— Я пришел сюда искать его, как и ты.
Держа Сача за волосы одной рукой, аристократ медленно осмотрел комнату из слюдяных плит, тщательно проверяя каждый уголок и каждую нишу в поисков какого-нибудь знака, указания, что случилось с королем. Он принес с собой импровизированный факел из расщепленного гарпуна, но он не понадобился. Багровый солнечный свет, который падал из щели в крыше, окрасил всю комнату ярким розовым светом.
— Ты только зря теряешь время, — сказал Сач. — Тихиан не здесь. Я смотрел.
— Я посмотрю сам, — сказал Агис, тщательно осматривая каждую стену и заглядывая в каждый темный уголок. Когда он не нашел короля, он снова занялся Сачем. — Если ты говоришь мне правду, тогда объясни, как Тихиан испарился из этой комнаты вместе с линзой.
Сач указал глазами на щель в потолке. Багровый солнечный диск висел над ними, пройдя четверть пути от восточного конца. — Может быть он вскарабкался? — предположила голова.
Прищурившись из-за яркого света, Агис более внимательно осмотрел прорезь в потолке. Гладкие слюдяные плиты, окаймлявшие щель с обеих сторон, были наклонены почти вертикально, так что вскарабкаться по ним было очень сложно, но не невозможно. Щель была достаточно широка , чтобы человек мог, упираясь спиной в одну сторону и ногами в другую, вылезти или — в случае с Тихианом — вылететь в нее.
— Лучше бы придумал ты другую ложь, Сач, —сказал Агис,. — Из того, что Садира рассказала мне, ясно, что линза никогда не прошла бы через эту щель.
— Могла бы, если положить ее в эту сумку, — предположила голова.
Агис внимательно оглядел сумку. Он уже решил сказать, что Черная Линза никогда бы не вошла в такой маленький мешок, но он видел, и не однажды, как Тихиан доставал оттуда большие предметы, так что сумка была магическая. — Если бы Черная Линза была внутри, Тихиан тоже был бы здесь, — сказал Агис, невольно отметив, как сумка измята. — Он никогда не оставил бы ее.
Несмотря на собственные слова, аристократ положил Сача на землю рядом с сумкой, поставив ногу на бестелесную голову, чтобы удержать ее на месте. — Но не будет вреда, если мы это проверим. Как эта штука работает?
— Сунь руку внутрь и представь себе линзу, — сказала голова. — Если она там, она сама придет тебе в руку.
— Как она выглядит? — спросил аристократ.
— Откуда мне знать? — огрызнулся Сач.
— Раджаат использовал ее, чтобы напитать силой тебя, как одного из своих Доблесных Воинов, — напомнил Агис, одновременно нажимая посильнее ногой на голову.
— Она большая, сделана из обсидана, и круглая, — ответила голова сдавленным голосом. — Это все, что я помню — было ужасно больно, и вся башня была полна вспышками света.
Агис сунул сумку под локоть своей сломанной руки, готовясь сунуть свою целую руку внутрь. Но прежде, он взглянул вниз, на голову, и сказал. — Если это твой очередной трюк, я привяжу тебя к камню и брошу в Залив Горя.
— Я хочу найти Оракул ничуть не меньше тебя, — огрызнулся Сач. — И понять, что случилось с Тихианом.
Агис сунул руку в сумку и нарисовал в уме образ большого обсиданого шара, похожего на один из тех, которых они нашли в сокровищнице Калака, когда убили его. Мгновением позже, он почувствовал холодную, гладкую поверхность обсидана, лежащую у него на руке.
Аристократ вытащил руку из мешка и увидел обсидановый шар, размером примерно с его голову.
— Слишком маленький, — прошипел Сач. — Попробуй снова.
Агис отставил шар в сторону и вернул руку в мешок. На этот раз, однако, представив себе, как Оракул выглядит, он также добавил холодную, гладкую поверхность полированного камня, надеясь что эта новая деталь компенсирует то, что он никогда не видел линзу.
