Таким образом, после смерти моего отца наши родовые земли отойдут ордену.
— Вот как! Святой отец ловко умеет обделывать свои дела! Но чем ты будешь заниматься, если не принесёшь монашеский обет? На что ты пригоден в этой жизни?
— Ваше высокопреосвященство! Я хотел бы стать военным. Лучше всего моряком, как Леонардо де Сото, которого вы только что допрашивали.
— Морская служба, сын мой, очень тяжела и требует немалых знаний.
— Меня это не страшит, ваше высокопреосвященство! Я пойду на любой военный корабль и начну службу юнгой. Если Богу будет угодно, я дослужусь до капитана.
— Юнгой, говоришь? Хм! Пожалуй, я смогу тебе в этом помочь. Ты знаешь, где сидит де Сото? Отведи меня к нему в камеру.
Мы спустились во двор и прошли в одну из западных башен замка. Стражник, дежуривший у входа в башню, поднялся с нами и открыл камеру.
Свет, проникающий через узкое окно-бойницу, освещал мрачное помещение. Камера была высокая, около пяти метров, и узкая, как мышеловка. Стены сложены из грубо отесанных серых камней. Справа из стены выступало каменное ложе с соломенным тюфяком и грубошерстным одеялом. Слева, ближе к окну, каменное возвышение в виде стола. Рядом — колченогий табурет. У дверей — параша. На «столе» — глиняный кувшин с водой.
Капитан де Сото лежал на каменной лежанке. При нашем появлении он встал и почтительно поклонился. Я кивком головы ответил на поклон и сказал:
— Адмирал. В Неаполе вам придётся набирать команды на четыре корабля. Позвольте мне оказать вам в этом деле посильную помощь. Вот Лючиано дель Фасо, рекомендую его юнгой.
— Ваше высокопреосвященство приставляет ко мне соглядатая? — нахмурился де Сото.
— Помилуйте, адмирал! Как он будет сноситься со мной, если вы уйдёте в плавание к Антильскому архипелагу? Просто, этот юноша не желает становиться инквизитором, а хочет стать моряком, а в будущем, как и вы, капитаном. Прошу вас оказать ему своё покровительство. Тем более что мальчик грамотен и сумеет быть вам полезным при оснащении кораблей и наборе команд.
— Я согласен, ваше высокопреосвященство, — ответил де Сото.
— Вот и хорошо. Лючиано поедет в Неаполь вместе с вами. Надеюсь, вы подружитесь.
— Я тоже надеюсь на это, ваше высокопреосвященство.
Мы оставили де Сото и вышли во двор. При дневном свете я ещё раз осмотрел Лючиано.
— Всё-таки, сын мой, твоя просьба предусматривает некоторые траты с моей стороны. Но я думаю, что это будет полезным помещением капитала, — я протянул Лючиано несколько золотых монет, — Тебе надо купить шпагу, ведь ты будешь военным. Да, а ты умеешь обращаться с ней?
— До того как попасть сюда, ваше высокопреосвященство, я воспитывался, как и все дворянские дети, и, естественно, учился и фехтованию.
— Но я не думаю, что ты достиг в этом деле совершенства. Ничего, адмирал де Сото научит тебя всему. Кроме того, тебе нужно купить светское платье. Вряд ли будет уместно появиться на палубе военного корабля в одеянии послушника ордена святого Себастьяна. Хотя, должен сказать, что этот костюм тебе весьма идёт.
Лючиано смутился, а я засмеялся и похлопал его по плечу.
— Пойдём, сын мой, нам надо ещё встретиться с его преподобием епископом Кастро.
— Мне тоже? — испуганно спросил Лючиано.
— К епископу сейчас пойду я, а ты сделаешь следующее. Возьми двух стражников с комплектом цепей и приведи их к кабинету епископа. Там ждите, когда я вас позову.
Кастро был на месте и, как я и ожидал, заметно нервничал.
— Ну, что, ваше преподобие, арестованные уже доставлены? — спросил я его.
