По крайней мере, прямо сейчас. У нас так много общих воспоминаний, что мы с удовольствием провели бы вместе еще пару дней, чтобы иметь возможность без суеты обдумать будущее.
– Да ты и сам понятия не имеешь, что делать дальше, согласись! – заорал Менор Худощавый. – По тебе видно, что ты все еще жаждешь отомстить своему папаше. Думаю, что и Руорим не успокоится, пока не заполучит тебя. Этот человек не любит отдавать то, что считает своим, в том числе и тебя. Так что рано ставить в этой истории точку. Я твой друг, Горен, можешь на меня рассчитывать.
Вейлин Лунный Глаз язвительно засмеялась:
– Так много слов и так мало сказано! Ты действительно вот-вот станешь настоящим поэтом, бродяга.
Менор покраснел и спрятался за Хага. Эльфийка не удостоила его взгляда, а обратилась к Горену:
– Если ты уже решил, что делать дальше, то и я могу принять решение.
– Спасибо, друзья мои, – с облегчением сказал Горен. – Мне и самому нужно пару дней подумать. И отдохнуть. Честно говоря, пока еще я чувствую себя мешком с костями.
– Значит, на сегодня все решено. Остальное через несколько дней, – бодрым голосом подвел итог Бульдр. – А сейчас я бы с удовольствием выпил кружку прекрасного темного пива, оно так пенится. – Он хлопнул в ладоши. – Эй, слуга. Принеси нам пива, табака, хлеба и мяса.
Горен встал:
– Извините меня, пожалуйста. Я немного устал, но попозже зайду снова, тогда и отпразднуем.
– Ловим тебя на слове, – улыбнулся Хаг.
В свою комнату Горен возвращался, погруженный в мысли. Открыв дверь, к своему удивлению он увидел Дармоса Железнорукого.
– Горен, как хорошо, не нужно тебя искать. Я хотел тебе кое-что отдать. Конечно, это не к спеху, но…
Он поднял руки в бессильном жесте.
– Вчера я… снова всех подвел. Хотя меня и предупредили, я отвлекся, и из-за меня Малакею почти удалось сбежать. Я дурак, Горен, потому что позволяю чувствам брать над собой верх. Из-за меня ты чуть не лишился жизни, а этого я бы никогда себе не простил. Хватит уже и того, что твоя мать…
– Нет, – перебил его Горен. – Это не твоя вина, дед. Мама сделала свой выбор, и это был другой путь, не твой. Пожалуй, тебе нужно научиться относиться к самому себе более терпимо. Да и во вчерашнем твоей вины нет. Никто не знает этого лучше меня, потому что Малакей крайне опасен, а по крови мы очень близки. Уж если кого и стоит упрекнуть, так это Ура, ведь именно он навязал тебе такую ношу.
Пожилой человек улыбнулся сквозь слезы:
– Спасибо тебе, Горен. И все равно… Глупо, конечно, но я боюсь, что снова опоздаю, и на этот раз хочу все сделать правильно.
Он протянул руку за спину и вытащил щит, который блестел как зеркало и в зависимости от падающего на него света казался то зеленым, то серебристым.
– Этот щит сделан из чешуи дракона, – сказал повелитель Шейкура. – Он не подвластен ни огню, ни магии. Когда-то он принадлежал сыну Малакея и долго считался утраченным, но Ур хранил его до тех пор, пока на трон не вступил первый повелитель Шейкура. С тех пор он переходит от правителя к его преемнику. – Дармос прислонил щит к кровати и продолжал срывающимся голосом: – Я хотел подарить его твоей матери на двадцатилетие. А теперь его получишь ты. Вместе с кинжалом. – Он снял оружие с перевязи. Горен сразу же узнал пламенеющий клинок:
– Это ритуальный кинжал Малакея!
– Верно, – гордо ответил Дармос. – Когда-то он был выкован из крови и стали в пламени вулкана. Кристаллы и чешуя дракона отражают или усиливают магию, в зависимости от желания. Это самое ценное наше наследие, Горен, так что храни его как зеницу ока. Оно может тебе пригодиться в такой момент, когда ты меньше всего ожидаешь этого.
