Но для того, чтобы работать на станции, он каждое утро принимал форму бахорианца. А вот скопировать внешность человека как следует ему никогда не удавалось: черты лица получались расплывчатыми. Вот и сейчас, он знал, его скулы, нос и то место, которое называют переносицей, выглядели не лучшим образом. Возможно, сложность заключалась в чрезмерно частом принятии им образа гуманоида.
О своих предках Одо мог предположить только одно: справедливость являлась самым главным принципом их жизни. Не случайно же это передалось его сознанию. Вероятно, тяга к справедливости в их расе передается генетически.
Одо не мог выполнять другую работу, кроме работы охранника. При кардасианах он выполнял на станции обязанности бахорианского полицейского. Руководство Звездного флота разрешило ему работать на прежнем месте, потому что никто не знал станцию так хорошо, как он. От своей работы Одо испытывал чувство удовлетворения, но ему совсем не нравилось, если кто-то начинал указывать ему, как нужно выполнять обязанности охранника. Если новый командор будет давать ему указания, что следует делать, а что нет, то это вызовет у Одо чувство разочарования. Даже кардасиане сообразили отдать ему на станции бразды правления по части охраны и не мешали своими указаниями.
Одо скептически относился к законам, зная, что законы приходят и уходят, что где-то приживаются, а где-то отвергаются. А вот дух справедливости бессмертен. Одо не мог обманывать, поступать несправедливо. В нем жил дух справедливости.
Кира предупреждала его о бездумных законах Звездного Флота, и Одо предполагал, что командор Сиско станет неукоснительно соблюдать их. Он уже заранее настроился на то, что не будет любить нового командора.
Но Сиско удивил его. Командор оказался умным и, что совершенно очевидно, справедливым. Одо знал, что Сиско собирается предпринять что-то решительное по отношению к преступникам, и полностью одобрял это.
В помещение вошел Сиско, и Одо поднял на него глаза.
– Вы хотели меня видеть? – спросил командор.
Сиско выглядел несколько скованным и напряженным, будто ему только что пришлось пережить какие-то неприятности. Но тут командор заметил ференджи Кварка, и его настроение заметно поднялось. В глазах командора засветились озорные огоньки, он скрестил руки на груди и подошел к сидевшему на стуле ференджи.
Кварк тут же вскочил на ноги и подобострастно заглянул командору в глаза.
– Командор, что касается моего племянника… – начал он.
– Ну, ну, мистер Кварк, – перебил его Сиско, широко улыбаясь. – Хорошо, что вы еще здесь.
Одо сделал вид, что целиком поглощен изучением информации на экране компьютера, пусть этот Сиско сам разбирается с Кварком.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказал командор Кварку.
Тот повернул свою треугольную голову, взглянул на стоящий позади стул и неохотно сел.
– Конечно же, я еще здесь, командор, – слащаво начал Кварк. – Мы завтра улетаем, вот почему для нас жизненно важно…
– Не думаю, – весело произнес Сиско.
Челюсть Кварка отвисла, обнажив ряд широких заостренных зубов.
– Что… не думаете? – уточнил Кварк дрожащим голосом.
– Не думаю, что вы улетаете, – с улыбкой произнес командор. – Вы удивлены, мистер Кварк? Все очень просто: вы никуда не улетаете.
Одо с веселым изумлением взглянул на командора.
У ференджи Кварка вместо слов вырвались сплошные шипящие звуки.
– Не улетаем? – растерянно прошипел Кварк. – Но мы уже все упаковали…
– Распакуете, – сказал Сиско тоном, который не допускал возражений.
Одо больше не мог сохранять видимость безразличия.
– Почему вы хотите, чтобы Кварк остался? – спросил Одо. – Этот ференджи обманщик и вор.
– Я не вор, – возразил Кварк, смешно пытаясь изобразить оскорбленное достоинство.
– Нет, ты вор, – повторил Одо, глядя в глаза Кварка.
– Почему же в течение четырех лет, что я здесь, никто не мог этого доказать? – ехидно спросил Кварк, обнажив в улыбке свои острые редкие зубы.
Эти зубы напомнили Одо голодного бахорианского ящера или земного крокодила, изображение которого он однажды видел на голограмме.
Сиско тем временем перестал улыбаться, на его лице появилось выражение деловой сосредоточенности.
