Жизнь этих Фаз и события в них мы оцениваем своей меркой, со своей колокольни. А ведь хроноагенту надо там действовать. И не просто действовать, а жить той жизнью. Иначе его в два счета разоблачат. Ну, кто из вас сможет прожить без водопровода, без искусственного освещения и без отопления. Я уж не говорю о том, что вместо санузла придётся пользоваться сточной канавой, при любой погоде. Заметьте, я говорю только о простейших бытовых трудностях и ни словом не касаюсь отношений между людьми. А эта проблема на два, даже на три порядка сложнее. Вы скажете, что курс МПП в состоянии сделать человека способным существовать и работать в любых условиях. А я скажу: ерунда! Чего не дано, то не пришьешь! Каждый год тысячи пятнадцатилетних подают заявления в Комиссию Совета Магов. Все они хотят стать хроноагентами. Сколько остаётся после простого тестирования Матрицы на профпригодность? А дальше, отсев ещё больше. К программе подготовки допускается не более пятнадцати-двадцати в год, одолевают её не более десятка, курс МПП отсеивает ещё пять-семь. Сколько остаётся? А кого мы знаем из широко известных хроноагентов, которые родились в Монастыре? А? Что-то я имён не слышу. Правильно. Отсев в Секторе Внедрения и Воздействия невелик. Но этот отсев почти на девяносто процентов состоит именно из уроженцев Монастыря. Все сколь-нибудь заметные хроноагенты — выходцы из Реальных Фаз. Я уж не говорю о легендарных личностях. Почему так? Вроде бы мы много знаем, много умеем, сами кандидатов в хроноагенты учим, а поди ж ты! Чего-то в нас не хватает того, что есть в них. А знаете, чего? В нескольких Фазах, в Германии жил такой человек, Гёте. Гениальная личность! Он сказал так: «Лишь тот, кем бой за жизнь изведан, жизнь и свободу заслужил!» По-моему, лучше не скажешь. Вот и давайте жить по Евангелию. Хроноагенту — хроноагентово, аналитику — аналитиково, хронофизику — хронофизиково.
Мне тогда почему-то очень живо вспомнились эти слова. И я задала себе вопрос: почему я не смогу стать тем уроженцем Монастыря, который один из десяти тысяч становится хроноагентом? Упаси Время, у меня и мыслей не было сравняться с Андрюшей. Я хотела просто стать одной из них, приблизиться к ним ещё больше, чем ранее.
И я всё-таки стала этой одной из десяти тысяч. Но хроноагентом я не стала. По крайней мере, я сама себя таковым не считаю.
Вот и сейчас, до выхода на задание у меня осталось меньше суток, а я к нему не готова. Не готова по двум причинам, и обе причины морального характера. Когда я помогала Андрюше готовить операцию по борьбе с кораблём-роботом пришельцев, я как-то совсем упустила из виду одну характерную черту в поведении жителей той Фазы, куда я сама собиралась внедряться. Такую сексуальную распущенность мне редко приходилось наблюдать, хотя насмотрелась я всякого в Реальных Фазах.
Сейчас, сидя перед компьютером, я моделировала ситуации, пытаясь избежать неизбежного. Я, конечно, прекрасно знала, что, внедряясь в Реальную Фазу, в конкретный объект, следует жить жизнью этого объекта и жить по законам и моральным нормам этой Фазы. Умом я всё это понимала, но… Мысль о том, что мне придётся в течение целого часа участвовать в сексуальном развлечении в компании с одной девицей и тремя мужчинами, приводила меня в трепет. Я — не ханжа, и секс никогда не страшил меня, скорее — наоборот. Но групповуха мне всегда претила, а уж такая, в которой мне предстояло принять участие, подавно.
Все мои попытки сорвать «мероприятие» компьютер «с негодованием» отверг. Такие встречи состоятся, оказывается, ежедневно, в каждый обеденный перерыв. Объявить себя больной я не могла. В этом случае меня сразу отстранили бы от работы. В этой Фазе царил культ здоровья. Поэтому, я не смогла бы сделать главное: передать охраннику новую игрушку с вирусом. Сказаться физиологически неспособной тоже нельзя. Эта компания давно всё друг про друга знала.