Когда ничего не появилось в его руке, аристократ пожал плечами. — Ничего.
Сач опять взглянул на потолок. — Тогда он пронес ее через эту щель, — сказала голова.
Укрепив сумку получше под своей сломанной рукой, Агис опять схватил Сача. — А что о магии, или Пути? — спросил он. — Мог ли Тихиан использовать свою силу чтобы забрать линзу отсюда, не выходя через любой выход?
— Все возможно с линзой, — сказал Сач. — И это еще одна из причин, почему мы должны немедленно уходить отсюда.
Агис нахмурился. — Почему ты так стремишься выдворить меня отсюда?
— Потому что этот предатель Тихиан и так уже здорово опередил нас, — прорычал Сач. — Пошли.
Агис покачал головой. — Я так не думаю, — сказал он. — Мне, напротив, кажется, что ты пытаешься скрыть что-то от меня. Тихиан еще здесь, не правда ли?
— Не будь смешным, — прошипел Сач. — Ты же видишь сам, что кроме нас здесь никого нет.
— А что о Вияне? — спросил аристократ. — Я полагаю, что ты собираешься сказать мне, что ты не знаешь, где он?
Серые глаза Сача расширились. — Предполагалось, что он наблюдает за входом в туннель, — сказал он. — Разве ты не видел его?
— Нет, не видел, — проворчал Агис, засовывая Сача в сумку. — И я устал от твоей лжи.
Аристократ закрыл мешок и сложил его так, чтобы зажать отверстие, затем, удерживая его коленями, смял, превратив в сморщенный комок. Наконец, он оторвал полоску со своего плаща и завязал отверстие, используя самый надежный узел из тех, которые знал. Покончив с этим, он положил его рядом с выходом, чтобы не забыть, кога он будет уходить из комнаты.
Аристократ начал поиск опять, на этот раз более тщательно. Несколько раз он использовал свой сломанный гарпун, чтобы прочесать трещины и ниши, которые казались ему подозрительно глубокими или слишком прямыми, надеясь найти секретную дверь или тайный проход, спрятанный за ними. Дважды он даже срывал листы слюды со стены, когда свет обманывал его глаза и он думал, что заметил факел, мерцающий за ними.
Он не нашел ничего, кроме слюды. Что бы не произошло с Тихианом, он, похоже, был не здесь — и аристократ сомневался, что он собирается вернуться. Он оглядел комнату в последний раз, потом повернулся к выходу. И именно тогда он услышал тяжелое дыхание гиганта, ползущего через тоннель.
***
Поддерживая Оракул своим хвостом виверна, Тихиан продолжал лететь через Серость, выбрав то направление, в котором, как он надеялся, красное пятнышко появилось в последний раз несколько мгновений назад — или это было раньше? Король не мог ответить. Все, что ему оставалось, махать своими кожистыми крыльями, держать нос прямо вперед и надеяться, что он летит в правильном направлении.
Спровадив своего брата и других жертв убийства, Тихиан немного отдохнул — он не знал, как долго. Его шрамы медленно исчезали, унося с собой боль. В то же время к нему вернулись силы и он был готов продолжать искать выход.
Задача оказалась труднее, чем он ожидал. Во первых, он призвал мощь Оракула, чтобы вообразить себе отверстие мешка. Попытка с позором провалилась. Хотя он создал не менее дюжины красных кругов, напоминающих выход, после прохода через них он всегда оказывался опять в Серости.
Затем Тихиан попробовал магию, и результаты были еще более разочаровывающими. В Серости не росли живые растения, поэтому он обратился к Оракулу за помощью. Но когда он призвал энергию в свое тело, у него начало гореть плоть на его руках. Из этого король сделал важный вывод: как мастер Пути, он достаточно опытен, и может пропускать силу линзы через свое тело без ран. Но как волшебник, он еще не в состоянии контролировать ее дикую мощь.
