Что, впрочем, нисколько их не удивило, потому что здесь, на безлесной равнине, пробраться незаметно не было никакой возможности.
– Мы похожи на нищих, – горько сказал Хаг. – Они поиздеваются над нами и прогонят.
– И забросают нас гнилыми овощами и фруктами, – предположил Менор.
– Используют нас в качестве мишени, – заявил Бульдр.
– Говорят, они еще ни разу не впустили никого чужих, – пробормотала Вейлин.
– Возьмите себя в руки, – зашипела Звездный Блеск. – Сейчас нам, прежде всего, нужны уверенность и заклинатель духов. Причем как можно скорее, потому что Горен снова лишился чувств. Думаю, он умрет прямо у меня на руках, а я,видимо, вместе с ним.
ГЛАВА 14
Заклинание
Оба стражника у огромных, вырубленных в скале железных ворот были в тяжелых доспехах и рубахах с гербом шейканов. Их вооружение составляли мечи, топоры, кинжалы и копья. Головы защищали шлемы с опущенным забралом.
Златострелого едва сдерживали, он пританцовывал и рвался вперед. Остальные лошади, устало опустив головы, тащились следом.
Путники подготовились, как могли. Привели в порядок изорванную одежду, пригладили волосы и старались держаться гордо, но не вызывающе. На их лицах читались усталость и голод. Они выглядели ничуть не лучше своих лошадей, от которых остались лишь кожа да кости.
Златострелый был единственным, кто казался бодрым и веселым. Перед караульными он остановился и заржал.
Друзья стояли, робко озираясь, сердца их бешено колотились. Никто из них понятия не имел, как положено вести себя с шейканами, что считается у них вежливым и готовы ли те их выслушать.
Из отбрасываемой воротами тени вышел человек. Высокий, внушительный, с длинными седыми волосами, на вид ему было слегка за шестьдесят. Вместо левой руки – железная перчатка.
На нем была рубаха с гербом шейкана, но не было ни доспехов, ни оружия.
Путники снова удивленно переглянулись.
Человек остановился в десяти шагах от коня. Потом вытянул вперед правую руку и тихо произнес:
– Златострелый. Мальчик мой, иди сюда, посмотри, что у меня есть…
Златострелый негромко заржал, ноздри его задрожали. Потом он осторожно вытянул шею и принюхался. Приблизился к протянутой руке, на которой лежало яблоко, сладкое и сочное. Осторожно подхватил угощение, вздохнул и зачавкал.
Мужчина со слезами на глазах потрепал его по холке, погладил лоб.
– С возвращением домой, мальчик мой, – произнес он дрожащим голосом. – Как я хотел тебя увидеть… Но что же у тебя за ноша?… – Он мягко коснулся черноволосой головы Горена, опущенной на шею лошади.
Мужчина откашлялся и повернулся к путникам:
– Добро пожаловать. Я Дармос Железнорукий, повелитель Шейкура. Давно мы не принимали у себя гостей, которые не являются драконокровными. Ур сообщил мне о вашем прибытии, но, к сожалению, только сегодня в полдень, незадолго до того, как мы увидели вас воочию. Если бы я знал раньше, я бы выслал вам подмогу. Еще Ур рассказал, что нужно делать, так что мы все подготовили. Мы в курсе, что время не терпит. Юные дамы, позвольте вам помочь спуститься на землю.
Он протянул руки, и Звездный Блеск, которая держалась в седле из последних сил, расслабила судорожно сжатые руки, которыми она обнимала Горена, и мешком свалилась вниз. Подбежал третий стражник и принял из рук Дармоса ослабевшую эльфийку.
– Пожалуйста, следуйте за этим мужчиной. Вас снабдят всем необходимым. О Златострелом и… – на глазах у него заблестели слезы, и он отвернулся к лошади, – и о своем внуке я позабочусь сам.