Я искала возможность внедриться в Фазу после обеденного перерыва, когда всё уже кончится, но такой возможности не было. Лида Конт ни разу не оставалась одна. А неизбежная потеря сознания на несколько секунд при внедрении влекла отстранение от работы для проверки здоровья. Таким образом, операция опять срывалась.
Может быть я и нашла какой-нибудь выход из сложного положения, но в этот момент начал работать мощный отвлекающий фактор. Сигнал системы слежения оповестил меня, что операция, которую разрабатывал Андрюша, и где он был главным действующим лицом, вступила в решающую стадию. Я остановила изображение эротической сцены и переключилась на соседний монитор.
На многокилометровой высоте плыли два огромных бомбардировщика. Их крестообразные силуэты с длинными узкими крыльями четко выделялись на фоне Гренландских ледников. Один из этих воздушных кораблей, несущих в своих бомболюках ядерные бомбы, пилотировал генерал Говард Болдуин, командир дивизиона ядерных сил. Магистр, внедрившись в министра обороны США, сумел убедить президента отдать приказ на применение против агрессивного пришельца ядерного оружия. А Андрей, внедрившись в Говарда Болдуина, исполнял этот приказ. Самолёты шли на перехват агрессора.
Присмотревшись, я с удивлением обнаружила отклонение от плана операции. Самолёт Болдуина летел вторым, отставая от головного на пятнадцать километров. А он должен был лететь первым! Андрей из каких-то соображений прямо на ходу внёс изменения в план операции. Ох, и достанется же ему от Магистра, если он не сумеет как следует обосновать это изменение!
Но, поразмыслив, я поняла, что Андрюша, как всегда поступил правильно. Головной самолёт будет бомбить цель большую и медленно летящую. А если корабль пришельцев перед ударом успеет разделиться, то экипажу второго самолёта придётся работать по малоразмерной и высокоскоростной цели. В их распоряжении останутся считанные секунды, и здесь всё будет зависеть от искусства пилота и штурмана. Андрюша, верный своим принципам, взял на себя самую трудную и опасную часть операции.
Самолёты медленно плыли в небе, до цели было ещё очень далеко, а я уже кусала палец своей красной лайковой перчатки. Ох, и скверная у меня привычка! Иногда мне на день двух пар не хватало. Хорошо, что к моим услугам всегда есть Синтезатор, ну, в крайнем случае, Линия Доставки.
Генерал Болдуин, тем временем, настроился на частоту советского бомбардировщика:
— Сэр! Говорит генерал Говард Болдуин. Мы идём парой на перехват цели. Предлагаю вам отказаться от атаки и вернуться на свой аэродром, у вас ещё хватит для этого горючего.
Через минуту послышался ответ советского лётчика на английском языке:
— Говорит полковник Максим Петренко. Поздно, генерал! Мы уже не дотянем до дому, на обратном курсе у нас будет сильный встречный ветер. Вас я вижу, но вы до цели далеко, а у меня до неё всего два километра. Так что, извините, генерал, но я атакую.
— Полковник! Вы можете сесть в Исландии или Норвегии. Наплюйте на все запреты! Положение-то чрезвычайное!
— Посадка на натовский аэродром с ядерной бомбой на боевом взводе!? Бросьте, генерал! Если заряд сдетонирует при посадке, как моё правительство сумеет доказать, что это сделано не намеренно? Нет уж, пусть бомба идёт по назначению!
— Полковник! Это — самоубийство! У вас нет ни запаса высоты, ни скорости. Вас сшибёт ударной волной!
— А вас? Вы-то как собираетесь уцелеть?
— Мы на тридцать шестых. Уходите, полковник, зачем зря рисковать жизнью?
— Мы — люди военные, генерал, и должны исполнять свой долг. Подстрахуйте нас на случай неудачи. Мы атакуем!
— Ни пуха, ни пера, Максим! — это Говард крикнул по-русски.
— К черту, Говард!
— Оружие — на боевой взвод! — подал команду Болдуин, — Хьюз! — это — к командиру головной машины, — Всё внимание — на цель!
Далеко, чуть ли не за горизонтом, обозначилась яркая, ослепительная точка. Она быстро разрасталась и вскоре заняла без малого полнеба. Видно было, как под действием ударной волны мнутся и разлетаются от эпицентра взрыва облака. Ещё не успел вырасти зловещий гриб, а командир головной машины доложил взволнованным голосом:
— Сэр! Цель вижу! Движется прямо на нас, но…
— Что, но, Хьюз?
