Не успел курьер выполнить приказ, как по всему Хис Меллину разнеслась музыка.
Только вот на этот раз музыкант играл другую мелодию.
Она обещала медовые пряники и пони, качели и песочные замки, радуги и кукол, а еще летние пикники. Всё дожидалось детей на другой стороне долины. Ни один мужчина и ни одна женщина не слышали этого, но они плакали, потому что их охватили ностальгические воспоминания о прошедшем детстве. Итак, музыкант шествовал по улице, а вокруг него собиралась другая свита. Среди ясноглазых розовощеких лиц не было ни одного старше шестнадцати лет. Золотоволосые дети города выходили из домов купцов и лордов, членов Совета и торговцев. Те, что были постарше, вели младших за руки, а некоторых несли. Малыши торопились, как только могли, но музыкант шел медленно. Ему не было нужды спешить, потому что все взрослое население города стояло, словно их ноги вросли в землю. Они рыдали, протягивали руки и окликали своих детей по именам, но те не слышали их. Для них не существовало других звуков, кроме мелодии, которую исполнял на дудочке музыкант.
Мелодия стала тревожной, она рассказывала о ночных кошмарах, потерях, болезнях и боли, которые остаются позади. Даже те дети, которые едва ковыляли в конце процессии, прибавили шаг. Они прошли по дороге, бегущей через долину, через сады, полные зрелых фруктов, и поля, на которых золотилась пшеница. Вскоре в городе не осталось ни одного ребенка. А музыкант вел их все дальше и дальше. Мимо живых изгородей из боярышника, по каменному мосту над рекой на другую сторону, к зарослям орешника, в которых пели дрозды, к полям и зеленым лугам, на которых пасся скот.
Родители, не в силах сдвинуться с места, могли только размахивать кулаками, кричать и посылать проклятия музыканту или молить о помощи Светлых, судьбу и не важно кого еще, лишь бы получить поддержку. За полдня процессия пересекла долину, к ней присоединились дети с окрестных ферм. Фермеры тоже могли только протягивать в мольбе руки и плакать. Горожане не видели, что произошло с их детьми, когда они достигли горы Хоб, но догадаться было не сложно. Огромные черные двери распахнулись, чтобы поглотить главное богатство Хис Меллина — его детей. Потом они захлопнулись, но перед горой остались следы самых маленьких, заканчивающиеся на полпути к вершине.
После того как закрылся проход, жители города почувствовали, что свободны, и бросились к горе Хоб. Они долбили ее, копали лопатами и просто разгребали руками. Наступила ночь, но люди работали до тех пор, пока не наступил рассвет, до хрипоты окликая своих детей. Они нашли холодные камни, землю, корни и червей.
В последующие недели и месяцы люди приносили каждый кусочек золота и все свои драгоценности к подножию горы Хоб, пока куча в несколько раз не превысила награду музыканта. Копать они тоже не переставали, но не нашли ни одной секретной пещеры или отверстия. Многие горожане легли у холма среди золота и отказывались принимать пищу в надежде, что их заберут в обмен на детей. Секретарь Совета, как выяснилось, повесился на балке у себя дома. Король Авлантии привез сундук с драгоценностями. Его сыновья были уже слишком взрослыми, чтобы их увели, но он очень переживал за подданных.
Ни королевское золото, ни колдовство магов, никакие жертвы не помогли открыть двери горы Хоб.
Хис Меллин и вся Авлантия были в отчаянии.
Через несколько лет к городским воротам подходили путешественники, но, взглянув на безлюдные улицы, уходили. Предлагалось несколько объяснений. Первое, что по городу прокатилась чума и население вымерло. Некоторые говорили, что, поняв, что дети никогда не вернутся, жители повесились от горя в лесу или пошли к морю и утопились. Было мнение, что люди попали под горой в ловушку. Великий исход жителей Хис Меллина был фактом, но каким образом они это сделали, оставалось тайной.
Произошло же все так.
Когда последний ребенок прошел через двери горы Хоб, музыкант, продолжавший играть, оглянулся на дорогу. Очень далеко он увидел маленькую тень, ковыляющую по дороге. Он заиграл погромче, и тень стала двигаться немного быстрее, но к этому времени село солнце. Громко плакал ветер, запутавшись в кронах деревьев долины. Музыкант посмотрел на небо и засмеялся. Потом проскользнул внутрь, и двери закрылись.
Когда глава выбежал из ворот, он нашел в пыли на дороге свою маленькую дочь. Подхватив ребенка на руки, он отнес ее домой.