В своей следующей попытке Тихиан попытался использовать Путь, чтобы сделать компасс из своего костяного кинжала. Когда он уравновесил лезвие на пальце, кончик его показал слегка влево. Ему не потребовалось слишком много времени, чтобы сообразить, что следуя ему он просто летает кругами.
Король уже решил остановиться и попытаться придумать что-нибудь новенькое, когда он поймал глазом слабую красную вспышку. Отбросив в сторону бесполезный кинжал, он повернулся к свету и полетел так быстро, как только мог, таща за собой Оракул. Но спустя мгновение Тихиан уже не видел больше ни красного света, ни вспышек или чего-либо другого.
Холодный палец отчаяния снова заполз в сердце короля, когда он заметил впереди, в серой мгле, маленькую темную точку. Он удвоил свои усилия и полетел к ней, махая крыльями изо всех сил. Он даже не разрешил себе мигать. Это была первая твердая вещь, которую он видел, с тех пор, как он прогнал брата, и мысль о том, что она может исчезнуть прежде, чем он схватит ее, ужаснула Тихиана.
К его облегчению, этого не произошло. Когда он приблизился, темная точка стала пятном, потом кругом, и в конце концов он узнал ее: это была нижняя часть головы — головы без тела и с длинным пучком волос.
— Что ты делаешь здесь? — спросил Тихиан.
Голова медленно перевернулась и по широким скулам и жетоватым зубам король увидел, что это был Сач. Взгляд его серых глаз метнулся к линзе, и Сач сказал, — Я вижу, что ты нашел таки Оракул, хотя я и не понимаю, что ты собираешься делать с ним здесь.
— Разве ты не должен был сторожить вход в туннель? — рассердился король, сопротивляясь порыву слишком быстро перепрыгнуть на вопрос, который действительно волновал его — как убежать.
— Я и делал, то что должен, — проворчал Сач. — Вот почему я здесь, с тобой.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Тихиан.
— Агис каким-то образом освободился и нашел комнату с Оракулом, — объяснила голова. — Когда мы увидели его входящим в ограду, я полетел предупедить тебя. И все, что я нашел, был мешок — и ни малейшего следа тебя или линзы. Агис показался немного позже и сунул меня в мешок.
— Он знает, где я — или линза?
— Нет, он думает, что ты использовал магию или Путь, и исчез, — ответил Сач.
— Хорошо, тогда я постараюсь его удивить, — хихикнул король. — Теперь, скажи мне, как выбраться отсюда.
— Когда ты бросил сюда Вияна и меня, мы нашли только один способ, — ответил Сач, горько посмеиваясь.
Тихиан нахмурился. — И какой?
— Ждать — пока кто-нибудь не вынет нас отсюда.
***
Агис взглянул в туннель и увидел внушительный силуэт юного Джоорш, ползущего к нему. Хотя он был далеко не так велик, как взрослый гигант, он полность заполнял коридор. Аристократ отчетливо понимал, что даже если гигант захочет пропустить его, ему не втиснуться между огромным телом и гладкими стенами прохода — по меньшей мере без того, чтобы не вызвать тревогу у воина.
Джоорш перестал ползти, и Агис испугался, что гигант заметил его, заглянув за угол. Хотя его сердце застучало, как военный барабан Гулгиков, аристократ заставил себя не двигаться. Если Джоорш не уверен в том, что именно он видит, последняя вещь, которую Агис хотел сделать, — привлечь его внимание к себе неосторожным движением.
К огромному облегчению аристократа, гигант посмотрел назад, через плечо. — Я вижу Оракул, Сахем Маг’р, — позвал он. Его голос был голосом мальчика, но был так глубок, что узкий тоннель затрясся. — Красное свечение, в точности как вы говорили! По настоящему яркое!
— Что? — грубый голос Маг’ра громом отдался в проходе, в его оглушающим реве послышалась тревога. — Ты видишь яркое свечение, Беорт?