— Он намного меньше, чем докладывали, сэр! А скорость — намного больше. Ох, и чешет!
— Атакуй, Хьюз!
— Есть, сэр!
Теперь уже и на мониторе был виден заострённый с двух сторон веретенообразный корабль-мститель. Самолёт Болдуина замедлил скорость, увеличивая дистанцию, а бомбардировщик Хьюза вошел в пологое пике навстречу пришельцу. Бомба отделилась и пролетела вниз, мимо цели. На этот раз вспышка взрыва закрыла весь обзор. Было видно, как ударная волна подбросила пришельца, как завалила она на бок самолёт Хьюза. Самолёт Болдуина «боднул» воздух своим длинным корпусом, но опытная рука пилота восстановила положение.
Теперь Болдуин, мой Андрюшенька, остался один на один со страшным пришельцем. Что будет, если и он промахнётся? Нет, Андрюша — хроноагент экстракласса, он промахнуться не может! Хотя… Помимо воли, машинально, я прикинула параметры цели и быстро подсчитала, что вероятность попадания весьма и очень весьма близка к нулю. Я уже сжевала два пальца перчатки и приступила к третьему, а самолёт Болдуина начал снижаться. Что он собрался делать?
— Команде, покинуть самолёт! — послышался голос генерала Болдуина, — Иду на таран!
Андрюша говорил мне, что таранным ударом пользовались только русские лётчики и только истребители. А теперь американский стратегический бомбардировщик таранил инопланетного пришельца. Впрочем, за его штурвалом сидел именно русский лётчик-истребитель.
В небе распустились купола парашютов, команда выполнила приказ генерала, хотя шансов на спасение у них практически не было. Слишком уж близко были они к эпицентру взрыва. А B-36D, ведомый рукой генерала Болдуина, моего Андрюшеньки, врезался в защитное поле, окружавшее космический корабль, и исчез вместе с ним в грандиозной вспышке ядерного взрыва. Операция была выполнена.
Я вскочила, выбросила в утилизатор изжеванные до запястий длинные красные перчатки и побежала в умывальник, смыть размазанную слезами косметику. Вернувшись, я, не глядя, достала из шкафчика новую пару перчаток и, натягивая их на ходу, направилась к монитору связи. Усевшись за него, я невольно улыбнулась. Перчатки попались розового цвета из тонкой эластичной ткани. Андрюшины любимые. Ему очень нравилось, когда я ласкала его в таких перчатках.
Я связалась с пунктом внедрения. Андрюша лежал на столе и слабо улыбался.
— Ты опять плакала, Катюша?
— Нет, Андрюшенька, не плакала… Уже не плачу, — я через силу улыбнулась.
В этот момент из Нуль-Т появилась Нэнси.
— Пора на работу, Кэт. Ты готова?
Я вздохнула, покачала головой и грустно посмотрела на монитор с остановленным изображением.
— А в чем же дело? Что-то я тебя, подруга, не пойму. Сама готовила операцию и вдруг — не готова.
Я молча «разморозила» монитор и кивнула в его сторону. А там продолжала разыгрываться «крутая эротика». Один из мужчин лежал на спине, двое стояли по бокам. Лида Конт, пристроилась сидя верхом на лежащем. При этом, она руками держалась за фаллосы двух других, поочерёдно уделяя им внимание своим ртом. Её подруга, подставив лоно для орального секса лежащему на спине партнёру, стонала от наслаждения и теребила Лиду за соски. Вдобавок ко всему, какая-то третья женщина, повизгивая от восторга, снимала эту сцену видеокамерой. Я представила себя на месте Лиды, и меня передёрнуло.
— Ну, и что? — спокойно спросила Нэнси, — Тебя это смущает? Ты, что, так не сумеешь?
— Нэнси! — умоляюще прошептала я.
— Нет, — продолжала безжалостная подруга, — я не вижу в этом ничего сложного. Я же просматривала тесты, которые прогоняли через тебя во время курса МПП. Вспомни сцену в публичном доме Древнего Китая, когда туда завалилась толпа пьяных солдат, а вас, женщин, было всего пять. Ты же отлично справилась.
— Нэнси! — снова прошептала я, — Я же не об этом.
