Она никак не могла прийти в себя от поразившей ее красоты, которую увидела внутри.
Пакс не знала, чего ожидать от маршал-генерала. Маршалы, которых она встречала раньше, были людьми сухими, лишенными всякой фантазии, в значительной степени походившими на капитанов герцога. Но, увидев великолепие Холла, Пакс подумала, что маршал-генерал, встреча с которой ей предстояла, должна быть другой. Она попыталась найти подходящее слово — впечатляющая? могущественная? Когда слуга провел ее по внутренним покоям и вверх по главной лестнице в кабинет маршал-генерала, у девушки от волнения подкашивались ноги.
Дверь была открыта. Пакс окинула взглядом большую комнату и посмотрела на стол, стоявший возле окна, выходящего на южную сторону. Рядом со столом стояли женщина и мужчина, оба в синих мундирах. У обоих виднелись подвески в виде полумесяца Геда, висевшие на цепочках. Когда слуга постучал в дверь, они рассматривали что-то на столе. Женщина подняла голову:
— Да?
— Маршал-генерал, к вам посланник от маршала Кедфера из Бреверсбриджа. — Он сделал жест в сторону Пакс.
— Ах да. Аргальт говорил мне о вас… Как вас зовут?
— Паксенаррион, дочь Дортана, — сказала Пакс, сомневаясь, так ли она должна представиться.
— Вы не последователь Геда.
— Нет, леди. — Пакс показалось, что такое обращение будет более вежливым.
— Давайте познакомимся. Я — маршал-генерал Ариания… Но вы — воин, это ясно без слов. Итак, разрешите мне посмотреть на послание, которое вы привезли.
Пакс прошла в глубь комнаты и передала ей письмо маршала. Маршал-генерал была высокой женщиной средних лет, коротко остриженная, с волнистыми седыми волосами. К ее поясу были прикреплены ножны, но меча не было. На правой руке у нее виднелся широкий рубец. Пакс удивилась, как это ранение не повредило сухожилий. В этот момент маршал-генерал оторвалась от чтения и посмотрела на Пакс:
— Вы знаете, что написал Кедфер? Кровь прихлынула к лицу Пакс.
— Кое-что знаю, леди. Он сказал… что вы… что я могу тренироваться здесь.
Маршал-генерал испытующе посмотрела на Пакс:
— Он рекомендует принять вас в стажерский класс, существующий при обществе Геда. И объясняет почему… Но вы понимаете, это противоречит традиции. Как правило, те, кто не является последователем Геда, не допускаются сюда.
Сердце Пакс учащенно забилось. Впервые за время своего путешествия в Фин-Пенир она начала осознавать, какой властью над людьми обладает Гед. Когда маршал описал ей программу тренировок, рассчитанную на полгода, это показалось ей интересным. По крайней мере лучше, чем странствовать в одиночку по лесам в Лионии. Она всегда быстро овладевала воинскими знаниями и навыками. Но дело, речь о котором шла сейчас, показалось ей более серьезным. Пакс ничего не ответила, лишь твердо посмотрела в глаза маршал-генералу.
— Что написано в письме, маршал-генерал? — спросил мужчина. Пакс посмотрела на него. Он был немного выше, чем маршал-генерал, и носил короткую седую бороду.
— Кедфер очень высоко оценивает воинское мастерство Паксенаррион, — отозвалась маршал-генерал. Затем она вновь посмотрела на Пакс: — Вы сражались вместе с войсками герцога Пелана в Тсайе и герцог считал, что вам необходимо тренироваться и дальше. Поэтому Кедфер был удивлен, что вы превосходно орудуете длинным мечом. Это действительно так?
— Да, леди.
Пакс почувствовала себя очень неуютно. Она догадывалась, что последует за этим вопросом. А Пакс совсем не хотелось говорить о том, что происходило с ней в последние недели в отряде герцога. Однако следующий вопрос маршал-генерала удивил ее.
— Вы думаете, он был бы доволен, если бы вы остались здесь?
