Чтоб ему сгореть! Донести на то, что он спас ее жизнь? Это ли на самом деле произошло? Он скользкий, как угорь в бочке с маслом!
– Я подумаю. Вы хотели обсудить со мной еще какие-нибудь вопросы?
– Клинки, ваша милость, по-прежнему Клинки. Айронхолл опустошен, вы знаете. Ваш отец ездил за урожаем всего месяц назад, но с тех пор от Гвардии почти ничего не осталось. Сейчас в наличии тридцать восемь мечников вместо сотни. Трое из уцелевших покалечены, и никто не может разрешить их от Уз.
Малинда почуяла ловушку.
– Дело может подождать до приезда лорда-протектора?
– Конечно, может, – терпеливо проговорил канцлер, как будто она успела ему надоесть. – Но тогда его рука будет держать меч, который свяжет мальчишек.
– Вы предлагаете мне съездить в Айронхолл и забрать нескольких Клинков? Мне лично? Клинки принцессы Малинды?
– Да, миледи, именно это я и предлагаю.
Повозка замедлила ход. До слуха доносилась погребальная музыка.
– Тогда потребуется вице-королевское разрешение. Кто подпишет указ?
– Я, миледи.
– Зачем?
– Ваша светлость! Осталось всего тридцать пять Клинков: пятнадцать постоянно охраняют вас, шестнадцать – вашего брата и четверо – меня. Что будет, если произойдет еще одна Ночь Псов?
– Думаю, все они побегут спасать Амби, потому что он их главный подопечный. Но вряд ли случится еще одна Ночь Псов. Предательские заклинатели решат подождать и посмотреть, продолжит ли лорд-протектор политику подавления элементаров.
Канцлер вздохнул.
– Вы этого не знаете!
– А если он возобновит гонения, тогда ему самому понадобятся Клинки, больше, чем мне.
Она снова услышала вздох. Повозка медленно двигалась и в любую минуту могла остановиться, и тогда дверь откроется.
– И в этом я тоже не уверен, – проговорил лорд Роланд еще более устало.
Что он задумал? Хочет под прикрытием принцессы что-то присвоить в собственных интересах?
– Вы никогда раньше не позволяли мне завести Клинков! Вы постоянно отговаривали отца дать мне собственных.
– Да, миледи, так я и делал. Но обстоятельства изменились.
– Неужели? Не опасаетесь, что я завалюсь в постель с одним из них?
– Вы стали старше и мудрее. Отец больше не держит вас на привязи, и поскольку вы являетесь наследницей и останетесь таковой еще как минимум лет пятнадцать, то вы не выйдете замуж за иностранного принца. Заваливайтесь в постель с кем вам угодно.
– Какая наглость!
– Прошу прощения, – пробормотал Роланд. – Я очень устал.
– А я очень рассержена. Вы всегда терроризировали меня, Дюрандаль-лорд-Роланд. Даже будучи всего лишь командиром Гвардии, вы шпионили за мной, выслеживали, с какими Клинками я дружу, и потом давали им такие назначения, что я никогда их не видела.
Он засмеялся. Засмеялся!
– Как вы смеете?
– Ваша светлость… прошу прощения. Я смеялся над вашим «всего лишь»… всего лишь командир Гвардии? Я неделю не мог прийти в себя от радости, когда ваш отец сделал меня Старшим.
– Нет! Вы надо мной смеялись! Почему вы надо мной смеялись?
Повозка остановилась.
Роланд выглянул наружу, где горели факелы.
– Я никогда не терроризировал вас, ваша милость. Я предупреждал парней, чтобы они не засматривались на принцесс, вот и все. И когда кто-нибудь из них приходил ко мне и говорил что-нибудь вроде: «Теперь моя очередь. Она пышет жаром», – я отправлял его, в более безопасное место. Как только вы смотрели на них влажными глазами, они вылетали, и быстро. Вы знаете Легенду? Она совершенно настоящая. Это побочный эффект Уз, а ведь принцессы такие же влюбчивые, как все прочие женщины. Зачем же Клинку терять голову – в переносном смысле, конечно, – и воровать поцелуи у ребенка, когда он может спокойно спать с кем ему угодно?
После этих слов повисла тишина.
Малинда хотела умереть. Почему Пьерс не открывает дверь и не выпускает ее? Она услышала собственный голос.
– Что вы сделали с сэром Орлом?
– Что вы сделали с Орлом? Его исключили из Ордена, выписали из свитков, спустили его меч в водосток, самого отправили матросом на такелажное судно к Жарким берегам.
За один только поцелуй? Вопиющая несправедливость обратила ее смущение в гнев.