— А о чем? — удивилась подруга, — Я думаю, что ты со своей подготовкой, да ещё и при том, что у тебя в Матрице записана сексуальная программа из Биофазы, этой Лиде ещё и фору дашь…
— Нэнси! — взмолилась я, — Меня убивает, что Андрюшка будет смотреть всё это!
— Вот оно, что! — засмеялась Нэнси и дружески потрепала мои волосы, — Кэт, Кэт, какой ты ещё ребёнок! Вы же с Андреем — хроноагенты. А если завтра ему придётся работать в каком-нибудь голубом притоне в качестве пассивного гомосексуалиста? Или ещё что-нибудь, в этом же роде? Ты что, отвернёшься от него? Да я, на твоём месте, радовалась бы такому случаю. Эта Фаза, где ты будешь работать, высокочастотная. Ты вернёшься как раз к ночи. Представляешь, как вы с Андреем её проведёте, после того, как он насмотрится всего этого?
Нэнси кивнула на монитор, где «композиция» уже распалась, и Лида оральным способом удовлетворяла того, на ком недавно прыгала, а один из её оральных партнёров пристроился к ней сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Мне тогда почему-то очень живо вспомнились эти слова. И я задала себе вопрос: почему я не смогу стать тем уроженцем Монастыря, который один из десяти тысяч становится хроноагентом? Упаси Время, у меня и мыслей не было сравняться с Андрюшей. Я хотела просто стать одной из них, приблизиться к ним ещё больше, чем ранее.
И я всё-таки стала этой одной из десяти тысяч. Но хроноагентом я не стала. По крайней мере, я сама себя таковым не считаю.
Вот и сейчас, до выхода на задание у меня осталось меньше суток, а я к нему не готова. Не готова по двум причинам, и обе причины морального характера. Когда я помогала Андрюше готовить операцию по борьбе с кораблём-роботом пришельцев, я как-то совсем упустила из виду одну характерную черту в поведении жителей той Фазы, куда я сама собиралась внедряться. Такую сексуальную распущенность мне редко приходилось наблюдать, хотя насмотрелась я всякого в Реальных Фазах.
Сейчас, сидя перед компьютером, я моделировала ситуации, пытаясь избежать неизбежного. Я, конечно, прекрасно знала, что, внедряясь в Реальную Фазу, в конкретный объект, следует жить жизнью этого объекта и жить по законам и моральным нормам этой Фазы. Умом я всё это понимала, но… Мысль о том, что мне придётся в течение целого часа участвовать в сексуальном развлечении в компании с одной девицей и тремя мужчинами, приводила меня в трепет. Я — не ханжа, и секс никогда не страшил меня, скорее — наоборот. Но групповуха мне всегда претила, а уж такая, в которой мне предстояло принять участие, подавно.
Все мои попытки сорвать «мероприятие» компьютер «с негодованием» отверг. Такие встречи состоятся, оказывается, ежедневно, в каждый обеденный перерыв. Объявить себя больной я не могла. В этом случае меня сразу отстранили бы от работы. В этой Фазе царил культ здоровья. Поэтому, я не смогла бы сделать главное: передать охраннику новую игрушку с вирусом. Сказаться физиологически неспособной тоже нельзя. Эта компания давно всё друг про друга знала.
Я искала возможность внедриться в Фазу после обеденного перерыва, когда всё уже кончится, но такой возможности не было. Лида Конт ни разу не оставалась одна. А неизбежная потеря сознания на несколько секунд при внедрении влекла отстранение от работы для проверки здоровья. Таким образом, операция опять срывалась.
Может быть я и нашла какой-нибудь выход из сложного положения, но в этот момент начал работать мощный отвлекающий фактор. Сигнал системы слежения оповестил меня, что операция, которую разрабатывал Андрюша, и где он был главным действующим лицом, вступила в решающую стадию. Я остановила изображение эротической сцены и переключилась на соседний монитор.
На многокилометровой высоте плыли два огромных бомбардировщика. Их крестообразные силуэты с длинными узкими крыльями четко выделялись на фоне Гренландских ледников. Один из этих воздушных кораблей, несущих в своих бомболюках ядерные бомбы, пилотировал генерал Говард Болдуин, командир дивизиона ядерных сил. Магистр, внедрившись в министра обороны США, сумел убедить президента отдать приказ на применение против агрессивного пришельца ядерного оружия. А Андрей, внедрившись в Говарда Болдуина, исполнял этот приказ. Самолёты шли на перехват агрессора.
