Другими словами – суеверие!
25
Васил Дениадор был маленьким человеком, особенностью которого было смотреть вверх, поднимая взгляд, но не поднимая головы. В сочетании с быстрой улыбкой, периодически освещавшей его лицо, это придавало ему вид молчаливого весельчака.
Его офис был длинным, узким и заполненным лентами, которые казались раскиданными в полном беспорядке. Три стула, на которые он указал посетителям, носили следы недавней, но небрежной чистки.
– Яков Пилорат, Голан Тревиз и Блисс… – сказал он. – Я не знаю вашего второго имени, мадам.
– Обычно меня зовут Блисс, – ответила она и села.
– Этого вполне достаточно, – заметил он, подмигнув ей. – Вы достаточно привлекательны, чтобы не забыть вас, хотя бы вы вообще не имели имени.
Когда все расселись, Дениадор продолжал:
– Я слышал о вас, доктор Пилорат, хотя мы никогда не переписывались. Вы гражданин Основания, верно? С Терминуса?
– Да, доктор Дениадор.
– А вы – Советник Тревиз. Кажется, я слышал, что недавно вы были исключены из Совета и сосланы. Я никак не мог понять, почему.
– Меня не исключали, сэр. Я по-прежнему член Совета, хотя и не знаю, когда снова вернусь к своим обязанностям. И не ссылали. Мне поручили задание, относительно которого мы хотели бы с вами проконсультироваться.
– Счастлив буду попытаться помочь вам, – сказал Дениадор. – А эта счастливая леди? Она тоже с Терминуса?
Тревиз быстро вставил:
– Она из другого места, доктор.
– Странный мир это Другое Место. Очень уж необычная компания людей его населяет… Итак, двое из вас из столицы Основания Терминуса, а третий – привлекательная молодая женщина. Митза Лизалор известна своей нелюбовью к этим категориям, как же получилось, что она рекомендовала мне вас с такой теплотой?
– Думаю, – сказал Тревиз, – чтобы избавиться от нас. Видите ли, чем скорее вы поможете нам, тем скорее мы покинем Компореллон.
Дениадор с интересом взглянул на Тревиза (вновь со своей подмигивающей улыбкой) и сказал:
– Конечно, молодой мужчина вроде вас должен был привлечь ее внимание своим своеобразием. Она играет роль холодной старой девы хорошо, но не идеально.
– Этого я не знаю, – чопорно заметил Тревиз.
– И лучше не надо. Но я Скептик и профессионально не верю в то, что лежит на поверхности. Итак, Советник, какое же у вас задание? Я хочу определить, смогу ли помочь вам.
– Об этом вам расскажет доктор Пилорат.
– Ничего не имею против, – сказал Дениадор. – Доктор Пилорат?
– Говоря коротко, дорогой доктор, всю свою зрелую жизнь я пытался выяснить источник знаний о мире, где возникло человечество и отправился вместе со своим другом Голаном Тревизом… хотя, если быть точным, тогда я его не знал… чтобы найти, если возможно… э… кажется, вы называете его Старейшим.
– Старейший? – повторил Дениадор. – Полагаю, вы имеете в виду Землю?
У Пилората отвисла челюсть. Затем он сказал, слегка заикаясь:
– Я был уверен, что… мне дали понять… что никто не…
Он беспомощно посмотрел на Тревиза.
– Министр Лизалор сказала мне, что это слово на Компореллоне не используется, – сказал Тревиз.
– Вы хотите сказать, она сделала так? Дениадор скорчил гримасу и резко выбросил обе руки вверх, скрестив по два пальца на каждой из них.
– Да, – ответил Тревиз. – Именно это я и имел в виду.
Дениадор улыбнулся.
– Ерунда, джентльмены. Мы делаем это просто по привычке. Я не знаю ни одного компореллонца, который не смог бы произнести слово «Земля», будучи раздражен или испуган. Это самый обычный вульгаризм.