Дармос Железнорукий повел Златострелого так называемой короткой дорогой: по тайной тропинке, ведущей к самой высокой точке, далеко в горы. Тропинка была крутой, путь предстоял трудный и длинный, Златострелому приходилось то и дело преодолевать высокие ступени. Но даже сейчас он старался не потревожить Горена, которого нес на спине.
Чем дальше они шли, тем больше покрывался потом повелитель Шейкура; этой дорогой он уже давно не ходил. Тропинку освещал один крохотный луч света, ровно настолько, чтобы лошадь не нервничала. Свалиться вниз или заблудиться здесь никто не боялся; Златострелый едва протискивался между камней, а разветвлений на их пути не встречалось.
Наконец они добрались до огромной комнаты с высоким потолком, правда, оценить ее размеры не представлялось возможным, потому что единственное окно освещало лишь небольшую ее часть. Ветер, словно соскучившись по Горену, легонько трепал его волосы.
Дармос без труда снял Горена с лошади и понес к кровати у окна. Златострелый повел ноздрями и отправился, постукивая копытами, назад, туда, откуда доносился аромат сладких яблок и призывное ржание кобыл.
Дармос осторожно опустил Горена на постель и погладил его пылающее от жара лицо. Тот открыл глаза, но они смотрели в пустоту.
– Какой он красивый, – прошептал срывающимся голосом Дармос, – как похож на мать… а эти глаза… такого цвета я больше ни у кого не встречал…
– Нам следует поторопиться, старый друг, – раздался глухой голос, принадлежащий явно не человеку. – Я чувствую, как останавливается его сердце.
– Мы справимся? – тихо спросил дед Горена. Из темноты донесся вздох.
– Дармос, я знаю, в каком положении мы находимся. Я обязан спасти душу Малакея. Но точно так же я обязан защищать жизнь Горена. Моя клятва одинаково касается как Малакея, так и его потомков. Следовательно, я не имею права позволить Малакею вернуться, убив тем самым Горена. Иначе я нарушу клятву, и жизнь моя потеряет смысл. Старый алхимик угодил в собственную ловушку. У него бы все получилось лишь в том случае, если бы Горен добровольно принес себя в жертву, но мальчик ясно дал понять, что не согласен. Так что я сделаю то, что представляется единственно возможным.
– Надеюсь только, что у тебя выйдет, ведь Малакей обязательно захочет тебе помешать, – выразил свои опасения Дармос.
– Тогда ему придется освободить меня от клятвы, а это одновременно подразумевает, что я больше не обязан охранять его душу. Он находится в крайне неприятном положении, о чем раньше он как-то не задумывался. А все потому, что чужая жизнь не представляет для него никакого интереса. Он видел исключительно личную выгоду в том, чтобы распространить мою клятву еще и на свое потомство, потому что не рассчитывал на проклятие богов.
Дармос кивнул:
– Мы, шейканы, всегда рассматривали своего пращура как проклятие, и я не хочу, чтобы мой внук отдал свою жизнь за Малакея. Пращуру придется поискать добровольца, потому что я не допущу, чтобы он уничтожил Горена, хотя бы в память о своей дочери. Я должен уважать ее решение, к сожалению, случилось это слишком поздно…
Внезапно глаза юноши стали серыми, пылающими ненавистью, и он заорал:
– Ты осмелился выступить против меня и за моей спиной вступил в сговор с драконом, перетянув его на свою сторону? Ты забыл, кто сотворил все, что тебя окружает? Ты моя собственность и обязан мне подчиняться.
Дармос в ужасе отшатнулся.
– Нет, – раздался спокойный голос Ура. – Это не входит в наше соглашение, Малакей.
Из темноты показалась огромная покрытая чешуей нога, и коготь опустился Горену на грудь:
– Вспомни, мой кровный брат. Моя жизнь за твою кровь до тех пор, пока она существует. Ты обязал меня защищать твою жизнь и жизнь твоих потомков. Я вынужден это сделать. Выбора у меня нет.
Рот Горена закрылся, взгляд снова стал неподвижным. Дармос дрожащими руками провел по своим седым волосам.