– Мои офицеры, бахорианские инженеры и их семьи очень нуждаются в магазинах и всевозможных салонах, – сказал он деловым тоном, обращаясь к Кварку. – Но если такие, как вы, улетят, то город превратится в привидение. Нам нужно, чтобы кто-то первым сказал, что он остается и начинает все сначала. Нам нужен лидер. И этим лидером будешь ты, Кварк.
– Я?! – пискнул изумленно Кварк. – Я – лидер?
Он посмотела на Одо с надеждой получить от него подтверждение, что командор лишился рассудка. Одо откинулся на спинку стула и усмехнулся. Да, этот Бенджамен Сиско хитер и не боится навязывать свои правила игры.
– У вас есть все качества, необходимые политику, – продолжал командор.
Кварк, судя по всему, не заметил иронии и протянул руки с когтистыми пальцами к Сиско, взывая к его благоразумию.
– Но как я могу распоряжаться своими учреждениями, если править здесь будет Флот? – перешел Кварк на деловой тон.
Одо с интересом смотрел на Сиско: как-то он выкрутится?
Командор пожал плечами.
– Что же здесь непонятного?
– сказал он после короткой паузы. – Мы прилетели сюда не для того, чтобы управлять. Если вы будете играть честно, то у нас с вами не возникнет осложнений.
– Играть честно? – воскликнул Кварк.
Он скрестил свои кривые короткие ручки на груди, невольно подражая командору, и задумался.
Сиско и Одо молчали.
Наконец ференджи отрицательно покачал головой.
– Командор, я сделал карьеру, заранее рассчитывая на то, что улечу отсюда, – сказал он. – Это Временное бахорианское правительство, на мой взгляд, уж слишком временное. А когда правительство меняется, то таких, как я, убивают.
Сиско понимающе кивнул, молча повернулся и направился к выходу. Но в дверях он задержался.
– Вы, конечно, улетите, – мягко произнес он. – Но ваш бедный ребенок Ног проведет лучшие годы своей жизни в бахорианской тюрьме. Я сам отец и понимаю, что предстоит пережить вашему брату. Мальчик должен расти в семье, а не в холодной камере.
Сиско замолчал и с минуту выразительно смотрел на Кварка, который хватал воздух ртом и не мог произнести ни слова.
– Подумайте об этом, – добавил командор и вышел.
Одо улыбнулся и весело посмотрел на ференджи.
– Знаешь, а я ведь сначала думал, что не смогу поладить с новым командором, – сказал Одо.
* * *
Кира расчищала лопатой середину Верхней Палубы от наваленного кучей всевозможного хлама. Только в такие минуты она делала короткий отдых в борьбе со своей неуправляемой памятью: физический труд обычно стабилизировал ее блуждающее сознание. Но сейчас это не помогало, и вчерашний сон вновь занимал все ее мысли.
Рациональная часть сознания женщины не допускала, чтобы сон хоть как-то был связан с космической станцией и всем тем, что здесь происходит. Но когда Кира переставала логически мыслить, то не сомневалась, что именно так оно и есть.
Во сне, который снился ей уже несколько ночей подряд, она видела Сиско. Впрочем, может быть, она только пыталась убедить себя, что это именно Сиско. Во сне ей являлся чернокожий мужчина с темными волосами и глазами, и там у нее не возникало сомнений, что этот человек призван сыграть очень важную роль в судьбах людей ее планеты. Планета так нуждалась в помощи, что многие жители заявляли, будто бы им было пророческое видение относительно человека, чья внешность предсказана еще более ранними пророками. И этот человек будто бы принесет с собой планете надежду и спасение.
Однако Кира довольно цинично смотрела на жизнь, и теперь она боялась, что ее отчаяние и отчаяние народа ослепит всех и заставит поверить в несуществующие вещи. Где же сейчас эти пророки, когда бахориане так нуждаются в них? Вот о чем думала Кира, яростно работая лопатой.
И все же… Когда она начинала воспринимать реальность сердцем, а не разумом, то чувствовала и понимала такие необычные вещи…
Иногда ей казалось, что ее сущность вмещает два разных, совершенно отдельных человека: мистика и скептика. Они постоянно конфликтуют между собой. А что, если подобное происходит со многими другими бахорианами? Тогда неудивительно, что планета находится в таком плачевном состоянии.
Ах, если бы только Опака согласилась встретиться с ней. Кира хотела бы поговорить о многом. И о сновидении в том числе. Кстати, во сне ей являлось еще одно лицо – лицо бахорианца, старого и мудрого, в облаке седых волос.