Присмотревшись, я с удивлением обнаружила отклонение от плана операции. Самолёт Болдуина летел вторым, отставая от головного на пятнадцать километров. А он должен был лететь первым! Андрей из каких-то соображений прямо на ходу внёс изменения в план операции. Ох, и достанется же ему от Магистра, если он не сумеет как следует обосновать это изменение!
Но, поразмыслив, я поняла, что Андрюша, как всегда поступил правильно. Головной самолёт будет бомбить цель большую и медленно летящую. А если корабль пришельцев перед ударом успеет разделиться, то экипажу второго самолёта придётся работать по малоразмерной и высокоскоростной цели. В их распоряжении останутся считанные секунды, и здесь всё будет зависеть от искусства пилота и штурмана. Андрюша, верный своим принципам, взял на себя самую трудную и опасную часть операции.
Самолёты медленно плыли в небе, до цели было ещё очень далеко, а я уже кусала палец своей красной лайковой перчатки. Ох, и скверная у меня привычка! Иногда мне на день двух пар не хватало. Хорошо, что к моим услугам всегда есть Синтезатор, ну, в крайнем случае, Линия Доставки.
Генерал Болдуин, тем временем, настроился на частоту советского бомбардировщика:
— Сэр! Говорит генерал Говард Болдуин. Мы идём парой на перехват цели. Предлагаю вам отказаться от атаки и вернуться на свой аэродром, у вас ещё хватит для этого горючего.
Через минуту послышался ответ советского лётчика на английском языке:
— Говорит полковник Максим Петренко. Поздно, генерал! Мы уже не дотянем до дому, на обратном курсе у нас будет сильный встречный ветер. Вас я вижу, но вы до цели далеко, а у меня до неё всего два километра. Так что, извините, генерал, но я атакую.
— Полковник! Вы можете сесть в Исландии или Норвегии. Наплюйте на все запреты! Положение-то чрезвычайное!
— Посадка на натовский аэродром с ядерной бомбой на боевом взводе!? Бросьте, генерал! Если заряд сдетонирует при посадке, как моё правительство сумеет доказать, что это сделано не намеренно? Нет уж, пусть бомба идёт по назначению!
— Полковник! Это — самоубийство! У вас нет ни запаса высоты, ни скорости. Вас сшибёт ударной волной!
— А вас? Вы-то как собираетесь уцелеть?
— Мы на тридцать шестых. Уходите, полковник, зачем зря рисковать жизнью?
— Мы — люди военные, генерал, и должны исполнять свой долг. Подстрахуйте нас на случай неудачи. Мы атакуем!
— Ни пуха, ни пера, Максим! — это Говард крикнул по-русски.
— К черту, Говард!
— Оружие — на боевой взвод! — подал команду Болдуин, — Хьюз! — это — к командиру головной машины, — Всё внимание — на цель!
Далеко, чуть ли не за горизонтом, обозначилась яркая, ослепительная точка. Она быстро разрасталась и вскоре заняла без малого полнеба. Видно было, как под действием ударной волны мнутся и разлетаются от эпицентра взрыва облака. Ещё не успел вырасти зловещий гриб, а командир головной машины доложил взволнованным голосом:
— Сэр! Цель вижу! Движется прямо на нас, но…
— Что, но, Хьюз?
— Он намного меньше, чем докладывали, сэр! А скорость — намного больше. Ох, и чешет!
— Атакуй, Хьюз!
— Есть, сэр!
Теперь уже и на мониторе был виден заострённый с двух сторон веретенообразный корабль-мститель. Самолёт Болдуина замедлил скорость, увеличивая дистанцию, а бомбардировщик Хьюза вошел в пологое пике навстречу пришельцу. Бомба отделилась и пролетела вниз, мимо цели. На этот раз вспышка взрыва закрыла весь обзор. Было видно, как ударная волна подбросила пришельца, как завалила она на бок самолёт Хьюза. Самолёт Болдуина «боднул» воздух своим длинным корпусом, но опытная рука пилота восстановила положение.
Теперь Болдуин, мой Андрюшенька, остался один на один со страшным пришельцем. Что будет, если и он промахнётся? Нет, Андрюша — хроноагент экстракласса, он промахнуться не может! Хотя… Помимо воли, машинально, я прикинула параметры цели и быстро подсчитала, что вероятность попадания весьма и очень весьма близка к нулю. Я уже сжевала два пальца перчатки и приступила к третьему, а самолёт Болдуина начал снижаться. Что он собрался делать?
