Чуть ближе виднелся неяркий огонек костра. Вокруг него сидели трое мужчин, женщина и гном. Один из мужчин и женщина, увидев, что Пакс очнулась, направились к ней. Оба они приветливо улыбались. Пакс с удивлением смотрела на них.
— Пакс, ты чувствуешь себя сегодня утром лучше? — спросила женщина.
Девушка вслушивалась в ее слова, пытаясь понять их смысл. Сегодня утром… Значит, голоса, которые она слышала, и ее собственный плач — все это было прошлой ночью? Сейчас ей лучше? Она попыталась опереться на локоть, но каждое движение давалось ей с большим трудом. Будто из нее вынули скелет.
— Ты можешь говорить, Пакс? — спросил мужчина.
Пакс посмотрела на него. Темные волосы с несколькими серебряными прядями, короткая темная борода. Под желтой туникой — кольчуга. Они хотели, чтобы она сказала хоть что-нибудь. Но ей нечего было сказать. Они оба улыбались ей. Она внимательно всматривалась в их лица. Заметив это, мужчина перестал улыбаться. Взгляд его стал озабоченным. Он спросил:
— Пакс, ты знаешь, кто я?
В ответ она отрицательно покачала головой.
— М-да. Но ты хоть знаешь, где находишься? Реакция ее была такой же.
— А как тебя зовут, кто ты?
— Пакс? — спросила девушка неуверенно.
— А ты знаешь свое полное имя?
Пакс надолго умолкла, стараясь вспомнить, какие-то обрывки мыслей пронеслись в ее голове, с трудом складываясь в единое целое.
— Пакс, Пакс… Паксенаррион, мне кажется. Мужчина и женщина взглянули друг на друга и вздохнули. Наконец женщина сказала:
— Ну что же, это уже кое-что… А как насчет завтрака, Пакс?
— Завтрак… — повторила она медленно и безучастно.
— Ты голодна?
И вновь Пакс стала вдумываться в значение ее слов. Голодна? В животе у нее заурчало, и она наконец поняла, что ей нужно. Еле слышно она прошептала:
— Еда…
— Вот и хорошо. Я сейчас что-нибудь тебе принесу, — сказала женщина и куда-то пошла.
Пакс посмотрела на мужчину и спросила:
— Кто это?
— Ее зовут Пир. Она рыцарь. — Его голос был спокойным и уверенным.
— Я… я знакома с ней?
— Да. Об этом не волнуйся. Скажи, ты помнишь что-нибудь из того, что с тобой произошло?
Пакс отрицательно покачала головой, прежде чем ответить.
— Нет. Я ничего не помню. А я… я сделала что-то плохое?
— Об этом я ничего не знаю. А почему ты спрашиваешь?
— Я не знаю.
Пакс повернула голову, чтобы осмотреться по сторонам. Перед ней раскинулась долина или каньон, с обеих сторон окруженная красными скалами. Пейзаж показался ей совершенно незнакомым.
Тем временем женщина вернулась. В руках у нее была чаша, от которой шел пар, и кружка. С плеча свисал меховой бурдюк для воды.
— Вот тушеное мясо, хлеб и вода. Ты можешь сесть? Пакс сесть не смогла, и тогда мужчина подложил ей под спину мешок, лежавший неподалеку. Женщина поставила чашку на песок, налила воды в кружку и протянула ее Пакс. Девушка попыталась высвободить руку из-под одеяла, но женщине пришлось помочь ей сделать даже это. Когда же она наконец взяла кружку, рука ее так дрожала, что часть воды выплеснулась; вода была ледяной. Выпив все до дна, Пакс почувствовала себя лучше.
— Я покормлю тебя. Ты слишком слаба, чтобы справиться самой, — сказала женщина.
Она стала кормить девушку, поднося к ее губам ложку за ложкой. Сначала Пакс ела без всякого аппетита, но постепенно поняла, что еда ей нравится. Силы начали возвращаться к ней. Постепенно перед мысленным взором стали возникать и картины прошлого. Правда, она не могла сказать определенно, давно эти события произошли с ней или совсем недавно.
Она внимательно посмотрела на мужчину:
— Это лагерь герцога Пелана? — и тут же заметила, что он изменился в лице.