– Скорее бы пришла Марела, пора начинать.
* * *
Широкая дорога имела вид спирали и вела в глубь горы. Факелы давали достаточно света, воздух, хотя и застоявшийся, был прохладным, так что дышалось легко.
– Эта крепость действительно неприступна, – не в первый раз заметил Бульдр.
Путь казался бесконечным. Тут и там встречались ответвления, уводившие в темноту.
Наконец они добрались до ровной площадки и оказались в конюшне. Стражник всю дорогу нес Звездный Блеск и даже не запыхался.
– Здесь оставьте лошадей, а дальше идите пешком. Тут несколько ступеней. Сможете?
Менор с легкой завистью покосился на Звездный Блеск, но, как и все, кивнул головой.
Ступеней оказалось очень много. На сотой Менор бросил их считать и покорился судьбе.
Но все лестницы когда-нибудь заканчиваются.
– Ванна уже готова. Потом вам покажут ваши комнаты, где вы найдете и новую одежду. Поесть тоже можете у себя. А сейчас позвольте пожелать вам спокойной ночи. Господин примет вас завтра. Здесь вам нечего бояться.
Друзья переглянулись.
«Если это сон, – довольно вздохнул Менор, – то лучше бы не просыпаться подольше».
Одна только Вейлин чувствовала себя неуютно в этих мощных мрачных стенах. Но она смолчала, потому что с ситуацией ее примирили мысли о ванне и нормальной пище.
* * *
Дармос Железнорукий нервно бегал по комнате, когда появилась Марела Добросердечная. Она вошла, опираясь на палку и тяжело дыша.
– Наконец-то! – закричал он.
А потом удивленно раскрыл глаза, так как увидел, что жрица пришла не одна.
– Девочка… – начал он.
– Я не смогла ее удержать, – пояснила Марела. – Едва придя в себя, она соскочила с кровати и, как пиявка, прицепилась ко мне.
– Я вам понадоблюсь, – сказала Звездный Блеск, нагруженная какими-то предметами. Видимо, тащить их ей было нелегко. Она опустила ношу (что-то негромко звякнуло) и потерла руки.
– Все это время я старалась укрепить силы Горена, этим же буду заниматься и теперь. Вы не имеете права мне мешать, я его должница и не согласна спокойно смотреть, как он умирает.
Она побледнела, заметив блеснувшее в темноте гигантское тело дракона – вернее, часть головы и переднюю ногу, потому что больше в комнату ничего не пролезало.
Тревога отразилась на лице Дармоса.
– По-моему, самое время. Малакей вот-вот будет здесь. Он успел много раз нас проклясть и торжественно пообещал стереть крепость с лица земли, как только ему удастся вернуться.
Жрица покачала головой.
– Я ведь тебе, Дармос, сказала, что он безумен, но сейчас сам увидишь, хватило ли мне восемнадцати лет подготовки. – Марела склонилась над Гореном и с нежностью посмотрела на него. – Ты все правильно сделала, Дерата, – прошептала она.
И принялась за работу: собрала приготовленные заранее и только что принесенные предметы, передав большую часть девушке.
Потом поставила на стол большую дымящуюся чашу и вытряхнула в нее подготовленные травы. Красным мелом начертила вокруг постели Горена круг, разделила его на секторы и вписала в них магические руны.
– Заклинания, обереги, противодействия от проклятий и множество охранных формул, – бормотала она. – Все заучено наизусть, повторено тысячи раз. Ведь у меня было достаточно много времени. – Она показала в сторону Ура. – А пару дней назад и наш покрытый чешуей друг, в конце концов, признал, что я права, и пообещал свою помощь. Это многое упростит, правда, мой старый дракон?
Не дожидаясь ответа, она расставила по кругу магические, украшенные рунами подставки с факелами. Горен беспокойно задвигался.
– Чем вы занимаетесь? – зашипел голос Малакея.