– Майор!
Кира вздрогнула от голоса командора. Повернувшись к нему, она поняла, что он озадачен наличием лопаты в ее руках и, вероятно, оценивает, насколько это соответствует уставу. Кира пожала плечами. В тот же миг и сон, и голос сердца – все перестало иметь для нее значение. Теперь Сиско уже не казался ей неким таинственным человеком, он всего лишь один из многих офицеров Звездного Флота, которых она так не любила.
– Все остальные заняты починкой систем жизнеобеспечения, – сказала Кира, сбрасывая с лопаты мусор. – Офицеры Звездного Флота, наверное, не привыкли пачкать руки.
Она прекрасно понимала, что тон ее голоса – почти враждебный, но не считала необходимым скрывать это.
Сиско удивленно вскинул брови, потом взял лежавшую поблизости лопату и стал молча работать.
Кира отвернулась и сделала вид, что ей глубоко безразлично его поведение. Но она понимала, что против своего желания приоткрыла ему завесу собственного прошлого. Надо же было ей сделать ему такой щедрый подарок. О нем не мог мечтать даже Одо, несмотря на их взаимную симпатию, доверительность отношений.
– В лагере для беженцев мы научились делать буквально все, – первой прервала молчание Кира. – Независимо от того, кто ты.
Снова воцарилось молчание.
– Я только что разговаривал с нашим соседом Кварком, так вот он уверен, что Временное правительство скоро падет, – нарушил в свою очередь молчание Сиско.
Кира кивнула головой в знак согласия.
– Кварк мудр в своем роде и великолепно ориентируется в обстановке, – продолжил командор.
Теперь он повернулся в сторону собеседницы и пристально смотрел ей в лицо. Она лишь пожала плечами.
– Это правительство сложит полномочия через неделю, – произнесла наконец Кира.
Она могла бы добавить, что так говорит ей голос здравомыслящей сущности, а голос мистика утверждает обратное. Но промолчала.
– Что же тогда будет на Бахоре? – спросил Сиско.
– Гражданская война, – как можно спокойнее ответила Кира, хотя внутренне она содрогнулась при мысли об этой ужасной войне.
Она мысленно представила себе дальнейший ход событий. Кардасиане увезли с планеты практически все, что только можно было увезти. Остались крохи. В борьбе за эти крохи и сцепятся теперь враждующие политические партии.
– Политики слишком заняты мыслями о дележе, чтобы увидеть, что здесь необходимо сделать, – произнесла женщина вслух.
– И что же здесь необходимо сделать? – спросил Сиско.
– Ничего такого, в чем мог бы оказать помощь Звездный Флот, – ответила Кира и спохватилась, не слишком ли много сказала.
Еще она подумала о том, стоит ли его посвящать в тайну своих сновидений. Внимательно посмотрела на командора. Его лицо выражало искренний и доброжелательный интерес.
– Единственный человек, кто может предотвратить войну, – это Опака, – решилась на откровенность Кира.
– Опака? – переспросил Сиско.
– Да, наш духовный наставник, – утвердительно кивнула Кира. – Она еще известна под именем Кай. Религия сейчас единственное, что объединяет народ нашей планеты. Если Опака призовет к единению, то ее послушаются.
Отложив лопату, Кира нагнулась и стала подбирать осколки стекла, Сиско опустился на колени рядом и помогал ей.
– Лидеры всех партий и фракций пытались увидеться с ней, но напрасно, – тихо продолжала Кира. – Она живет отшельницей и редко встречается с бахорианами.
Сиско молча обдумывал услышанное.
– Может быть, она захотела бы встретиться с кем-нибудь из представителей Федерации? – осторожно высказал он предположение.
Кира подняла на него глаза и выразительно посмотрела.
– С вами? – тут она иронически улыбнулась. – Видите ли, Опака доверяет Федерации не больше, чем я.
Внезапно на беседующих упала тень. Кира посмотрела вверх и увидела лицо старика, обрамленное свисающими прядями седых волос, – то самое мудрое лицо, которое она видела во сне.
* * *
Сиско тоже поднял глаза и подумал было, что снова видит сон, в котором светящаяся бахорианка протягивает к его щеке длинные гибкие пальцы.
–…Дыши, – сказала Дженифер…
Но склонившееся сейчас над ними лицо принадлежало мужчине. Ах да, это же лицо того старого монаха, который приглашал его в бахорианское культовое сооружение.