Беорт кивнул. — Очень яркое, — сказал он. Его тон был уже не такой радостный, как мгновение назад.
— Что-то не так, — проворчал сахем.
Прежде, чем юнец смог поглядеть обратно, в направлении Агиса, аристократ рванулся из своего угла. Он схватил сумку Тихиана и повесил ее на свое здоровое плечо, потом пересек крошечную комнату и встал там, где прорезь в потолке встречалась с дальней стеной. Потом он остановился чтобы вытащить свою сломанную руку из временной повязки.
Рука была не в том состоянии, чтобы карабкаться. От локтя и вниз, она страшно разпухла и побледнела, а огромная пурпурная опухоль была прямо на месте перелома. Аристократ попытался поднять ее и понял, что мышцы не слушаются его. Поврежденная рука висела мертвым грузом.
Быстрый взгляд на отвесную поверхность стены подтвердил опасения Агиса: он не сможет взобраться на нее с одной работающей рукой. Аристократ закрыл глаза представил здоровую, полностью функционирующую руку на ее месте. Он открыл путь в свой мистический нексус и позволил вспышке энергии подняться оттуда, пройти через его тело, потом направил эту энергию в поврежденную руку.
Резкая боль ударила из точки перелома обратно руку, а потом в грудь. Агис сосредоточился на образе пруда в оазисе, расслабив мускулы и сознание, и разрешая страданию промчаться через него подобно ветру. Вскоре рана перестала посылать болевые импульсы, боль стала терпимой.
Агис снова открыл глаза и попытался поднять покалеченную руку. Поток спиритической энергии пробежал по руке, подняв новую волну мучительной боли, но рука медленно поднялась в воздух. Он напряг пальцы, сжал их кулак, потом распрямил. Наконец, убедившись что, несмотря на перелом, рука работает, он полез по стене. Используя толстые плиты слюды как опору, он карабкался все выше и выше.
Агис не вылечил свою руку, он просто использовал Путь, чтобы оживить ее, примерно так же, как он оживил мертвого медведя, когда они вошли в замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Держа Сача за волосы одной рукой, аристократ медленно осмотрел комнату из слюдяных плит, тщательно проверяя каждый уголок и каждую нишу в поисков какого-нибудь знака, указания, что случилось с королем. Он принес с собой импровизированный факел из расщепленного гарпуна, но он не понадобился. Багровый солнечный свет, который падал из щели в крыше, окрасил всю комнату ярким розовым светом.
— Ты только зря теряешь время, — сказал Сач. — Тихиан не здесь. Я смотрел.
— Я посмотрю сам, — сказал Агис, тщательно осматривая каждую стену и заглядывая в каждый темный уголок. Когда он не нашел короля, он снова занялся Сачем. — Если ты говоришь мне правду, тогда объясни, как Тихиан испарился из этой комнаты вместе с линзой.
Сач указал глазами на щель в потолке. Багровый солнечный диск висел над ними, пройдя четверть пути от восточного конца. — Может быть он вскарабкался? — предположила голова.
Прищурившись из-за яркого света, Агис более внимательно осмотрел прорезь в потолке. Гладкие слюдяные плиты, окаймлявшие щель с обеих сторон, были наклонены почти вертикально, так что вскарабкаться по ним было очень сложно, но не невозможно. Щель была достаточно широка , чтобы человек мог, упираясь спиной в одну сторону и ногами в другую, вылезти или — в случае с Тихианом — вылететь в нее.
— Лучше бы придумал ты другую ложь, Сач, —сказал Агис,. — Из того, что Садира рассказала мне, ясно, что линза никогда не прошла бы через эту щель.
— Могла бы, если положить ее в эту сумку, — предположила голова.
Агис внимательно оглядел сумку. Он уже решил сказать, что Черная Линза никогда бы не вошла в такой маленький мешок, но он видел, и не однажды, как Тихиан доставал оттуда большие предметы, так что сумка была магическая. — Если бы Черная Линза была внутри, Тихиан тоже был бы здесь, — сказал Агис, невольно отметив, как сумка измята. — Он никогда не оставил бы ее.
