Я долго думал, должен ли рассказать вам всю правду или лишь часть ее, а может, вообще выдумать что-нибудь более приемлемое. Но мне кажется, вы бы догадались, что я лгу, и тогда бы обиделись на меня, причем совершенно справедливо. Хотя обидитесь вы в любом случае.
– А может, ты предоставишь нам самим решить, мальчишка? – заорал Бульдр, откидываясь назад. – Ах, чего бы я сейчас не отдал за хорошую трубку… – вздохнул он.
Молчаливый вытащил из рукава тонкую палочку с длинными листьями, подержал над огнем и передал гному. Тот удивленно протянул руку, вдохнул дым, причем крылья его широкого носа раздулись.
– Ты чудо! – радостно заорал он. Молчаливый сделал жест, который следовало трактовать как «пожалуйста», и снова повернулся к костру.
Тем временем Горен собрался с мыслями. Он знал, что начало всегда самое трудное. И решил больше не откладывать объяснение.
– Я шейкан, – сказал он. – Моя мать – Дерата, дочь властителя крепости Шейкур, изгой, которая восемнадцать зим назад, беременная мной, бежала из дома и нашла вторую родину в Лирайне. Больше месяца назад на Лирайн напало войско под предводительством шейкана Руорима Чернобородого, город был разрушен.
До сих пор все, как громом пораженные, слушали молча. Но теперь перестали сдерживать свои чувства.
– Руорима Чернобородого? – перебил его Хат Сокол.
– Ты имеешь в виду Руорима Мясника? – вмешался Бульдр Краснобородый. – Так его называют повсюду, во всех странах Шести Народов вот уже добрый десяток лет!
– Он убийца, – не выдержала и Вейлин Лунный Глаз, и ее милый голос разлетелся на тысячу кусков как горячее стекло, опущенное в ледяную воду.
– Даже воры проклинают этого безбожника! – закричал Менор Худощавый. – Разве есть на свете семья, которую бы не разрушил этот палач и убийца?! Разве хоть кто-то может сказать про него что-нибудь хорошее, за исключением разве что хозяина, которому он в данный момент служит и для которого регулярно точит свой нож мясника?
Горен почувствовал, как сердце его сдавила ледяная рука. Но назад дороги уже не было.
– Это мой отец, – с трудом произнес он.
Внезапно наступила тишина, замолкли даже мириады насекомых, которые только что шипели и стрекотали вокруг. Все замерли в ужасе. И недоверчиво смотрели на Горена. Они невольно отодвинулись от него, все, за исключением Молчаливого, который и так сидел с другой стороны костра.
– Поэтому ты смог сделать эту… ужасную вещь? – прошептал Менор Худощавый. – Мы считали, что ты волшебник…
– Нет, я не волшебник! – разозлился Горен, но тут же, словно давая клятву, поднял обе руки вверх, так как увидел, что остальные испуганно отодвинулись еще дальше.
– Нет, извините, это не из-за вас. Наверное, мне… в наследство достались какие-то способности Руорима, вот почему меня называют Говорящим с ветром. Но я не маг и не алхимик и никогда не буду ни тем ни другим. Я не такой, как он, этот Руорим, совсем наоборот. Я видел его один-единственный раз в жизни, и это было… – Он всхлипнул, и слезы выступили на его глазах, в свете огня они блестели, как капельки росы, катясь по его щекам. Закончил он почти беззвучно: – Когда он убил мою мать.
Все молчали, никто не посмел даже шевельнуться. Горен смотрел в огонь и пытался сдержать свои чувства, свою ненависть, которая бушевала у него в груди и требовала выхода, как и вчера в случае с орками.
Наконец резким жестом он стер со щек соленую влагу и проглотил остатки слез:
– Я поклялся его убить. Я попал в плен к оркам, когда пытался спасти правителя Лирайна и придворного алхимика. Их смерти тоже на счету Руорима, за них ему придется ответить. – Он посмотрел на всех по очереди. – Он отнял у меня все, понимаете? Всех, кто хоть что-то для меня значил, мирную жизнь, которой я жил раньше, мое будущее, которое я представлял совсем по-другому. Теперь меня гложет мысль о мести, и я не успокоюсь, пока не отыщу его и не убью!
– Он слишком сильный, – прошипел голос с другой стороны. Все вздрогнули и повернулись к Молчаливому, который вдруг заговорил. Голос у него был хриплый, рваный и пугающе чужой.
