— Конечно, конечно, дорогая, — через силу выдавливал из себя слова Энди.
Гарри лишь скептично посмеивался и усмехался краешком губ. — Люси, я думаю, что Энди не вредно будет и повторить. Смотри, как он залихватски выпил.
Люси, привыкшая буквально воспринимать все распоряжения своего шефа, еще до конца не сообразив, что делает, вновь налила четверть стакана и подала его Энди. Тот, боясь показаться нерешительным, вновь выпил стакан залпом. Но теперь он не скривился. На его лице появилась блаженная улыбка. Наконец-то, Энди Брендон почувствовал себя настоящим мужчиной, настоящим полицейским.
Гарри не на шутку встревожился. Глаза Энди явственно смотрели в разные стороны. Один был направлен на шерифа, второй — на Люси. Один глаз был строг, второй — радостно светился. — Послушай Люси, — зашептал шериф, — по-моему, мы с тобой переборщили.
Люси была счастлива и, казалось, не замечала превращений офицера Брендона. — А-а, что, босс? — Я тебе говорю, Люси, что мы, кажется, переборщили с виски. Брендон, по-моему, в стельку пьян.
Люси всмотрелась в лицо своего парня. Озабоченность Гарри передалась и ей. Энди хотел что-то сказать, но язык заплетался. И он жестом показал, чтобы Люси налила еще.
Но шериф решительно закупорил бутылку и поставил ее на пол. — Послушай, Брендон, — сказал Гарри. — Сэр, помните, как я спас вам жизнь? — с пафосом произнес Энди. — Конечно, Энди, помню. Только с чего это ты стал называть меня на Вы? — А что, разве мы знакомы? — сказал Энди и поник головой. — Ладно, Люси, — вздохнул Гарри, — это я виноват. — Да что вы, босс, — засуетилась она, — это я во всем виновата. Видите, как глупо все получилось.. Это все мой идиотский звонок. Но я была так напугана. — Давай, Люси, поможешь дотащить мне Брендона до машины, а я уж завезу его домой.
Гарри и Люси подхватили Энди под руки. Тот счастливо улыбался и старался поцеловать Гарри в ухо. Трумен увернулся и сказал, обращаясь к Люси: — По-моему, у вас с Энди теперь все будет хорошо. — Какое уж тут хорошо? — чуть не вслипывала Люси, — только вы, босс, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте. Ведь все будут смеяться над Брендоном. — Да нет, что ты, я сам завезу Энди домой и сразу же про все забуду. — Правда? — абсолютно искренне спросила Люси. — Конечно, — отвечал Гарри, таща Энди по плиткам дорожки. Тот невпопад переступал ногами и все время приговаривал:— Эй, Гарри, куда ты меня тащишь? Люси, ты что, хочешь от меня избавиться?
Хорошо, хорошо, Энди, все в порядке, все отлично.
Гарри и Люси погрузили Брендона в машину. — Мне так неудобно, босс, — еще раз попробовала обратиться к шерифу Люси. — Да, ничего, не переживай. Все нормально. Энди настоящий парень.
Шериф вскинул на прощание руку. Его машина резко развернулась и понеслась к дому Брендона. Ехать было недолго.
Наконец, Гарри Трумен дотащил упирающегося Энди к дверям его дома. Энди, казалось, немного протрезвел. Он достал ключ и открыл дверь, — Энди, я все-таки доведу тебя до постели, — предложил Гарри.
Тот пожал плечами и не в силах вымолвить ни слова, просто кивнул головой. Так они и вошли в гостиную — Гарри обнимал Энди за плечи. — Добрый вечер, миссис Брендон, — немного растерянно сказал шериф, заметив, что в гостиной за столом сидит мать Энди. — Доброй ночи, — ледяным голосом проговорила миссис Брендон.
От звука голоса матери Энди встрепенулся. Он вскинул голову и уже окончательно протрезвел, когда увидел, что мать держит в руках номер журнала «Мир плоти», который он по неосторожности забыл на своей кровати. — Доброй ночи, — откланялся Гарри Трумен. — Что это такое, сын? — грозно спросила миссис Брендон и громко ударила журналом о крышку стола.