Несмотря на собственные слова, аристократ положил Сача на землю рядом с сумкой, поставив ногу на бестелесную голову, чтобы удержать ее на месте. — Но не будет вреда, если мы это проверим. Как эта штука работает?
— Сунь руку внутрь и представь себе линзу, — сказала голова. — Если она там, она сама придет тебе в руку.
— Как она выглядит? — спросил аристократ.
— Откуда мне знать? — огрызнулся Сач.
— Раджаат использовал ее, чтобы напитать силой тебя, как одного из своих Доблесных Воинов, — напомнил Агис, одновременно нажимая посильнее ногой на голову.
— Она большая, сделана из обсидана, и круглая, — ответила голова сдавленным голосом. — Это все, что я помню — было ужасно больно, и вся башня была полна вспышками света.
Агис сунул сумку под локоть своей сломанной руки, готовясь сунуть свою целую руку внутрь. Но прежде, он взглянул вниз, на голову, и сказал. — Если это твой очередной трюк, я привяжу тебя к камню и брошу в Залив Горя.
— Я хочу найти Оракул ничуть не меньше тебя, — огрызнулся Сач. — И понять, что случилось с Тихианом.
Агис сунул руку в сумку и нарисовал в уме образ большого обсиданого шара, похожего на один из тех, которых они нашли в сокровищнице Калака, когда убили его. Мгновением позже, он почувствовал холодную, гладкую поверхность обсидана, лежащую у него на руке.
Аристократ вытащил руку из мешка и увидел обсидановый шар, размером примерно с его голову.
— Слишком маленький, — прошипел Сач. — Попробуй снова.
Агис отставил шар в сторону и вернул руку в мешок. На этот раз, однако, представив себе, как Оракул выглядит, он также добавил холодную, гладкую поверхность полированного камня, надеясь что эта новая деталь компенсирует то, что он никогда не видел линзу.
Когда ничего не появилось в его руке, аристократ пожал плечами. — Ничего.
Сач опять взглянул на потолок. — Тогда он пронес ее через эту щель, — сказала голова.
Укрепив сумку получше под своей сломанной рукой, Агис опять схватил Сача. — А что о магии, или Пути? — спросил он. — Мог ли Тихиан использовать свою силу чтобы забрать линзу отсюда, не выходя через любой выход?
— Все возможно с линзой, — сказал Сач. — И это еще одна из причин, почему мы должны немедленно уходить отсюда.
Агис нахмурился. — Почему ты так стремишься выдворить меня отсюда?
— Потому что этот предатель Тихиан и так уже здорово опередил нас, — прорычал Сач. — Пошли.
Агис покачал головой. — Я так не думаю, — сказал он. — Мне, напротив, кажется, что ты пытаешься скрыть что-то от меня. Тихиан еще здесь, не правда ли?
— Не будь смешным, — прошипел Сач. — Ты же видишь сам, что кроме нас здесь никого нет.
— А что о Вияне? — спросил аристократ. — Я полагаю, что ты собираешься сказать мне, что ты не знаешь, где он?
Серые глаза Сача расширились. — Предполагалось, что он наблюдает за входом в туннель, — сказал он. — Разве ты не видел его?
— Нет, не видел, — проворчал Агис, засовывая Сача в сумку. — И я устал от твоей лжи.
Аристократ закрыл мешок и сложил его так, чтобы зажать отверстие, затем, удерживая его коленями, смял, превратив в сморщенный комок. Наконец, он оторвал полоску со своего плаща и завязал отверстие, используя самый надежный узел из тех, которые знал. Покончив с этим, он положил его рядом с выходом, чтобы не забыть, кога он будет уходить из комнаты.