– Вульгаризм? – едва слышно произнес Пилорат.
– Или, если хотите, бранное выражение.
– И тем не менее, – сказал Тревиз, – министр была весьма расстроена, когда я использовал это слово.
– Ну да, ведь она горная женщина.
– Что вы хотите сказать, сэр?
– То, что сказал. Митза Лизалор родом с Центральной Горной Цепи. Тамошние дети получают добротное воспитание старого образца, а это значит, что как бы хорошо они не были воспитаны, вам никогда не выбить из них этих скрещенных пальцев.
– Значит, слово Земля вовсе не беспокоит вас, доктор? – спросила Блисс.
– Нисколько, дорогая леди. Я – Скептик.
– Я знаю, – сказал Тревиз, – что означает слово скептик в Галактике, но как используете его вы?
– Точно так же, как и вы, Советник. Я принимаю только то, что заставляют меня принимать разумные надежные доказательства и придерживаюсь своего мнения до получения новых данных. Это не делает нас популярным.
– Почему? – спросил Тревиз.
– Мы не являемся популярными нигде. Разве есть мир, люди которого предпочитают холодные ветры неуверенности, удобству и теплоте, одетой в богатые одежды веры?.. Вспомните, как вы верите в План Сэлдона без доказательств.
– Да, – сказал Тревиз, разглядывая кончики пальцев. – Вчера я сам приводил этот пример.
– Может, мы вернемся к теме, старина? – предложил Пилорат. – Что известно о Земле такого, что может принять Скептик?
– Очень мало, – сказал Дениадор. – Мы предполагаем, что есть одна планета, на которой развивался человеческий род, потому что крайне невероятно, чтобы одинаковые виды, идентичные настолько, насколько это вообще возможно, независимо друг от друга развивались на множестве или хотя бы на двух мирах. Мы предпочитаем называть этот первичный мир Землей. В этом поверьте, главное, что Земля существует в этом углу Галактики, поскольку миры, расположенные здесь, необычно стары, а первые заселенные миры были скорее близки к Земле, чем удалены от нее.
– А имела ли Земля какие-то уникальные черты, кроме того, что была родиной людей? – с нетерпением спросил Пилорат.
– Вы имеете в виду что-то конкретно? – спросил Дениадор со своей быстрой улыбкой.
– Я думал о ее спутнике, который некоторые зовут Луной. Это необычно, не так ли?
– Это главный вопрос, доктор Пилорат. Вы как будто читаете мои мысли.
– Но я не говорил, что делает Луну необычной.
– Конечно, ее размеры. Я прав?.. Да, я сам это вижу. Все легенды о Земле говорят о широком распространении на ней живых существ, и о ее огромном спутнике… Он имел от 3 до 3.5 тысяч километров в диаметре. Эту распространенность жизни легко принять, ибо, если наши знания об этом процессе верны, это естественный ход биологической эволюции. Огромный же спутник принять более трудно. Ни один обитаемый мир в Галактике не имеет такого спутника. Крупные спутники обычно связаны с необитаемыми и непригодными для жизни газовыми гигантами. То есть, как Скептик, я не признаю существования Луны.
– Если Земля уникальна в обладании миллионами видов, почему бы ей не быть уникальной в обладании огромным спутником? Одна уникальность дополняет другую.
Дениадор улыбнулся.
– Не понимаю, как существование на Земле миллионов видов могло создать из ничего огромный спутник.
– Но есть и другой путь… Возможно, спутник-гигант помог появлению этих миллионов видов.
– Не представляю, как может быть возможно и то и другое.
– А как насчет рассказов о радиоактивности Земли? – спросил Тревиз.
– Об этом говорят все, и все в это верят.
– Но Земля не могла быть такой радиоактивной, чтобы убить все живое, ведь она в течение миллиардов лет была обитаемой. Как же появилась радиоактивность? Ядерная война?