Энди хотел что-то ответить, но только виновато опустил голову.
Глава 48
Беседа Дэйла Купера и Альберта Розенфельда в закусочной. — Арнольд Розенфельд демонстрирует свои выдающиеся знания криминалистики. — Гарри Трумен рассказывает Дэйлу Куперу о странной истории, произошедшей с ним в Санта-Монике.
Приезд в город Альберта Розенфельда несколько воодушевил Купера — он надеялся, что тот, как классный специалист, поможет разрешить некоторые загадки, поставившие агента ФБР и тупик.
Купер был неплохим психологом, и он знал, причем не только по собственному опыту, но и из курса психологии, пройденного в Академии ФБР в Филадельфии: ничто не располагает так к откровенности, как питье кофе в каком-нибудь тихом заведении. Свой утренний кофе Дэйл пил или в кабинете Трумена, если утро заставало его там, или в кафе Нормы Дженнингс. Помня о несколько натянутых отношениях Розенфельда с местным шерифом, Купер решил избрать кафе, как достаточно нейтральное место.
Сидя за столиком, Купер с улыбкой смотрел на судмедэксперта — тот, не в силах дождаться, пока кофе остынет, ожег язык и теперь выглядел несколько расстроенным.
Розенфельд, отставив чашечку, обернулся к Дэйлу. — Чего ты улыбаешься?..
Дэйл опустил глаза в чашку, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Тебе смешно, что я так ожегся?.. — Нет… Теперь ты хоть на какое-то время будешь вынужден воздержаться от слов вроде «козел», «урод», «кретин» и «ублюдок», — объяснил Купер причину своего хорошего настроения.
Альберт улыбнулся в ответ и, попробовав кофе, чтобы убедиться, достаточно ли он остыл, отважился, наконец, сделать небольшой глоток. — Извини, Дэйл, но у меня такой характер… Да, — спохватился он, — а как ты себя чувствуешь?..
Дэйл, сделав еще несколько глотков, ответил вопросом на вопрос: — А почему это тебя так интересует?..
Розенфельд заложил ногу за ногу. — Этот вопрос к человеку, получившему три пули в живот, совершенно не лишен…
Дэйл махнул рукой. — А-а… Нормально… Можешь не волноваться.
Розенфельд допил кофе до половины и решительным жестом отставил чашку. — Все, с меня достаточно… В этом паршивом городишке ничего не могут делать толком, даже кофе варить… — посмотрев на Купера, он произнес: — а я, Дэйл, между прочим, и не волнуюсь… — Тогда зачем же спрашиваешь?..
Розенфельд вздохнул, словно этот вопрос доставил ему какое-то неудобство. — Из вежливости… — Понятно, — протянул Купер, — что ж, спасибо за искренность… — сделав несколько небольших глотков, он отставил кофейную чашку и, обернувшись к судмедэксперту, произнес: — Честно говоря, после этого покушения я расстроился не из-за того, что могу умереть, а из-за того, что могу умереть, ничего так и не увидев,..
Розенфельд улыбнулся. — Ты имеешь в виду Тибет?.. — Альберт прекрасно знал, что Тибет был давней и до сих пор неосуществленной мечтой Дэйла.
При слове «Тибет» у Купера загорелись глаза. — Альберт, ты знаешь, я недавно перечитал одну занимательную книгу… — начал Дэйл.
