Эта трансляционная башня находилась на некотором удалении от главного командного центра и охранялась неплохо, по сравнению с прилегающей территорией, но у нас был план, позволяющий заметно ослабить оборону ещё до того, как мы окажемся на земле.
Мы должны были разорвать связь между станцией слежения и их космическим флотом, после чего флотилии рраей предстояло ослепнуть, оглохнуть и беспомощно ждать появления наших крейсеров.
«Выбрать цели!» – приказала Джейн, и МозгоДрузья зажгли перед нашими глазами схему расположения солдат и техники рраей.
Все они ярко светились в инфракрасном диапазоне, так как, не чувствуя непосредственной угрозы, не считали нужным соблюдать тепломаскировку. Роты, отделения и каждый солдат в отдельности выбрали себе группы целей и приготовились к стрельбе. Мы решили по возможности убивать солдат, но беречь технику, которую можно будет использовать. Ведь людей убивает не оружие, а чужаки, приводящие в действие спусковой механизм. Мы расплылись в воздухе друг от друга, используя приёмы, выработанные нашими предками много-много лет назад. Теперь нужно было всего лишь потерпеть, пока мы не окажемся в километре над землёй.
«Километр», – предупредил МозгоДруг.
Остатки субстанции, насыщенной нанороботами, превратились в парапланы. Они не только резко уменьшили скорость снижения (мне при этом показалось, что желудок попытался достичь земли раньше меня), но и позволили маневрировать и избегать столкновения друг с другом. Как и десантные костюмы, парапланы не отражали света и теплового излучения, так что заметить нас было почти невозможно.
«Огонь!» – скомандовал майор Крик, и ночное безмолвие разорвал оглушительный скрежет множества МЦ, извергавших на головы врагов металлический ливень.
Внизу у солдат внезапно, почти одновременно, начали разлетаться на куски головы, отваливаться конечности. Их соседи вряд ли успели сообразить, что происходит; через доли секунды та же судьба постигла их самих. Лично я уложил троих, расположившихся возле самого подножия трансляционной башни. Первые двое рухнули, даже не успев оглядеться, а третий выставил оружие и приготовился стрелять. Ему показалось, что я нахожусь перед ним, а не наверху, но я свалил его прежде, чем у него появился шанс исправить свою ошибку. Примерно через пять секунд все рраей, находившиеся снаружи и на виду, оказались мертвы. Мы в это время находились ещё на высоте в несколько сотен метров.
Начали зажигаться прожектора – и сразу же гасли, разбитые меткими выстрелами. Мы начали обстреливать ракетами укрепления и окопы, уничтожая всех, кто там находился. Солдаты рраей, с криками выбегавшие из помещений, замечали огненные следы ракет и принимались стрелять в тех направлениях, но наши, сделав залп, сразу же уходили в стороны и вниз и снова убивали из винтовок рраей, стрелявших в пустое чёрное небо.
Я наметил себе место для приземления рядом с башней и приказал Заднице рассчитать траекторию манёвренного спуска туда. Когда я скользил вниз, двое рраей вырвались из находившегося рядом с башней домика и помчались к командному центру, стреляя на бегу в мою сторону. Одному я всадил пулю в ногу, и он с визгом повалился наземь. Второй позабыл о стрельбе и пытался удрать, делая огромные пружинистые шаги своими длинными, мускулистыми, похожими на птичьи ногами.
Как только я дал Заднице команду убрать параплан, электростатические связи, скреплявшие мириады нанороботов и превращавшие их в прочное упругое полотно, распались и трудолюбивые крошки обратились в инертную пыль. Я упал с высоты в несколько метров, перекатился, вскочил и прицелился вслед удиравшему рраей. Он со всех ног бежал по прямой, а не делал в рваном ритме рывки из стороны в сторону, что затруднило бы мне прицеливание. Я прикончил его одним выстрелом в середину туловища. Другой рраей все ещё визжал за моей спиной; затем раздался звук, похожий на короткий кашель, и визг смолк. Повернувшись, я увидел Джейн, все ещё державшую свою МЦ дулом к трупу.
«Пойдёте со мной», – передала она и указала на домик.
Пока мы приближались к нему, из двери выскочили ещё двое рраей, а третий открыл стрельбу изнутри. Джейн упала наземь и ответила огнём, а я погнался за убегавшими. Эти, в отличие от первого, бежали зигзагами. Я снял одного, но другому удалось спастись отчаянным прыжком в траншею. Тем временем Джейн решила не тратить времени на перестрелку и пустила в дверь гранату. Послышался приглушённый вопль, а затем громкой взрыв, и из двери полетели куски разорванного в клочья рраей.