– Командор, время настало, – тихо произнес монах.
Он повернулся к Сиско спиной и зашагал прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
О своих предках Одо мог предположить только одно: справедливость являлась самым главным принципом их жизни. Не случайно же это передалось его сознанию. Вероятно, тяга к справедливости в их расе передается генетически.
Одо не мог выполнять другую работу, кроме работы охранника. При кардасианах он выполнял на станции обязанности бахорианского полицейского. Руководство Звездного флота разрешило ему работать на прежнем месте, потому что никто не знал станцию так хорошо, как он. От своей работы Одо испытывал чувство удовлетворения, но ему совсем не нравилось, если кто-то начинал указывать ему, как нужно выполнять обязанности охранника. Если новый командор будет давать ему указания, что следует делать, а что нет, то это вызовет у Одо чувство разочарования. Даже кардасиане сообразили отдать ему на станции бразды правления по части охраны и не мешали своими указаниями.
Одо скептически относился к законам, зная, что законы приходят и уходят, что где-то приживаются, а где-то отвергаются. А вот дух справедливости бессмертен. Одо не мог обманывать, поступать несправедливо. В нем жил дух справедливости.
Кира предупреждала его о бездумных законах Звездного Флота, и Одо предполагал, что командор Сиско станет неукоснительно соблюдать их. Он уже заранее настроился на то, что не будет любить нового командора.
Но Сиско удивил его. Командор оказался умным и, что совершенно очевидно, справедливым. Одо знал, что Сиско собирается предпринять что-то решительное по отношению к преступникам, и полностью одобрял это.
В помещение вошел Сиско, и Одо поднял на него глаза.
– Вы хотели меня видеть? – спросил командор.
Сиско выглядел несколько скованным и напряженным, будто ему только что пришлось пережить какие-то неприятности. Но тут командор заметил ференджи Кварка, и его настроение заметно поднялось. В глазах командора засветились озорные огоньки, он скрестил руки на груди и подошел к сидевшему на стуле ференджи.
Кварк тут же вскочил на ноги и подобострастно заглянул командору в глаза.
– Командор, что касается моего племянника… – начал он.
– Ну, ну, мистер Кварк, – перебил его Сиско, широко улыбаясь. – Хорошо, что вы еще здесь.
Одо сделал вид, что целиком поглощен изучением информации на экране компьютера, пусть этот Сиско сам разбирается с Кварком.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказал командор Кварку.
Тот повернул свою треугольную голову, взглянул на стоящий позади стул и неохотно сел.
– Конечно же, я еще здесь, командор, – слащаво начал Кварк. – Мы завтра улетаем, вот почему для нас жизненно важно…
– Не думаю, – весело произнес Сиско.
Челюсть Кварка отвисла, обнажив ряд широких заостренных зубов.
– Что… не думаете? – уточнил Кварк дрожащим голосом.
– Не думаю, что вы улетаете, – с улыбкой произнес командор. – Вы удивлены, мистер Кварк? Все очень просто: вы никуда не улетаете.
Одо с веселым изумлением взглянул на командора.
У ференджи Кварка вместо слов вырвались сплошные шипящие звуки.
– Не улетаем? – растерянно прошипел Кварк. – Но мы уже все упаковали…
– Распакуете, – сказал Сиско тоном, который не допускал возражений.
Одо больше не мог сохранять видимость безразличия.
– Почему вы хотите, чтобы Кварк остался? – спросил Одо. – Этот ференджи обманщик и вор.
– Я не вор, – возразил Кварк, смешно пытаясь изобразить оскорбленное достоинство.
– Нет, ты вор, – повторил Одо, глядя в глаза Кварка.
– Почему же в течение четырех лет, что я здесь, никто не мог этого доказать? – ехидно спросил Кварк, обнажив в улыбке свои острые редкие зубы.
Эти зубы напомнили Одо голодного бахорианского ящера или земного крокодила, изображение которого он однажды видел на голограмме.
Сиско тем временем перестал улыбаться, на его лице появилось выражение деловой сосредоточенности.
– Мои офицеры, бахорианские инженеры и их семьи очень нуждаются в магазинах и всевозможных салонах, – сказал он деловым тоном, обращаясь к Кварку. – Но если такие, как вы, улетят, то город превратится в привидение. Нам нужно, чтобы кто-то первым сказал, что он остается и начинает все сначала. Нам нужен лидер. И этим лидером будешь ты, Кварк.