Горен был рад, что заговорил хоть кто-то, тем более что это был Закутанный в плащ. Теперь у Горена появилось доказательство того, что он умеет говорить и все понимает. Значит, совсем чужеродным это существо не является. Его глубоко поразил этот ломкий голос, свидетельствовавший о глубоких страданиях и огромной печали.
– Знаю, – ответил молодой шейкан, – знаю, что мне с ним не тягаться, потому что с момента моего рождения еще никому не удавалось его победить. Моя мама… она бы справилась, если бы он не использовал магию и не убил ее трусливым, бесчестным способом. Но выбора у меня нет, да и ветер будет на моей стороне, об этом я тоже знаю. К тому же я окажу услугу всей Фиаре, если освобожу ее от этого мясника.
Бульдр задумчиво поглаживал бороду. Сейчас общее напряжение слегка ослабло, поскольку все поняли, что Горен не виновен в действиях отца и не считает почетным тот факт, что является его потомком.
– Значит, шейкан, – медленно пробормотал Бульдр. – Ты, наверное, в курсе, что твой народ не пользуется популярностью.
– Чуть меньше, чем орки и тролли. – Горен сделал робкую попытку пошутить. – Таким я родился, но вырос не с ними, Бульдр. Понятия не имею, чем шейкан отличается от нормальных людей, потому что не знаю ничего о своем народе. Я воин, как Хаг, и я умею разговаривать с ветром. Это я сам. А все остальное – изъяны, которые мне навязаны.
– Шейканы известны тем, что не принимают ничью сторону и способны переметнуться к бывшему противнику прямо на поле боя, – медленно и мрачно сказал Хаг.
– Моя мама сделал свой выбор, – возразил Горен. – Она заплатила за него собственной жизнью, и я не навлеку на нее позора, придерживаясь кодекса шейканов.
Остальные смущенно молчали.
– Хорошо, – сказал вдруг Менор. – Я верю тебе, Горен. Конечно,после всего, что ты для нас сделал, я тебе верю! Если бы ты был заодно со своим отцом, навряд ли он сдал бы тебя оркам. Да и воры тоже не входят в круг уважаемых благородных людей. Хорошего человека я всегда узнаю. Это у меня профессиональное. Вижу, что ты раздваиваешься, что в тебе таится много темного. Но сердце у тебя доброе! Твои глаза ясные и честные, и ты очень молод. Мне достаточно. А сейчас я пойду спать, потому что дело близится к полуночи. Я одурманен напитком и хотел бы начать завтрашний день отдохнувшим и полным сил. Спокойной ночи, соратники мои. – Он накинул плащ, лег поближе к огню, отвернувшись во тьму, и вскоре уже слегка похрапывал.
– Это ходячее несчастье совершенно прав, – заявил Бульдр и широко зевнул. – Я ведь еще и покурил, так что сейчас просто ни на что не годен.
Он тоже переместился поближе к костру и лег спиной к остальным.
Остальные сделали то же самое, стараясь, впрочем, не смотреть в глаза Горену.
Наконец он остался один. Несмотря на большое общество, он был здесь самым одиноким человеком.
Сон никак не шел к Горену. Настой подействовал возбуждающе. Ему следует подумать, что же делать дальше. На сутки он нашел себе друзей, спутников, которые раньше были его товарищами по несчастью. Но, едва зародившись, союз их распался, причем по его вине. Даже гном Бульдр и эльфийка Вейлин, полные противоположности, даже они сумели преодолеть лежавшую между ними пропасть. Но быть шейканом значит быть отвергнутым, вызывать недоверие, презрение, возможно, даже страх. Все это он видел в их глазах. Шейкан – это проклятие, избавиться от которого невозможно.
А что они скажут, если узнают и все остальное?
Горен готов был поспорить, что предок обязательно даст о себе знать. Его удивило, что до сих пор он молчал. Хотя Горен мог его и не слышать. Пока еще его тело и мысли принадлежат ему, хотя (и он это чувствовал) Малакей становится с каждым днем сильнее.
«Ну? –раздался вдруг язвительный голос предка. – Почему же ты им не исповедался, раз уж начал?»
«Этого они не узнают, –возразил Горен. – Для них это не имеет значения, потому что свою историю я продолжу уже без них. Текущая во мне кровь дракона помогла мне выжить и дала мне силы, чтобы призвать на помощь ветер, благодаря которому я спас их всех, и они отнесли меня в безопасное место. Так что мы квиты».
«Но что ты собираешься делать дальше? Ты серьезно намерен выступить против своего отца на поле боя?»
«Я поклялся, Малакей, поклялся кровью своей матери. Эта клятва – единственная в моей жизни цель, она дана не просто так, для красного словца».