– Смертельно опасное путешествие! И дали приказ, чтобы он оказался в числе тех, кто не вернулся, да?
– Моя канцелярия не выписывает таких приказов, миледи.
– Но разве не так следует понимать королевскую волю?
– Скорее всего. – Еще один вздох. – Капитану объяснили, что парень должен исчезнуть в первом же иностранном порту.
– Ваши приказы? Вы нарушали повеления отца, когда отдавали эти приказы?
– Ваш отец нередко сокрушался о повелениях, которые давал в минуту гнева…
– Я вам не верю.
– Мне очень жаль.
Больше сказать было нечего.
Сэр Пьерс открыл перед ней дверь. Будто во сне Малинда вышла на мостовую, где стояли остальные члены семьи: принц Кортни, герцог и герцогиня Бринтона и юный Ансель, который стал новым герцогом де Мэем, и еще один или два более дальних родственников, например, тупоумный брат леди Кристал лорд Кэндльфрен.
Похороны прошли не так уж плохо. Поразительно много народа высыпало на улицы Грендона посмотреть на процессию с факелами и послушать оркестры. Дождь и не думал прекращаться, но когда Малинда подошла к костру с зажженным факелом, волшебники применили очень удобное высушивающее заклинание. Во время речей она сидела под балдахином и смотрела, как танцующие в темноте золотые огоньки возвращали тело Амброза IV к первозданным элементам, из которых оно возникло. Вскоре после полуночи костер начал потухать, а с неба хлынул такой ливень, что пришлось процессию закончить и разойтись по домам.
Сэр Пьерс со своими людьми эскортировал принцессу обратно к повозке, и на сей раз в пути ее сопровождал Кортни. Сегодня он благоухал розовой водой.
Повозка тронулась, и кузен заговорил:
– Великолепные похороны!
– Уже поздно, и я устала.
– Нам необходимо поговорить, дорогая.
– Нельзя подождать до завтра? Или до следующего года.
– Не хочу, чтобы нас слышали эти сплетники, твои Клинки.
Может быть, именно поэтому каждый желает разговаривать в тележке?
– О чем поговорить?
– О Гренвилле, дорогая. Он попытается захватить трон.
– Если бы отец хотел…
– Твой отец мертв, девочка. А мертвых в расчет не берут. Он пошел на очень глупый компромисс: признал Гренвилла, но не узаконил его. И потом ошибся снова, когда назначил его лордом-протектором. Ректор не такой человек, который удовлетворится вторым местом.
– Совет удержит его.
– Нет, милая. Конечно, дорогой дядя этого желал, но Клинки все испортили. Твой отец назначил членов Совета, однако он называл не людей, а титулы: Великий Такой-то и Высокородный Лорд Сякой-то. Если кто-то умрет, то место займет некто, назначенный в Совет им самим. И рука мертвого по-прежнему продолжит править.
– Да, – протянула она. – Но…
Кортни расхохотался.
– Подумай, дорогая! Еще он сказал, что лорд-протектор не имеет права уволить члена Совета без согласия большинства, значит, ему нужно шесть голосов, чтобы освободить место. Тем не менее он волен назначать кого ему угодно – очень разумно, потому что зачем нужен Совет, который тебе не подчиняется?
– А Клинки… О духи!
Пришедшие в бешенство Клинки убили шестерых человек, которые должны были войти в состав Совета. Гренвилл мог начать свое правление, подобрав шестерых по своему усмотрению из числа сторонников. Потом с помощью большинства выживет остальных, как, например, лорда Роланда, и разрушит все надежды на достойную оппозицию.
Никогда еще избалованный кузен не проявлял интереса к политике…
– Много не потребуется, – сухо заметил он. – Нетрудно убедить Парламент, что опытный солдат с взрослым сыном гораздо лучше, чем болезненный инфант с юной сестрой.
– Он не болезненный! Он законный наследник!
– Он может стать очень болезненным, если Гренвилл встретит серьезное сопротивление. Ты уже подобрала занавески для своей камеры, милочка?
– Твой юмор меня убивает.
– Тогда пошевели мозгами. Лорду-протектору нужно созвать Парламент. Это единственное, что он должен сделать, однако ему ничего не стоит поставить телегу перед лошадью и сначала захватить трон. Если все так и получится, то тебе и малышу Амброзу недолго останется ходить по этой земле.
Да, подобные примеры уже были в истории.
– Клинки…
– Клинки! – фыркнул Кортни. – Клинки – единственная причина, почему Гренвилл может решить действовать через Парламент. Чтобы избежать повторной резни. Поскольку Клинки связаны клятвой защищать наследников дяди, то они будут защищать своего вонючего сеньора от превосходящей силы. Но если Парламент признает в качестве наследника Гренвилла, то они тоже его признают. По велению Уз, независимо от личных чувств. Так что никто не пострадает – за исключением тебя и твоего брата, конечна. Ты, может быть, счастливо выйдешь замуж за Великого Хухога из Трах-тахтаха, но малыша точно уложит серьезный приступ подушки на лицо.