— Нет. А ты помнишь герцога Пелана?
— Думаю, да. Он был… не так высок, как вы. Рыжеволосый. Да… Я состояла на службе в его отряде. Но сейчас, видимо, нет. Да-да, видимо, нет…
— Да, ты уже не состоишь у него на службе. Но если ты все это помнишь, значит, твоя память возвращается. Это хорошо.
— Но где же я тогда?.. О… я не знаю вас… и никого здесь не знаю… — Ее голос начал дрожать.
— Не волнуйся, Пакс. С тобой здесь твои друзья. Ты в полной безопасности. — Мужчина отвернулся на минутку и помахал кому-то рукой, кого Пакс не видела.
— Но если… когда я служила в отряде герцога, я была солдатом. Да-да, я помню, я была солдатом. И вы носите кольчугу. Что же случилось?
Пакс вновь попыталась сесть. На этот раз ей удалось высвободить из-под одеяла вторую руку. На ней была надета свободная холщовая рубашка; из-под рукавов выглядывали руки, опухшие от ран. Запястья девушки были перевязаны полосками полотна. Она посмотрела сначала на свои руки, а потом на мужчину:
— Что это за место? Вы…
Он придвинулся к ней ближе и взял за руку, его пожатие было твердым, но нежным.
— Нет, Пакс, я не причастен к твоему ранению. Мы вытащили тебя оттуда, где это случилось.
В это время к ним подошел еще один мужчина, и говоривший повернулся к нему:
— Она проснулась, и к ней возвращается сознание. Но память восстановилась еще не полностью.
— Пакс, ты знаешь этого человека?
Девушка стала всматриваться в склонившееся к ней лицо, обрамленное седыми волосами и бородой. Человек этот казался суровым и даже жестоким, но честным. Ей бы хотелось поверить ему. Но вспомнить, кто это, она не могла.
— Нет, сэр. Не знаю. Простите… — сказала она медленно.
— Не извиняйся, — сказал тот, чье лицо она так пристально изучала. Обернувшись к своему товарищу, он добавил: — Может быть, рассказать ей то, что мы знаем?
Темноволосый кивнул в ответ:
— Что ж, давайте хотя бы назовем наши имена. Пакс, меня зовут Амберион; я — паладин Геда. А это — маршал Феллис, который входит в орден Заступников.
Эти имена ничего не говорили Пакс. И мужчины, представившись, не показались ей более знакомыми. Она посмотрела на одного, потом на другого и пожала плечами:
— Амберион. Маршал Феллис… Я вас не помню…Они опять посмотрели на нее, друг на друга и опять на нее.
— А ты помнишь, кто такой Гед, Пакс? — спросил маршал Феллис.
Пакс нахмурила брови, копаясь в памяти. Имя это ей о чем-то напоминало, но она была в затруднении. Дыхание ее стало тяжелым и частым.
— Гед. Я… я что-то слышала. Его… нужно позвать… когда… когда начинаешь сражаться… только… я не могла произнести его громко! Я пыталась… но словно что-то сжало мне шею… Нет! — Последние слова Пакс выкрикнула так громко, что испугала весь лагерь. Она плотно закрыла глаза, встряхнула головой, напрягшись всем телом. Затем продолжила более спокойно: — Нет… Нет… Во имя святого Геда, я буду сражаться. Я буду… все время буду. Я буду сражаться!
Она почувствовала, как оба ее собеседника положили ей руки на плечи, чтобы ее успокоить. Затем Амберион заговорил как можно мягче:
— Пакс, послушай меня. Ты выбралась оттуда. Теперь ты в безопасности. — Повернувшись к Феллису, он добавил: — А что вы думаете обо всем этом? Мне кажется, она не была свободна, сражаясь с ними.
— Я не знаю. Но, думаю, нам следует получше исследовать то место. Учитывая обстоятельства, при которых мы нашли ее… — начал Феллис мрачно.
— Мне трудно поверить во все это, — сказал Амберион глухо.
Пакс тем временем открыла глаза. Какое-то время она бессмысленным взглядом смотрела на небо, потом скосила глаза на Амбериона. В памяти у нее всплывали картины прошлого, пока еще не связанные воедино, но все же возвращающие ее к действительности.