– Это наиболее обычное мнение, Советник Тревиз.
– По тому, как вы это сказали, я делаю вывод, что вы в это не верите.
– Нет доказательств, что такая война имела место. Вера, даже всеобщая, сама по себе не доказательство.
– А что еще могло случиться?
– Нет никаких доказательств, что что-либо произошло. Радиоактивность может быть просто выдуманной, как и огромный спутник.
– А каково ваше отношение к рассказам о истории Земли? – спросил Пилорат. – За свою профессиональную карьеру я собрал множество легенд, во многих из которых упоминается мир под названием Земля, или же подобный ему. С Компореллона у меня нет ничего, за исключением туманных упоминаний о Бенбелли, который пришел ниоткуда, если верить тому, что говорится в легендах.
– Это не удивительно. Мы обычно не экспортируем свои легенды, и я удивлен, что вы нашли упоминание о Бенбелли. Вновь суеверие.
– Но вы-то не суеверны и не колеблясь говорите об этом, верно?
– Да, – сказал маленький историк, глядя на Пилората снизу вверх. – Вряд ли это добавит мне популярности, если я расскажу вам, но вы скоро покинете Компореллон и, надеюсь, никогда не укажете на меня, как на источник сведений.
– Слово чести, – быстро сказал Пилорат.
– Тогда вот краткое изложение того, что могло случиться, лишенное всякого супернатурализма или морализаторства. Земля существовала как единственный человеческий мир в течение неопределенно долгого времени, а затем – двадцать или двадцать пять тысяч лет назад – люди овладели межзвездными путешествиями с помощью гиперпространственного Прыжка и колонизировали группу планет.
Колонисты на этих планетах использовали роботов, которые были изобретены на Земле задолго до гиперпространственных путешествий и… кстати, вы знаете, что роботы существуют?
– Да, – сказал Тревиз. – Нас уже не один раз спрашивали об этом. Мы знаем, что роботы существуют.
– Колонисты, имея всесторонне роботизированное общество, развили высокую технологию и начали презирать свой родной мир. Согласно наиболее драматической версии этой истории, они даже притесняли его.
По-видимому, потому Земля отправила новые группы колонистов, среди которых роботы были запрещены. В этой группе миров Компореллон был одним из первых. Наши патриоты утверждают, что он был Первым, но доказательств нет, и Скептик принять этого не может. Первая группа колонистов вымерла и…
– А почему вымерли первые, доктор Дениадор? – спросил Тревиз.
– Почему? Обычно наши романтики говорят, что за свои преступления они были наказаны Тем, кто Наказывает, хотя ни один не объясняет, почему он ждал так долго. Но одно не согласуется со сказочной историей. Легко доказать, что общество, всецело зависящее от роботов, становится мягким и декадентским, вырождается и вымирает от скуки или же постепенно – теряя волю к жизни.
– Вторая волна колонистов без роботов выжила и расселилась по всей Галактике, а Земля стала радиоактивной и постепенно скрылась из виду. Причину этому обычно видят в том, что на Земле тоже были роботы, поскольку первая волна получила их.
Блисс, которая слушала с видимым нетерпением, спросила:
– Доктор Дениадор, независимо от того, радиоактивна она или нет и сколько колонистов могло быть, главный вопрос один: ГДЕ находится Земля? Каковы ее координаты?
– Ответ на этот вопрос, – сказал Дениадор, – звучит так: я не знаю… Однако, время для ленча. Я могу принести его и мы с вами продолжим разговор о Земле.
– Вы не знаете? – сказал Тревиз, повысив голос.
– Вообще-то, насколько мне известно, не знает никто.
– Но это невозможно!
– Советник, – сказал Дениадор слегка вздохнув, – если вы предпочитаете называть правду невозможной, это ваше право, но это не приведет вас никуда.
VII. Отлет с Компореллона
26
На ленч подали множество гладких, покрытых коркой шариков разного цвета и с разной начинкой.