Пакс воскликнула:
— Конечно, леди! Он был бы очень доволен…
Маршал-генерал прервала ее, сказав:
— Видите ли, Паксенаррион, дочь Дортана, у герцога Пелана бывали нелады с Гедом.
По ее тону Пакс поняла, что в отношениях между герцогом и маршалом в Ааренисе существовала некоторая напряженность. Его слова, сказанные паладину в крепости Иммер, стали ей теперь более понятны. Девушка покачала головой, словно стараясь отогнать от себя невеселые мысли.
— И все же я уверена в этом. Сам он не последователь Геда, но он хороший человек… и отличный воин… и он был бы рад, если бы мне представилась подобная возможность. А тренировки здесь — это большая для меня честь.
— Почему вы так думаете? Ведь вы не принадлежите к нашему братству! — спросил мужчина. Пакс обернулась к нему:
— Сэр, о занятиях в Фин-Пенире ходят легенды. Рыцари Геда — паладины Геда — все они совершенствуют здесь свое мастерство. А кроме них и многие другие, кто верой и правдой служит в королевских гвардиях нескольких королевств.
— Понимаю.
Он посмотрел на маршал-генерала, но она все еще вчитывалась в письмо маршала Кедфера. Спустя некоторое время она посмотрела на своего помощника:
— Кори, простите, но я хотела бы поговорить с Паксенаррион с глазу на глаз. Кедфер почти убедил меня, но я должна удостовериться лично, на что эта девушка способна.
— Конечно, маршал-генерал.
— Паксенаррион, вы что-нибудь ели?
— Нет, леди. Со времени завтрака — ничего.
— В таком случае мы пообедаем вместе. Кори, попросите принести нам что-нибудь сюда.
— Будет исполнено.
Он поклонился и вышел из комнаты. Пакс встретилась взглядом с маршал-генералом.
— Паксенаррион, садитесь поудобнее и расскажите-ка мне о себе. Откуда вы родом, как попали в отряд герцога.
— Я из Трех Пихт, леди. Мой отец — фермер, он разводит овец.
— Три Пихты! Я знаю эту деревню, она находится довольно далеко от Хонноргата или какого-нибудь другого большого города, верно?
— Да…
— Итак, вы ушли из отчего дома, чтобы вступить в отряд герцога? Или по какой-то другой причине?
— Просто я хотела быть воином. — Пакс вспомнила о своих детских мечтах и о том времени, когда Джорнот приехал навестить их с красивым мечом и кошельком, полным серебра. — Отец был против, и тогда я убежала из дома. Вступила в отряд герцога в Скалистом Форте, а потом…сначала была рекрутом, затем стала рядовым.
— Вы сражались на севере или в Ааренисе?
— В Ааренисе. В течение трех походов. — Пакс умолкла, не зная, стоит ли говорить что-нибудь еще о тех годах.
— Кедфер пишет, что герцог несомненно покровительствовал вам — неоднократно поручал важные задания. Вы можете рассказать мне о них или это нарушит клятву, данную герцогу?
Пакс отрицательно покачала головой:
— Нет. Здесь нет никакого секрета. Просто я не знаю, насколько подробно нужно рассказывать. В прошлом году, например, когда Сели был ранен, я исполняла обязанности капрала. Помогала также взять в плен Синьяву.
Маршал-генерал задумалась, и лоб ее покрылся морщинами.
— Синьява. Подождите-ка… А вы не встречали в Ааренисе паладина Фенита?
— Да, леди. — Пакс, однако, не хотела говорить на эту тему: это был единственный случай, когда герцог не был достоин ее представлений о нем.
— Так вы именно та самая Паксенаррион? Фенит писало вас — вы сразились со жрецом Лиарта и выжили! Воистину, дитя мое, я ни о чем подобном никогда не слышала! И Фенит тоже. Он послал вас из его маршальства к герцогу, и герцог чуть не снес ему голову за предположение, будто вы не такая, какой кажетесь.
— Это действительно так было? — спросила Пакс. Она не помнила ничего подобного.