«Это глупость, дитя мое, глупость и ошибка. Я этого не допущу».
«Ошибаешься. Тебе нет никакого дела до Руорима, он просто меня зачал, один из длинного ряда потомков, вот кто он для тебя. Ведь это я тебе нужен, но, пока я не отомстил, меня ты не получишь».
«Ты что, предлагаешь мне сделку?»
«Я предлагаю тебе помолчать. Залезь в свою нору в самых дальних уголках моей души, там тебе самое место. Ты просто капризная тень прошлого, грязное пятно на моей душе, однажды ты будешь просто с нее стерт».
Горен услышал внутри себя недовольное бурчание, но не обратил на него внимания. Он старался подавить эту свою темную сторону, которую презирал. Сейчас были и более важные дела: следовало принять решение.
В принципе выбор у него всего один: ему нужно покинуть остальных, причем как можно быстрее. Он не был товарищем, на которого можно положиться, не был хорошим другом, которому можно доверять. Слишком много у него мрачных тайн, а к его мести остальные не имеют никакого отношения. Это его личное дело. Приходится признать: он был и остается шейканом. Для него не существует симпатии, сочувствия, дружбы. Только месть, война и смерть. Единственное, что он может сделать для своих товарищей, это покинуть их. Так он обезопасит их от преследований, и они смогут вернуться к привычной жизни.
«Пусть так и будет, – думал Горен. – Я, пусть и на краткое время, познал счастье иметь товарищей, этого должно хватить до конца моей жизни. Наверное, это больше, чем доступно обычному шейкану, если он не среди своих. Так что нужно уходить с радостным сердцем, забрав с собой эти воспоминания. Они помешают моему сердцу стать черным от ненависти и склониться на сторону Тьмы, в которой притаился Малакей».
С этим он лег спать, внезапно успокоившись, потому что у него появилась цель.
Проснулся Горен еще до рассвета. Он собрал то, что досталось ему при дележке, закутался в плащ и бросил последний взгляд на спящих товарищей. Костер почти догорел: остались только тлеющие угли. Луна давно скрылась, звезды постепенно гасли.
Был самый темный момент перед рассветом, когда луга покрываются росой, пауки последний раз латают свои сети, мыши начинают ворочаться у себя в норах, прислушиваясь к слабому шуршанию крыльев ночной птицы, летящей совсем низко.
Пора прощаться. Горен скрепя сердце перекинул на плечо свой маленький узелок и побрел прочь, в чужие для него земли, подальше от догоревшего костра.
Горен решил идти на север, в Норимар, лежащий по ту сторону глубокого ущелья Истины. За ним располагались земли орков, но там было не опаснее, чем в других местах. С начала Конвокационных войн никто больше не соблюдал никаких границ. Спокойно не было нигде. Сегодня разрушенным оказалось всё и вся, Фиара погрузилась в хаос насилия. Положение, видимо, не изменится до тех пор, пока не придет наконец пора Конвокации, когда все решится.
Хотя, может быть, кое-что и можно еще исправить, если устранить самых жестоких любителей войны. Наверное, стоит попытаться уменьшить страх в сердцах людей и усадить за стол переговоров многочисленных герцогов, баронов и князей, пусть бы они подумали о последней битве за мир.
Горен знал, что именно об этом мечтала его мать. Рассказывала она немного, но изредка упоминала о своей мечте создать новый союз Шести Народов, чтобы объединенными усилиями выступить против произвола магов Альянса. Однажды это получилось, так почему бы не попробовать еще раз? Времени до Конвокации осталось совсем немного, но вполне достаточно, чтобы успеть. А потом выяснится, что же произойдет в знаменательный день, и появится возможность максимально подготовиться.
По крайней мере, Руорим Кровопийца не должен дожить до этого момента. Его место наверняка займет кто-то другой, но ему в наследство останется огромная пропасть, закрыть которую будет совсем непросто.
Горен не думал, что Руорим до сих пор на юге. Коннах лежит близко к землям орков и троллей, которые для него скорее союзники, чем враги. Не верил молодой шейкан и в то, что Руорим отправился в Ундерхалл. Хорошо укрепленные, скрытые среди мощных, покрытых льдом гор жилища гномов тщательно охраняются. В данный момент легкой добычей их не назовешь. А Руорим наверняка служит одному из входящих в Альянс магов, который, в свою очередь, строит собственные планы.
Так что для начала целью Горена является Норимар. Там он сможет узнать новости и попытается найти работу, чтобы приобрести более или менее приличные доспехи и хороший меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35