Дениадор взял пару тонких прозрачных перчаток и натянул их. Гости последовали его примеру.
– А что внутри этих шариков? – спросила Блисс.
– Розовые заполнены рубленной пряной рыбой, величайшим деликатесом Компореллона. Желтые содержат нежный сыр, в зеленых – смесь овощей. Есть их нужно пока они горячие. Потом мы получим горячий миндальный пирог и обычные напитки. Хочу рекомендовать вам горячий сидр. В холодном климате мы привыкли разогревать нашу пищу, даже десерт.
– Вы очень заботитесь о себе, – сказал Пилорат.
– Ошибаетесь, – ответил Дениадор. – Я забочусь о гостях. Для меня самого требуется очень мало. Как вы вероятно заметили, у меня нет большого тела, требующего поддержки.
Тревиз куснул розовый шарик и действительно обнаружил в нем рыбу с большим количеством специй, которая имела приятный вкус, но вкус этот, подумал он, вместе со вкусом самой рыбы, видимо, останется с ним весь остаток дня.
Когда он отвел руку с надкусанным шариком, то обнаружил, что корка закрыла содержимое. Изнутри ничего не вытекло, и на мгновение он удивился, каково же назначение перчаток. Казалось, у них не было возможности испачкать руки даже если ими не пользоваться, и он решил, что это просто вопрос гигиены. Перчатки заменяли мытье рук, если это было неудобно, и этот обычай, вероятно, требовал их использования, даже если руки были вымыты. (Лизалор не пользовалась перчатками, когда они ели вместе день назад… возможно, потому что была горной женщиной.)
– Будет ли невоспитанным говорить о делах за ленчем? – спросил Тревиз.
– По компореллонским стандартам, Советник, да, но вы мои гости, и мы будем вести себя по вашим стандартам. Если вы хотите говорить серьезно и не боитесь, что это помешает вам наслаждаться едой, пожалуйста – и я присоединюсь к вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
25
Васил Дениадор был маленьким человеком, особенностью которого было смотреть вверх, поднимая взгляд, но не поднимая головы. В сочетании с быстрой улыбкой, периодически освещавшей его лицо, это придавало ему вид молчаливого весельчака.
Его офис был длинным, узким и заполненным лентами, которые казались раскиданными в полном беспорядке. Три стула, на которые он указал посетителям, носили следы недавней, но небрежной чистки.
– Яков Пилорат, Голан Тревиз и Блисс… – сказал он. – Я не знаю вашего второго имени, мадам.
– Обычно меня зовут Блисс, – ответила она и села.
– Этого вполне достаточно, – заметил он, подмигнув ей. – Вы достаточно привлекательны, чтобы не забыть вас, хотя бы вы вообще не имели имени.
Когда все расселись, Дениадор продолжал:
– Я слышал о вас, доктор Пилорат, хотя мы никогда не переписывались. Вы гражданин Основания, верно? С Терминуса?
– Да, доктор Дениадор.
– А вы – Советник Тревиз. Кажется, я слышал, что недавно вы были исключены из Совета и сосланы. Я никак не мог понять, почему.
– Меня не исключали, сэр. Я по-прежнему член Совета, хотя и не знаю, когда снова вернусь к своим обязанностям. И не ссылали. Мне поручили задание, относительно которого мы хотели бы с вами проконсультироваться.
– Счастлив буду попытаться помочь вам, – сказал Дениадор. – А эта счастливая леди? Она тоже с Терминуса?
Тревиз быстро вставил:
– Она из другого места, доктор.
– Странный мир это Другое Место. Очень уж необычная компания людей его населяет… Итак, двое из вас из столицы Основания Терминуса, а третий – привлекательная молодая женщина. Митза Лизалор известна своей нелюбовью к этим категориям, как же получилось, что она рекомендовала мне вас с такой теплотой?
