Но физиономия, напоминавшая
крокодила или, во всяком случае, какое-то земноводное, была совершенно
непроницаема и на ней ничего не удалось прочитать.
Тогда он снова обратился к человеку-крысе и спросил:
- Ну и как же вас поймали?
- Все эти машины связаны со специальными компьютерами, - возмущенно
ответил тот. - И компьютер наслал на меня гиену-патрульного. Мне всучили
повестку - и вот я здесь.
- Не очень-то все это похоже на судебное разбирательство, - заметил
Модьюн, увидев, как третий из стоявших в очереди получил карточку, на
которой, по-видимому, был напечатан приговор. Он пробежал его глазами,
состроил сердитую гримасу, обнажившую кроличьи зубы, и подпрыгивающей
походкой направился к выходу.
Смысл сказанного, очевидно, не дошел до человека-крысы, потому что он
сказал:
- Что поделаешь - суд есть суд.
Но, на взгляд Модьюна, как раз с судом это не имело ничего общего.
- Просто нам с вами не повезло, - пожал плечами человек-крыса, вот мы
и попали в подсудимые.
Уже четвертый человекозверь отходил от окошка. Человек-крыса поспешно
сказал:
- Повернусь-ка я лучше к окну. Нужно вести себя уважительно, а то еще
скажут, что мы нанесли оскорбление суду.
- Как вас зовут? - спросил Модьюн.
Человека-крысу звали Банлт. Он постоянно проживал в Хьюли вместе с
женой и тремя отпрысками. Банлт захотел узнать, чем вызван интерес Модьюна
к его особе.
- Вы стали вором в мире, где все доведено до совершенства, - разве
что иной раз придется пройти сотню метров пешком. Вот мне и захотелось
выяснить, в чем заключается ваша жизненная философия.
Но Банлт не ответил - как раз в этот момент ему вручили приговор. Он
взглянул на листок - на лице появилось напряженное, недоверчивое
выражение. С ошеломленным видом он побрел прочь. Модьюн хотел было догнать
Банлта, но подошла его очередь. Тогда он протянул свою повестку в окошко и
с живым интересом стал наблюдать, как женщина-гиена набирает номер,
отпечатанный на повестке, на клавишах машины, стоявшей справа от нее. Из
машины выскочил твердый листок бумаги, похожий на карточку.
Модьюн с любопытством взял листок и прочитал:
"Наказание: Двадцать дней домашнего ареста с правом выхода для
принятия пищи три раза в день, каждый раз - не более, чем на один час."
Он не поверил своим глазам. Нагнулся в окошко и сказал женщине:
- Приговор кажется мне не совсем логичным. Я обвиняюсь в том, что
незаконно занял помещение. А теперь меня приговаривают к заключению в этом
же помещении. Значит ли это, что мое пребывание в нем больше не считается
незаконным? Не мог бы я с кем-нибудь проконсультироваться на этот счет?
- Пожалуйста, не задерживайте очередь. Всю необходимую информацию вы
можете получить у секретаря.
Получая свой "приговор" Модьюн успел краем глаза заметить, что Банлт
вышел из зала суда, лишь на секунду задерживавшись, чтобы задать какой-то
вопрос контролеру. Модьюн выпрямился и поспешил к тому же выходу.
Оказавшись в коридоре, он стал вглядываться в лица людей, в поисках
Банлта.
Но так и не нашел его.
Что ж, должно быть, он так торопился что начисто забыл про заданный
вопрос. Очень жаль.
Покачав головой - этот жест он подметил у Роозба - Модьюн хотел было
вернуться в зал суда. Но на пути у него возник контролер.
- Сэр, для входа в зал нужно предъявить повестку, - вежливо сказал
человек-гиена.
Модьюн объяснил ему ситуацию и показал карточку с приговором. Но
часовой - получалось, что его функция именно таково - отрицательно покачал
головой.
- Прошу прощения, сэр, но мне даны указания не пропускать никого без
повестки.
- Ну что ж, - неуверенно сказал Модьюн и сделал шаг назад. Он смотрел
на человекозверя, который загораживал проход, и думал: "В конце концов,
вся эта возня - сплошная пародия на суд. Было бы просто смешно оспаривать
отсутствие логики в одном из звеньев, если вся процедура не имеет ничего
общего с правосудием".