«И зачем я только ему напомнил? — удрученно подумал Альберт, — сейчас как минимум на полчаса зарядит лекцию о махаяне…»
Розенфельд не ошибся: последующие минут двадцать ему пришлось выслушивать слова Купера о Тибете и тибетской культуре. Розенфельд попробовал было отключиться, однако это не удалось ему полностью — до сознания то и дело долетали обрывки фраз: «В первом веке до нашей эры…» «В эпоху династии Тан…», «Во времена, предшествующие завоеванию Китая маньчжурскими племенами…» «Последний далайлама…»
Наконец судмедэксперту удалось вставить реплику: — Дэйл, все это, конечно же, очень и очень интересно, но теперь мне все-таки хотелось бы отвлечься от событий, произошедших в Тибете двадцать столетий назад, чтобы выяснить, что все-таки происходит в Твин Пиксе в наше время…
Дэйл откинулся на спинку стула. — Как жалко, что так и не удалось тебе всего рассказать…
Розенфельд поморщился, — рассказы Купера ему приходилось выслушивать неоднократно. — Расскажешь в другой раз… Если, конечно, следующий, кто будет на тебя покушаться, будет порасторопней и пометче… А знаешь, — ехидно заулыбался паталогоанатом, я уже готовился к вскрытию твоего трупа,.. Из уважении к тебе я не стал бы затребовать твое тело в Сиэтл, а припыл бы сюда сам. — Немного помолчав, он добавил. — Если честно, я, когда ехал в этот паскудный городок, так надеялся посмотреть, что у тебя там внутри…
Купер не дал ему договорить: — Ладно, мы действительно отвлеклись, а потому — ближе к делу. — Есть какие-нибудь новости? — поинтересовался Розенфельд— Да. Как я только что узнал, Роннета Пуласки вышла из состояния комы… — А она может говорить?..
Дэйл отрицательно помотал головой. — Еще нет… Уильям Хайвер говорит, что это случится не ранее, чем через несколько недель.
Альберта эти сроки явно не удовлетворяли. — Мы не можем столько ждать,.. — Вот именно…
Судмедэксперт предложил:— Может быть, показать ей портрет?.. — Да, — согласился с ним Дэйл. — Я тоже об этом подумал… Только, если ты не против, я бы хотел отправиться в клинику с шерифом…
Розенфельда это вполне удовлетворило. — Хорошо, — он согласно закивал, — хорошо, Дэйл, делай, как считаешь нужным… Кстати, — оживился он, — я провел вскрытие тела Жака Рено…
Купер поднял голову. — Ну, и каковы же результаты?..
Альберт, словно вспомнив о чем-то приятном — каждое вскрытие человеческого тела доставляло ему довольствие, было настоящим праздником — с необычайно довольным видом заулыбался. — В желудке покойного обнаружено, — принялся он перечислять таким тоном, каким обычно следователи зачитывают реестр похищенного, — автомобильный номер штата Северная Дакота, четыре пустых жестянки из-под пива, наручные часы без секундной стрелки, восемнадцать пуговиц, согнутая чайная ложечка… — Хватит, хватит, — перебил его Дэйл, — твои шутки иногда просто невыносимы…
Розенфельд пожал плечами. — Не нравится — не слушай… Да, кстати, забыл о самом главном — оказывается, Жак Рено был не удавлен, как я первоначально предположил, а задушен подушкой… Убийца был в перчатках. — После небольшой паузы Альберт добавил: — Видимо, кому-то в этом городе была очень нужна смерть крупье… Представляю, какие тайны этот Рено унес с собой в могилу.
Купер заметил:— Удавлен или задушен — какая, собственно, разница? Главное то, что этого Рено уже нет в живых. — Э, нет, — воскликнул Розенфельд, — есть разница, притом иногда — очень даже существенная. — Паталогоанатом очень не любил, когда люди, не понимающие всех тонкостей его редкой профессии, начинали судить о ней таким же образом, как Купер. — Вот, например, недавно…
Дэйл с тоской посмотрел на Розенфельда.