Мы быстро подбежали к дому, который правильнее было бы назвать будкой, и вошли туда. Внутри оказалось электронное оборудование, поверх которого валялись кровавые ошмётки тела убитого. МозгоДруг подтвердил, что перед нами стандартная аппаратура связи рраей; помещение было пунктом управления трансляцией. Мы с Джейн поспешно вышли и выпустили в домик несколько ракет и гранат. Стены и крыша рухнули; можно было не сомневаться, что оборудование уничтожено. Впрочем, следовало ещё учесть возможность того, что на башне находится резервный комплект.
Джейн приняла донесения от командиров отделений: башня окружена, прилегающая территория расчищена. После нашего обстрела с воздуха рраей не успели опомниться и оказать сопротивление. У нас было несколько легкораненых, никто не погиб. В других местах атака тоже проходила по плану. Самый напряжённый бой шёл в командном центре; там солдаты продвигались из комнаты в комнату, уничтожая гарнизон. Джейн отправила два отделения поддержать атакующих командный центр. Одно отделение должно было добить рраей и собрать их вооружение на линии обороны башни, а ещё двум отделениям было приказано оборонять периметр.
«А вы, – передала она, повернувшись ко мне и указав на башню, – поднимитесь наверх и сообщите мне, что там делается».
Я окинул взглядом башню, представлявшую собой типичную радиомачту: ажурная конструкция высотой около ста пятидесяти метров, на которой не было ничего, кроме площадки почти на самом верху, где находилось ещё какое-то неизвестное оборудование. Это оказалась самая внушительная штука из всего имущества рраей, которое мы увидели. До захвата колонии башни здесь не было; несомненно, рраей выстроили её сразу же после истребления людей. Действительно, обычная радиомачта, но, с другой стороны, построить радиомачту за один день не так уж легко. Значит, она была им очень нужна. С одного бока металлические кружева дополнялись перекладинами, образующими лестницу, идущую до самого верха. Телосложением и ростом рраей не так уж сильно отличались от людей, так что эта лестница вполне годилась для меня. И я, не теряя времени, полез.
На верхней площадке оказалось несколько разнообразных антенн и какие-то аппараты размером с автомобиль. Стараясь не обращать внимания на довольно опасный порывистый ветер, я осмотрел приборы, сверяя их внешний вид со сведениями из базы данных Задницы. Все, несомненно, было создано рраей. Так что независимо от того, какая информация поступала со спутников, она обрабатывалась в командном пункте. Теперь оставалось надеяться на то, что нашим удастся захватить его, не взорвав случайно нужную аппаратуру.
Информацию я передал Джейн и получил сообщение, что чем скорее я спущусь, тем меньше у меня будет шансов погибнуть под обломками конструкции. Уговаривать меня не требовалось. Как только мои ноги коснулись земли, над головой пролетело несколько ракет, угодивших точнёхонько в аппаратную площадку наверху. От взрыва башня покачнулась, и несколько растяжек лопнуло с громким треском. Окажись кто-нибудь рядом с оборванным стальным тросом, наверняка остался бы без головы. Мы отошли подальше, укрылись в траншеях, и Джейн приказала свалить конструкцию. Ракеты разорвались, поразив металлические ноги. Башня покосилась и с громким скрежетом упала.
Со стороны командного центра больше не слышалось стрельбы, зато время от времени доносились восклицания, без которых не обходятся даже солдаты Специальных сил. Очевидно, рраей там больше не осталось. Я запросил у Задницы хронометраж. Оказалось, что с того момента, как нас вышвырнуло из «Ястреба», прошло менее девяноста минут.
– Они понятия не имели о нашем появлении, – сказал я Джейн и сам удивился, услышав звук собственного голоса.
Джейн посмотрела на меня, кивнула и перевела взгляд на обломки башни.
– Да, не имели. Это хорошо. А плохо то, что теперь они знают о нас. Пока всё было легко. Трудности начнутся позже.
Она повернулась и начала отдавать команды своему взводу. Мы ожидали контратаки. Причём очень серьёзной.
– Вы хотите снова стать человеком? – спросила меня Джейн.
Это было вечером накануне высадки. Мы находились в столовой, выбирая что поесть.
– Снова? – с улыбкой переспросил я.