— Нет ещё, ваше высокопреосвященство. А как у вас дела?
— Прекрасно! Трое отрекаются, а Маргарита Кастро оказалась, как я и предполагал, просто помешанной. Никто ей ничего не внушал. Она страшно боялась гнева своего отца и сочинила всю эту историю с непорочным зачатием от Святого Духа, а потом и сама в неё поверила. Я распорядился отправить её в Мантую, в обитель урсулинок. А в чем задержка с арестами?
— Там производят обыски. Неужели все трое отреклись?
— Вот протоколы допросов, можете почитать. А что они там так долго ищут?
Кастро пожал плечами и начал просматривать протоколы. Я заметил, что он делает это рассеянно, пытаясь за этим занятием скрыть своё беспокойство и растерянность. Я уселся в кресле и задумчиво пробормотал:
— Интересно, что они там так долго ищут? А! Догадываюсь! Мне кажется, что у астролога Мальгони они ищут вот этот документ.
Я открыл папку и положил на стол расписку епископа Кастро в получении от астролога Мальгони пятисот дукатов. Кастро побледнел.
— А у «Учеников Люцифера» они, наверное, ищут это…
Из папки появился Устав секты, подписанный тринадцатью учредителями, в том числе и Кастро. Бледность епископа приобрела зеленоватый оттенок.
— Ну, а если кроме указанных лиц вы послали своих людей ещё и к братьям Бананитто, то сейчас они совершенно напрасно трясут их архивы. Ведь они ищут то, чего там уже нет. Вот это письмо, не так ли?
Я вынул из папки письмо Кастро к двум братьям-алхимикам. В этом письме Кастро назначал им цену за три книги по черной магии и упрекал их за то, что яд, изготовленный ими, слишком слаб. «Он и кошку-то на тот свет не отправит, не то, что кардинала. Тот от него только почихает». Зубы епископа начали дробно постукивать, а руки судорожно сгребали и мяли разложенные на столе листы бумаги и пергамента.
— Оставьте документы в покое, ваше бывшее преподобие, — сказал я и раскрыл папку, — Здесь, смею вас заверить, хватит доказательств на добрый десяток обвинительных актов. И все они приведут вас на костёр. Вы, Кастро, поступили очень неосмотрительно. Не следовало оставлять повсюду письменные свидетельства своих преступлений, даже если вы и Верховный Инквизитор округи.
Я подошел к двери, открыл её и сделал знак рукой. В кабинет вошли стражники и Лючиано.
— Взять! — коротко приказал я, указывая на Кастро.
Стражники быстро надели бывшему епископу цепи на руки и на ноги и сноровисто, со знанием дела, заклепали их.
— Сын мой, — спросил я Лючиано, — Маргариту Кастро уже отправили в Мантую?
— Да, ваше высокопреосвященство.
— Тогда отведите этого преступника в её камеру.
Стражники вышли вместе с Кастро, а Лючиано протянул мне лист бумаги.
— Ваше высокопреосвященство, это — отречение Франческо дель Роко. Его только что передали мне.
— Превосходно! Тогда, на сегодня — всё. Сын мой, распорядись, чтобы мне принесли ужин, и сам за всем проследи. Ты понял?
Лючиано поклонился и вышел. Я уселся за столик возле очага, снял кардинальскую шапку и потёр виски. Тяжелый денёк выдался, пся крев! Гораздо легче действовать руками, чем головой и языком. Я осторожно облизал губы дёсны и нёбо. Нет, вроде бы мозолей не набил. Дело сделано и можно было бы оставить эту Фазу. Но я решил задержаться здесь ещё на два-три дня. Надо, чтобы то, что я здесь сделал, стало необратимым.
