В школьных садах посреди хижин голубого камня резвились дети. А по длинным дорогам через террасы полей двигались фургоны, приводимые в действие цветастыми солнечными лопастями.
— А теперь, когда мы сюда добрались, — спросил Бройдо, — как нам искать Котяру?
Из пещеры они попали на известняковый карниз среди шпилей выветренных гор. Что-то змееподобное плескалось внизу в образовавшейся после прилива луже. Эта тварь застряла здесь до заката — если доживет до него, и Бройдо смотрел на нее с любопытством. Он сжалился над попавшей в ловушку морской змеей — она была будто символ его самого, выброшенного из родной стихии в полный опасностей мир.
— Нам помогут местные власти, — по-деловому заметила Джиоти. Открыв амулет связи, она послала общий сигнал бедствия. — Надо всех предупредить о гномах и Даппи Хобе.
— После того, что было в Заксаре, эти вести наверняка нас опередили. — Бройдо оторвался от попавшей в ловушку морской змеи и осмотрелся. Вдали виднелась извилистая тропа, ведущая прямо к дороге. Она спускалась среди пузатых строматолитов и морских полипов с шелковой бахромой к возделанным полям. Заслонив глаза ладонью, Бройдо всмотрелся вдаль, туда, где покрытые полями равнины соединялись с морем. — Может, на этом пути удастся найти еду. Я умираю с голоду.
— Убивать василисков — хороший способ нагулять аппетит, — весело подмигнула Джиоти.
Ей нравился этот серьезный эльф. Она видела отразившийся у него на лице страх, когда он наблюдал в луже за морской змеей, так же грубо изгнанной из родной стихии, как и он, оторванный от прежней жизни, — и тут же лицо его прояснилось при мысли о еде. В амулете связи Джиоти запищал какой-то голос. Она назвала свое имя и титул, объяснила, где находится, посмотрев сквозь кубические линзы в поисках какого-нибудь ориентира. Неподалеку на выступе была ракетная площадка, и Джиоти сообщила ее местоположение.
— Они нас там встретят.
— Кто они? — спросил Бройдо, спускаясь по круче вслед за Джиоти к замеченной ранее тропе.
— Их ведомство иностранных дел послало кого-то встретить нас на ракетной площадке. — Она передала эльфу кубическую линзу и показала, куда смотреть. — Мы их предупредим о гномах. Я не хотела говорить по амулету — если нас услышат, может подняться паника.
Строматолиты мшистыми пнями стояли вдоль тропы, выстеленной расшатанными кирпичами и раковинами. На песке, покрывавшем кирпичную тропку, были видны следы мелких тварей — крабов, многоножек, водяных пауков.
— Как мала жизнь… — пробормотал Бройдо.
— Ты говоришь как Бульдог, — сказала Джиоти, провоцируя его на более подробное рассуждение. — Разве эльфы — философы?
— Эльфы слишком практичны для философии, — живо ответил Бройдо, — особенно советники, которые должны давать вождям практические советы, а не идеальные оценки. Но наш поиск, маркграфиня, сделал меня философом. Знать, что существует автор наших миров, что наша жизнь — всего лишь сон… разве вас это не волнует? Разве мы не кажемся меньше, чем раньше?
— Почти всех, кого я любила, убил Властелин Тьмы. — Джиоти задумчиво пнула ногой кучку блестящих камешков и рыбьих костей, выброшенных приливом. — Моя философия — это философия уцелевшего. Мы действительно малы, и что-то значим только все вместе.
— Нас объединила ужасная опасность, — согласился Бройдо, — но скажите мне, маркграфиня — если позволено будет спросить: почему вы сами отправились в этот путь? Моя бабушка, вождь нашего клана, направила меня, чтобы я прошел его до конца. Но вы сами сказали, что потеряли всех. Какая разница вам?
— Я утратила почти всех, это так, Бройдо. Но сердце я еще сохранила. — Она приложила обе руки к амулетной куртке. — Меня спас Чарм. Без амулетов я бы обезумела от горя. Но сила этих наговорных камней и колдовской проволоки дала и мне силу вытерпеть мое горе настолько, чтобы я еще могла чувствовать чужую боль. И я не хочу терять то единственное хорошее, что досталось мне после ужаса Властелина Тьмы.
— Риис Морган, Котяра. Он ваш консорт. — Бройдо кивнул с пониманием. — Я прожил всего семнадцать зим, и мне еще только предстоит узнать любовь. И все же я понимаю вас, маркграфиня. Меня послал мой клан, а вас — ваше сердце.
— Ведь это одно и то же — клан и сердце, правда?
— Да, у вас есть только ваше сердце — все, что осталось от вашего клана. — Эльф печально понурил плечи. — Мне странно, что даже великая сила Чарма может исцелить такую боль.