– Я?! – пискнул изумленно Кварк. – Я – лидер?
Он посмотела на Одо с надеждой получить от него подтверждение, что командор лишился рассудка. Одо откинулся на спинку стула и усмехнулся. Да, этот Бенджамен Сиско хитер и не боится навязывать свои правила игры.
– У вас есть все качества, необходимые политику, – продолжал командор.
Кварк, судя по всему, не заметил иронии и протянул руки с когтистыми пальцами к Сиско, взывая к его благоразумию.
– Но как я могу распоряжаться своими учреждениями, если править здесь будет Флот? – перешел Кварк на деловой тон.
Одо с интересом смотрел на Сиско: как-то он выкрутится?
Командор пожал плечами.
– Что же здесь непонятного?
– сказал он после короткой паузы. – Мы прилетели сюда не для того, чтобы управлять. Если вы будете играть честно, то у нас с вами не возникнет осложнений.
– Играть честно? – воскликнул Кварк.
Он скрестил свои кривые короткие ручки на груди, невольно подражая командору, и задумался.
Сиско и Одо молчали.
Наконец ференджи отрицательно покачал головой.
– Командор, я сделал карьеру, заранее рассчитывая на то, что улечу отсюда, – сказал он. – Это Временное бахорианское правительство, на мой взгляд, уж слишком временное. А когда правительство меняется, то таких, как я, убивают.
Сиско понимающе кивнул, молча повернулся и направился к выходу. Но в дверях он задержался.
– Вы, конечно, улетите, – мягко произнес он. – Но ваш бедный ребенок Ног проведет лучшие годы своей жизни в бахорианской тюрьме. Я сам отец и понимаю, что предстоит пережить вашему брату. Мальчик должен расти в семье, а не в холодной камере.
Сиско замолчал и с минуту выразительно смотрел на Кварка, который хватал воздух ртом и не мог произнести ни слова.
– Подумайте об этом, – добавил командор и вышел.
Одо улыбнулся и весело посмотрел на ференджи.
– Знаешь, а я ведь сначала думал, что не смогу поладить с новым командором, – сказал Одо.
* * *
Кира расчищала лопатой середину Верхней Палубы от наваленного кучей всевозможного хлама. Только в такие минуты она делала короткий отдых в борьбе со своей неуправляемой памятью: физический труд обычно стабилизировал ее блуждающее сознание. Но сейчас это не помогало, и вчерашний сон вновь занимал все ее мысли.
Рациональная часть сознания женщины не допускала, чтобы сон хоть как-то был связан с космической станцией и всем тем, что здесь происходит. Но когда Кира переставала логически мыслить, то не сомневалась, что именно так оно и есть.
Во сне, который снился ей уже несколько ночей подряд, она видела Сиско. Впрочем, может быть, она только пыталась убедить себя, что это именно Сиско. Во сне ей являлся чернокожий мужчина с темными волосами и глазами, и там у нее не возникало сомнений, что этот человек призван сыграть очень важную роль в судьбах людей ее планеты. Планета так нуждалась в помощи, что многие жители заявляли, будто бы им было пророческое видение относительно человека, чья внешность предсказана еще более ранними пророками. И этот человек будто бы принесет с собой планете надежду и спасение.
Однако Кира довольно цинично смотрела на жизнь, и теперь она боялась, что ее отчаяние и отчаяние народа ослепит всех и заставит поверить в несуществующие вещи. Где же сейчас эти пророки, когда бахориане так нуждаются в них? Вот о чем думала Кира, яростно работая лопатой.
И все же… Когда она начинала воспринимать реальность сердцем, а не разумом, то чувствовала и понимала такие необычные вещи…
Иногда ей казалось, что ее сущность вмещает два разных, совершенно отдельных человека: мистика и скептика. Они постоянно конфликтуют между собой. А что, если подобное происходит со многими другими бахорианами? Тогда неудивительно, что планета находится в таком плачевном состоянии.
Ах, если бы только Опака согласилась встретиться с ней. Кира хотела бы поговорить о многом. И о сновидении в том числе. Кстати, во сне ей являлось еще одно лицо – лицо бахорианца, старого и мудрого, в облаке седых волос.
– Майор!