Надо, чтобы Маргарита доехала до Мантуи, Франческо дель Роко должен с моим предписанием добраться до Флоренции и обосноваться в обители братьев-филиппинцев. Кстати, надо будет прямо сейчас написать это предписание. А капитан Леонардо де Сото должен вместе с Лючиано прибыть в Неаполь, получить деньги и корабли. Не дай Время, кардиналу Марчелло без меня попадёт шлея под хвост или взбредёт вздорная мысль в голову. Хотя, насколько я смог постичь его Матрицу, кардинал Марчелло — человек далеко не глупый и по-своему порядочный. Все свои козни и ядовитые дарования он пускал в ход только против высших или равных себе и только в политических целях и в целях обогащения. А чем он может поживиться с этих несчастных узников?
Что же касается политики, то сегодня, пока я действовал в его образе, где-то на периферии его не до конца подавленной Матрицы копошились мыслишки, которые я отлично слышал, и от которых мне становилось не по себе. В Матрице этой настойчиво зудела мысль, что папа Константин XI что-то слишком уж засиделся на Святом Престоле. Не пора ли его заменить, кардиналом Марчелло, например. Одновременно в его Матрице разрабатывались такие изощрённые способы устранения папы, что я только диву давался. Раза два всплывали мысли о том, что если покушение на папу не удастся, то не плохо бы кардиналу Марчелло стать Генеральным Инквизитором или адмиралом флота Империи. Проблема только в том, как сделать эти должности вакантными. И тут на сцену снова выходили такие фантастические проекты, что мастера детективного жанра просто взвыли бы от зависти. Что делать? Кардинал Марчелло был полноценным сыном своего Времени. А Время было… O tempora, o mores! note 2
Вот об этих временах и об этих нравах памятуя, я и пришел к выводу, что необходимо мне задержаться здесь ещё на несколько дней, дабы подольше подержать кардинала Марчелло под контролем. Придётся ещё повкушать прелестей средневековья, пся крев!
Глава V. Катрин Моро.
Сам виноват — и слёзы лью, и охаю:
Попал в чужую колею глубокую.
Я цели намечал свои на выбор сам —
А вот теперь из колеи не выбраться.
В.С.Высоцкий
Стыдно признаваться в неудачах. Особенно, если неудача постигает тебя там, куда ты так стремилась, а твои друзья тебя от этого отговаривали. В этом стыдно признаваться даже самой себе. Но, по крайней мере, самой-то себе я должна найти решимости сказать, что как хроноагент я не состоялась. Ну, не получилась из меня, как выразился Микеле, супергёл. И боюсь, как бы я ни старалась, никогда не получится. Чего-то во мне не хватает.
Да, я прошла полный курс обучения. Я успешно сдала все экзамены по теоретическим дисциплинам, сдала их почти играючи. С технической и физической подготовкой было гораздо сложнее. Если бы не ребята, я никогда не справилась бы с этой частью курса. Но, кряхтя и сопя, я сдала и эти зачеты и экзамены. С большим трудом, и только с третьего захода, я сумела пройти курс морально-психологической подготовки. И, наконец, получила квалификацию хроноагента третьего класса. И что? Кому, в Схлопку, такой хроноагент нужен?
Хроноагент с заячьим сердцем! Хроноагент, который за двое суток до выхода на задание начинает трястись как осиновый листок. И не потому, что это задание сложное и рискованное; а просто потому, что там ему придётся действовать в непривычной обстановке. Потому, что там может произойти что-то непредвиденное, а рядом не будет никого, кто бы подсказал: как надо поступить. Здесь, в Монастыре, я в уме, как орешки, щелкала темпоральные уравнения любой сложности. Как-никак, я — потомственный Аналитик в пятом поколении. А там я была, словно парализованная, и опасалась совершать даже заранее рассчитанные действия; вдруг произошли какие-то изменения, о которых мне ничего неизвестно, и мой шаг приведёт к непоправимым последствиям. А уж если действительно происходило что-то нештатное… Здесь талантливый Аналитик Катрин Моро теряла свои способности и не могла составить самого элементарного уравнения.