«Ну, сейчас начнет про токсины, алкалоиды, радиологические исследования и прочее, — подумал он. — Ничего не поделаешь — придется выслушать…»
Альберт был очень воодушевлен возможностью рассказать сослуживцу очередной случай из практики — кроме того, это была замечательная возможность своеобразной мести за Тибет. — Так вот, — начал он, — по поводу разницы… Помню, когда я работал в институте судебной медицины — ты ведь знаешь, я не сразу пришел в Федеральное Бюро Расследований, — так вот, когда я работал там, ко мне пришел агент одной крупной страховой фирмы. Он попросил меня переговорить с ним по одному конфиденциальному и действительно неотложному вопросу, так как в капелле на городском кладбище уже был установлен гроб с телом одного двадцативосьмилетнего коммерсанта, чье погребение должно было состояться через час. Из данных прокуратуры явствовало, что этот коммерсант несколько дней назад во время служебной поездки на своем красном «ниссане» на одной из городских улиц на небольшой скорости налетел на дорожный столб. Удар не был силен, но автомобиль все же загорелся, и тело коммерсанта вытащили с водительского места полностью обуглившимся. — А при чем же здесь страховая компания? — осведомился Купер. — Понимаешь, проблема этой страховой компании заключалась в том, что коммерсант застраховался от несчастного случая не только у них, но еще в трех местах, причем на неимоверную, если судить по его финансовому состоянию сумму — что-то около пяти миллионов долларов. Договоры страхования вступили в законную силу всего несколько дней назад. Вдова погибшего сразу же после смерти предъявила претензии на страховые суммы. Многое во всем этом казалось подозрительным. Правда, представитель страховой компании пояснил, что существует, правда, вероятность того, что у коммерсанта было больное сердце, и вследствие сердечной слабости он наехал на дорожный столб. Не исключалось и самоубийство. Во всяком случае, после не слишком-то приятных объяснений он добился у вдовы погибшего разрешения на вскрытие тела и теперь просил меня произвести его.
Дэйл иронически поинтересовался: — И ты, разумеется, согласился?.. — Конечно, — кивнул Розенфельд. — Так вот, никакой возможности привезти труп в лабораторию не было, и вскрытие оказалось возможным только в капелле городского кладбища. — Прямо как в фильме ужасов… — Не перебивай. У меня, как ты знаешь, есть отличное чутье на случаи, когда пахнет преднамеренным убийством…
Дэйл как бы между прочим заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Гарри лишь скептично посмеивался и усмехался краешком губ. — Люси, я думаю, что Энди не вредно будет и повторить. Смотри, как он залихватски выпил.
Люси, привыкшая буквально воспринимать все распоряжения своего шефа, еще до конца не сообразив, что делает, вновь налила четверть стакана и подала его Энди. Тот, боясь показаться нерешительным, вновь выпил стакан залпом. Но теперь он не скривился. На его лице появилась блаженная улыбка. Наконец-то, Энди Брендон почувствовал себя настоящим мужчиной, настоящим полицейским.
Гарри не на шутку встревожился. Глаза Энди явственно смотрели в разные стороны. Один был направлен на шерифа, второй — на Люси. Один глаз был строг, второй — радостно светился. — Послушай Люси, — зашептал шериф, — по-моему, мы с тобой переборщили.
Люси была счастлива и, казалось, не замечала превращений офицера Брендона. — А-а, что, босс? — Я тебе говорю, Люси, что мы, кажется, переборщили с виски. Брендон, по-моему, в стельку пьян.
Люси всмотрелась в лицо своего парня. Озабоченность Гарри передалась и ей. Энди хотел что-то сказать, но язык заплетался. И он жестом показал, чтобы Люси налила еще.
Но шериф решительно закупорил бутылку и поставил ее на пол. — Послушай, Брендон, — сказал Гарри. — Сэр, помните, как я спас вам жизнь? — с пафосом произнес Энди. — Конечно, Энди, помню. Только с чего это ты стал называть меня на Вы? — А что, разве мы знакомы? — сказал Энди и поник головой. — Ладно, Люси, — вздохнул Гарри, — это я виноват. — Да что вы, босс, — засуетилась она, — это я во всем виновата. Видите, как глупо все получилось.. Это все мой идиотский звонок. Но я была так напугана. — Давай, Люси, поможешь дотащить мне Брендона до машины, а я уж завезу его домой.