— Амберион? Что со мной?..
— Ты была ранена, Пакс. Многого не помнишь.
— Мне как-то не по себе. Вы не могли бы рассказать мне, что случилось?
— Мы и сами знаем далеко не все. Будет гораздо лучше, если ты вспомнишь это сама.
Пакс вновь оглянулась вокруг:
— Я не узнаю это место. Но цвет скал… что-то в нем очень знакомое.
— Мы перенесли сюда лагерь после… после сражения.
— Мы все еще в Колобии?
Пакс заметила, что при этих ее словах лицо Амбериона немного расслабилось.
— Хорошо. Ты все-таки кое-что начинаешь вспоминать. Да, мы в Колобии. Но что ты помнишь о поездке сюда?
— Какие-то обрывки… мы ехали с караваном довольно долго. Мы видели кочевников, ехавших верхом. И еще я помню гнедую лошадь с плешивой мордой, ставшую на дыбы…
— Это был мой боевой конь. А ты помнишь, почему мы ехали в Колобию? — спросил Феллис.
Пакс с сожалением покачала головой:
— Нет. Этого я не помню. Меня что-то ударило по голове? Это случилось во время боя?
Феллис улыбнулся ей в ответ:
— Ты побывала в нескольких сражениях. Я думаю, ты все постепенно вспомнишь, когда отдохнешь как следует. К счастью, твои раны заживают хорошо. Тебе нужно что-нибудь?
— Мне бы хотелось воды, если ее здесь достаточно.
— Конечно.
Маршал на несколько минут отошел и вернулся с полным бурдюком воды. Он положил его рядом с Пакс и затем вместе с Амберионом пошел вверх по течению ручья, рассматривая утесы, видневшиеся вдали. Пакс сделала несколько больших глотков и вновь огляделась вокруг. Гном, разговаривавший возле костра с женщиной, повернулся в ее сторону. Когда их взгляды встретились, он поднялся и пошел к ней. Пакс тем временем пыталась вспомнить его имя.
— Доброе утро, леди Паксенаррион! Как вы себя чувствуете? — спросил гном. Тембр его голоса был неожиданно высоким и приятным.
— Неплохо, спасибо. Только не совсем еще пришла в себя.
— Это неудивительно. Возможно, вы даже не восстановили еще в памяти все имена. Я — Белкон из Дома Гальденаксов.
Это имя подходило ему вполне. Пакс, казалась, вспомнила его. Улыбнувшись, она сказала:
— Да, господин Белкон. Вы ехали с нами из Фин-Пенира. И вы знаете все о скалах, где они твердые, а где крошатся. И вы кузен самого Гальденакса, не так ли?
— Восьмой кузен второй ступени… Я думаю, вы поправитесь очень быстро. Все мы будем этому очень рады. Ведь вы были в тяжелом состоянии.
— Я была в тяжелом состоянии? — переспросила Пакс. В душе у нее шевельнулся страх.
Лицо гнома прорезали морщины.
— Видимо, мне не следовало говорить об этом. Простите меня, леди Пакс! Я не так искусен в выражении своих мыслей, как эльфы. Не могу найти подходящее слово, вот досада! Но вы были ранены, находились в беспамятстве, и ваши друзья очень беспокоились о вас. Сейчас вам намного лучше, и мы этому рады.
— Спасибо, господин Белкон, — сказала Пакс. Она не до конца поняла то, о чем он говорил, но его доброта и участие тронули ее.
— Я хотел спросить вас… если вам, конечно, не слишком неприятно говорить об этом… чем посыпали ваши раны эти гнусные негодяи?
Пакс уставилась на него, ничего не понимая:
— Какие гнусные негодяи?
— Которые портят каждый камень, хороший камень, живя в нем. Я имею в виду родню эльфов, волшебников, у которых черные сердца и которые забрали вас к себе.
Пакс покачала головой, по телу у нее пробежала невольная дрожь.
— Они забрали меня? Но я ничего не помню об этом, господин Белкон.
