– И все же вы остановили его, – сказал Тревиз.
– Потому что он не подозревал о моей силе, – ответила Блисс, – и потому что я не делала ничего, что могло бы натолкнуть его на эту мысль. Поэтому он и не обращал на меня внимания. Он целиком сосредоточился на вас, Тревиз, ведь это именно вы носили оружие… снова нам помогло, что вы вооружились… и я ждала возможности остановить его одним быстрым и неожиданным ударом. Когда он решил убить вас, когда весь его разум был направлен на это и на вас, я смогла ударить.
– И это сработало превосходно.
– Как вы можете быть так жестоки, Тревиз? Я хотела только остановить его, помешав воспользоваться преобразователем. В момент удивления, когда он пытался сжечь вас, но обнаружил, что не может этого сделать, а освещение вокруг нас сменяется темнотой, я хотела усилить свою хватку и погрузить его в долгий глубокий сон, оставив преобразователь. Энергия должна была поступать и дальше, и мы смогли бы выйти из особняка, вернуться на корабль и покинуть планету. Я надеялась сделать так, что когда он наконец проснется, то забудет все, что случилось после того, как он нас увидел. Гея не хочет убивать для достижения того, чего можно достичь без убийства.
– Но что-то вышло не так, Блисс? – мягко спросил Пилорат.
– Я никогда не сталкивалась с вещами, подобными этим преобразовательным долям, и у меня не было времени, чтобы изучить их. Я просто предприняла блокирующий маневр, и видимо, это сработало не так. Нарушился не ввод энергии в эти доли, а ее вывод из них. Энергия постоянно вливалась в эти доли, но обычно мозг защищал себя тем, что выливал ее наружу с той же скоростью. Однако, как только я блокировала выход, энергия сосредоточилась в этих частях мозга, в долю секунды температура поднялась до точки, за которой протеин мозга перестает действовать, и Бэндер умер. Свет погас, и я сразу убрала блок, но, конечно, было слишком поздно.
– Не думаю, чтобы ты могла сделать что-то кроме того, что сделала, – сказал Пилорат.
– Это не оправдывает убийства.
– Но Бэндер сам собирался убить нас, – сказал Тревиз.
– Нужно было остановить его, а не убивать.
Тревиз заколебался. Он не хотел выказывать нетерпения, которое испытывал, чтобы не оскорбить или еще более расстроить Блисс, ведь она была единственной их защитой от совершенно враждебного мира.
– Блисс, – сказал он, – пора взглянуть дальше смерти Бэндера. Поскольку он умер, вся энергия в поместье исчезла. Рано или поздно это будет замечено другими солярианами, и они явятся, чтобы изучить вопрос. Не думаю, чтобы вы смогли удержаться против комбинированной атаки. Кроме того, как вы сами признали, вы не сможете долго поддерживать даже ту ограниченную энергию, которую вы получаете сейчас. Следовательно, нам необходимо без задержек вернуться на поверхность к нашему кораблю.
– Но, Голан? – сказал Пилорат, – как мы сделаем это? Мы ушли за много километров от лифта. По-моему, здесь, внизу, настоящий лабиринт, и я не представляю, где можно выйти на поверхность. У меня всегда было плохое чувство направления.
Тревиз, посмотрев по сторонам, понял, что Пилорат прав.
– Думаю, – заметил он, – есть много выходов на поверхность, и нам не нужно искать тот, через который мы вошли.
– Но мы не знаем, где они расположены. Как же мы найдем их?
Тревиз повернулся к Блисс.
– Можете вы ментально обнаружить что-нибудь, что поможет нам найти выход?
– Все роботы в этом поместье деактивированы, – сказала Блисс. – Я чувствую слабые признаки субразумной жизни сверху, но это говорит только о том, что поверхность вверху, а это мы и сами знаем.
– Что ж, – сказал Тревиз, – тогда мы будем искать выход.
– Ища наугад, мы никогда не добьемся успеха, – испуганно сказал Пилорат.
– Должны, Яков, – сказал Тревиз. – Если мы будем искать, у нас останется шанс, хотя и небольшой. Альтернативой будет просто остаться здесь, и если мы сделаем так, тогда действительно никогда не добьемся успеха. Даже маленький шанс лучше, чем никакого.
– Подождите, – сказала Блисс, – я что-то чувствую.
– Что? – спросил Тревиз.
– Разум.
– Интеллигентность?
– Да, но ограниченная. Гораздо яснее другое.
– Что? – спросил Тревиз, борясь с нетерпением.
– Страх! Невыносимый страх! – прошептала Блисс.