— Я думаю, герцог просто не стал вам ничего говорить. А Фенит рассказал также, что именно вы нашли и опознали Синьяву. Он думал, что же делать с медальоном Геда, который вы хранили. Он сказал, это был подарок друга…
— Да. — Пакс не хотела обсуждать подарок Канны, медальон, который она не надевала с той самой ночи, как умер Синьява.
— Вы сказали ему, насколько я понимаю, что останетесь в отряде герцога. И вот вы здесь, что же случилось?
Глаза маршал-генерала были такими же проницательными, как у киакдана. Пакс поняла, что не сможет покривить душой перед этой женщиной, ей нужно рассказать всю правду.
Запинаясь от волнения, она стала рассказывать о том, как провела последний год в Ааренисе. Маршал-генерал слушала, не перебивая. Ее внимание и доброжелательность успокоили Пакс. Она говорила и говорила и замолчала лишь тогда, когда слуга принес поднос с едой, на котором стояли блюда с тушеным мясом, овощами и черным хлебом. Маршал-генерал расставила еду на столе и кивнула слуге, дав понять, что он свободен.
— Приятного вам аппетита, Паксенаррион. Ешьте и продолжайте свой рассказ.
Она взялась за ложку и принялась за трапезу. Пакс последовала ее примеру. Когда с едой было наконец покончено, маршал-генерал посмотрела на девушку:
— Теперь я понимаю, почему вы покинули войско герцога и почему сделали это с неохотой. Но мне до сих пор не ясно, почему вы все еще храните медальон, подаренный Канной. Как вы можете это объяснить?
Пакс отложила в сторону только что взятый ломоть хлеба.
— Я думала… мне казалось… из-за него со мной случались разные странные вещи. И я никогда не могла понять, как же все это происходило…
— И это говорит наемник? Почему же вы, если страшитесь этого, не выбрали для себя более спокойную жизнь?
— Нет, леди, я вполне довольна своей жизнью. Просто порой мне кажется, что этот медальон излечил Канну и, возможно, спас меня от врага в Ротенгри…
— Подождите-ка. Вы мне не рассказывали об этом. Канна была вашим другом и, умирая, отдала вам на память медальон. Разве это не так? Что же значат ваши слова о ее исцелении?
На шее у Пакс выступил холодный пот, когда она начала рассказывать маршал-генералу об их бегстве из крепости Страж Гномьих гор. Она знала, что сейчас ей придется рассказать об этом во всех подробностях. Раньше она никому, кроме Стэммела, не говорила о своих молитвах, в которых просила Всевышнего исцелить раны Канны. Теперь это получилось само собой. По мере того как маршал-генерал слушала ее рассказ, она становилась все более недоступной и величественной.
— Вы, не будучи последователем Геда, осмелились обращаться к нему с молитвами об исцелении? А вы не думали о том, что это слишком большая дерзость? Может быть, вы все-таки собирались вступить в наше содружество?
Услышав эти слова, Пакс поняла, что никогда не задумывалась об этом всерьез.
— Видите ли, леди, мы очень нуждались в помощи Геда. Я тогда мало знала о нем, и…
— И ваша подруга ничего не рассказывала вам? Она ведь йомен.
Пакс отрицательно покачала головой:
— Канна была моей подругой, но мы почти не говорили об этом. Просто мы знали, что она последователь Геда, а она знала, что у нас есть свои боги, которым мы поклоняемся.
— Ручаюсь, сейчас вы знаете о Геде гораздо больше, чем тогда. И что вы думаете о своем поступке?
Пакс задумалась. Наконец она заговорила, убежденная в своей правоте:
— Я не думаю, что Гед мог иметь что-нибудь против этого. Что плохого в стремлении исцелить раненого? Наоборот, это доброе дело, а Канна была одним из его йоменов.
Маршал-генерал медленно покачала головой. Но теперь, казалось, она не была уже так категорична, хотя и сказала с сомнением в голосе:
— Я не уверена в этом, дитя… и что же произошло потом? Пакс ясно вспомнила, что у Канны вырвался крик боли, но потом в ее состоянии наступило улучшение.