– Вы знаете, о чём я говорю, – ответила она. – Опять получить обычное человеческое тело. Без всяких искусственных добавок.
– Можете не сомневаться. Мне и осталось-то всего восемь с небольшим лет. Если к тому времени я ещё буду жив, то обязательно выйду в отставку и отправлюсь колонизировать планеты.
– Это значит снова стать слабым и медлительным, – заметила Джейн с обычной для солдат Специальных сил бестактностью.
– Это не так уж плохо, – возразил я. – К тому же эти недостатки получат компенсацию. Такую, например, как возможность иметь детей. Или возможность встречаться с посторонними не для того, чтобы убивать их, потому что они чужаки и враги колоний.
– Вы снова постареете и умрёте.
– Полагаю, что да, – согласился я. – Именно так и происходит с людьми. Вы же сами знаете, что это, – я помахал зелёной рукой, – вовсе не обычная вещь. И при тех потерях, которые ежегодно несут ССК, смерть солдата гораздо вероятнее, чем смерть колониста. В общем, стать колонистом и превратиться в немодифицированного человека – это прекрасно.
– Но вы ещё живы, – заметила Джейн.
– Такое впечатление, что окружающие почему-то заботятся обо мне. А как насчёт вас? Тоже планируете выйти в отставку и поселиться в колонии?
– Из Специальных сил не выходят в отставку.
– Вы хотите сказать, что вам это не разрешается? – удивился я.
– Нет, никто этого не запрещает, – ответила Джейн. – Наш контракт заключается на те же десять лет, что и у вас. Только в нашем контракте, в отличие от вашего, нет пункта о возможности уволиться до истечения полного срока. Но мы просто не выходим в отставку, только и всего.
– Почему же?
– У нас нет никакого опыта пребывания в ином состоянии. Мы рождаемся, а потом сражаемся – вот все наше занятие. Зато мы хорошо делаем своё дело.
– А вам никогда не хотелось перестать сражаться? – спросил я.
– Зачем?
– Ну, во-первых, это многократно снизило бы для вас вероятность погибнуть насильственной смертью. Во-вторых, это дало бы вам шанс прожить самой одну из тех жизней, о которых вы все мечтаете. То прошлое, которое вы вынуждены создавать для себя сами. Мы, обычные солдаты, проживаем эти жизни до того, как поступаем на службу. А вы могли бы обрести её потом.
– Я не буду знать, что мне делать.
– Добро пожаловать в человеческую расу, – вполголоса провозгласил я. – Значит, вы говорите, что из Специальных сил не выходят в отставку? Никто и никогда?
– Я слышала об одном или двоих, – призналась Джейн, – но не больше.
– Что с ними случилось? Куда они отправились?
– Я точно не знаю, – необычным для неё тоном промямлила Джейн и резко сменила тему: – Я хочу, чтобы завтра вы держались рядом со мной.
– Понимаю.
– Вы всё же слишком медлительны, – без просьбы пояснила Джейн. – А мне совсем не нужно, чтобы вы путались под ногами у других моих людей.
– Премного благодарен.
– Извините, – серьёзно сказала Джейн. – Я понимаю, что это были не очень-то тактичные слова. Но вам самому приходилось командовать в бою. Вы не можете не понять моего беспокойства. Я готова пойти на риск, связанный с тем, что вы будете рядом. Но другим дополнительная опасность вовсе ни к чему.
– Я знаю. И нисколько не обижаюсь. Не волнуйтесь. Я справлюсь. Ведь вы только что слышали: я намерен выйти в отставку. А чтобы это сделать, необходимо ещё немного пожить.
– Хорошо, что у вас есть мотивация.
– Согласен с вами. Вам тоже следует подумать об отставке. Ведь сами говорите: наличие мотивации очень помогает выживанию.
– Я не хочу быть мёртвой, – медленно выговорила Джейн. – Это вполне достаточная мотивация.
– Что ж, – сказал я, – если вы когда-нибудь передумаете, то я пришлю вам открытку из того места, где поселюсь, когда выйду в отставку. Милости прошу ко мне. Мы сможем жить на ферме. Разводить кур. Растить хлеб.
Джейн фыркнула:
– Не может быть, чтобы вы говорили серьёзно.
– Совершенно серьёзно, – ответил я и понял, что сказал чистую правду.
Джейн несколько секунд сидела молча, а потом сказала:
– Я не люблю заниматься сельским хозяйством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48