И все-таки, кое-какие детали не давали ему покоя, поэтому он спросил:
- Тогда, может быть, вы ответите, какие приговоры здесь назначают.
Вот, например, человек-крыса, который выходил прямо передо мной - какое
наказание ему определили за кражу автомобиля?
Часовой вытянулся в полный рост.
- Сэр, сказал он, - те из нас, кто благодаря своим внутренним
качествам облечены властью, вдобавок еще и милосердны. Поэтому мы
давным-давно издали указ, согласно которому вся информация о вынесенном
судом наказании является исключительной принадлежностью приговоренного.
- Но мне все же непонятно, какая польза от подобной секретности тому,
кого наказали несправедливо? - возразил Модьюн.
Часовой был непробиваем.
- Отойдите, пожалуйста. Вы мешаете судопроизводству.
И правда, в это время к ним как раз подходил очередной посетитель с
повесткой. Модьюн попятился, постоял в нерешительности, потом пошел по
направлению к лифту.
Судебная процедура закончилась - пора отбывать наказание, во всяком
случае, пока не приедет Соодлил.

10
Завизжали тормоза, машина остановилась, Модьюн увидел невдалеке
женскую фигуру, полускрытую густым кустарником. Бросив на девушку
мимолетный взгляд, он выскочил из машины и побежал к ней - он опоздал и
чувствовал себя виноватым.
Модьюн озабоченно прикидывал, укладывается ли он в отведенный час -
ему предстояло вовремя вернуться к месту домашнего ареста. Стараясь
выиграть время, он не стал обедать - и, тем не менее, все равно опаздывал.
Нужно спешить; поскорее посадить Соодлил в машину и двигаться обратно в
город.
Думая об этом, он взобрался на пригорок, поросший кустами, где стояла
девушка, и оттуда увидел Экета. Насекомое уже одолело метров сто пятьдесят
по склону долины. Сомнений не было, оно возвращалось за барьер.
При виде его у Модьюна созрело решение. Он остановился и
телепатически перестроился на один из диапазонов, которым пользовались
насекомые. Первым делом он поздоровался с Экетом и получил в ответ учтивое
приветствие. Потом передал послание людям.
В своем мысленном отчете он кратко изложил все, что ему удалось
обнаружить: изменения в компьютерных программах, новый статус
человекогиен, завоевание Земли нунулийцами, санкционированное каким-то
далеким комитетом.
Сведения предназначались исключительно в качестве информации.
Очевидно, эти подробности не вызовут за барьером особого интереса. Разве
что, кое-кому новости слегка пощекочут нервы. Вот Дода - тот, скорее
всего, обрадуется. Он почувствует, что не зря затеял этот эксперимент,
вызвавший столько критических нападок. Особенно протестовали некоторые
женщины - зачем он втянул в него Соодлил. Можно подумать, что кто-то еще
согласился бы превратиться в автономный организм со всеми присущими ему
унизительными отправлениями.
В заключительной части своего сообщения Модьюн постарался учесть
возможную реакцию тех, кто остался за барьером. Он передал через Экета:
- Поскольку Соодлил и мне придется еще три года переносить все тяготы
жизни в громоздком человеческом теле - причем, два года - по эту сторону
барьера, - я просил бы полностью доверить нам все выводы по вышеизложенным
данным и все возможные решения.
На этом он закончил сообщение.
Хотя передача заняла совсем немного времени, тем не менее, Модьюн
увидел, что девушка исчезла из вида. Какое-то мгновение он колебался,
потом снова обвел взглядом затянутую дымкой долину, по которой быстро
удалялось насекомое.
На миг у него возникло тревожное ощущение, как будто он передал
ложные сведения. Ведь на самом деле он не владел ситуацией и сомневался,
что у Соодлил появится хоть малейшее желание разобраться с ней.
Потом ощущение прошло. Собственно говоря, какое это имеет значение?
Что могут нунулийцы сделать людям? Ничего... Так во всяком случае ему
казалось. Все еще думая о своем, он обогнул куст, вышел из-за него... и
замер, не в силах оторвать взгляд.
"Вот это да!" - думал он.
Соодлил стояла на краю шоссе, наблюдая за нескончаемым потоком машин.
Она была всего лишь метрах в тридцати от него и сначала не заметила его
присутствия.