— Точно даже и не знаю. Поправилась она не сразу. Сначала Канна была очень слаба, ее лихорадило, но потом стала чувствовать себя все лучше. Когда мы через некоторое время сменили повязки, то обнаружили, что крови на них стало меньше. Но, видите ли, в усадьбе, где мы находились, нашлась целебная мазь, и мы ее использовали. Поэтому я не знаю точно, что тут помогло.
— Вы не рассказывали об этом маршалу Беррану и Фениту? — спросила маршал-генерал.
— Нет… я не была уверена…
— Что ж, продолжайте. Что случилось дальше с человеком, который напал на вас в Ротенгри?
Пакс рассказала об этом, и даже о наблюдениях капитана Доррина. Маршал-генерал, выслушав ее, кивнула:
— Понятно. А что вы подумали, когда медальон дважды проявил себя?
— Я… я была напугана этим, леди. Я не знала, что мне делать.
— А вы не подумали, что об этом стоит поговорить с маршалом?
Пакс энергично покачала головой:
— О нет. Я…
— Вы были с герцогом Пеланом. Полагаю, у вас просто не было такой возможности.
— Дело не в этом. Я просто не хотела говорить об этом и мечтала лишь о том, чтобы скорее все кончилось. И все время думала о них…
— О Канне?
— Да. И о Сабене. Он был моим… нашим другом. Он находился в тот момент рядом с нами.
— Он был вашим возлюбленным?
— Нет.
Грустные воспоминания о былом заставили больно сжаться ее сердце. Когда она вновь взглянула на маршал-генерала, то увидела, что она ставит пустые блюда на поднос.
— Если связать эти события с более поздними, Паксенаррион, — со спасением от удара жреца Лиарта в Сибили, предупреждением о засаде, умением противостоять магии, когда Синьява попытался сбежать, — не думаете ли вы, что это служит явным доказательством того, что вам помогал Гед?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Пакс не знала, чего ожидать от маршал-генерала. Маршалы, которых она встречала раньше, были людьми сухими, лишенными всякой фантазии, в значительной степени походившими на капитанов герцога. Но, увидев великолепие Холла, Пакс подумала, что маршал-генерал, встреча с которой ей предстояла, должна быть другой. Она попыталась найти подходящее слово — впечатляющая? могущественная? Когда слуга провел ее по внутренним покоям и вверх по главной лестнице в кабинет маршал-генерала, у девушки от волнения подкашивались ноги.
Дверь была открыта. Пакс окинула взглядом большую комнату и посмотрела на стол, стоявший возле окна, выходящего на южную сторону. Рядом со столом стояли женщина и мужчина, оба в синих мундирах. У обоих виднелись подвески в виде полумесяца Геда, висевшие на цепочках. Когда слуга постучал в дверь, они рассматривали что-то на столе. Женщина подняла голову:
— Да?
— Маршал-генерал, к вам посланник от маршала Кедфера из Бреверсбриджа. — Он сделал жест в сторону Пакс.
— Ах да. Аргальт говорил мне о вас… Как вас зовут?
— Паксенаррион, дочь Дортана, — сказала Пакс, сомневаясь, так ли она должна представиться.
— Вы не последователь Геда.
— Нет, леди. — Пакс показалось, что такое обращение будет более вежливым.
— Давайте познакомимся. Я — маршал-генерал Ариания… Но вы — воин, это ясно без слов. Итак, разрешите мне посмотреть на послание, которое вы привезли.
Пакс прошла в глубь комнаты и передала ей письмо маршала. Маршал-генерал была высокой женщиной средних лет, коротко остриженная, с волнистыми седыми волосами. К ее поясу были прикреплены ножны, но меча не было. На правой руке у нее виднелся широкий рубец. Пакс удивилась, как это ранение не повредило сухожилий. В этот момент маршал-генерал оторвалась от чтения и посмотрела на Пакс:
— Вы знаете, что написал Кедфер? Кровь прихлынула к лицу Пакс.