Горен растерялся:
– Я… я даже не знаю, что и сказать…
Для одного раза этого было больше чем достаточно, но после всего предыдущего он хорошо понимал Дармоса Железнорукого. Тот не меньше Горена боялся, что все снова рухнет. Пройдет много времени, прежде чем они оправятся от пережитого и забудут свои страхи.
– Молчи, – тихо возразил Дармос. – Просто возьми, это твое наследство. – Он подошел к юноше и прижал его к своей мощной груди. – Добро пожаловать, сынок, в мое сердце и в крепость Шейкур.
Потом отпустил Горена, еще раз ему кивнул и вышел из комнаты.
Горен сел на кровать и начал разглядывать драгоценные предметы. В голове у него все перепуталось, так же как и в чувствах. Однажды он уже ощущал себя самым богатым молодым человеком во всей Фиаре. Это было в тот день, когда Дерата подарила ему Златострелого. Между двумя этими событиями пролегал целый океан горя и страданий. А теперь он нашел и деда, и родину. Как раз в Шейкуре, хотя он никогда не хотел иметь с ним ничего общего.
Может ли он принять такое наследство? Да. Если бы Дерата не сбежала, эти сокровища получила бы она, чтобы однажды передать их Горену.
А где-то за стенами все еще разгуливает Руорим, его отец, честолюбие которого не уступало честолюбию магов Альянса. Он беспрепятственно продолжает свое черное дело, насаждая по всей стране страх и ужас. Горену понадобится это оружие.
Потому что Руорим – единственное наследство, от которого Горен хотел избавиться во что бы то ни стало.
Дверь снова открылась. Сердце Горена забилось сильнее, но на лице отразилось разочарование, когда он увидел, что это не Звездный Блеск (как он надеялся), а жрица Марела, вчера спасшая ему жизнь. И когда-то являвшаяся доброй подругой его матери.
– Как ты себя чувствуешь, мальчик?
– Неплохо, – поколебавшись, ответил Горен.
– У тебя достаточно сил для небольшой беседы?
– Конечно, – удивился он.
– Тогда пойдем, Горен, со мной. Он тебя ждет.
Он? Горен с любопытством последовал за пожилой женщиной, которая вела его по запутанным коридорам. Наконец она открыла дверь в узкий коридор и по множеству лестниц поднялась на вершину горы.
Когда они добрались до большого вырубленного в скале зала с одним-единственным окном, из которого на каменный пол падала узкая полоска света, в Горене проснулись какие-то воспоминания.
– Здесь я уже когда-то был, – прошептал он.
Он посмотрел на стоящую под окном кровать и побледнел. Почувствовал не успевший выветриться запах магического дыма и увидел сверкающие на стенах, похожие на смолу капли.
– Действительно, – ответила Марела. – Вчера мы проводили заклинание именно здесь. Встретимся позже, мальчик мой.
Он повернулся и хотел ее окликнуть, но она уже закрыла за собой дверь.
Горен нерешительно топтался на месте, но вдруг услышал, как кто-то тяжело дышит. В темноте он разглядел две тонкие перекрещивающиеся серые струйки дыма.
Глаза Горена становились все больше и больше, пока он смотрел, как огромная, покрытая чешуей и колючками красно-золотая голова дракона медленно вползает в комнату. Его желтые сверкающие глаза размером напоминали колеса. У Горена отвисла челюсть. Голова этого существа была равна половине тела дракона из стаи Раита!
– Ур… – прошептал он, и горло его словно сжала невидимая рука.
– Да, ты меня узнал, – проговорил дракон своим необыкновенным голосом, глухим и мягким одновременно. – Ты делил свою жизнь с Малакеем и почти умер от его проклятия. Но теперь опасность миновала, Горен Говорящий с ветром.
Горен схватился за грудь. Ему показалось, что сердце куда-то закатилось и теперь находится не там, где было раньше.