– Свяжи его, Дармос, – велела жрица. – Ур, у меня есть все формулы, сейчас я зажгу огонь, и можно начинать. Или я что-то забыла?
– Кристалл.
– Ах да! Спасибо. Конечно. – Она достала из кармана блестящий зеленый кристалл и положила его Горену на грудь. – Сюда мы вложим его сердце, потому что Малакей обязательно постарается убить его во время заклинания, чтобы влезть в другого носителя.
– А кто может им стать? – побледнев, поинтересовался Дармос.
– Ты, а также любой в крепости, в ком течет кровь дракона, – спокойно объяснила Марела. – Поэтому мы должны сохранить жизнь Горену, понимаешь? К сожалению, мы не можем уничтожить душу Малакея, – она искоса посмотрела на Ура, – потому что один из присутствующих против. Но мы можем ее пленить, и тогда измученная душа Горена будет свободна.
– Мне Малакей не может сделать ничего, – сказала Звездный Блеск, – я буду охранять сердце Горена.
– Ну, это еще как сказать, – пробормотала Марела.
Жрица зажгла щепку и бросила ее в большую чашу. Сделала надрез на мизинце Горена, выдавила кровь и стряхнула ее в дым. А потом Ур поднял ногу, и в чашу упали три черные капли крови дракона.
В чаше началось шипение и треск, поднялось облако странной формы, похожее на руны. Потом загремело так, что затряслась вся крепость. Марела подняла руки над лежащим на постели Гореном и начала нараспев читать древнюю формулу целительного заклятия.
– Держи руки над его грудью, – тихо сказал Ур, обращаясь к Звездному Блеску. – А ты, Дармос, встань рядом и поддерживай ее. Сосредоточься, детка, на его сердце. Представь, что держишь его в руках. А потом перенеси в кристалл.
Звездный Блеск и Дармос подчинились, голос Марелы становился все громче и громче. Она уже впала в глубокий транс. Пребывающий в Горене Малакей тщетно старался освободиться от оков. Голова Ура качалась над самым потолком, дракон тоже бормотал слова на каком-то древнем языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Мы похожи на нищих, – горько сказал Хаг. – Они поиздеваются над нами и прогонят.
– И забросают нас гнилыми овощами и фруктами, – предположил Менор.
– Используют нас в качестве мишени, – заявил Бульдр.
– Говорят, они еще ни разу не впустили никого чужих, – пробормотала Вейлин.
– Возьмите себя в руки, – зашипела Звездный Блеск. – Сейчас нам, прежде всего, нужны уверенность и заклинатель духов. Причем как можно скорее, потому что Горен снова лишился чувств. Думаю, он умрет прямо у меня на руках, а я,видимо, вместе с ним.
ГЛАВА 14
Заклинание
Оба стражника у огромных, вырубленных в скале железных ворот были в тяжелых доспехах и рубахах с гербом шейканов. Их вооружение составляли мечи, топоры, кинжалы и копья. Головы защищали шлемы с опущенным забралом.
Златострелого едва сдерживали, он пританцовывал и рвался вперед. Остальные лошади, устало опустив головы, тащились следом.
Путники подготовились, как могли. Привели в порядок изорванную одежду, пригладили волосы и старались держаться гордо, но не вызывающе. На их лицах читались усталость и голод. Они выглядели ничуть не лучше своих лошадей, от которых остались лишь кожа да кости.
Златострелый был единственным, кто казался бодрым и веселым. Перед караульными он остановился и заржал.
Друзья стояли, робко озираясь, сердца их бешено колотились. Никто из них понятия не имел, как положено вести себя с шейканами, что считается у них вежливым и готовы ли те их выслушать.
Из отбрасываемой воротами тени вышел человек. Высокий, внушительный, с длинными седыми волосами, на вид ему было слегка за шестьдесят. Вместо левой руки – железная перчатка.
На нем была рубаха с гербом шейкана, но не было ни доспехов, ни оружия.
Путники снова удивленно переглянулись.