— Кое-что знаю, леди. Он сказал… что вы… что я могу тренироваться здесь.
Маршал-генерал испытующе посмотрела на Пакс:
— Он рекомендует принять вас в стажерский класс, существующий при обществе Геда. И объясняет почему… Но вы понимаете, это противоречит традиции. Как правило, те, кто не является последователем Геда, не допускаются сюда.
Сердце Пакс учащенно забилось. Впервые за время своего путешествия в Фин-Пенир она начала осознавать, какой властью над людьми обладает Гед. Когда маршал описал ей программу тренировок, рассчитанную на полгода, это показалось ей интересным. По крайней мере лучше, чем странствовать в одиночку по лесам в Лионии. Она всегда быстро овладевала воинскими знаниями и навыками. Но дело, речь о котором шла сейчас, показалось ей более серьезным. Пакс ничего не ответила, лишь твердо посмотрела в глаза маршал-генералу.
— Что написано в письме, маршал-генерал? — спросил мужчина. Пакс посмотрела на него. Он был немного выше, чем маршал-генерал, и носил короткую седую бороду.
— Кедфер очень высоко оценивает воинское мастерство Паксенаррион, — отозвалась маршал-генерал. Затем она вновь посмотрела на Пакс: — Вы сражались вместе с войсками герцога Пелана в Тсайе и герцог считал, что вам необходимо тренироваться и дальше. Поэтому Кедфер был удивлен, что вы превосходно орудуете длинным мечом. Это действительно так?
— Да, леди.
Пакс почувствовала себя очень неуютно. Она догадывалась, что последует за этим вопросом. А Пакс совсем не хотелось говорить о том, что происходило с ней в последние недели в отряде герцога. Однако следующий вопрос маршал-генерала удивил ее.
— Вы думаете, он был бы доволен, если бы вы остались здесь?
Пакс воскликнула:
— Конечно, леди! Он был бы очень доволен…
Маршал-генерал прервала ее, сказав:
— Видите ли, Паксенаррион, дочь Дортана, у герцога Пелана бывали нелады с Гедом.
По ее тону Пакс поняла, что в отношениях между герцогом и маршалом в Ааренисе существовала некоторая напряженность. Его слова, сказанные паладину в крепости Иммер, стали ей теперь более понятны. Девушка покачала головой, словно стараясь отогнать от себя невеселые мысли.
— И все же я уверена в этом. Сам он не последователь Геда, но он хороший человек… и отличный воин… и он был бы рад, если бы мне представилась подобная возможность. А тренировки здесь — это большая для меня честь.
— Почему вы так думаете? Ведь вы не принадлежите к нашему братству! — спросил мужчина. Пакс обернулась к нему:
— Сэр, о занятиях в Фин-Пенире ходят легенды. Рыцари Геда — паладины Геда — все они совершенствуют здесь свое мастерство. А кроме них и многие другие, кто верой и правдой служит в королевских гвардиях нескольких королевств.
— Понимаю.
Он посмотрел на маршал-генерала, но она все еще вчитывалась в письмо маршала Кедфера. Спустя некоторое время она посмотрела на своего помощника:
— Кори, простите, но я хотела бы поговорить с Паксенаррион с глазу на глаз. Кедфер почти убедил меня, но я должна удостовериться лично, на что эта девушка способна.
— Конечно, маршал-генерал.
— Паксенаррион, вы что-нибудь ели?
— Нет, леди. Со времени завтрака — ничего.
— В таком случае мы пообедаем вместе. Кори, попросите принести нам что-нибудь сюда.
— Будет исполнено.
Он поклонился и вышел из комнаты. Пакс встретилась взглядом с маршал-генералом.
— Паксенаррион, садитесь поудобнее и расскажите-ка мне о себе. Откуда вы родом, как попали в отряд герцога.
— Я из Трех Пихт, леди. Мой отец — фермер, он разводит овец.