Гарри и Люси подхватили Энди под руки. Тот счастливо улыбался и старался поцеловать Гарри в ухо. Трумен увернулся и сказал, обращаясь к Люси: — По-моему, у вас с Энди теперь все будет хорошо. — Какое уж тут хорошо? — чуть не вслипывала Люси, — только вы, босс, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте. Ведь все будут смеяться над Брендоном. — Да нет, что ты, я сам завезу Энди домой и сразу же про все забуду. — Правда? — абсолютно искренне спросила Люси. — Конечно, — отвечал Гарри, таща Энди по плиткам дорожки. Тот невпопад переступал ногами и все время приговаривал:— Эй, Гарри, куда ты меня тащишь? Люси, ты что, хочешь от меня избавиться?
Хорошо, хорошо, Энди, все в порядке, все отлично.
Гарри и Люси погрузили Брендона в машину. — Мне так неудобно, босс, — еще раз попробовала обратиться к шерифу Люси. — Да, ничего, не переживай. Все нормально. Энди настоящий парень.
Шериф вскинул на прощание руку. Его машина резко развернулась и понеслась к дому Брендона. Ехать было недолго.
Наконец, Гарри Трумен дотащил упирающегося Энди к дверям его дома. Энди, казалось, немного протрезвел. Он достал ключ и открыл дверь, — Энди, я все-таки доведу тебя до постели, — предложил Гарри.
Тот пожал плечами и не в силах вымолвить ни слова, просто кивнул головой. Так они и вошли в гостиную — Гарри обнимал Энди за плечи. — Добрый вечер, миссис Брендон, — немного растерянно сказал шериф, заметив, что в гостиной за столом сидит мать Энди. — Доброй ночи, — ледяным голосом проговорила миссис Брендон.
От звука голоса матери Энди встрепенулся. Он вскинул голову и уже окончательно протрезвел, когда увидел, что мать держит в руках номер журнала «Мир плоти», который он по неосторожности забыл на своей кровати. — Доброй ночи, — откланялся Гарри Трумен. — Что это такое, сын? — грозно спросила миссис Брендон и громко ударила журналом о крышку стола.
Энди хотел что-то ответить, но только виновато опустил голову.
Глава 48
Беседа Дэйла Купера и Альберта Розенфельда в закусочной. — Арнольд Розенфельд демонстрирует свои выдающиеся знания криминалистики. — Гарри Трумен рассказывает Дэйлу Куперу о странной истории, произошедшей с ним в Санта-Монике.
Приезд в город Альберта Розенфельда несколько воодушевил Купера — он надеялся, что тот, как классный специалист, поможет разрешить некоторые загадки, поставившие агента ФБР и тупик.
Купер был неплохим психологом, и он знал, причем не только по собственному опыту, но и из курса психологии, пройденного в Академии ФБР в Филадельфии: ничто не располагает так к откровенности, как питье кофе в каком-нибудь тихом заведении. Свой утренний кофе Дэйл пил или в кабинете Трумена, если утро заставало его там, или в кафе Нормы Дженнингс. Помня о несколько натянутых отношениях Розенфельда с местным шерифом, Купер решил избрать кафе, как достаточно нейтральное место.
Сидя за столиком, Купер с улыбкой смотрел на судмедэксперта — тот, не в силах дождаться, пока кофе остынет, ожег язык и теперь выглядел несколько расстроенным.
Розенфельд, отставив чашечку, обернулся к Дэйлу. — Чего ты улыбаешься?..
Дэйл опустил глаза в чашку, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Тебе смешно, что я так ожегся?.. — Нет… Теперь ты хоть на какое-то время будешь вынужден воздержаться от слов вроде «козел», «урод», «кретин» и «ублюдок», — объяснил Купер причину своего хорошего настроения.
Альберт улыбнулся в ответ и, попробовав кофе, чтобы убедиться, достаточно ли он остыл, отважился, наконец, сделать небольшой глоток. — Извини, Дэйл, но у меня такой характер… Да, — спохватился он, — а как ты себя чувствуешь?..