– Не совсем, – тихо сказал он. – Он все еще во мне, так ведь? Как злая тень, которая в любой момент снова может освободиться.
– Мы хорошо поработали, малыш. Ты должен нам доверять.
– Но к этому я никогда не привыкну.
– Мне очень жаль, – сказал его пращур. – Если бы существовала возможность воспользоваться властью Малакея, шейканы, наверное, сумели бы предотвратить самое страшное, что нам угрожает. Мир катится к своему закату. Горе, если Конвокационные войны будут продолжаться вплоть до Великого Дня. Мне это не нравится. Но я не могу отдать вам силу Малакея, не пробудив еще раз его душу.
– Звучит очень мрачно, – пробормотал Горен.
– Так оно и есть, – согласился Ур. – Ты ведь и сам там побывал. И видел двух представителей Альянса. Познакомился с результатами их деятельности.
– И ты ничего не можешь предпринять?
– Они сильнее меня, – признался дракон. – Я уже не молод, Горен. Уже четыре сотни лет я не покидал этой горы. И даже не знаю, могут ли эти крылья меня носить. Отсюда мне проще охранять Шейкур и народ, связанный со мной кровью. Но ты можешь кое-что сделать.
– Я? – поразился Горен.
– Ты не хочешь узнать, что с твоим отцом?
– Дедушка сказал, что он отправился с армией Хокана Ашира.
– Да, – подтвердил дракон. – После большой битвы у него не было возможности преследовать тебя. Раиту Черному удалось прорваться. Он нанес Хокану Аширу весьма чувствительное поражение. Некромант зализывает раны, а Раит продвигается в сторону Клинка Аонира.
Эти слова заставили Горена насторожиться. Ему показалось, что с ними связаны смутные, темные воспоминания о каком-то событии. Но о каком? Оно давно уже прошло…
– Там пустыня, – сказал он. – Предполагаю, он направляется в Кайтх-Халур, к крепости Хокана Ашира?
Дракон слегка покачал головой:
– Нет, Горен. У него другая, гораздо более опасная цель. Знаешь, кто такие Фиал Дарг?
Горен вздрогнул: дневной свет перестал вдруг проникать в зал, а застревал где-то за окном. Он услышал шепот на языке, от которого по спине у него побежал пот. И что гораздо хуже: однажды он это чувствовал и слышал, и видел уже эту сверкающую тьму. С тех пор прошли миллионы лет, тогда он был еще совсем зеленым юнцом и задал своему мастеру как будто безобидный вопрос.
– Конечно. – Он невольно перешел на шепот, и голос у него сорвался. – Это Те, о ком не говорят. Принцы Тьмы, самое мощное творение Цараха, которые чуть не столкнули в пропасть Эо. Они, связанные, лежат там под скалой…
– Раит хочет их пробудить, – прошептал Ур. – И Хокан Ашир тоже стремится туда, чтобы или задержать Раита, или заключить с Фиал Дарг договор, если это безумное намерение осуществится. Его сопровождает твой отец.
Горен почувствовал, как в нем поднимается ужас. Эта история становилась все серьезнее, слишком серьезной для него. Если это произойдет, мир приблизится к пропасти, это он знал из Хроник. Первый раз Фиал Дарг проиграли, второй раз чуть не выиграли, но вмешались Стражи. А теперь Стражи удалились, возможно, навсегда. Значит, на третий раз… невозможно даже представить…
– Почему ты рассказываешь об этом именно мне? – поинтересовался он. – Чтобы задержать Раита, нужен маг Альянса!
– Как минимум один, – согласился Ур. – Как бы безнадежно ни выглядело это дело, мы не должны сидеть сложа руки, Горен. Если кто-то и может что-то сделать, то шейканы, потому что в них течет кровь дракона и они способны видеть дальше других.
– За… заклятие действует уже шесть сотен лет! Отменить его невозможно, – пробормотал Горен. – А Те, о ком… я имею в виду Фиал Дарг, они вряд ли подчинятся какому бы то ни было магу Альянса, скорее уж сделают его своим слугой, а что будет тогда… – Он стал белым как полотно. – Наверное, имело смысл вернуть к жизни Малакея, пусть бы я умер…
– Малакей стал бы преследовать те же цели, что Раит и Хокан, или просто подождал бы, кто выйдет победителем, а потом вмешался с пользой для себя. Результат был бы тот же самый, пока его душа не очищена.