Гном быстро забормотал что-то на своем языке. Пакс уловила из того, что он сказал, всего лишь пару слов. Ей показалось, он сказал что-то о колдовстве. Но вот он внезапно умолк и пристально посмотрел на нее:
— Вы действительно ничего не помните?
— А что я должна помнить?
Пакс разозлилась. Все они знали о ней что-то такое, чего она сама не знала, но почему-то ничего ей не говорили. Это было несправедливо. Она вопросительно посмотрела на гнома.
— Тсс! Лежите спокойно. Лорд Амберион, ваш паладин, и маршал Феллис… они решили, что вы и сами все со временем вспомните. Если же вы будете шуметь, они обязательно придут сюда, чтобы послушать, о чем у нас с вами разговор.
— Но вы расскажете мне, что со мной случилось? — спросила, волнуясь, Пакс.
Гном хитро улыбнулся, бросив быстрый взгляд по сторонам:
— Вы хотите, чтобы я поведал вам то, о чем умалчивают эти могущественные люди? Впрочем, они не запрещали мне беседовать с вами. Поэтому, думаю, это возможно. Итак… Я скажу то, что считаю допустимым сказать, как это подобает представителю дома Гальденаксов…
Пакс заставила себя лежать спокойно, помня, что гномы, начав о чем-то рассказывать, обычно не торопятся. Ее же собеседник, тем временем достав свою изогнутую трубку, набил ее табаком, разжег и сделал глубокую затяжку. Затем выпустил три кольца дыма. И лишь потом произнес:
— Что ж, начнем… Вас взяли в плен поклонники Ачрии, у которых черные сердца. Это случилось, когда они атаковали наш лагерь, во вторую ночь нашего пребывания в долине, и утащили вас в свое логово, которое расположено вон под тем утесом, на другой стороне ручья…
Они продержали вас там несколько дней. Мы не знаем, что случилось с вами в том темном месте, — кроме того, что у вас появились раны. Видимо, они были глубокими, раз на теле остались такие отметины… Нам было довольно трудно найти вас, — вы и правда ничего не помните?
Пакс слушала его со все возрастающим ужасом. Она посмотрела на утес, на ржаво-красные и оранжевые скалы, испещренные черными полосами, и покачала головой:
— Нет, ничего не помню… Хотя, впрочем, какие-то обрывки неясно всплывают в памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Пакс, ты чувствуешь себя сегодня утром лучше? — спросила женщина.
Девушка вслушивалась в ее слова, пытаясь понять их смысл. Сегодня утром… Значит, голоса, которые она слышала, и ее собственный плач — все это было прошлой ночью? Сейчас ей лучше? Она попыталась опереться на локоть, но каждое движение давалось ей с большим трудом. Будто из нее вынули скелет.
— Ты можешь говорить, Пакс? — спросил мужчина.
Пакс посмотрела на него. Темные волосы с несколькими серебряными прядями, короткая темная борода. Под желтой туникой — кольчуга. Они хотели, чтобы она сказала хоть что-нибудь. Но ей нечего было сказать. Они оба улыбались ей. Она внимательно всматривалась в их лица. Заметив это, мужчина перестал улыбаться. Взгляд его стал озабоченным. Он спросил:
— Пакс, ты знаешь, кто я?
В ответ она отрицательно покачала головой.
— М-да. Но ты хоть знаешь, где находишься? Реакция ее была такой же.
— А как тебя зовут, кто ты?
— Пакс? — спросила девушка неуверенно.
— А ты знаешь свое полное имя?
Пакс надолго умолкла, стараясь вспомнить, какие-то обрывки мыслей пронеслись в ее голове, с трудом складываясь в единое целое.
— Пакс, Пакс… Паксенаррион, мне кажется. Мужчина и женщина взглянули друг на друга и вздохнули. Наконец женщина сказала:
— Ну что же, это уже кое-что… А как насчет завтрака, Пакс?
— Завтрак… — повторила она медленно и безучастно.
— Ты голодна?
И вновь Пакс стала вдумываться в значение ее слов. Голодна? В животе у нее заурчало, и она наконец поняла, что ей нужно. Еле слышно она прошептала:
— Еда…
— Вот и хорошо. Я сейчас что-нибудь тебе принесу, — сказала женщина и куда-то пошла.