– Нет!
Выглядит до ужаса логично. Она долгие годы пряталась от подобных мыслей. Кортни вздохнул.
– Дорогая, неужели ты не видишь? Гренвилл располагает десятком способов получить власть. К примеру, начнет с того, что выведет тебя из игры. Подстроить против заговор, кузина, очень легко: король Радгар приехал, чтобы на тебе жениться, но после твоих слов передумал и убил твоего отца. Что ты там ему наобещала?.. Вполне достаточно, чтобы дорогой Гренвилл засадил тебя за решетку и мелко нашинковал.
– Неправда! Я могу постоять за себя перед инквизиторами!
– Если тебе дадут такую возможность. В любом случае инквизиторы прекрасно знают, кому лизать сапоги. Атмосфера Бастиона очень вредит здоровью. Когда будешь подбирать летние платья, выдержи их в красной тональности, чтобы кровь не была видна.
– Клинки не позволят ему арестовать меня!
Кортни фыркнул.
– Клинки принадлежат мальцу, дорогая, потому что именно он наследник. А ты подопечная второго сорта. На обвинении в измене будет красоваться королевская печать, все в лучшем виде.
Нет! Нет! Нет!
Может быть, может быть, может быть…
Не об этом ли говорил лорд Роланд?
– И что ты предлагаешь? – Повозка уже почти доехала до дворца.
– Дорогая, за последние несколько месяцев я чуть не умер со скуки. В Мэйшире тоскливо, как в гробу, но там все же лучше, чем здесь. Отныне я буду руководствоваться принципом «С глаз долой – из сердца вон», но если меня все-таки заметят, то глотка моя будет орать: «Да здравствует король Гренвилл!» – и как можно громче. Надеюсь, ты понимаешь. Я просто хотел попрощаться, дорогая Малинда. Мне жаль, что ты окончишь свои дни столь плачевно.
Наверное, под слоем сарказма скрывалось искреннее сочувствие, но никто никогда не мог бы помыслить, что маленький щеголеватый Кортни наденет сияющие доспехи и встанет на защиту жизни и прав своего кузена-младенца. Он мог быть только ежом, никак не барсуком.
Грохот колес превратился в рокот, когда они проезжали под дворцовой аркой.
– Прощай, дорогой Кортни, – сказала принцесса. – Желаю тебе благополучия и процветания в твоем сельском убежище и богатого урожая морковки. Раньше никогда не замечала за тобой политической проницательности.
– Великие духи, детка! Это только доказывает, что я мастер своего дела. Я всю жизнь изучал звукопроводящие качества стенных обшивок!
– Понятно. Можешь дать мне последний совет?
– Совет никогда не стоит больше, чем за него платят. А что стало с побрякушкой, которую я тебе подарил?
– С бриллиантом? Он такой прекрасный! Наверное, обошелся в целое состояние.
– Нет, достался по наследству – лежал в вещах матери. Можешь себе представить? Старая глупая карга хранила его все эти годы, когда у нее не было одеял, чтобы спать в тепле. Где он теперь?
– Отбыл вместе с остальными вещами и украшениями. Их погрузили на один из бельских кораблей.
Повозка остановилась. Клинок отворил дверцу.
– Тогда считаю, – сказал Кортни, выбираясь из кареты – что безопаснее всего было бы поехать в Бельмарк. И оставаться там как можно дольше. Удачи тебе.
Он вскарабкался по ступеням и исчез в громаде дворца.
Малинда оперлась на руку Пьерса и спустилась. Ее колотила дрожь.
В холле не было ни души, и горело всего несколько ламп. Шаги Клинков звонко стучали по каменным плитам. Пройдя половину комнаты, принцесса обернулась.
– Сэр Пьерс?
– Ваша светлость?
– Будьте так любезны, скажите лорду Роланду, что я была не права и передумала. Я с благодарностью приму его предложение.
– Да, миледи! Сэр Ярый, передайте сведения его светлости.
Пьерс даже не пытался скрывать облегчения. Ярый исчез в темноте коридора. Только слепая дура могла не признавать, что ей угрожает множество опасностей, но если у Малинды будут собственные Клинки, никто не посмеет арестовать ее – по крайней мере без боя. Самое плохое, что ждет, это допросы Инквизиторов, но скрывать ей все равно нечего. Только циник вроде Кортни способен сказать, что Темная Палата держит нос по политическому ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64