– Но какое отношение это имеет ко мне? – повторил Горен. – Я не маг, у меня есть только один талант, я понимаю пение ветра… – Он закачался, у него закружилась голова, когда он вдруг вспомнил кое-что еще. Первую песню ветра.
Они проснутся в Далекой стране
Под тяжелыми мрачными скалами…
Он схватился за голову:
– Нет.
Спроси свою кровь, посмотри на дракона,
Что Уром зовут…
Да пребудет с тобой Аонира Клинок.
– Ветер это знал… значит, это на самом деле было видение…
Он застонал.
– Ты носишь ее в себе, Горен, – тихо объяснил дракон, – тайну Materia Prima.В тебе наследство Малакея. Оно может проснуться, как когда-то проснулась его душа. И тогда… тогда, вероятно, ты получишь возможность изменять вещи… формировать их по-новому…
Горен, словно защищаясь, поднял руки вверх.
– Я и слышать об этом не хочу! – закричал он, впадая в панику. – Нет, я не такой, я не хочу быть таким! Я не маг! Все, чего я требую, это месть! Отпусти меня, не впутывай меня в эти игры, я не имею к ним никакого отношения! Я никогда этого… нет, не могу!
Горен подбежал к окну, чтобы убедиться, что там, снаружи, вне стен пыльного зала с древним драконом и его древними пророчествами, все еще существует хорошо знакомый нормальный мир.
И он увидел: там его ждал сияющий день, не имевший ничего общего с проливными дождями, огнем и убийствами недавнего прошлого. Его новая жизнь.
И он имеет на нее право!
«Добро пожаловать, –прошептал ветер и ласково погладил его по голове, слегка растрепав волосы. – Я скучал по тебе».
Горен не ответил. Он не знал, сможет ли когда-нибудь сознательно использовать этот свой дар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Да ты и сам понятия не имеешь, что делать дальше, согласись! – заорал Менор Худощавый. – По тебе видно, что ты все еще жаждешь отомстить своему папаше. Думаю, что и Руорим не успокоится, пока не заполучит тебя. Этот человек не любит отдавать то, что считает своим, в том числе и тебя. Так что рано ставить в этой истории точку. Я твой друг, Горен, можешь на меня рассчитывать.
Вейлин Лунный Глаз язвительно засмеялась:
– Так много слов и так мало сказано! Ты действительно вот-вот станешь настоящим поэтом, бродяга.
Менор покраснел и спрятался за Хага. Эльфийка не удостоила его взгляда, а обратилась к Горену:
– Если ты уже решил, что делать дальше, то и я могу принять решение.
– Спасибо, друзья мои, – с облегчением сказал Горен. – Мне и самому нужно пару дней подумать. И отдохнуть. Честно говоря, пока еще я чувствую себя мешком с костями.
– Значит, на сегодня все решено. Остальное через несколько дней, – бодрым голосом подвел итог Бульдр. – А сейчас я бы с удовольствием выпил кружку прекрасного темного пива, оно так пенится. – Он хлопнул в ладоши. – Эй, слуга. Принеси нам пива, табака, хлеба и мяса.
Горен встал:
– Извините меня, пожалуйста. Я немного устал, но попозже зайду снова, тогда и отпразднуем.
– Ловим тебя на слове, – улыбнулся Хаг.
В свою комнату Горен возвращался, погруженный в мысли. Открыв дверь, к своему удивлению он увидел Дармоса Железнорукого.
– Горен, как хорошо, не нужно тебя искать. Я хотел тебе кое-что отдать. Конечно, это не к спеху, но…
Он поднял руки в бессильном жесте.