Дэйл, сделав еще несколько глотков, ответил вопросом на вопрос: — А почему это тебя так интересует?..
Розенфельд заложил ногу за ногу. — Этот вопрос к человеку, получившему три пули в живот, совершенно не лишен…
Дэйл махнул рукой. — А-а… Нормально… Можешь не волноваться.
Розенфельд допил кофе до половины и решительным жестом отставил чашку. — Все, с меня достаточно… В этом паршивом городишке ничего не могут делать толком, даже кофе варить… — посмотрев на Купера, он произнес: — а я, Дэйл, между прочим, и не волнуюсь… — Тогда зачем же спрашиваешь?..
Розенфельд вздохнул, словно этот вопрос доставил ему какое-то неудобство. — Из вежливости… — Понятно, — протянул Купер, — что ж, спасибо за искренность… — сделав несколько небольших глотков, он отставил кофейную чашку и, обернувшись к судмедэксперту, произнес: — Честно говоря, после этого покушения я расстроился не из-за того, что могу умереть, а из-за того, что могу умереть, ничего так и не увидев,..
Розенфельд улыбнулся. — Ты имеешь в виду Тибет?.. — Альберт прекрасно знал, что Тибет был давней и до сих пор неосуществленной мечтой Дэйла.
При слове «Тибет» у Купера загорелись глаза. — Альберт, ты знаешь, я недавно перечитал одну занимательную книгу… — начал Дэйл.
«И зачем я только ему напомнил? — удрученно подумал Альберт, — сейчас как минимум на полчаса зарядит лекцию о махаяне…»
Розенфельд не ошибся: последующие минут двадцать ему пришлось выслушивать слова Купера о Тибете и тибетской культуре. Розенфельд попробовал было отключиться, однако это не удалось ему полностью — до сознания то и дело долетали обрывки фраз: «В первом веке до нашей эры…» «В эпоху династии Тан…», «Во времена, предшествующие завоеванию Китая маньчжурскими племенами…» «Последний далайлама…»
Наконец судмедэксперту удалось вставить реплику: — Дэйл, все это, конечно же, очень и очень интересно, но теперь мне все-таки хотелось бы отвлечься от событий, произошедших в Тибете двадцать столетий назад, чтобы выяснить, что все-таки происходит в Твин Пиксе в наше время…
Дэйл откинулся на спинку стула. — Как жалко, что так и не удалось тебе всего рассказать…
Розенфельд поморщился, — рассказы Купера ему приходилось выслушивать неоднократно. — Расскажешь в другой раз… Если, конечно, следующий, кто будет на тебя покушаться, будет порасторопней и пометче… А знаешь, — ехидно заулыбался паталогоанатом, я уже готовился к вскрытию твоего трупа,.. Из уважении к тебе я не стал бы затребовать твое тело в Сиэтл, а припыл бы сюда сам. — Немного помолчав, он добавил. — Если честно, я, когда ехал в этот паскудный городок, так надеялся посмотреть, что у тебя там внутри…
Купер не дал ему договорить: — Ладно, мы действительно отвлеклись, а потому — ближе к делу. — Есть какие-нибудь новости? — поинтересовался Розенфельд— Да. Как я только что узнал, Роннета Пуласки вышла из состояния комы… — А она может говорить?..
Дэйл отрицательно помотал головой. — Еще нет… Уильям Хайвер говорит, что это случится не ранее, чем через несколько недель.
Альберта эти сроки явно не удовлетворяли. — Мы не можем столько ждать,.. — Вот именно…
Судмедэксперт предложил:— Может быть, показать ей портрет?.. — Да, — согласился с ним Дэйл. — Я тоже об этом подумал… Только, если ты не против, я бы хотел отправиться в клинику с шерифом…
Розенфельда это вполне удовлетворило. — Хорошо, — он согласно закивал, — хорошо, Дэйл, делай, как считаешь нужным… Кстати, — оживился он, — я провел вскрытие тела Жака Рено…
Купер поднял голову. — Ну, и каковы же результаты?..