Человек остановился в десяти шагах от коня. Потом вытянул вперед правую руку и тихо произнес:
– Златострелый. Мальчик мой, иди сюда, посмотри, что у меня есть…
Златострелый негромко заржал, ноздри его задрожали. Потом он осторожно вытянул шею и принюхался. Приблизился к протянутой руке, на которой лежало яблоко, сладкое и сочное. Осторожно подхватил угощение, вздохнул и зачавкал.
Мужчина со слезами на глазах потрепал его по холке, погладил лоб.
– С возвращением домой, мальчик мой, – произнес он дрожащим голосом. – Как я хотел тебя увидеть… Но что же у тебя за ноша?… – Он мягко коснулся черноволосой головы Горена, опущенной на шею лошади.
Мужчина откашлялся и повернулся к путникам:
– Добро пожаловать. Я Дармос Железнорукий, повелитель Шейкура. Давно мы не принимали у себя гостей, которые не являются драконокровными. Ур сообщил мне о вашем прибытии, но, к сожалению, только сегодня в полдень, незадолго до того, как мы увидели вас воочию. Если бы я знал раньше, я бы выслал вам подмогу. Еще Ур рассказал, что нужно делать, так что мы все подготовили. Мы в курсе, что время не терпит. Юные дамы, позвольте вам помочь спуститься на землю.
Он протянул руки, и Звездный Блеск, которая держалась в седле из последних сил, расслабила судорожно сжатые руки, которыми она обнимала Горена, и мешком свалилась вниз. Подбежал третий стражник и принял из рук Дармоса ослабевшую эльфийку.
– Пожалуйста, следуйте за этим мужчиной. Вас снабдят всем необходимым. О Златострелом и… – на глазах у него заблестели слезы, и он отвернулся к лошади, – и о своем внуке я позабочусь сам.
Дармос Железнорукий повел Златострелого так называемой короткой дорогой: по тайной тропинке, ведущей к самой высокой точке, далеко в горы. Тропинка была крутой, путь предстоял трудный и длинный, Златострелому приходилось то и дело преодолевать высокие ступени. Но даже сейчас он старался не потревожить Горена, которого нес на спине.
Чем дальше они шли, тем больше покрывался потом повелитель Шейкура; этой дорогой он уже давно не ходил. Тропинку освещал один крохотный луч света, ровно настолько, чтобы лошадь не нервничала. Свалиться вниз или заблудиться здесь никто не боялся; Златострелый едва протискивался между камней, а разветвлений на их пути не встречалось.
Наконец они добрались до огромной комнаты с высоким потолком, правда, оценить ее размеры не представлялось возможным, потому что единственное окно освещало лишь небольшую ее часть. Ветер, словно соскучившись по Горену, легонько трепал его волосы.
Дармос без труда снял Горена с лошади и понес к кровати у окна. Златострелый повел ноздрями и отправился, постукивая копытами, назад, туда, откуда доносился аромат сладких яблок и призывное ржание кобыл.
Дармос осторожно опустил Горена на постель и погладил его пылающее от жара лицо. Тот открыл глаза, но они смотрели в пустоту.
– Какой он красивый, – прошептал срывающимся голосом Дармос, – как похож на мать… а эти глаза… такого цвета я больше ни у кого не встречал…
– Нам следует поторопиться, старый друг, – раздался глухой голос, принадлежащий явно не человеку. – Я чувствую, как останавливается его сердце.
– Мы справимся? – тихо спросил дед Горена. Из темноты донесся вздох.
– Дармос, я знаю, в каком положении мы находимся. Я обязан спасти душу Малакея. Но точно так же я обязан защищать жизнь Горена. Моя клятва одинаково касается как Малакея, так и его потомков. Следовательно, я не имею права позволить Малакею вернуться, убив тем самым Горена. Иначе я нарушу клятву, и жизнь моя потеряет смысл. Старый алхимик угодил в собственную ловушку. У него бы все получилось лишь в том случае, если бы Горен добровольно принес себя в жертву, но мальчик ясно дал понять, что не согласен. Так что я сделаю то, что представляется единственно возможным.