– Вчера я… снова всех подвел. Хотя меня и предупредили, я отвлекся, и из-за меня Малакею почти удалось сбежать. Я дурак, Горен, потому что позволяю чувствам брать над собой верх. Из-за меня ты чуть не лишился жизни, а этого я бы никогда себе не простил. Хватит уже и того, что твоя мать…
– Нет, – перебил его Горен. – Это не твоя вина, дед. Мама сделала свой выбор, и это был другой путь, не твой. Пожалуй, тебе нужно научиться относиться к самому себе более терпимо. Да и во вчерашнем твоей вины нет. Никто не знает этого лучше меня, потому что Малакей крайне опасен, а по крови мы очень близки. Уж если кого и стоит упрекнуть, так это Ура, ведь именно он навязал тебе такую ношу.
Пожилой человек улыбнулся сквозь слезы:
– Спасибо тебе, Горен. И все равно… Глупо, конечно, но я боюсь, что снова опоздаю, и на этот раз хочу все сделать правильно.
Он протянул руку за спину и вытащил щит, который блестел как зеркало и в зависимости от падающего на него света казался то зеленым, то серебристым.
– Этот щит сделан из чешуи дракона, – сказал повелитель Шейкура. – Он не подвластен ни огню, ни магии. Когда-то он принадлежал сыну Малакея и долго считался утраченным, но Ур хранил его до тех пор, пока на трон не вступил первый повелитель Шейкура. С тех пор он переходит от правителя к его преемнику. – Дармос прислонил щит к кровати и продолжал срывающимся голосом: – Я хотел подарить его твоей матери на двадцатилетие. А теперь его получишь ты. Вместе с кинжалом. – Он снял оружие с перевязи. Горен сразу же узнал пламенеющий клинок:
– Это ритуальный кинжал Малакея!
– Верно, – гордо ответил Дармос. – Когда-то он был выкован из крови и стали в пламени вулкана. Кристаллы и чешуя дракона отражают или усиливают магию, в зависимости от желания. Это самое ценное наше наследие, Горен, так что храни его как зеницу ока. Оно может тебе пригодиться в такой момент, когда ты меньше всего ожидаешь этого.
Горен растерялся:
– Я… я даже не знаю, что и сказать…
Для одного раза этого было больше чем достаточно, но после всего предыдущего он хорошо понимал Дармоса Железнорукого. Тот не меньше Горена боялся, что все снова рухнет. Пройдет много времени, прежде чем они оправятся от пережитого и забудут свои страхи.
– Молчи, – тихо возразил Дармос. – Просто возьми, это твое наследство. – Он подошел к юноше и прижал его к своей мощной груди. – Добро пожаловать, сынок, в мое сердце и в крепость Шейкур.
Потом отпустил Горена, еще раз ему кивнул и вышел из комнаты.
Горен сел на кровать и начал разглядывать драгоценные предметы. В голове у него все перепуталось, так же как и в чувствах. Однажды он уже ощущал себя самым богатым молодым человеком во всей Фиаре. Это было в тот день, когда Дерата подарила ему Златострелого. Между двумя этими событиями пролегал целый океан горя и страданий. А теперь он нашел и деда, и родину. Как раз в Шейкуре, хотя он никогда не хотел иметь с ним ничего общего.
Может ли он принять такое наследство? Да. Если бы Дерата не сбежала, эти сокровища получила бы она, чтобы однажды передать их Горену.
А где-то за стенами все еще разгуливает Руорим, его отец, честолюбие которого не уступало честолюбию магов Альянса. Он беспрепятственно продолжает свое черное дело, насаждая по всей стране страх и ужас. Горену понадобится это оружие.
Потому что Руорим – единственное наследство, от которого Горен хотел избавиться во что бы то ни стало.
Дверь снова открылась. Сердце Горена забилось сильнее, но на лице отразилось разочарование, когда он увидел, что это не Звездный Блеск (как он надеялся), а жрица Марела, вчера спасшая ему жизнь. И когда-то являвшаяся доброй подругой его матери.
– Как ты себя чувствуешь, мальчик?
– Неплохо, – поколебавшись, ответил Горен.
– У тебя достаточно сил для небольшой беседы?