Леодогран Пенрен, глава Хис Меллина, подарил своей дочери в ее седьмой день рождения пони.
— Смотри только, чтобы он не потерялся, — сказал он ласково. — Как случилось с певчей птичкой.
— Папа, он такой красивый! — воскликнула девочка, целуя отца. — Я никогда не буду отпускать его одного, потому что он не умеет летать и его может съесть нежить. За ним надо хорошо ухаживать.
— И ездить на нем верхом, потому что он уже приучен к седлу.
— Нет-нет! Я ни за что не сяду на него, пока он сам этого не захочет. — Ребенок ласково погладил мягкую шею животного. — Ему будет тяжело, а мне не хочется, чтобы пони грустил. Но если он меня полюбит так же, как я его уже люблю, то однажды пони скажет, что ему хорошо в моей компании. А раз я не умею бегать так же быстро, то он мне предложит сесть ему на спину.
Отец покачал головой.
— Ты очень добрый человечек. Будь хозяйкой этого животного, мой ангел.
— Папа, извини меня, я не хочу быть неблагодарной, но он будет моим другом и Риса. А звать его будут Перо-Хиблинн. Это на древнем языке значит «маленькая белая лошадь».
— Я вижу, ты хорошо усваиваешь уроки, моя птичка, — заметил Леодогран. — Но не кажется ли тебе, что имя слишком длинное для такой маленькой лошадки?
— Тогда он будет просто Пери.
— Давай отведем Пери в конюшню. Но не надо слишком долго ждать, чтобы проехать на нем верхом.
Через несколько недель после этого разговора, в последние дни осени, Ашалинда ехала верхом на Пери по газону, заросшему цветами, вокруг дома отца, находившегося сразу за городскими стенами. Там же на траве сидел Рис, младший брат девочки. Она надела ему на голову венок из осенних маргариток, и ребенок стал похож на лесного эльфа. Пони весело скакал вокруг лужайки, размахивая белым хвостом, как знаменем. Внезапно с неба как стрела упала птица, пролетев рядом с головой животного. От испуга пони резко встал на задние ноги. Девочка упала на землю, а птица улетела. Ашалинда тихо лежала на траве, будто в обмороке. Но когда подбежал отец, вне себя от испуга, он заметил, что у девочки подрагивают ресницы — она была жива.
Срочно послали за доктором. Осмотрев ее, тот сказал:
— Сэр, такие падения очень опасны. Судьба благосклонно отнеслась к вашей дочери. У нее сломана только левая нога. Я перевязал ее, но не позволяйте девочке вставать три дня, а потом она не должна перемещать вес на больную ногу, пока кость не срастется.
Ашалинде сделали пару удобных деревянных костылей. Прежде чем их успели закончить, девочку позвала дудочка музыканта, но она не смогла за ним последовать.
Из Хис Меллина, Ауралонды и всей Авлантии ушел смех. Янтарный город погрузился в тишину.
С того времени Ашалинда оставалась единственным ребенком младше шестнадцати лет в Хис Меллине, за исключением тех детей, которые родились после печальных событий. Но в сердцах жителей не было ревности, только любовь к девочке, которая теперь принадлежала всем. Странную и одинокую жизнь она вела. У нее не было сверстников, чтобы поиграть, только старшие девушки и юноши, мужчины и женщины, на сердцах которых лежал непосильный груз. Большую часть времени Ашалинда проводила с колдуньей Меганви, очень мудрой женщиной, умеющей лечить травами и научившей девочку множеству полезных вещей.
Для Ашалинды видеть отчаяние тех, кого она любила, видеть, как седеют их волосы, было больше, чем боль в сердце, потому что она слышала призыв дудочки музыканта в отличие от взрослых и пыталась уйти вместе с остальными детьми. Хоть на мгновение, но девочка была посвящена и заглянула за ворота обычного мира. Теперь ей уже никогда этого не забыть. Внутри у нее проснулась тоска и постепенно разгоралась все сильнее и сильнее.
Ашалинда больше никогда не садилась на пони. Отец не обращал на это внимания, его вообще почти ничего не интересовало, кроме дочери. А она не хотела совершать поступки, которые могли его расстроить. Он снял с себя цепь главы города. Его молодой помощник Придери Перин, которому было семнадцать лет, когда ушли дети, сейчас занимался всеми делами в городе.
— Я не справился со своими обязанностями, — сказал Леодогран. — Мне следовало тогда поговорить с жителями города и отдать долг. Молчание оказалось предательством.