Альберт, словно вспомнив о чем-то приятном — каждое вскрытие человеческого тела доставляло ему довольствие, было настоящим праздником — с необычайно довольным видом заулыбался. — В желудке покойного обнаружено, — принялся он перечислять таким тоном, каким обычно следователи зачитывают реестр похищенного, — автомобильный номер штата Северная Дакота, четыре пустых жестянки из-под пива, наручные часы без секундной стрелки, восемнадцать пуговиц, согнутая чайная ложечка… — Хватит, хватит, — перебил его Дэйл, — твои шутки иногда просто невыносимы…
Розенфельд пожал плечами. — Не нравится — не слушай… Да, кстати, забыл о самом главном — оказывается, Жак Рено был не удавлен, как я первоначально предположил, а задушен подушкой… Убийца был в перчатках. — После небольшой паузы Альберт добавил: — Видимо, кому-то в этом городе была очень нужна смерть крупье… Представляю, какие тайны этот Рено унес с собой в могилу.
Купер заметил:— Удавлен или задушен — какая, собственно, разница? Главное то, что этого Рено уже нет в живых. — Э, нет, — воскликнул Розенфельд, — есть разница, притом иногда — очень даже существенная. — Паталогоанатом очень не любил, когда люди, не понимающие всех тонкостей его редкой профессии, начинали судить о ней таким же образом, как Купер. — Вот, например, недавно…
Дэйл с тоской посмотрел на Розенфельда.
«Ну, сейчас начнет про токсины, алкалоиды, радиологические исследования и прочее, — подумал он. — Ничего не поделаешь — придется выслушать…»
Альберт был очень воодушевлен возможностью рассказать сослуживцу очередной случай из практики — кроме того, это была замечательная возможность своеобразной мести за Тибет. — Так вот, — начал он, — по поводу разницы… Помню, когда я работал в институте судебной медицины — ты ведь знаешь, я не сразу пришел в Федеральное Бюро Расследований, — так вот, когда я работал там, ко мне пришел агент одной крупной страховой фирмы. Он попросил меня переговорить с ним по одному конфиденциальному и действительно неотложному вопросу, так как в капелле на городском кладбище уже был установлен гроб с телом одного двадцативосьмилетнего коммерсанта, чье погребение должно было состояться через час. Из данных прокуратуры явствовало, что этот коммерсант несколько дней назад во время служебной поездки на своем красном «ниссане» на одной из городских улиц на небольшой скорости налетел на дорожный столб. Удар не был силен, но автомобиль все же загорелся, и тело коммерсанта вытащили с водительского места полностью обуглившимся. — А при чем же здесь страховая компания? — осведомился Купер. — Понимаешь, проблема этой страховой компании заключалась в том, что коммерсант застраховался от несчастного случая не только у них, но еще в трех местах, причем на неимоверную, если судить по его финансовому состоянию сумму — что-то около пяти миллионов долларов. Договоры страхования вступили в законную силу всего несколько дней назад. Вдова погибшего сразу же после смерти предъявила претензии на страховые суммы. Многое во всем этом казалось подозрительным. Правда, представитель страховой компании пояснил, что существует, правда, вероятность того, что у коммерсанта было больное сердце, и вследствие сердечной слабости он наехал на дорожный столб. Не исключалось и самоубийство. Во всяком случае, после не слишком-то приятных объяснений он добился у вдовы погибшего разрешения на вскрытие тела и теперь просил меня произвести его.
Дэйл иронически поинтересовался: — И ты, разумеется, согласился?.. — Конечно, — кивнул Розенфельд. — Так вот, никакой возможности привезти труп в лабораторию не было, и вскрытие оказалось возможным только в капелле городского кладбища. — Прямо как в фильме ужасов… — Не перебивай. У меня, как ты знаешь, есть отличное чутье на случаи, когда пахнет преднамеренным убийством…
Дэйл как бы между прочим заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73