— Три Пихты! Я знаю эту деревню, она находится довольно далеко от Хонноргата или какого-нибудь другого большого города, верно?
— Да…
— Итак, вы ушли из отчего дома, чтобы вступить в отряд герцога? Или по какой-то другой причине?
— Просто я хотела быть воином. — Пакс вспомнила о своих детских мечтах и о том времени, когда Джорнот приехал навестить их с красивым мечом и кошельком, полным серебра. — Отец был против, и тогда я убежала из дома. Вступила в отряд герцога в Скалистом Форте, а потом…сначала была рекрутом, затем стала рядовым.
— Вы сражались на севере или в Ааренисе?
— В Ааренисе. В течение трех походов. — Пакс умолкла, не зная, стоит ли говорить что-нибудь еще о тех годах.
— Кедфер пишет, что герцог несомненно покровительствовал вам — неоднократно поручал важные задания. Вы можете рассказать мне о них или это нарушит клятву, данную герцогу?
Пакс отрицательно покачала головой:
— Нет. Здесь нет никакого секрета. Просто я не знаю, насколько подробно нужно рассказывать. В прошлом году, например, когда Сели был ранен, я исполняла обязанности капрала. Помогала также взять в плен Синьяву.
Маршал-генерал задумалась, и лоб ее покрылся морщинами.
— Синьява. Подождите-ка… А вы не встречали в Ааренисе паладина Фенита?
— Да, леди. — Пакс, однако, не хотела говорить на эту тему: это был единственный случай, когда герцог не был достоин ее представлений о нем.
— Так вы именно та самая Паксенаррион? Фенит писало вас — вы сразились со жрецом Лиарта и выжили! Воистину, дитя мое, я ни о чем подобном никогда не слышала! И Фенит тоже. Он послал вас из его маршальства к герцогу, и герцог чуть не снес ему голову за предположение, будто вы не такая, какой кажетесь.
— Это действительно так было? — спросила Пакс. Она не помнила ничего подобного.
— Я думаю, герцог просто не стал вам ничего говорить. А Фенит рассказал также, что именно вы нашли и опознали Синьяву. Он думал, что же делать с медальоном Геда, который вы хранили. Он сказал, это был подарок друга…
— Да. — Пакс не хотела обсуждать подарок Канны, медальон, который она не надевала с той самой ночи, как умер Синьява.
— Вы сказали ему, насколько я понимаю, что останетесь в отряде герцога. И вот вы здесь, что же случилось?
Глаза маршал-генерала были такими же проницательными, как у киакдана. Пакс поняла, что не сможет покривить душой перед этой женщиной, ей нужно рассказать всю правду.
Запинаясь от волнения, она стала рассказывать о том, как провела последний год в Ааренисе. Маршал-генерал слушала, не перебивая. Ее внимание и доброжелательность успокоили Пакс. Она говорила и говорила и замолчала лишь тогда, когда слуга принес поднос с едой, на котором стояли блюда с тушеным мясом, овощами и черным хлебом. Маршал-генерал расставила еду на столе и кивнула слуге, дав понять, что он свободен.
— Приятного вам аппетита, Паксенаррион. Ешьте и продолжайте свой рассказ.
Она взялась за ложку и принялась за трапезу. Пакс последовала ее примеру. Когда с едой было наконец покончено, маршал-генерал посмотрела на девушку:
— Теперь я понимаю, почему вы покинули войско герцога и почему сделали это с неохотой. Но мне до сих пор не ясно, почему вы все еще храните медальон, подаренный Канной. Как вы можете это объяснить?
Пакс отложила в сторону только что взятый ломоть хлеба.
— Я думала… мне казалось… из-за него со мной случались разные странные вещи. И я никогда не могла понять, как же все это происходило…
— И это говорит наемник? Почему же вы, если страшитесь этого, не выбрали для себя более спокойную жизнь?