– Надеюсь только, что у тебя выйдет, ведь Малакей обязательно захочет тебе помешать, – выразил свои опасения Дармос.
– Тогда ему придется освободить меня от клятвы, а это одновременно подразумевает, что я больше не обязан охранять его душу. Он находится в крайне неприятном положении, о чем раньше он как-то не задумывался. А все потому, что чужая жизнь не представляет для него никакого интереса. Он видел исключительно личную выгоду в том, чтобы распространить мою клятву еще и на свое потомство, потому что не рассчитывал на проклятие богов.
Дармос кивнул:
– Мы, шейканы, всегда рассматривали своего пращура как проклятие, и я не хочу, чтобы мой внук отдал свою жизнь за Малакея. Пращуру придется поискать добровольца, потому что я не допущу, чтобы он уничтожил Горена, хотя бы в память о своей дочери. Я должен уважать ее решение, к сожалению, случилось это слишком поздно…
Внезапно глаза юноши стали серыми, пылающими ненавистью, и он заорал:
– Ты осмелился выступить против меня и за моей спиной вступил в сговор с драконом, перетянув его на свою сторону? Ты забыл, кто сотворил все, что тебя окружает? Ты моя собственность и обязан мне подчиняться.
Дармос в ужасе отшатнулся.
– Нет, – раздался спокойный голос Ура. – Это не входит в наше соглашение, Малакей.
Из темноты показалась огромная покрытая чешуей нога, и коготь опустился Горену на грудь:
– Вспомни, мой кровный брат. Моя жизнь за твою кровь до тех пор, пока она существует. Ты обязал меня защищать твою жизнь и жизнь твоих потомков. Я вынужден это сделать. Выбора у меня нет.
Рот Горена закрылся, взгляд снова стал неподвижным. Дармос дрожащими руками провел по своим седым волосам.
– Скорее бы пришла Марела, пора начинать.
* * *
Широкая дорога имела вид спирали и вела в глубь горы. Факелы давали достаточно света, воздух, хотя и застоявшийся, был прохладным, так что дышалось легко.
– Эта крепость действительно неприступна, – не в первый раз заметил Бульдр.
Путь казался бесконечным. Тут и там встречались ответвления, уводившие в темноту.
Наконец они добрались до ровной площадки и оказались в конюшне. Стражник всю дорогу нес Звездный Блеск и даже не запыхался.
– Здесь оставьте лошадей, а дальше идите пешком. Тут несколько ступеней. Сможете?
Менор с легкой завистью покосился на Звездный Блеск, но, как и все, кивнул головой.
Ступеней оказалось очень много. На сотой Менор бросил их считать и покорился судьбе.
Но все лестницы когда-нибудь заканчиваются.
– Ванна уже готова. Потом вам покажут ваши комнаты, где вы найдете и новую одежду. Поесть тоже можете у себя. А сейчас позвольте пожелать вам спокойной ночи. Господин примет вас завтра. Здесь вам нечего бояться.
Друзья переглянулись.
«Если это сон, – довольно вздохнул Менор, – то лучше бы не просыпаться подольше».
Одна только Вейлин чувствовала себя неуютно в этих мощных мрачных стенах. Но она смолчала, потому что с ситуацией ее примирили мысли о ванне и нормальной пище.
* * *
Дармос Железнорукий нервно бегал по комнате, когда появилась Марела Добросердечная. Она вошла, опираясь на палку и тяжело дыша.
– Наконец-то! – закричал он.
А потом удивленно раскрыл глаза, так как увидел, что жрица пришла не одна.
– Девочка… – начал он.
– Я не смогла ее удержать, – пояснила Марела. – Едва придя в себя, она соскочила с кровати и, как пиявка, прицепилась ко мне.
– Я вам понадоблюсь, – сказала Звездный Блеск, нагруженная какими-то предметами. Видимо, тащить их ей было нелегко. Она опустила ношу (что-то негромко звякнуло) и потерла руки.