Да даже, если ничего особенного и не происходило, после каждого задания Магистр с Андреем по два дня отпаивали меня водкой, коньяком и стимуляторами, приводя мои нервы в относительный порядок. Время моё! Если бы эти задания хоть отдалённо напоминали те, что выполняли ребята! У нас в Секторе бытовала шутка, описывающая тип заданий, которые я выполняла. «Сорвать цветочек, понюхать, замечтаться и опоздать на трамвай». Но даже после такого рода заданий я чувствовала себя далеко не лучшим образом.
А что было бы со мной, если бы мне, как и ребятам, пришлось участвовать в боевых действиях или вообще работать в каких-либо экстремальных условиях? Да даже если бы на улице произошла непредвиденная стычка с самыми обыкновенными хулиганами, задание оказалось бы сорванным. Я, вместо того, чтобы «успокоить» их быстрыми и лёгкими движениями (а ведь это я умею), просто убежала бы. Я научилась владеть всеми видами оружия и владею неплохо, с точки зрения хроноагента. Я виртуозно фехтовала и стреляла, могла из любого положения поразить подброшенный спичечный коробок. Но если бы в Реальной Фазе мне пришлось взять оружие в руки, оно наверняка оказалось бы бесполезным. Я научилась владеть всеми видами боевой техники. Но я не могла представить себя в кабине истребителя, ведущего бой, или в танке, прорывающем оборону. Андрюша как-то сказал, что он тоже этого представить не может.
Мне не приходилось работать ни в рабовладельческих обществах, ни в средневековье. Я там просто не смогла бы существовать, не только что-то делать. Все наслоения на мою Матрицу, наложенные в ходе МПП, там слетели бы, как шелуха с варёной картошки. Магистр никогда не утверждал мне заданий, если где-то в радиусе менее двухсот километров должны были рваться бомбы и литься кровь. Он знал меня лучше, чем я сама. Помню, когда я только получила квалификацию хроноагента, я самонадеянно спланировала себе операцию, где мне нужно было всего только открыть сейф известным мне кодом, взять дискету с информацией и размагнитить её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Вот как! Святой отец ловко умеет обделывать свои дела! Но чем ты будешь заниматься, если не принесёшь монашеский обет? На что ты пригоден в этой жизни?
— Ваше высокопреосвященство! Я хотел бы стать военным. Лучше всего моряком, как Леонардо де Сото, которого вы только что допрашивали.
— Морская служба, сын мой, очень тяжела и требует немалых знаний.
— Меня это не страшит, ваше высокопреосвященство! Я пойду на любой военный корабль и начну службу юнгой. Если Богу будет угодно, я дослужусь до капитана.
— Юнгой, говоришь? Хм! Пожалуй, я смогу тебе в этом помочь. Ты знаешь, где сидит де Сото? Отведи меня к нему в камеру.
Мы спустились во двор и прошли в одну из западных башен замка. Стражник, дежуривший у входа в башню, поднялся с нами и открыл камеру.
Свет, проникающий через узкое окно-бойницу, освещал мрачное помещение. Камера была высокая, около пяти метров, и узкая, как мышеловка. Стены сложены из грубо отесанных серых камней. Справа из стены выступало каменное ложе с соломенным тюфяком и грубошерстным одеялом. Слева, ближе к окну, каменное возвышение в виде стола. Рядом — колченогий табурет. У дверей — параша. На «столе» — глиняный кувшин с водой.
Капитан де Сото лежал на каменной лежанке. При нашем появлении он встал и почтительно поклонился. Я кивком головы ответил на поклон и сказал:
— Адмирал. В Неаполе вам придётся набирать команды на четыре корабля. Позвольте мне оказать вам в этом деле посильную помощь. Вот Лючиано дель Фасо, рекомендую его юнгой.
— Ваше высокопреосвященство приставляет ко мне соглядатая? — нахмурился де Сото.