Около горы Хоб продолжали копать и через несколько лет. За это время там появились могилы тех, кто умер и хотел навсегда остаться рядом со своими детьми. Поросли травой ямы и могилы, но каждый год, в первый день осени, талитяне из Хис Меллина клали у подножия холма венки из поздних маргариток, листья и ветки рябины, перевязанные красными лентами.
Трава у горы Хоб стала высокой, и в волосах отца Ашалинды появились серебряные пряди. Он полностью отошел от общественной жизни и большую часть времени проводил в библиотеке, изучая, по его словам, книги по естественным наукам. Но девочка часто видела, как он сидит у окна и затуманенным взглядом смотрит куда-то вдаль. Яблоневый сад, полностью заброшенный, пришел в упадок, однако дела в городе шли хорошо, его помощник добросовестно исполнял свои обязанности.
Как только нога срослась, девочка стала пользоваться любым предлогом, чтобы побегать с собакой Руфусом по лесистым холмам, окружающим долину. Она искала своего брата Риса и других детей, надеясь обнаружить другой путь в королевство музыканта. Ашалинда очень любила отца и брата, но ее душу все больше разъедала тоска, вызванная когда-то призывом дудочки.
Нежить в тех лесах видели очень редко, так что во время прогулок она не беспокоила девочку. Авлантия была королевством, где нечистая сила почти не появлялась, потому что эту землю любили Светлые. Народ рассказывал сказки об их красоте и необычном образе жизни.
Семь лет Ашалинда без устали искала, не теряя надежду. Когда ей исполнилось четырнадцать лет, отец подарил дочери золотой браслет. На нем была изображена белая морская птица с расправленными крыльями из эмали. Это былаэлиндор — птица свободы, которая, вылетев из гнезда, долгое время не садится на землю, а охотится и спит, планируя над океаном.
Однажды вечером, сразу после дня рождения, девочка встретила в лесу незнакомца.
Вокруг в сгущающихся сумерках летали бесцветные мотыльки и белые совы. Ашалинде сначала показалось, что старый джентльмен с посохом, стоящий под деревом и молча наблюдающий за ней, ей померещился. Без страха приблизившись к нему, девочка вежливо поздоровалась.
— Здравствуйте, сэр.
— Рад тебя видеть, Ашалинда, дочь Леодограна.
Голос у него был глубокий и ласковый. Девушка заколебалась. Во-первых, она удивилась, что старик знает, как ее зовут, а во-вторых, его острый взгляд почему-то напомнил дикое животное. Одежда незнакомца была слишком чистой и белоснежной. Волосы и борода походили на серебряную паутину — фантазию из хрустальных кружев. Но под невозмутимостью чувствовалась теплота. Теперь, когда девочка рассмотрела его более тщательно, ей стало непонятно, почему незнакомец показался стариком. Кроме белых волос и бороды, другие признаки преклонного возраста отсутствовали.
Необычность человека породила у Ашалинды неуверенность, граничащую со страхом, ее рука потянулась к амулету, висевшему на груди, но странник сказал:
— Я не отношусь к нежити, девочка. Тебе не нужно бояться. Как я могу не знать твоего имени, если ты бродишь по нашим лесам день за днем, год за годом? Такое упорство не может быть не вознаграждено.
— Сэр, я не знаю вашего имени, но могу с уверенностью сказать, что вы могущественный маг, такой же, как Размат, который дал мне этот талисман.
— Меня зовут Эсгатар.
Ашалинда решила использовать представившуюся возможность.
— Простите, я хочу вам задать те же вопросы, что и всем мудрым и ученым людям, которых мне приходилось встречать.
— Спрашивай.
Ашалинда опять заколебалась, потому что в мудреце чувствовалась какая-то опасность и его присутствие вызывало тревогу. Потом вдруг до нее дошло, что она стоит перед одним из Светлых. Тем не менее девушка собрала все свое мужество, потому что ей не удавалось найти в поисках ни малейшей зацепки и они всегда заканчивались ничем.
— Живы ли еще дети Хис Меллина и, если это так, можно ли их вернуть?
Солнце уже село, и в воздухе появилось еще больше ночных бабочек. Вокруг шептались листья эринглов. Ухала ночная птица. Незнакомец оперся на свой посох обеими руками и сказал:
— На оба вопроса я отвечаю «да».
У Ашалинды перехватило дыхание. Много раз она слышала этот ответ от оптимистов и ученых людей, но никогда он не звучал с такой уверенностью и надеждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63