Роберт! — Дэниел вскочил на ноги и нерешительно протянул руку к великолепному подарку. — Какая красота!
Роберт рассмеялся:
— Пожалуй, седло будет хорошо смотреться на лошади, которая тоже входит в подарок. Это будет лучший жеребец из приплода следующего года. Его как раз объездят к тому времени, когда твоему сыну придет время учиться верховой езде.
Дэниел широко раскрыл глаза:
— Нет, Роберт, это слишком много. Ты излишне щедр. Я не могу…
— Можешь, можешь. Невежливо, знаешь ли, отказываться от подарка друга. — Роберт хотел продолжать, когда заметил какое-то движение в дальнем конце зала. Появился Оуэн, явно торопившийся что-то сообщить хозяину.
— Простите, милорд, но там новый гость.
— Вот как? — нахмурился Роберт. — И кто же это? Оуэн потер друг о друга длинные пальцы и ухмыльнулся.
— Лорд Финлей — и не один.
* * *
Финлей, когда его нашел Роберт, оказался в пустой кордегардии. Он стоял у очага, его спутница, все еще закутанная в плащ, — спиной к двери. Когда в помещение вошел Роберт, Финлей обернулся к нему с нерешительным видом, но тут же выдавил улыбку.
— Роберт! Вот и ты! Как хорошо, что ты вернулся! Роберт подхватил:
— Что-то тебя долго не было дома, братец. Финлей подвел Роберта к даме:
— Миледи, позвольте мне представить вам моего брата, Роберта Дугласа, графа Данлорна. Роберт, это леди Валена Сериан.
Роберт открыл рот, чтобы произнести обычное приветствие, но у него перехватило дыхание от красоты обращенного к нему лица. Женщина взглянула на него глазами такими темными и глубокими, что Роберту на мгновение показалось, что он может в них утонуть. Это чувство длилось всего секунду, хоть красавица и продолжала на него смотреть.
— Добро пожаловать в Данлорн, миледи, — наконец выдавил Роберт, потом повернулся к Финлею, гадая, оказала ли красота дамы на брата такое же действие.
— На караван леди Валены в Дегтярном лесу напали разбойники. Она осталась без сопровождающих.
— О, ты поступил совершенно правильно, что привез ее сюда, брат. Утром я отправлю людей прочесать лес; может быть, им удастся напасть на след разбойников. Мне очень стыдно сознавать, что это случилось в границах моих земель.
Дама слегка улыбнулась — так, словно улыбка предназначалась ему одному.
— Я ваша должница, милорд. Трагедия случилась из-за моей собственной глупости. Начальник стражи предупреждал меня, что путешествовать в это время года опасно, но я настаивала. А теперь его убили, и я лишилась верного слуги и доброго советчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65