— Помилуйте, адмирал! Как он будет сноситься со мной, если вы уйдёте в плавание к Антильскому архипелагу? Просто, этот юноша не желает становиться инквизитором, а хочет стать моряком, а в будущем, как и вы, капитаном. Прошу вас оказать ему своё покровительство. Тем более что мальчик грамотен и сумеет быть вам полезным при оснащении кораблей и наборе команд.
— Я согласен, ваше высокопреосвященство, — ответил де Сото.
— Вот и хорошо. Лючиано поедет в Неаполь вместе с вами. Надеюсь, вы подружитесь.
— Я тоже надеюсь на это, ваше высокопреосвященство.
Мы оставили де Сото и вышли во двор. При дневном свете я ещё раз осмотрел Лючиано.
— Всё-таки, сын мой, твоя просьба предусматривает некоторые траты с моей стороны. Но я думаю, что это будет полезным помещением капитала, — я протянул Лючиано несколько золотых монет, — Тебе надо купить шпагу, ведь ты будешь военным. Да, а ты умеешь обращаться с ней?
— До того как попасть сюда, ваше высокопреосвященство, я воспитывался, как и все дворянские дети, и, естественно, учился и фехтованию.
— Но я не думаю, что ты достиг в этом деле совершенства. Ничего, адмирал де Сото научит тебя всему. Кроме того, тебе нужно купить светское платье. Вряд ли будет уместно появиться на палубе военного корабля в одеянии послушника ордена святого Себастьяна. Хотя, должен сказать, что этот костюм тебе весьма идёт.
Лючиано смутился, а я засмеялся и похлопал его по плечу.
— Пойдём, сын мой, нам надо ещё встретиться с его преподобием епископом Кастро.
— Мне тоже? — испуганно спросил Лючиано.
— К епископу сейчас пойду я, а ты сделаешь следующее. Возьми двух стражников с комплектом цепей и приведи их к кабинету епископа. Там ждите, когда я вас позову.
Кастро был на месте и, как я и ожидал, заметно нервничал.
— Ну, что, ваше преподобие, арестованные уже доставлены? — спросил я его.
— Нет ещё, ваше высокопреосвященство. А как у вас дела?
— Прекрасно! Трое отрекаются, а Маргарита Кастро оказалась, как я и предполагал, просто помешанной. Никто ей ничего не внушал. Она страшно боялась гнева своего отца и сочинила всю эту историю с непорочным зачатием от Святого Духа, а потом и сама в неё поверила. Я распорядился отправить её в Мантую, в обитель урсулинок. А в чем задержка с арестами?
— Там производят обыски. Неужели все трое отреклись?
— Вот протоколы допросов, можете почитать. А что они там так долго ищут?
Кастро пожал плечами и начал просматривать протоколы. Я заметил, что он делает это рассеянно, пытаясь за этим занятием скрыть своё беспокойство и растерянность. Я уселся в кресле и задумчиво пробормотал:
— Интересно, что они там так долго ищут? А! Догадываюсь! Мне кажется, что у астролога Мальгони они ищут вот этот документ.
Я открыл папку и положил на стол расписку епископа Кастро в получении от астролога Мальгони пятисот дукатов. Кастро побледнел.
— А у «Учеников Люцифера» они, наверное, ищут это…
Из папки появился Устав секты, подписанный тринадцатью учредителями, в том числе и Кастро. Бледность епископа приобрела зеленоватый оттенок.
— Ну, а если кроме указанных лиц вы послали своих людей ещё и к братьям Бананитто, то сейчас они совершенно напрасно трясут их архивы. Ведь они ищут то, чего там уже нет. Вот это письмо, не так ли?
Я вынул из папки письмо Кастро к двум братьям-алхимикам. В этом письме Кастро назначал им цену за три книги по черной магии и упрекал их за то, что яд, изготовленный ими, слишком слаб. «Он и кошку-то на тот свет не отправит, не то, что кардинала. Тот от него только почихает». Зубы епископа начали дробно постукивать, а руки судорожно сгребали и мяли разложенные на столе листы бумаги и пергамента.