– Все это время я старалась укрепить силы Горена, этим же буду заниматься и теперь. Вы не имеете права мне мешать, я его должница и не согласна спокойно смотреть, как он умирает.
Она побледнела, заметив блеснувшее в темноте гигантское тело дракона – вернее, часть головы и переднюю ногу, потому что больше в комнату ничего не пролезало.
Тревога отразилась на лице Дармоса.
– По-моему, самое время. Малакей вот-вот будет здесь. Он успел много раз нас проклясть и торжественно пообещал стереть крепость с лица земли, как только ему удастся вернуться.
Жрица покачала головой.
– Я ведь тебе, Дармос, сказала, что он безумен, но сейчас сам увидишь, хватило ли мне восемнадцати лет подготовки. – Марела склонилась над Гореном и с нежностью посмотрела на него. – Ты все правильно сделала, Дерата, – прошептала она.
И принялась за работу: собрала приготовленные заранее и только что принесенные предметы, передав большую часть девушке.
Потом поставила на стол большую дымящуюся чашу и вытряхнула в нее подготовленные травы. Красным мелом начертила вокруг постели Горена круг, разделила его на секторы и вписала в них магические руны.
– Заклинания, обереги, противодействия от проклятий и множество охранных формул, – бормотала она. – Все заучено наизусть, повторено тысячи раз. Ведь у меня было достаточно много времени. – Она показала в сторону Ура. – А пару дней назад и наш покрытый чешуей друг, в конце концов, признал, что я права, и пообещал свою помощь. Это многое упростит, правда, мой старый дракон?
Не дожидаясь ответа, она расставила по кругу магические, украшенные рунами подставки с факелами. Горен беспокойно задвигался.
– Чем вы занимаетесь? – зашипел голос Малакея.
– Свяжи его, Дармос, – велела жрица. – Ур, у меня есть все формулы, сейчас я зажгу огонь, и можно начинать. Или я что-то забыла?
– Кристалл.
– Ах да! Спасибо. Конечно. – Она достала из кармана блестящий зеленый кристалл и положила его Горену на грудь. – Сюда мы вложим его сердце, потому что Малакей обязательно постарается убить его во время заклинания, чтобы влезть в другого носителя.
– А кто может им стать? – побледнев, поинтересовался Дармос.
– Ты, а также любой в крепости, в ком течет кровь дракона, – спокойно объяснила Марела. – Поэтому мы должны сохранить жизнь Горену, понимаешь? К сожалению, мы не можем уничтожить душу Малакея, – она искоса посмотрела на Ура, – потому что один из присутствующих против. Но мы можем ее пленить, и тогда измученная душа Горена будет свободна.
– Мне Малакей не может сделать ничего, – сказала Звездный Блеск, – я буду охранять сердце Горена.
– Ну, это еще как сказать, – пробормотала Марела.
Жрица зажгла щепку и бросила ее в большую чашу. Сделала надрез на мизинце Горена, выдавила кровь и стряхнула ее в дым. А потом Ур поднял ногу, и в чашу упали три черные капли крови дракона.
В чаше началось шипение и треск, поднялось облако странной формы, похожее на руны. Потом загремело так, что затряслась вся крепость. Марела подняла руки над лежащим на постели Гореном и начала нараспев читать древнюю формулу целительного заклятия.
– Держи руки над его грудью, – тихо сказал Ур, обращаясь к Звездному Блеску. – А ты, Дармос, встань рядом и поддерживай ее. Сосредоточься, детка, на его сердце. Представь, что держишь его в руках. А потом перенеси в кристалл.
Звездный Блеск и Дармос подчинились, голос Марелы становился все громче и громче. Она уже впала в глубокий транс. Пребывающий в Горене Малакей тщетно старался освободиться от оков. Голова Ура качалась над самым потолком, дракон тоже бормотал слова на каком-то древнем языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35