Кира вздрогнула от голоса командора. Повернувшись к нему, она поняла, что он озадачен наличием лопаты в ее руках и, вероятно, оценивает, насколько это соответствует уставу. Кира пожала плечами. В тот же миг и сон, и голос сердца – все перестало иметь для нее значение. Теперь Сиско уже не казался ей неким таинственным человеком, он всего лишь один из многих офицеров Звездного Флота, которых она так не любила.
– Все остальные заняты починкой систем жизнеобеспечения, – сказала Кира, сбрасывая с лопаты мусор. – Офицеры Звездного Флота, наверное, не привыкли пачкать руки.
Она прекрасно понимала, что тон ее голоса – почти враждебный, но не считала необходимым скрывать это.
Сиско удивленно вскинул брови, потом взял лежавшую поблизости лопату и стал молча работать.
Кира отвернулась и сделала вид, что ей глубоко безразлично его поведение. Но она понимала, что против своего желания приоткрыла ему завесу собственного прошлого. Надо же было ей сделать ему такой щедрый подарок. О нем не мог мечтать даже Одо, несмотря на их взаимную симпатию, доверительность отношений.
– В лагере для беженцев мы научились делать буквально все, – первой прервала молчание Кира. – Независимо от того, кто ты.
Снова воцарилось молчание.
– Я только что разговаривал с нашим соседом Кварком, так вот он уверен, что Временное правительство скоро падет, – нарушил в свою очередь молчание Сиско.
Кира кивнула головой в знак согласия.
– Кварк мудр в своем роде и великолепно ориентируется в обстановке, – продолжил командор.
Теперь он повернулся в сторону собеседницы и пристально смотрел ей в лицо. Она лишь пожала плечами.
– Это правительство сложит полномочия через неделю, – произнесла наконец Кира.
Она могла бы добавить, что так говорит ей голос здравомыслящей сущности, а голос мистика утверждает обратное. Но промолчала.
– Что же тогда будет на Бахоре? – спросил Сиско.
– Гражданская война, – как можно спокойнее ответила Кира, хотя внутренне она содрогнулась при мысли об этой ужасной войне.
Она мысленно представила себе дальнейший ход событий. Кардасиане увезли с планеты практически все, что только можно было увезти. Остались крохи. В борьбе за эти крохи и сцепятся теперь враждующие политические партии.
– Политики слишком заняты мыслями о дележе, чтобы увидеть, что здесь необходимо сделать, – произнесла женщина вслух.
– И что же здесь необходимо сделать? – спросил Сиско.
– Ничего такого, в чем мог бы оказать помощь Звездный Флот, – ответила Кира и спохватилась, не слишком ли много сказала.
Еще она подумала о том, стоит ли его посвящать в тайну своих сновидений. Внимательно посмотрела на командора. Его лицо выражало искренний и доброжелательный интерес.
– Единственный человек, кто может предотвратить войну, – это Опака, – решилась на откровенность Кира.
– Опака? – переспросил Сиско.
– Да, наш духовный наставник, – утвердительно кивнула Кира. – Она еще известна под именем Кай. Религия сейчас единственное, что объединяет народ нашей планеты. Если Опака призовет к единению, то ее послушаются.
Отложив лопату, Кира нагнулась и стала подбирать осколки стекла, Сиско опустился на колени рядом и помогал ей.
– Лидеры всех партий и фракций пытались увидеться с ней, но напрасно, – тихо продолжала Кира. – Она живет отшельницей и редко встречается с бахорианами.
Сиско молча обдумывал услышанное.
– Может быть, она захотела бы встретиться с кем-нибудь из представителей Федерации? – осторожно высказал он предположение.
Кира подняла на него глаза и выразительно посмотрела.
– С вами? – тут она иронически улыбнулась. – Видите ли, Опака доверяет Федерации не больше, чем я.
Внезапно на беседующих упала тень. Кира посмотрела вверх и увидела лицо старика, обрамленное свисающими прядями седых волос, – то самое мудрое лицо, которое она видела во сне.
* * *
Сиско тоже поднял глаза и подумал было, что снова видит сон, в котором светящаяся бахорианка протягивает к его щеке длинные гибкие пальцы.
–…Дыши, – сказала Дженифер…
Но склонившееся сейчас над ними лицо принадлежало мужчине. Ах да, это же лицо того старого монаха, который приглашал его в бахорианское культовое сооружение.
– Командор, время настало, – тихо произнес монах.
Он повернулся к Сиско спиной и зашагал прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31