– Думаю, – сказал Тревиз, – чтобы избавиться от нас. Видите ли, чем скорее вы поможете нам, тем скорее мы покинем Компореллон.
Дениадор с интересом взглянул на Тревиза (вновь со своей подмигивающей улыбкой) и сказал:
– Конечно, молодой мужчина вроде вас должен был привлечь ее внимание своим своеобразием. Она играет роль холодной старой девы хорошо, но не идеально.
– Этого я не знаю, – чопорно заметил Тревиз.
– И лучше не надо. Но я Скептик и профессионально не верю в то, что лежит на поверхности. Итак, Советник, какое же у вас задание? Я хочу определить, смогу ли помочь вам.
– Об этом вам расскажет доктор Пилорат.
– Ничего не имею против, – сказал Дениадор. – Доктор Пилорат?
– Говоря коротко, дорогой доктор, всю свою зрелую жизнь я пытался выяснить источник знаний о мире, где возникло человечество и отправился вместе со своим другом Голаном Тревизом… хотя, если быть точным, тогда я его не знал… чтобы найти, если возможно… э… кажется, вы называете его Старейшим.
– Старейший? – повторил Дениадор. – Полагаю, вы имеете в виду Землю?
У Пилората отвисла челюсть. Затем он сказал, слегка заикаясь:
– Я был уверен, что… мне дали понять… что никто не…
Он беспомощно посмотрел на Тревиза.
– Министр Лизалор сказала мне, что это слово на Компореллоне не используется, – сказал Тревиз.
– Вы хотите сказать, она сделала так? Дениадор скорчил гримасу и резко выбросил обе руки вверх, скрестив по два пальца на каждой из них.
– Да, – ответил Тревиз. – Именно это я и имел в виду.
Дениадор улыбнулся.
– Ерунда, джентльмены. Мы делаем это просто по привычке. Я не знаю ни одного компореллонца, который не смог бы произнести слово «Земля», будучи раздражен или испуган. Это самый обычный вульгаризм.
– Вульгаризм? – едва слышно произнес Пилорат.
– Или, если хотите, бранное выражение.
– И тем не менее, – сказал Тревиз, – министр была весьма расстроена, когда я использовал это слово.
– Ну да, ведь она горная женщина.
– Что вы хотите сказать, сэр?
– То, что сказал. Митза Лизалор родом с Центральной Горной Цепи. Тамошние дети получают добротное воспитание старого образца, а это значит, что как бы хорошо они не были воспитаны, вам никогда не выбить из них этих скрещенных пальцев.
– Значит, слово Земля вовсе не беспокоит вас, доктор? – спросила Блисс.
– Нисколько, дорогая леди. Я – Скептик.
– Я знаю, – сказал Тревиз, – что означает слово скептик в Галактике, но как используете его вы?
– Точно так же, как и вы, Советник. Я принимаю только то, что заставляют меня принимать разумные надежные доказательства и придерживаюсь своего мнения до получения новых данных. Это не делает нас популярным.
– Почему? – спросил Тревиз.
– Мы не являемся популярными нигде. Разве есть мир, люди которого предпочитают холодные ветры неуверенности, удобству и теплоте, одетой в богатые одежды веры?.. Вспомните, как вы верите в План Сэлдона без доказательств.
– Да, – сказал Тревиз, разглядывая кончики пальцев. – Вчера я сам приводил этот пример.
– Может, мы вернемся к теме, старина? – предложил Пилорат. – Что известно о Земле такого, что может принять Скептик?
– Очень мало, – сказал Дениадор. – Мы предполагаем, что есть одна планета, на которой развивался человеческий род, потому что крайне невероятно, чтобы одинаковые виды, идентичные настолько, насколько это вообще возможно, независимо друг от друга развивались на множестве или хотя бы на двух мирах. Мы предпочитаем называть этот первичный мир Землей. В этом поверьте, главное, что Земля существует в этом углу Галактики, поскольку миры, расположенные здесь, необычно стары, а первые заселенные миры были скорее близки к Земле, чем удалены от нее.