Пакс посмотрела на мужчину и спросила:
— Кто это?
— Ее зовут Пир. Она рыцарь. — Его голос был спокойным и уверенным.
— Я… я знакома с ней?
— Да. Об этом не волнуйся. Скажи, ты помнишь что-нибудь из того, что с тобой произошло?
Пакс отрицательно покачала головой, прежде чем ответить.
— Нет. Я ничего не помню. А я… я сделала что-то плохое?
— Об этом я ничего не знаю. А почему ты спрашиваешь?
— Я не знаю.
Пакс повернула голову, чтобы осмотреться по сторонам. Перед ней раскинулась долина или каньон, с обеих сторон окруженная красными скалами. Пейзаж показался ей совершенно незнакомым.
Тем временем женщина вернулась. В руках у нее была чаша, от которой шел пар, и кружка. С плеча свисал меховой бурдюк для воды.
— Вот тушеное мясо, хлеб и вода. Ты можешь сесть? Пакс сесть не смогла, и тогда мужчина подложил ей под спину мешок, лежавший неподалеку. Женщина поставила чашку на песок, налила воды в кружку и протянула ее Пакс. Девушка попыталась высвободить руку из-под одеяла, но женщине пришлось помочь ей сделать даже это. Когда же она наконец взяла кружку, рука ее так дрожала, что часть воды выплеснулась; вода была ледяной. Выпив все до дна, Пакс почувствовала себя лучше.
— Я покормлю тебя. Ты слишком слаба, чтобы справиться самой, — сказала женщина.
Она стала кормить девушку, поднося к ее губам ложку за ложкой. Сначала Пакс ела без всякого аппетита, но постепенно поняла, что еда ей нравится. Силы начали возвращаться к ней. Постепенно перед мысленным взором стали возникать и картины прошлого. Правда, она не могла сказать определенно, давно эти события произошли с ней или совсем недавно.
Она внимательно посмотрела на мужчину:
— Это лагерь герцога Пелана? — и тут же заметила, что он изменился в лице.
— Нет. А ты помнишь герцога Пелана?
— Думаю, да. Он был… не так высок, как вы. Рыжеволосый. Да… Я состояла на службе в его отряде. Но сейчас, видимо, нет. Да-да, видимо, нет…
— Да, ты уже не состоишь у него на службе. Но если ты все это помнишь, значит, твоя память возвращается. Это хорошо.
— Но где же я тогда?.. О… я не знаю вас… и никого здесь не знаю… — Ее голос начал дрожать.
— Не волнуйся, Пакс. С тобой здесь твои друзья. Ты в полной безопасности. — Мужчина отвернулся на минутку и помахал кому-то рукой, кого Пакс не видела.
— Но если… когда я служила в отряде герцога, я была солдатом. Да-да, я помню, я была солдатом. И вы носите кольчугу. Что же случилось?
Пакс вновь попыталась сесть. На этот раз ей удалось высвободить из-под одеяла вторую руку. На ней была надета свободная холщовая рубашка; из-под рукавов выглядывали руки, опухшие от ран. Запястья девушки были перевязаны полосками полотна. Она посмотрела сначала на свои руки, а потом на мужчину:
— Что это за место? Вы…
Он придвинулся к ней ближе и взял за руку, его пожатие было твердым, но нежным.
— Нет, Пакс, я не причастен к твоему ранению. Мы вытащили тебя оттуда, где это случилось.
В это время к ним подошел еще один мужчина, и говоривший повернулся к нему:
— Она проснулась, и к ней возвращается сознание. Но память восстановилась еще не полностью.
— Пакс, ты знаешь этого человека?
Девушка стала всматриваться в склонившееся к ней лицо, обрамленное седыми волосами и бородой. Человек этот казался суровым и даже жестоким, но честным. Ей бы хотелось поверить ему. Но вспомнить, кто это, она не могла.
— Нет, сэр. Не знаю. Простите… — сказала она медленно.
— Не извиняйся, — сказал тот, чье лицо она так пристально изучала. Обернувшись к своему товарищу, он добавил: — Может быть, рассказать ей то, что мы знаем?