— Не весь мой народ погиб. — Джиоти решительно выпятила челюсть, вспомнив всех, для кого ей надо возродить свой доминион. — У меня остался в живых брат и сотни моих соплеменников, которым удалось ускользнуть от ярости Властелина Тьмы. И вместе мы отстроим Арвар Одол.
— Для вас должно быть тяжело покинуть руины прошлого, которые вы рветесь восстановить для будущего. — Бройдо поглядел, как руки Джиоти подкрутили жезлы силы в куртке, увеличивая поток Чарма, чтобы успокоить тревожные мысли, пробужденные эльфом. — Простите, что огорчил вас.
Джиоти улыбнулась легкой и ободряющей улыбкой.
— Мы все будем огорчаться куда меньше, если остановим вторжение гномов Даппи Хоба и сохраним в неприкосновенности сон об этих мирах.
— Если бы только нам найти наших друзей. — Шагая впереди, Бройдо вошел в долину развевающихся лент — колышущихся на ветру щупальцев морских анемонов. Он хлопнул по ним мечом змея, и щупальца убрались. — Надо найти Рика Старого и сообщить ему, что мы узнали.
«Если только его еще не нашли гномы», — подумала с опасением Джиоти.
— Хватит ли у Пожирателя Теней…
— Азофеля, — поправил ее Бройдо.
— Хватит ли у Азофеля силы остановить всех этих гномов? — Джиоти вспомнила высокое существо с огненно-белыми волосами, за которым она пыталась гнаться в Заксаре, и усомнилась, что вообще кто-либо сможет в одиночку перекрыть виденный ею поток червей-воинов.
— Лучезарный — существо другого порядка, — сообщил эльф. — Рик Старый считает, что у Азофеля есть сила восстановить порядок во сне безымянной владычицы.
— Кто она, Бройдо, эта странная безымянная владычица? — с любопытством подняла глаза Джиоти.
— О Безымянных мало что известно, — ответил эльф. — Они живут за Краем Мира, за ярким и пылающим Горним Воздухом, в короне Извечной Звезды.
— Они — создания света?
— Менее материальные, чем мы, и более сильные. — Разум Бройдо всегда давал осечку, когда он пытался думать об этих сущностях, для которых он — лишь элемент сна. — Думаю, мы в каком-то смысле — их тени.
— Как темные миры — тени светлых. Бройдо кивнул:
— Риис родом с темного мира, но мне кажется, он — человек вашей породы.
— Единственная разница — его волшебная сила. Бройдо присвистнул:
— Зато какая разница, маркграфиня!
— Мне часто хочется, чтобы этой разницы не было. — Крутая тропа вышла на равнины с сусловыми полями и стала пологой. — Хотя его волшебство столько сделало для восстановления Арвар Одола, я бы любила его не меньше, будь он просто человеком.
— По вашему голосу я чувствую, что для вас это предпочтительнее.
— Да, наверное. — Джиоти говорила, не поднимая глаз, отбрасывая ногами камешки с тропы. — Магия меня тревожит. Она слишком напоминает Властелина Тьмы.
— Минуту назад вы с благодарностью говорили о Чарме — а теперь вас тревожит магия. — Бройдо вопросительно глянул на Джиоти. — Разве они не похожи? Они увеличивают наши природные силы.
— Иногда они нас уродуют, — ответила она. — У Чарма есть свои опасности. Мой дед меня об этом предупреждал. Он хотел, чтобы его народ меньше полагался на Чарм, а больше на себя и на свою изобретательность.
— Замечательный был человек, должно быть. Джиоти согласилась со смешком:
— Достаточно замечательный, чтобы его считали чудаком и не слушали.
— Вы слушали.
— Я любила деда, — сказала Джиоти с тенью грусти. — И от него я научилась самообороне без Чарма. Но жить так, как жил он — без Чарма, доталисманической жизнью, независимо от колдунов и ведьм — я не могу. Я не так сильна, и мне нужен Чарм.
— Всем нам нужен — кроме, конечно, кобольдов. — Бройдо провел мечом по кольям деревянного забора, постукивая. — Из всех смертных только они несут Чарм в костях. Эх, было бы нам всем такое счастье!
— У людей всегда был способ сделать себя больше, чем они есть, — Чарм, или машины. Наверняка у эльфов так же.
— Конечно. — Бройдо дернул себя за рубашку. — Видите, вот: в отличие от животных, мы носим одежду! Мы должны усиливать себя, иначе мы не совершенны. — Бройдо вознес меч над головой. — Магия — наибольшее усиление.
— И грозящее наибольшими опасностями — как показал Властелин Тьмы.
— Поэтому вы предпочли бы, чтобы ваш консорт Риис был больше похож на вашего деда?