– А имела ли Земля какие-то уникальные черты, кроме того, что была родиной людей? – с нетерпением спросил Пилорат.
– Вы имеете в виду что-то конкретно? – спросил Дениадор со своей быстрой улыбкой.
– Я думал о ее спутнике, который некоторые зовут Луной. Это необычно, не так ли?
– Это главный вопрос, доктор Пилорат. Вы как будто читаете мои мысли.
– Но я не говорил, что делает Луну необычной.
– Конечно, ее размеры. Я прав?.. Да, я сам это вижу. Все легенды о Земле говорят о широком распространении на ней живых существ, и о ее огромном спутнике… Он имел от 3 до 3.5 тысяч километров в диаметре. Эту распространенность жизни легко принять, ибо, если наши знания об этом процессе верны, это естественный ход биологической эволюции. Огромный же спутник принять более трудно. Ни один обитаемый мир в Галактике не имеет такого спутника. Крупные спутники обычно связаны с необитаемыми и непригодными для жизни газовыми гигантами. То есть, как Скептик, я не признаю существования Луны.
– Если Земля уникальна в обладании миллионами видов, почему бы ей не быть уникальной в обладании огромным спутником? Одна уникальность дополняет другую.
Дениадор улыбнулся.
– Не понимаю, как существование на Земле миллионов видов могло создать из ничего огромный спутник.
– Но есть и другой путь… Возможно, спутник-гигант помог появлению этих миллионов видов.
– Не представляю, как может быть возможно и то и другое.
– А как насчет рассказов о радиоактивности Земли? – спросил Тревиз.
– Об этом говорят все, и все в это верят.
– Но Земля не могла быть такой радиоактивной, чтобы убить все живое, ведь она в течение миллиардов лет была обитаемой. Как же появилась радиоактивность? Ядерная война?
– Это наиболее обычное мнение, Советник Тревиз.
– По тому, как вы это сказали, я делаю вывод, что вы в это не верите.
– Нет доказательств, что такая война имела место. Вера, даже всеобщая, сама по себе не доказательство.
– А что еще могло случиться?
– Нет никаких доказательств, что что-либо произошло. Радиоактивность может быть просто выдуманной, как и огромный спутник.
– А каково ваше отношение к рассказам о истории Земли? – спросил Пилорат. – За свою профессиональную карьеру я собрал множество легенд, во многих из которых упоминается мир под названием Земля, или же подобный ему. С Компореллона у меня нет ничего, за исключением туманных упоминаний о Бенбелли, который пришел ниоткуда, если верить тому, что говорится в легендах.
– Это не удивительно. Мы обычно не экспортируем свои легенды, и я удивлен, что вы нашли упоминание о Бенбелли. Вновь суеверие.
– Но вы-то не суеверны и не колеблясь говорите об этом, верно?
– Да, – сказал маленький историк, глядя на Пилората снизу вверх. – Вряд ли это добавит мне популярности, если я расскажу вам, но вы скоро покинете Компореллон и, надеюсь, никогда не укажете на меня, как на источник сведений.
– Слово чести, – быстро сказал Пилорат.
– Тогда вот краткое изложение того, что могло случиться, лишенное всякого супернатурализма или морализаторства. Земля существовала как единственный человеческий мир в течение неопределенно долгого времени, а затем – двадцать или двадцать пять тысяч лет назад – люди овладели межзвездными путешествиями с помощью гиперпространственного Прыжка и колонизировали группу планет.
Колонисты на этих планетах использовали роботов, которые были изобретены на Земле задолго до гиперпространственных путешествий и… кстати, вы знаете, что роботы существуют?
– Да, – сказал Тревиз. – Нас уже не один раз спрашивали об этом. Мы знаем, что роботы существуют.