Аристократ начал поиск опять, на этот раз более тщательно. Несколько раз он использовал свой сломанный гарпун, чтобы прочесать трещины и ниши, которые казались ему подозрительно глубокими или слишком прямыми, надеясь найти секретную дверь или тайный проход, спрятанный за ними. Дважды он даже срывал листы слюды со стены, когда свет обманывал его глаза и он думал, что заметил факел, мерцающий за ними.
Он не нашел ничего, кроме слюды. Что бы не произошло с Тихианом, он, похоже, был не здесь — и аристократ сомневался, что он собирается вернуться. Он оглядел комнату в последний раз, потом повернулся к выходу. И именно тогда он услышал тяжелое дыхание гиганта, ползущего через тоннель.
***
Поддерживая Оракул своим хвостом виверна, Тихиан продолжал лететь через Серость, выбрав то направление, в котором, как он надеялся, красное пятнышко появилось в последний раз несколько мгновений назад — или это было раньше? Король не мог ответить. Все, что ему оставалось, махать своими кожистыми крыльями, держать нос прямо вперед и надеяться, что он летит в правильном направлении.
Спровадив своего брата и других жертв убийства, Тихиан немного отдохнул — он не знал, как долго. Его шрамы медленно исчезали, унося с собой боль. В то же время к нему вернулись силы и он был готов продолжать искать выход.
Задача оказалась труднее, чем он ожидал. Во первых, он призвал мощь Оракула, чтобы вообразить себе отверстие мешка. Попытка с позором провалилась. Хотя он создал не менее дюжины красных кругов, напоминающих выход, после прохода через них он всегда оказывался опять в Серости.
Затем Тихиан попробовал магию, и результаты были еще более разочаровывающими. В Серости не росли живые растения, поэтому он обратился к Оракулу за помощью. Но когда он призвал энергию в свое тело, у него начало гореть плоть на его руках. Из этого король сделал важный вывод: как мастер Пути, он достаточно опытен, и может пропускать силу линзы через свое тело без ран. Но как волшебник, он еще не в состоянии контролировать ее дикую мощь.
В своей следующей попытке Тихиан попытался использовать Путь, чтобы сделать компасс из своего костяного кинжала. Когда он уравновесил лезвие на пальце, кончик его показал слегка влево. Ему не потребовалось слишком много времени, чтобы сообразить, что следуя ему он просто летает кругами.
Король уже решил остановиться и попытаться придумать что-нибудь новенькое, когда он поймал глазом слабую красную вспышку. Отбросив в сторону бесполезный кинжал, он повернулся к свету и полетел так быстро, как только мог, таща за собой Оракул. Но спустя мгновение Тихиан уже не видел больше ни красного света, ни вспышек или чего-либо другого.
Холодный палец отчаяния снова заполз в сердце короля, когда он заметил впереди, в серой мгле, маленькую темную точку. Он удвоил свои усилия и полетел к ней, махая крыльями изо всех сил. Он даже не разрешил себе мигать. Это была первая твердая вещь, которую он видел, с тех пор, как он прогнал брата, и мысль о том, что она может исчезнуть прежде, чем он схватит ее, ужаснула Тихиана.
К его облегчению, этого не произошло. Когда он приблизился, темная точка стала пятном, потом кругом, и в конце концов он узнал ее: это была нижняя часть головы — головы без тела и с длинным пучком волос.
— Что ты делаешь здесь? — спросил Тихиан.
Голова медленно перевернулась и по широким скулам и жетоватым зубам король увидел, что это был Сач. Взгляд его серых глаз метнулся к линзе, и Сач сказал, — Я вижу, что ты нашел таки Оракул, хотя я и не понимаю, что ты собираешься делать с ним здесь.
— Разве ты не должен был сторожить вход в туннель? — рассердился король, сопротивляясь порыву слишком быстро перепрыгнуть на вопрос, который действительно волновал его — как убежать.
— Я и делал, то что должен, — проворчал Сач. — Вот почему я здесь, с тобой.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Тихиан.