Темноволосый кивнул в ответ:
— Что ж, давайте хотя бы назовем наши имена. Пакс, меня зовут Амберион; я — паладин Геда. А это — маршал Феллис, который входит в орден Заступников.
Эти имена ничего не говорили Пакс. И мужчины, представившись, не показались ей более знакомыми. Она посмотрела на одного, потом на другого и пожала плечами:
— Амберион. Маршал Феллис… Я вас не помню…Они опять посмотрели на нее, друг на друга и опять на нее.
— А ты помнишь, кто такой Гед, Пакс? — спросил маршал Феллис.
Пакс нахмурила брови, копаясь в памяти. Имя это ей о чем-то напоминало, но она была в затруднении. Дыхание ее стало тяжелым и частым.
— Гед. Я… я что-то слышала. Его… нужно позвать… когда… когда начинаешь сражаться… только… я не могла произнести его громко! Я пыталась… но словно что-то сжало мне шею… Нет! — Последние слова Пакс выкрикнула так громко, что испугала весь лагерь. Она плотно закрыла глаза, встряхнула головой, напрягшись всем телом. Затем продолжила более спокойно: — Нет… Нет… Во имя святого Геда, я буду сражаться. Я буду… все время буду. Я буду сражаться!
Она почувствовала, как оба ее собеседника положили ей руки на плечи, чтобы ее успокоить. Затем Амберион заговорил как можно мягче:
— Пакс, послушай меня. Ты выбралась оттуда. Теперь ты в безопасности. — Повернувшись к Феллису, он добавил: — А что вы думаете обо всем этом? Мне кажется, она не была свободна, сражаясь с ними.
— Я не знаю. Но, думаю, нам следует получше исследовать то место. Учитывая обстоятельства, при которых мы нашли ее… — начал Феллис мрачно.
— Мне трудно поверить во все это, — сказал Амберион глухо.
Пакс тем временем открыла глаза. Какое-то время она бессмысленным взглядом смотрела на небо, потом скосила глаза на Амбериона. В памяти у нее всплывали картины прошлого, пока еще не связанные воедино, но все же возвращающие ее к действительности.
— Амберион? Что со мной?..
— Ты была ранена, Пакс. Многого не помнишь.
— Мне как-то не по себе. Вы не могли бы рассказать мне, что случилось?
— Мы и сами знаем далеко не все. Будет гораздо лучше, если ты вспомнишь это сама.
Пакс вновь оглянулась вокруг:
— Я не узнаю это место. Но цвет скал… что-то в нем очень знакомое.
— Мы перенесли сюда лагерь после… после сражения.
— Мы все еще в Колобии?
Пакс заметила, что при этих ее словах лицо Амбериона немного расслабилось.
— Хорошо. Ты все-таки кое-что начинаешь вспоминать. Да, мы в Колобии. Но что ты помнишь о поездке сюда?
— Какие-то обрывки… мы ехали с караваном довольно долго. Мы видели кочевников, ехавших верхом. И еще я помню гнедую лошадь с плешивой мордой, ставшую на дыбы…
— Это был мой боевой конь. А ты помнишь, почему мы ехали в Колобию? — спросил Феллис.
Пакс с сожалением покачала головой:
— Нет. Этого я не помню. Меня что-то ударило по голове? Это случилось во время боя?
Феллис улыбнулся ей в ответ:
— Ты побывала в нескольких сражениях. Я думаю, ты все постепенно вспомнишь, когда отдохнешь как следует. К счастью, твои раны заживают хорошо. Тебе нужно что-нибудь?
— Мне бы хотелось воды, если ее здесь достаточно.
— Конечно.
Маршал на несколько минут отошел и вернулся с полным бурдюком воды. Он положил его рядом с Пакс и затем вместе с Амберионом пошел вверх по течению ручья, рассматривая утесы, видневшиеся вдали. Пакс сделала несколько больших глотков и вновь огляделась вокруг. Гном, разговаривавший возле костра с женщиной, повернулся в ее сторону. Когда их взгляды встретились, он поднялся и пошел к ней. Пакс тем временем пыталась вспомнить его имя.
— Доброе утро, леди Паксенаррион! Как вы себя чувствуете? — спросил гном. Тембр его голоса был неожиданно высоким и приятным.