— Нет, леди, я вполне довольна своей жизнью. Просто порой мне кажется, что этот медальон излечил Канну и, возможно, спас меня от врага в Ротенгри…
— Подождите-ка. Вы мне не рассказывали об этом. Канна была вашим другом и, умирая, отдала вам на память медальон. Разве это не так? Что же значат ваши слова о ее исцелении?
На шее у Пакс выступил холодный пот, когда она начала рассказывать маршал-генералу об их бегстве из крепости Страж Гномьих гор. Она знала, что сейчас ей придется рассказать об этом во всех подробностях. Раньше она никому, кроме Стэммела, не говорила о своих молитвах, в которых просила Всевышнего исцелить раны Канны. Теперь это получилось само собой. По мере того как маршал-генерал слушала ее рассказ, она становилась все более недоступной и величественной.
— Вы, не будучи последователем Геда, осмелились обращаться к нему с молитвами об исцелении? А вы не думали о том, что это слишком большая дерзость? Может быть, вы все-таки собирались вступить в наше содружество?
Услышав эти слова, Пакс поняла, что никогда не задумывалась об этом всерьез.
— Видите ли, леди, мы очень нуждались в помощи Геда. Я тогда мало знала о нем, и…
— И ваша подруга ничего не рассказывала вам? Она ведь йомен.
Пакс отрицательно покачала головой:
— Канна была моей подругой, но мы почти не говорили об этом. Просто мы знали, что она последователь Геда, а она знала, что у нас есть свои боги, которым мы поклоняемся.
— Ручаюсь, сейчас вы знаете о Геде гораздо больше, чем тогда. И что вы думаете о своем поступке?
Пакс задумалась. Наконец она заговорила, убежденная в своей правоте:
— Я не думаю, что Гед мог иметь что-нибудь против этого. Что плохого в стремлении исцелить раненого? Наоборот, это доброе дело, а Канна была одним из его йоменов.
Маршал-генерал медленно покачала головой. Но теперь, казалось, она не была уже так категорична, хотя и сказала с сомнением в голосе:
— Я не уверена в этом, дитя… и что же произошло потом? Пакс ясно вспомнила, что у Канны вырвался крик боли, но потом в ее состоянии наступило улучшение.
— Точно даже и не знаю. Поправилась она не сразу. Сначала Канна была очень слаба, ее лихорадило, но потом стала чувствовать себя все лучше. Когда мы через некоторое время сменили повязки, то обнаружили, что крови на них стало меньше. Но, видите ли, в усадьбе, где мы находились, нашлась целебная мазь, и мы ее использовали. Поэтому я не знаю точно, что тут помогло.
— Вы не рассказывали об этом маршалу Беррану и Фениту? — спросила маршал-генерал.
— Нет… я не была уверена…
— Что ж, продолжайте. Что случилось дальше с человеком, который напал на вас в Ротенгри?
Пакс рассказала об этом, и даже о наблюдениях капитана Доррина. Маршал-генерал, выслушав ее, кивнула:
— Понятно. А что вы подумали, когда медальон дважды проявил себя?
— Я… я была напугана этим, леди. Я не знала, что мне делать.
— А вы не подумали, что об этом стоит поговорить с маршалом?
Пакс энергично покачала головой:
— О нет. Я…
— Вы были с герцогом Пеланом. Полагаю, у вас просто не было такой возможности.
— Дело не в этом. Я просто не хотела говорить об этом и мечтала лишь о том, чтобы скорее все кончилось. И все время думала о них…
— О Канне?
— Да. И о Сабене. Он был моим… нашим другом. Он находился в тот момент рядом с нами.
— Он был вашим возлюбленным?
— Нет.
Грустные воспоминания о былом заставили больно сжаться ее сердце. Когда она вновь взглянула на маршал-генерала, то увидела, что она ставит пустые блюда на поднос.
— Если связать эти события с более поздними, Паксенаррион, — со спасением от удара жреца Лиарта в Сибили, предупреждением о засаде, умением противостоять магии, когда Синьява попытался сбежать, — не думаете ли вы, что это служит явным доказательством того, что вам помогал Гед?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85