– Колонисты, имея всесторонне роботизированное общество, развили высокую технологию и начали презирать свой родной мир. Согласно наиболее драматической версии этой истории, они даже притесняли его.
По-видимому, потому Земля отправила новые группы колонистов, среди которых роботы были запрещены. В этой группе миров Компореллон был одним из первых. Наши патриоты утверждают, что он был Первым, но доказательств нет, и Скептик принять этого не может. Первая группа колонистов вымерла и…
– А почему вымерли первые, доктор Дениадор? – спросил Тревиз.
– Почему? Обычно наши романтики говорят, что за свои преступления они были наказаны Тем, кто Наказывает, хотя ни один не объясняет, почему он ждал так долго. Но одно не согласуется со сказочной историей. Легко доказать, что общество, всецело зависящее от роботов, становится мягким и декадентским, вырождается и вымирает от скуки или же постепенно – теряя волю к жизни.
– Вторая волна колонистов без роботов выжила и расселилась по всей Галактике, а Земля стала радиоактивной и постепенно скрылась из виду. Причину этому обычно видят в том, что на Земле тоже были роботы, поскольку первая волна получила их.
Блисс, которая слушала с видимым нетерпением, спросила:
– Доктор Дениадор, независимо от того, радиоактивна она или нет и сколько колонистов могло быть, главный вопрос один: ГДЕ находится Земля? Каковы ее координаты?
– Ответ на этот вопрос, – сказал Дениадор, – звучит так: я не знаю… Однако, время для ленча. Я могу принести его и мы с вами продолжим разговор о Земле.
– Вы не знаете? – сказал Тревиз, повысив голос.
– Вообще-то, насколько мне известно, не знает никто.
– Но это невозможно!
– Советник, – сказал Дениадор слегка вздохнув, – если вы предпочитаете называть правду невозможной, это ваше право, но это не приведет вас никуда.
VII. Отлет с Компореллона
26
На ленч подали множество гладких, покрытых коркой шариков разного цвета и с разной начинкой.
Дениадор взял пару тонких прозрачных перчаток и натянул их. Гости последовали его примеру.
– А что внутри этих шариков? – спросила Блисс.
– Розовые заполнены рубленной пряной рыбой, величайшим деликатесом Компореллона. Желтые содержат нежный сыр, в зеленых – смесь овощей. Есть их нужно пока они горячие. Потом мы получим горячий миндальный пирог и обычные напитки. Хочу рекомендовать вам горячий сидр. В холодном климате мы привыкли разогревать нашу пищу, даже десерт.
– Вы очень заботитесь о себе, – сказал Пилорат.
– Ошибаетесь, – ответил Дениадор. – Я забочусь о гостях. Для меня самого требуется очень мало. Как вы вероятно заметили, у меня нет большого тела, требующего поддержки.
Тревиз куснул розовый шарик и действительно обнаружил в нем рыбу с большим количеством специй, которая имела приятный вкус, но вкус этот, подумал он, вместе со вкусом самой рыбы, видимо, останется с ним весь остаток дня.
Когда он отвел руку с надкусанным шариком, то обнаружил, что корка закрыла содержимое. Изнутри ничего не вытекло, и на мгновение он удивился, каково же назначение перчаток. Казалось, у них не было возможности испачкать руки даже если ими не пользоваться, и он решил, что это просто вопрос гигиены. Перчатки заменяли мытье рук, если это было неудобно, и этот обычай, вероятно, требовал их использования, даже если руки были вымыты. (Лизалор не пользовалась перчатками, когда они ели вместе день назад… возможно, потому что была горной женщиной.)
– Будет ли невоспитанным говорить о делах за ленчем? – спросил Тревиз.
– По компореллонским стандартам, Советник, да, но вы мои гости, и мы будем вести себя по вашим стандартам. Если вы хотите говорить серьезно и не боитесь, что это помешает вам наслаждаться едой, пожалуйста – и я присоединюсь к вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60