— Оставьте документы в покое, ваше бывшее преподобие, — сказал я и раскрыл папку, — Здесь, смею вас заверить, хватит доказательств на добрый десяток обвинительных актов. И все они приведут вас на костёр. Вы, Кастро, поступили очень неосмотрительно. Не следовало оставлять повсюду письменные свидетельства своих преступлений, даже если вы и Верховный Инквизитор округи.
Я подошел к двери, открыл её и сделал знак рукой. В кабинет вошли стражники и Лючиано.
— Взять! — коротко приказал я, указывая на Кастро.
Стражники быстро надели бывшему епископу цепи на руки и на ноги и сноровисто, со знанием дела, заклепали их.
— Сын мой, — спросил я Лючиано, — Маргариту Кастро уже отправили в Мантую?
— Да, ваше высокопреосвященство.
— Тогда отведите этого преступника в её камеру.
Стражники вышли вместе с Кастро, а Лючиано протянул мне лист бумаги.
— Ваше высокопреосвященство, это — отречение Франческо дель Роко. Его только что передали мне.
— Превосходно! Тогда, на сегодня — всё. Сын мой, распорядись, чтобы мне принесли ужин, и сам за всем проследи. Ты понял?
Лючиано поклонился и вышел. Я уселся за столик возле очага, снял кардинальскую шапку и потёр виски. Тяжелый денёк выдался, пся крев! Гораздо легче действовать руками, чем головой и языком. Я осторожно облизал губы дёсны и нёбо. Нет, вроде бы мозолей не набил. Дело сделано и можно было бы оставить эту Фазу. Но я решил задержаться здесь ещё на два-три дня. Надо, чтобы то, что я здесь сделал, стало необратимым.
Надо, чтобы Маргарита доехала до Мантуи, Франческо дель Роко должен с моим предписанием добраться до Флоренции и обосноваться в обители братьев-филиппинцев. Кстати, надо будет прямо сейчас написать это предписание. А капитан Леонардо де Сото должен вместе с Лючиано прибыть в Неаполь, получить деньги и корабли. Не дай Время, кардиналу Марчелло без меня попадёт шлея под хвост или взбредёт вздорная мысль в голову. Хотя, насколько я смог постичь его Матрицу, кардинал Марчелло — человек далеко не глупый и по-своему порядочный. Все свои козни и ядовитые дарования он пускал в ход только против высших или равных себе и только в политических целях и в целях обогащения. А чем он может поживиться с этих несчастных узников?
Что же касается политики, то сегодня, пока я действовал в его образе, где-то на периферии его не до конца подавленной Матрицы копошились мыслишки, которые я отлично слышал, и от которых мне становилось не по себе. В Матрице этой настойчиво зудела мысль, что папа Константин XI что-то слишком уж засиделся на Святом Престоле. Не пора ли его заменить, кардиналом Марчелло, например. Одновременно в его Матрице разрабатывались такие изощрённые способы устранения папы, что я только диву давался. Раза два всплывали мысли о том, что если покушение на папу не удастся, то не плохо бы кардиналу Марчелло стать Генеральным Инквизитором или адмиралом флота Империи. Проблема только в том, как сделать эти должности вакантными. И тут на сцену снова выходили такие фантастические проекты, что мастера детективного жанра просто взвыли бы от зависти. Что делать? Кардинал Марчелло был полноценным сыном своего Времени. А Время было… O tempora, o mores! note 2
Вот об этих временах и об этих нравах памятуя, я и пришел к выводу, что необходимо мне задержаться здесь ещё на несколько дней, дабы подольше подержать кардинала Марчелло под контролем. Придётся ещё повкушать прелестей средневековья, пся крев!
Глава V. Катрин Моро.
Сам виноват — и слёзы лью, и охаю:
Попал в чужую колею глубокую.
Я цели намечал свои на выбор сам —
А вот теперь из колеи не выбраться.