— Неплохо, спасибо. Только не совсем еще пришла в себя.
— Это неудивительно. Возможно, вы даже не восстановили еще в памяти все имена. Я — Белкон из Дома Гальденаксов.
Это имя подходило ему вполне. Пакс, казалась, вспомнила его. Улыбнувшись, она сказала:
— Да, господин Белкон. Вы ехали с нами из Фин-Пенира. И вы знаете все о скалах, где они твердые, а где крошатся. И вы кузен самого Гальденакса, не так ли?
— Восьмой кузен второй ступени… Я думаю, вы поправитесь очень быстро. Все мы будем этому очень рады. Ведь вы были в тяжелом состоянии.
— Я была в тяжелом состоянии? — переспросила Пакс. В душе у нее шевельнулся страх.
Лицо гнома прорезали морщины.
— Видимо, мне не следовало говорить об этом. Простите меня, леди Пакс! Я не так искусен в выражении своих мыслей, как эльфы. Не могу найти подходящее слово, вот досада! Но вы были ранены, находились в беспамятстве, и ваши друзья очень беспокоились о вас. Сейчас вам намного лучше, и мы этому рады.
— Спасибо, господин Белкон, — сказала Пакс. Она не до конца поняла то, о чем он говорил, но его доброта и участие тронули ее.
— Я хотел спросить вас… если вам, конечно, не слишком неприятно говорить об этом… чем посыпали ваши раны эти гнусные негодяи?
Пакс уставилась на него, ничего не понимая:
— Какие гнусные негодяи?
— Которые портят каждый камень, хороший камень, живя в нем. Я имею в виду родню эльфов, волшебников, у которых черные сердца и которые забрали вас к себе.
Пакс покачала головой, по телу у нее пробежала невольная дрожь.
— Они забрали меня? Но я ничего не помню об этом, господин Белкон.
Гном быстро забормотал что-то на своем языке. Пакс уловила из того, что он сказал, всего лишь пару слов. Ей показалось, он сказал что-то о колдовстве. Но вот он внезапно умолк и пристально посмотрел на нее:
— Вы действительно ничего не помните?
— А что я должна помнить?
Пакс разозлилась. Все они знали о ней что-то такое, чего она сама не знала, но почему-то ничего ей не говорили. Это было несправедливо. Она вопросительно посмотрела на гнома.
— Тсс! Лежите спокойно. Лорд Амберион, ваш паладин, и маршал Феллис… они решили, что вы и сами все со временем вспомните. Если же вы будете шуметь, они обязательно придут сюда, чтобы послушать, о чем у нас с вами разговор.
— Но вы расскажете мне, что со мной случилось? — спросила, волнуясь, Пакс.
Гном хитро улыбнулся, бросив быстрый взгляд по сторонам:
— Вы хотите, чтобы я поведал вам то, о чем умалчивают эти могущественные люди? Впрочем, они не запрещали мне беседовать с вами. Поэтому, думаю, это возможно. Итак… Я скажу то, что считаю допустимым сказать, как это подобает представителю дома Гальденаксов…
Пакс заставила себя лежать спокойно, помня, что гномы, начав о чем-то рассказывать, обычно не торопятся. Ее же собеседник, тем временем достав свою изогнутую трубку, набил ее табаком, разжег и сделал глубокую затяжку. Затем выпустил три кольца дыма. И лишь потом произнес:
— Что ж, начнем… Вас взяли в плен поклонники Ачрии, у которых черные сердца. Это случилось, когда они атаковали наш лагерь, во вторую ночь нашего пребывания в долине, и утащили вас в свое логово, которое расположено вон под тем утесом, на другой стороне ручья…
Они продержали вас там несколько дней. Мы не знаем, что случилось с вами в том темном месте, — кроме того, что у вас появились раны. Видимо, они были глубокими, раз на теле остались такие отметины… Нам было довольно трудно найти вас, — вы и правда ничего не помните?
Пакс слушала его со все возрастающим ужасом. Она посмотрела на утес, на ржаво-красные и оранжевые скалы, испещренные черными полосами, и покачала головой:
— Нет, ничего не помню… Хотя, впрочем, какие-то обрывки неясно всплывают в памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85