53
Тревиз уныло огляделся. Он знал, где они вошли, но не питал иллюзий, что сможет найти дорогу, по которой пришел сюда. Он почти не обращал внимания на повороты и изгибы. Кто мог представить, что они будут вынуждены искать обратный путь сами, без помощи хозяина и при мерцающем свете?
– Вы думаете, что сможете активировать машину, Блисс? – спросил он.
– Я в этом уверена, Тревиз, но это не значит, что я смогу вести ее.
– По-моему, – вставил Пилорат. – Бэндер управлял ею ментально. Я не видел, чтобы он что-нибудь трогал во время движения.
– Да, он делал это ментально, – мягко сказала Блисс. – Но КАК? Точно так же можно сказать, что он делал это с помощью рычагов, но если я не знаю принципов управления, это ничем не поможет мне, верно?
– Вы можете попытаться, – сказал Тревиз.
– Если я попытаюсь, на это потребуется весь мой разум, а в таком случае вряд ли я смогу поддерживать свет. Даже если я научусь управлять ею, в темноте она нам не поможет.
– В таком случае нам придется идти пешком.
– Боюсь, что да.
Тревиз вгляделся в густую и мрачную темноту, начинавшуюся сразу за кругом тусклого света. Он ничего не видел и не слышал.
– Блисс, – сказал он, – вы еще чувствуете этот испуганный разум?
– Да.
– Можете вы сказать, где он находится и привести нас туда?
– Ментальные чувства распространяются по прямой, поэтому я только могу сказать, что оно идет с того направления. – Она указала на темную стену и продолжала: – Но мы не можем проходить через стены. Лучшее, что мы можем сделать, это идти по коридорам, пытаясь найти дорогу, при следовании по которой, чувство будет становиться сильнее.
– Тогда давайте начнем немедленно.
– Подождите, Голан, – сказал Пилорат. – Вы уверены, что нам нужно искать это, чем бы оно ни было? Если оно испугано, может, есть причины испугаться и нам?
Тревиз нетерпеливо покачал головой.
– У нас нет выбора, Яков. Это разум, испуганный он или нет и, может, он согласится вывести нас на поверхность.
– И мы оставим Бэндера лежать здесь? – беспокойно спросил Пилорат.
Тревиз взял его за локоть.
– Идемте, Яков. В этом у нас тоже нет выбора. Со временем какой-нибудь солярианин реактивирует это место, роботы найдут Бэндера и займутся им… Впрочем, надеюсь, не раньше, чем мы уберемся отсюда.
Блисс шла впереди. Свет в непосредственном ее окружении был несколько ярче, и она останавливалась у каждой двери, на каждой развилке коридора, пытаясь определить направление, с которого шел страх. Иногда она проходила через дверь или шла в обход, а затем возвращалась и пробовала другой путь, пока Тревиз беспомощно наблюдал.
Каждый раз как Блисс принимала определенное решение и двигалась в каком-то направлении, свет бежал перед нею. Тревиз заметил, что теперь он кажется более ярким – то ли потому, что его глаза привыкли к темноте, то ли от того, что Блисс научилась управлять преобразованием более эффективно. В одном месте, проходя мимо металлического стержня, уходящего в почву, она положила на него руку, и свет стал заметно ярче. Девушка кивнула, похоже, довольная собой.
Все вокруг было незнакомо: во время предыдущего переезда они явно не проходили по этому пути.
Тревиз не переставал выискивать коридоры, которые вели бы вверх, и скоро пришел к выводу, что изучение потолков не откроет ему никакого люка. Испуганный разум оставался единственным шансом выбраться.
Они шли в тишине, которую нарушали только звуки их шагов; в темноте, разгоняемой светом только в ближайшем окружении; сквозь смерть, которой противостояли их жизни. Время от времени они натыкались на темную тушу робота, сидящего или стоящего в темноте без движения. Только однажды увидели они робота, лежащего на боку, с руками и ногами раскинутыми в стороны, Тревиз подумал, что, вероятно, он балансировал, когда энергия исчезла, и из-за этого упал. Бэндер, живой или мертвый, не был властен над гравитацией. Вероятно, по всему огромному поместью роботы стояли или лежали без движения, и это должны были скоро заметить на границах.
А может и нет, подумал он вдруг. Соляриане должны знать, когда кто-то из них умирает от старости и физического распада. Этот мир постоянно настороже и готов к этому. Однако Бэндер умер внезапно, непредсказуемо, в расцвете жизни. Кто может знать это? Кто может ожидать перерыва в поступлении энергии?