— Агис каким-то образом освободился и нашел комнату с Оракулом, — объяснила голова. — Когда мы увидели его входящим в ограду, я полетел предупедить тебя. И все, что я нашел, был мешок — и ни малейшего следа тебя или линзы. Агис показался немного позже и сунул меня в мешок.
— Он знает, где я — или линза?
— Нет, он думает, что ты использовал магию или Путь, и исчез, — ответил Сач.
— Хорошо, тогда я постараюсь его удивить, — хихикнул король. — Теперь, скажи мне, как выбраться отсюда.
— Когда ты бросил сюда Вияна и меня, мы нашли только один способ, — ответил Сач, горько посмеиваясь.
Тихиан нахмурился. — И какой?
— Ждать — пока кто-нибудь не вынет нас отсюда.
***
Агис взглянул в туннель и увидел внушительный силуэт юного Джоорш, ползущего к нему. Хотя он был далеко не так велик, как взрослый гигант, он полность заполнял коридор. Аристократ отчетливо понимал, что даже если гигант захочет пропустить его, ему не втиснуться между огромным телом и гладкими стенами прохода — по меньшей мере без того, чтобы не вызвать тревогу у воина.
Джоорш перестал ползти, и Агис испугался, что гигант заметил его, заглянув за угол. Хотя его сердце застучало, как военный барабан Гулгиков, аристократ заставил себя не двигаться. Если Джоорш не уверен в том, что именно он видит, последняя вещь, которую Агис хотел сделать, — привлечь его внимание к себе неосторожным движением.
К огромному облегчению аристократа, гигант посмотрел назад, через плечо. — Я вижу Оракул, Сахем Маг’р, — позвал он. Его голос был голосом мальчика, но был так глубок, что узкий тоннель затрясся. — Красное свечение, в точности как вы говорили! По настоящему яркое!
— Что? — грубый голос Маг’ра громом отдался в проходе, в его оглушающим реве послышалась тревога. — Ты видишь яркое свечение, Беорт?
Беорт кивнул. — Очень яркое, — сказал он. Его тон был уже не такой радостный, как мгновение назад.
— Что-то не так, — проворчал сахем.
Прежде, чем юнец смог поглядеть обратно, в направлении Агиса, аристократ рванулся из своего угла. Он схватил сумку Тихиана и повесил ее на свое здоровое плечо, потом пересек крошечную комнату и встал там, где прорезь в потолке встречалась с дальней стеной. Потом он остановился чтобы вытащить свою сломанную руку из временной повязки.
Рука была не в том состоянии, чтобы карабкаться. От локтя и вниз, она страшно разпухла и побледнела, а огромная пурпурная опухоль была прямо на месте перелома. Аристократ попытался поднять ее и понял, что мышцы не слушаются его. Поврежденная рука висела мертвым грузом.
Быстрый взгляд на отвесную поверхность стены подтвердил опасения Агиса: он не сможет взобраться на нее с одной работающей рукой. Аристократ закрыл глаза представил здоровую, полностью функционирующую руку на ее месте. Он открыл путь в свой мистический нексус и позволил вспышке энергии подняться оттуда, пройти через его тело, потом направил эту энергию в поврежденную руку.
Резкая боль ударила из точки перелома обратно руку, а потом в грудь. Агис сосредоточился на образе пруда в оазисе, расслабив мускулы и сознание, и разрешая страданию промчаться через него подобно ветру. Вскоре рана перестала посылать болевые импульсы, боль стала терпимой.
Агис снова открыл глаза и попытался поднять покалеченную руку. Поток спиритической энергии пробежал по руке, подняв новую волну мучительной боли, но рука медленно поднялась в воздух. Он напряг пальцы, сжал их кулак, потом распрямил. Наконец, убедившись что, несмотря на перелом, рука работает, он полез по стене. Используя толстые плиты слюды как опору, он карабкался все выше и выше.
Агис не вылечил свою руку, он просто использовал Путь, чтобы оживить ее, примерно так же, как он оживил мертвого медведя, когда они вошли в замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42