– Конечно, – удивился он.
– Тогда пойдем, Горен, со мной. Он тебя ждет.
Он? Горен с любопытством последовал за пожилой женщиной, которая вела его по запутанным коридорам. Наконец она открыла дверь в узкий коридор и по множеству лестниц поднялась на вершину горы.
Когда они добрались до большого вырубленного в скале зала с одним-единственным окном, из которого на каменный пол падала узкая полоска света, в Горене проснулись какие-то воспоминания.
– Здесь я уже когда-то был, – прошептал он.
Он посмотрел на стоящую под окном кровать и побледнел. Почувствовал не успевший выветриться запах магического дыма и увидел сверкающие на стенах, похожие на смолу капли.
– Действительно, – ответила Марела. – Вчера мы проводили заклинание именно здесь. Встретимся позже, мальчик мой.
Он повернулся и хотел ее окликнуть, но она уже закрыла за собой дверь.
Горен нерешительно топтался на месте, но вдруг услышал, как кто-то тяжело дышит. В темноте он разглядел две тонкие перекрещивающиеся серые струйки дыма.
Глаза Горена становились все больше и больше, пока он смотрел, как огромная, покрытая чешуей и колючками красно-золотая голова дракона медленно вползает в комнату. Его желтые сверкающие глаза размером напоминали колеса. У Горена отвисла челюсть. Голова этого существа была равна половине тела дракона из стаи Раита!
– Ур… – прошептал он, и горло его словно сжала невидимая рука.
– Да, ты меня узнал, – проговорил дракон своим необыкновенным голосом, глухим и мягким одновременно. – Ты делил свою жизнь с Малакеем и почти умер от его проклятия. Но теперь опасность миновала, Горен Говорящий с ветром.
Горен схватился за грудь. Ему показалось, что сердце куда-то закатилось и теперь находится не там, где было раньше.
– Не совсем, – тихо сказал он. – Он все еще во мне, так ведь? Как злая тень, которая в любой момент снова может освободиться.
– Мы хорошо поработали, малыш. Ты должен нам доверять.
– Но к этому я никогда не привыкну.
– Мне очень жаль, – сказал его пращур. – Если бы существовала возможность воспользоваться властью Малакея, шейканы, наверное, сумели бы предотвратить самое страшное, что нам угрожает. Мир катится к своему закату. Горе, если Конвокационные войны будут продолжаться вплоть до Великого Дня. Мне это не нравится. Но я не могу отдать вам силу Малакея, не пробудив еще раз его душу.
– Звучит очень мрачно, – пробормотал Горен.
– Так оно и есть, – согласился Ур. – Ты ведь и сам там побывал. И видел двух представителей Альянса. Познакомился с результатами их деятельности.
– И ты ничего не можешь предпринять?
– Они сильнее меня, – признался дракон. – Я уже не молод, Горен. Уже четыре сотни лет я не покидал этой горы. И даже не знаю, могут ли эти крылья меня носить. Отсюда мне проще охранять Шейкур и народ, связанный со мной кровью. Но ты можешь кое-что сделать.
– Я? – поразился Горен.
– Ты не хочешь узнать, что с твоим отцом?
– Дедушка сказал, что он отправился с армией Хокана Ашира.
– Да, – подтвердил дракон. – После большой битвы у него не было возможности преследовать тебя. Раиту Черному удалось прорваться. Он нанес Хокану Аширу весьма чувствительное поражение. Некромант зализывает раны, а Раит продвигается в сторону Клинка Аонира.
Эти слова заставили Горена насторожиться. Ему показалось, что с ними связаны смутные, темные воспоминания о каком-то событии. Но о каком? Оно давно уже прошло…
– Там пустыня, – сказал он. – Предполагаю, он направляется в Кайтх-Халур, к крепости Хокана Ашира?
Дракон слегка покачал головой:
– Нет, Горен. У него другая, гораздо более опасная цель. Знаешь, кто такие Фиал Дарг?