Взгляд Джиоти потеплел:
— Я несказанно рада, что вообще его встретила. В нем есть все, что я хотела когда-то видеть в спутнике жизни: сочетание храбрости и сострадания.
— Мне страшно жаль, маркграфиня, — промямлил Бройдо, опустив голову, и добавил громче: — Страшно жаль, что я оставил себе меч змея и так плохо им воспользовался, когда Котяру и Бульдога захватили гномы.
— Я думала, мы уже с этим покончили, Бройдо. — Она положила руку ему на плечо. — Не надо себя обвинять. Тот факт, что ты здесь и с мечом в руке, доказывает мне, что ты храбрый эльф. Вместе мы вызволили их из рук гномов. — «Если они еще живы», — добавила она про себя и увеличила поток Чарма от жезлов силы, чтобы успокоить тревогу. — Расскажи мне о Ларе.
— О призраке?
— Она была ведьмой с Темного Берега, и обучил ее Риис. Ты видел ее на Краю Мира. — Джиоти внимательно поглядела на эльфа. — Какая она? Красивая?
— Красивая? — отшатнулся Бройдо. — На нее страшно было глянуть! Лицо ободрано до черепа…
— Это ты видел раны, от которых она погибла, — перебила Джиоти. — Но глубже, под этим страданием, она наверняка была хороша, потому Риис и последовал за ее призраком с Темного Берега.
Лукавая усмешка тронула губы Бройдо.
— Вы ревнуете, маркграфиня? К призраку?
— Ревную? — Джиоти решительно покачала головой. — Нет, просто любопытствую.
— Я ведь советник, и знаю эмоции, которые движут эльфами — и людьми. — Живые голубые глаза смеялись. — Мы не так уж отличаемся — люди и эльфы. Нет, маркграфиня, вас не должна тревожить привязанность Рииса к Ларе. Она призрак — а вы живая женщина.
Раскат грома привлек их внимание к небесному порту в дальнем конце дороги. Над площадкой наклонилась ракета с серебристыми плавниками, в утренний воздух взлетела стая чаек. Грозовыми тучами поднялись клубы дыма с огненной сердцевиной, и в синий день взмыла звезда. Ракета по дуге быстро ушла в небо и скрылась, но след от нее отпечатался в темно-синем зените, указывая направление корабля, ушедшего за небо, в Горний Воздух.
— Куда это она? — спросил эльф.
— К дальним мирам.
Абрикосовые облака нависли над ракетной площадкой. Впереди дорогу перешел огромный ленивец, а на нем ехали крестьяне с косами и граблями для жатвы. Они приветственно кричали и махали руками. Бройдо отсалютовал мечом.
Над площадкой еще висели белые хлопья ракетного выхлопа, когда туда подошли Джиоти и Бройдо. Уже готовился к запуску следующий корабль, и саламандроподобные стивидоры сновали среди подвод, груженных тюками трав и пряностей. Вилы погрузчиков закидывали тюки в трюмы лежащей горизонтально ракеты.
Привратник поднял шипастый шлагбаум перед Джиоти и Бройдо и поклонился, приветствуя Джиоти по титулу.
— Добро пожаловать в Габагалус, маркграфиня! — Он был похож на черного тритона с желтыми пятнами.
— У нас срочные вести! — Джиоти заметила, что амулет связи у стражника на поясе открыт. — С Края Мира вторглись гномы. Их ведет Даппи Хоб.
— Маркграфиня, вы, очевидно, не оправились от потрясения после кошмарного пути. — Блестящий лоб привратника под тюрбаном перерезали озабоченные морщины. — Гномы? Пожалуйста, подождите секунду.
Джиоти повернулась к Бройдо, чтобы он подтвердил ее слова, но эльф уже ушел к небесному порту, манимый запахом жареного от решетки над пламенем, где группа саламандр в килтах что-то ели длинными плоскими пальцами. В небе проплыла стайка глайдеров белого маскирующего цвета, направляясь к горам, откуда спустились Джиоти и Бройдо.
— Вы — глава государства одного из доминионов Ирга, — сурово заговорил стражник. — Как только мы приняли ваш сигнал бедствия, меня тут же направили сюда встречать вас. Очевидно, вы потерпели катастрофу на рассвете, и вашу лодку или воздушный шар унесло отливом.
Джиоти наклонилась, чтобы говорить прямо в открытый амулет связи:
— Мы прибыли в Габагалус по пути Чарма из Зула.
— По пути Чарма? Не говорите глупостей. — Тритон с желтыми пятнами взял ее под руку, подвел к солнечному фургону, груженному контейнерами, и показал рукой на нагромождение товаров, на которых были написаны порты назначения — Джиоти не успела разглядеть, какие. — Маркграфиня, Габагалус — центр межмировой торговли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48