В.С.Высоцкий
Стыдно признаваться в неудачах. Особенно, если неудача постигает тебя там, куда ты так стремилась, а твои друзья тебя от этого отговаривали. В этом стыдно признаваться даже самой себе. Но, по крайней мере, самой-то себе я должна найти решимости сказать, что как хроноагент я не состоялась. Ну, не получилась из меня, как выразился Микеле, супергёл. И боюсь, как бы я ни старалась, никогда не получится. Чего-то во мне не хватает.
Да, я прошла полный курс обучения. Я успешно сдала все экзамены по теоретическим дисциплинам, сдала их почти играючи. С технической и физической подготовкой было гораздо сложнее. Если бы не ребята, я никогда не справилась бы с этой частью курса. Но, кряхтя и сопя, я сдала и эти зачеты и экзамены. С большим трудом, и только с третьего захода, я сумела пройти курс морально-психологической подготовки. И, наконец, получила квалификацию хроноагента третьего класса. И что? Кому, в Схлопку, такой хроноагент нужен?
Хроноагент с заячьим сердцем! Хроноагент, который за двое суток до выхода на задание начинает трястись как осиновый листок. И не потому, что это задание сложное и рискованное; а просто потому, что там ему придётся действовать в непривычной обстановке. Потому, что там может произойти что-то непредвиденное, а рядом не будет никого, кто бы подсказал: как надо поступить. Здесь, в Монастыре, я в уме, как орешки, щелкала темпоральные уравнения любой сложности. Как-никак, я — потомственный Аналитик в пятом поколении. А там я была, словно парализованная, и опасалась совершать даже заранее рассчитанные действия; вдруг произошли какие-то изменения, о которых мне ничего неизвестно, и мой шаг приведёт к непоправимым последствиям. А уж если действительно происходило что-то нештатное… Здесь талантливый Аналитик Катрин Моро теряла свои способности и не могла составить самого элементарного уравнения.
Да даже, если ничего особенного и не происходило, после каждого задания Магистр с Андреем по два дня отпаивали меня водкой, коньяком и стимуляторами, приводя мои нервы в относительный порядок. Время моё! Если бы эти задания хоть отдалённо напоминали те, что выполняли ребята! У нас в Секторе бытовала шутка, описывающая тип заданий, которые я выполняла. «Сорвать цветочек, понюхать, замечтаться и опоздать на трамвай». Но даже после такого рода заданий я чувствовала себя далеко не лучшим образом.
А что было бы со мной, если бы мне, как и ребятам, пришлось участвовать в боевых действиях или вообще работать в каких-либо экстремальных условиях? Да даже если бы на улице произошла непредвиденная стычка с самыми обыкновенными хулиганами, задание оказалось бы сорванным. Я, вместо того, чтобы «успокоить» их быстрыми и лёгкими движениями (а ведь это я умею), просто убежала бы. Я научилась владеть всеми видами оружия и владею неплохо, с точки зрения хроноагента. Я виртуозно фехтовала и стреляла, могла из любого положения поразить подброшенный спичечный коробок. Но если бы в Реальной Фазе мне пришлось взять оружие в руки, оно наверняка оказалось бы бесполезным. Я научилась владеть всеми видами боевой техники. Но я не могла представить себя в кабине истребителя, ведущего бой, или в танке, прорывающем оборону. Андрюша как-то сказал, что он тоже этого представить не может.
Мне не приходилось работать ни в рабовладельческих обществах, ни в средневековье. Я там просто не смогла бы существовать, не только что-то делать. Все наслоения на мою Матрицу, наложенные в ходе МПП, там слетели бы, как шелуха с варёной картошки. Магистр никогда не утверждал мне заданий, если где-то в радиусе менее двухсот километров должны были рваться бомбы и литься кровь. Он знал меня лучше, чем я сама. Помню, когда я только получила квалификацию хроноагента, я самонадеянно спланировала себе операцию, где мне нужно было всего только открыть сейф известным мне кодом, взять дискету с информацией и размагнитить её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63