— Команде, покинуть самолёт! — послышался голос генерала Болдуина, — Иду на таран!
Андрюша говорил мне, что таранным ударом пользовались только русские лётчики и только истребители. А теперь американский стратегический бомбардировщик таранил инопланетного пришельца. Впрочем, за его штурвалом сидел именно русский лётчик-истребитель.
В небе распустились купола парашютов, команда выполнила приказ генерала, хотя шансов на спасение у них практически не было. Слишком уж близко были они к эпицентру взрыва. А B-36D, ведомый рукой генерала Болдуина, моего Андрюшеньки, врезался в защитное поле, окружавшее космический корабль, и исчез вместе с ним в грандиозной вспышке ядерного взрыва. Операция была выполнена.
Я вскочила, выбросила в утилизатор изжеванные до запястий длинные красные перчатки и побежала в умывальник, смыть размазанную слезами косметику. Вернувшись, я, не глядя, достала из шкафчика новую пару перчаток и, натягивая их на ходу, направилась к монитору связи. Усевшись за него, я невольно улыбнулась. Перчатки попались розового цвета из тонкой эластичной ткани. Андрюшины любимые. Ему очень нравилось, когда я ласкала его в таких перчатках.
Я связалась с пунктом внедрения. Андрюша лежал на столе и слабо улыбался.
— Ты опять плакала, Катюша?
— Нет, Андрюшенька, не плакала… Уже не плачу, — я через силу улыбнулась.
В этот момент из Нуль-Т появилась Нэнси.
— Пора на работу, Кэт. Ты готова?
Я вздохнула, покачала головой и грустно посмотрела на монитор с остановленным изображением.
— А в чем же дело? Что-то я тебя, подруга, не пойму. Сама готовила операцию и вдруг — не готова.
Я молча «разморозила» монитор и кивнула в его сторону. А там продолжала разыгрываться «крутая эротика». Один из мужчин лежал на спине, двое стояли по бокам. Лида Конт, пристроилась сидя верхом на лежащем. При этом, она руками держалась за фаллосы двух других, поочерёдно уделяя им внимание своим ртом. Её подруга, подставив лоно для орального секса лежащему на спине партнёру, стонала от наслаждения и теребила Лиду за соски. Вдобавок ко всему, какая-то третья женщина, повизгивая от восторга, снимала эту сцену видеокамерой. Я представила себя на месте Лиды, и меня передёрнуло.
— Ну, и что? — спокойно спросила Нэнси, — Тебя это смущает? Ты, что, так не сумеешь?
— Нэнси! — умоляюще прошептала я.
— Нет, — продолжала безжалостная подруга, — я не вижу в этом ничего сложного. Я же просматривала тесты, которые прогоняли через тебя во время курса МПП. Вспомни сцену в публичном доме Древнего Китая, когда туда завалилась толпа пьяных солдат, а вас, женщин, было всего пять. Ты же отлично справилась.
— Нэнси! — снова прошептала я, — Я же не об этом.
— А о чем? — удивилась подруга, — Я думаю, что ты со своей подготовкой, да ещё и при том, что у тебя в Матрице записана сексуальная программа из Биофазы, этой Лиде ещё и фору дашь…
— Нэнси! — взмолилась я, — Меня убивает, что Андрюшка будет смотреть всё это!
— Вот оно, что! — засмеялась Нэнси и дружески потрепала мои волосы, — Кэт, Кэт, какой ты ещё ребёнок! Вы же с Андреем — хроноагенты. А если завтра ему придётся работать в каком-нибудь голубом притоне в качестве пассивного гомосексуалиста? Или ещё что-нибудь, в этом же роде? Ты что, отвернёшься от него? Да я, на твоём месте, радовалась бы такому случаю. Эта Фаза, где ты будешь работать, высокочастотная. Ты вернёшься как раз к ночи. Представляешь, как вы с Андреем её проведёте, после того, как он насмотрится всего этого?
Нэнси кивнула на монитор, где «композиция» уже распалась, и Лида оральным способом удовлетворяла того, на ком недавно прыгала, а один из её оральных партнёров пристроился к ней сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63