Но нет – Тревиз отбросил оптимизм и утешительство как опасный соблазн, ведущий к излишней самоуверенности. Соляриане должны заметить прекращение всякой активности в поместье Бэндера и немедленно начать действовать. Слишком велик их интерес в наследовании поместья, чтобы предоставить смерть самой себе.
– Вентиляция остановлена, – буркнул Пилорат. – Место под землей, вроде этого, должно вентилироваться, и Бэндер поставлял для этого энергию. Сейчас все кончилось.
– Это пустяки, Яков, – откликнулся Пилорат. – Воздуха в этом подземелье хватит нам на годы.
– Я хотел сказать, что это психологически плохо.
– Пожалуйста, Яков, не будьте клаустрофобом… Блисс, мы уже ближе?
– И намного, – ответила она. – Ощущение стало сильнее, и я яснее представляю его местонахождение.
Она шла вперед более уверенно, меньше колеблясь в выборе направления:
– Сюда! – сказала она. – Я чувствую это.
Тревиз сухо заметил:
– Теперь даже я могу слышать это.
Все трое остановились и – машинально – затаили дыхание. Спереди доносились мягкие стонущие звуки, перемежаемые рыданиями.
Люди вошли в большую комнату и, когда она осветилась, увидели, что в отличие от всего, виденного до сих пор, она богато и разноцветно меблирована.
В центре комнаты находился слегка наклонившийся робот, с руками, разведенными в почти нежном жесте и, конечно же, абсолютно неподвижный.
С одной стороны из-за него выглядывали испуганные круглые глаза и оттуда же неслись горестные рыдания.
Тревиз метнулся к роботу с одной стороны, и тут же с другой выскочила пронзительно верещавшая маленькая фигурка. Она споткнулась, упала на пол и осталась лежать, закрыв глаза и пиная ногами во всех направлениях, как будто защищаясь от непонятной угрозы, которая могла прийти с любого направления, и вереща, вереща…
– Это ребенок! – совершенно излишне заметила Блисс.

54
Тревиз ошеломленно отпрянул. Что делал здесь ребенок? Бэндер был так горд своим абсолютным одиночеством, так настаивал на нем.
Пилорат, менее склонный отступать от логичных объяснений перед лицом непонятных событий, немедленно ухватился за это решение и сказал:
– Я думаю, это преемник.
– Ребенок Бэндера, – согласилась Блисс, – но слишком юный, чтобы быть преемником. Солярианам придется найти кого-то другого.
Она смотрела на ребенка мягким, гипнотизирующим взглядом, и постепенно всхлипывания стали утихать. Потом он открыл глаза и посмотрел на Блисс. Его крик превратился в редкое, тихое хныканье.
Блисс заговорила успокаивающе, произнося слова, которые сами по себе имели мало смысла, и должны были только усилить эффект от ее успокаивающих мыслей. Это было так, словно она ментально касалась незнакомого разума ребенка, пытаясь пригладить его взъерошенные чувства.
Постепенно, не отрывая взгляда от Блисс, ребенок встал на ноги, постоял пошатываясь, затем бросился к молчаливому, холодному роботу и обхватил руками его могучую ногу.
– По-моему, – сказал Тревиз, – этот робот был его… няней или… э… опекуном. Думаю, солярианин не может заботиться о другом солярианине, даже родитель о ребенке.
– А я думаю, что этот ребенок – гермафродит, – добавил Пилорат.
– Так и должно быть, – сказал Тревиз.
Блисс, по-прежнему целиком занятая ребенком, медленно подходила к нему, подняв руки вверх, ладонями вперед, как бы подчеркивая, что не собирается хватать маленькое существо. Ребенок сейчас молчал, глядя на ее приближение и еще крепче вцепившись в робота.
Блисс заговорила:
– Ребенок – теплый, ребенок – мягкий, теплый, удобный, безопасный, ребенок – безопасный… безопасный…
Потом она остановилась и не оглядываясь, сказала, понизив голос:
– Пил, поговори с ним на его языке. Скажи, что мы роботы, пришедшие позаботиться о нем, потому что энергия кончилась.
– Роботы?! – Пилорат был шокирован.
– Мы должны представиться как роботы. Он их не боится. К тому же, он никогда не видел людей и, может даже не знать о их существовании.
– Не знаю, смогу ли подобрать правильные выражения, – сказал Пилорат.
– Я не знаю архаического слова, означающего «робот».
– Тогда говори просто – робот. Если это не поможет, попробуй сказать – железная вещь. Говори все, что можешь.
Медленно, слово за словом, Пилорат заговорил на древнем языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60