Горен вздрогнул: дневной свет перестал вдруг проникать в зал, а застревал где-то за окном. Он услышал шепот на языке, от которого по спине у него побежал пот. И что гораздо хуже: однажды он это чувствовал и слышал, и видел уже эту сверкающую тьму. С тех пор прошли миллионы лет, тогда он был еще совсем зеленым юнцом и задал своему мастеру как будто безобидный вопрос.
– Конечно. – Он невольно перешел на шепот, и голос у него сорвался. – Это Те, о ком не говорят. Принцы Тьмы, самое мощное творение Цараха, которые чуть не столкнули в пропасть Эо. Они, связанные, лежат там под скалой…
– Раит хочет их пробудить, – прошептал Ур. – И Хокан Ашир тоже стремится туда, чтобы или задержать Раита, или заключить с Фиал Дарг договор, если это безумное намерение осуществится. Его сопровождает твой отец.
Горен почувствовал, как в нем поднимается ужас. Эта история становилась все серьезнее, слишком серьезной для него. Если это произойдет, мир приблизится к пропасти, это он знал из Хроник. Первый раз Фиал Дарг проиграли, второй раз чуть не выиграли, но вмешались Стражи. А теперь Стражи удалились, возможно, навсегда. Значит, на третий раз… невозможно даже представить…
– Почему ты рассказываешь об этом именно мне? – поинтересовался он. – Чтобы задержать Раита, нужен маг Альянса!
– Как минимум один, – согласился Ур. – Как бы безнадежно ни выглядело это дело, мы не должны сидеть сложа руки, Горен. Если кто-то и может что-то сделать, то шейканы, потому что в них течет кровь дракона и они способны видеть дальше других.
– За… заклятие действует уже шесть сотен лет! Отменить его невозможно, – пробормотал Горен. – А Те, о ком… я имею в виду Фиал Дарг, они вряд ли подчинятся какому бы то ни было магу Альянса, скорее уж сделают его своим слугой, а что будет тогда… – Он стал белым как полотно. – Наверное, имело смысл вернуть к жизни Малакея, пусть бы я умер…
– Малакей стал бы преследовать те же цели, что Раит и Хокан, или просто подождал бы, кто выйдет победителем, а потом вмешался с пользой для себя. Результат был бы тот же самый, пока его душа не очищена.
– Но какое отношение это имеет ко мне? – повторил Горен. – Я не маг, у меня есть только один талант, я понимаю пение ветра… – Он закачался, у него закружилась голова, когда он вдруг вспомнил кое-что еще. Первую песню ветра.
Они проснутся в Далекой стране
Под тяжелыми мрачными скалами…
Он схватился за голову:
– Нет.
Спроси свою кровь, посмотри на дракона,
Что Уром зовут…
Да пребудет с тобой Аонира Клинок.
– Ветер это знал… значит, это на самом деле было видение…
Он застонал.
– Ты носишь ее в себе, Горен, – тихо объяснил дракон, – тайну Materia Prima.В тебе наследство Малакея. Оно может проснуться, как когда-то проснулась его душа. И тогда… тогда, вероятно, ты получишь возможность изменять вещи… формировать их по-новому…
Горен, словно защищаясь, поднял руки вверх.
– Я и слышать об этом не хочу! – закричал он, впадая в панику. – Нет, я не такой, я не хочу быть таким! Я не маг! Все, чего я требую, это месть! Отпусти меня, не впутывай меня в эти игры, я не имею к ним никакого отношения! Я никогда этого… нет, не могу!
Горен подбежал к окну, чтобы убедиться, что там, снаружи, вне стен пыльного зала с древним драконом и его древними пророчествами, все еще существует хорошо знакомый нормальный мир.
И он увидел: там его ждал сияющий день, не имевший ничего общего с проливными дождями, огнем и убийствами недавнего прошлого. Его новая жизнь.
И он имеет на нее право!
«Добро пожаловать, –прошептал ветер и ласково погладил его по голове, слегка растрепав волосы. – Я скучал по тебе».
Горен не ответил. Он не знал, сможет ли когда-нибудь сознательно использовать этот свой дар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35