Модьюн сделал шаг по направлению к ней - и тут она обернулась.
Мгновенно то, что так поразило его с первого взгляда, еще больше
усилилось.
Впечатление бьющей через край жизни! Оно просто ошеломило. Девушка
смотрела на него и улыбалась. Потрясающе красивая улыбка! Вот она стоит
перед ним в своей довольно нелепой одежде - брюках и рубашке - но зато
золотые волосы разметались по плечам, голубые глаза - до того яркие, что,
кажется, светятся изнутри, губы слегка приоткрыты, и все вместе производит
до того ослепительное впечатление, что оно граничит... но с чем?
Этого Модьюн не знал. Он никогда еще не видел настоящей земной
женщины в полном расцвете красоты. Впечатление было таким неожиданным еще
и потому, что несколько недель назад, когда они виделись в последний раз,
она казалась заметно меньше. И еще в ней ощущалась какая-то вялость,
которую Дода приписывал необычно быстрому росту клеток. Ну и, конечно,
действию лекарств.
Теперь от вялости не осталось и следа.
Девушка так и лучится здоровьем. Глядя на нее Модьюн ощущал ровное,
ни на миг не прекращающееся биение жизни. Загадочное видение произнесло
серебристым голоском:
- Экет познакомил меня с твоим посланием людям. Это и есть твоя
проблема?
Модьюн понял, что она обладает собственным мнением, и поспешно
сказал:
- Скорее, часть проблемы. Давай сядем в машину, остальное я расскажу
по дороге.
Его беспокоило, что он явно опаздывает вовремя вернуться домой. Так
что, чем скорее они тронутся в путь, тем лучше.
Соодлил не стала возражать, и он подозвал свободную машину. Они сели
и Модьюн начал свой рассказ: как его приняли за обезьяну, как он из
любопытства не опроверг этой ошибки и как в результате его приговорили к
домашнему аресту за то, что он занял жилое помещение, воспользовавшись
чужим именем.
Когда Модьюн исчерпал краткий перечень своих приключений, Соодлил
спросила:
- Тебя приговорили к двадцатидневному заключению?
- Да.
- И ты уже отбыл восемнадцать дней?
- Ну, да, - ответил он с недоумением, чувствуя, что она к чему-то
клонит.
- Неужели ты думаешь, что так уж важно отсидеть ровно двадцать дней?
- спросила девушка.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Да им же просто понадобилось двадцать дней, чтобы провернуть
какое-то дело, имеющее отношение к тебе. Вот они и решили на это время
вывести тебя из игры - ведь так?
Совершенно неожиданная мысль! Но Модьюн быстро пришел в себя.
Сто они могли делать три недели? Разве им не хватило бы трех дней?
Он помолчал и добавил:
- По-моему, приговор просто-напросто соответствует моему проступку.
- Значит, ты считаешь, что многие звери живут под чужими именами?
Последовала красноречивая пауза, а потом Модьюну пришлось признать,
что он вовсе так не считает и вообще очень сомневается, что кого-то еще
когда-нибудь судили за подобное "преступление".
Он медленно сказал:
- Не спорю, это выглядит странно, но что они могут сделать? Что может
сделать их комитет?
На безмятежном лице Соодлил застыло такое выражение, как будто она
старается решить какую-то трудную задачу. Но после этих его слов она
лучезарно улыбнулась И сразу же снова стала умопомрачительно красивой.
- Ты прав, - согласилась она - Действительно, здесь нет никакой
проблемы. Мне просто стало любопытно - вот и все.
Модьюну не очень понравилось, как легко она отмахнулась от проблемы
после того, как выдвинула такой серьезный довод.
И тут он вспомнил, что время стремительно уходит.
- Вот что я решил, - сказал он. - Впредь не делать ничего такого, что
могло бы создавать проблемы.
- Вполне разумное намерение, - одобрила Соодлил.
Ее реплика прозвучала вполне благожелательно, поэтому момент
показался Модьюну вполне подходящим для того, чтобы выдвинуть свое
предложение. И он напомнил ей уже сказанное раньше - о том, что нунулийцы
считают Землю завоеванной.
- В старые времена, еще до того, как человечество достигло нынешнего
совершенства, пришлось бы объявить войну и изгнать захватчиков с нашей
планеты. У меня такое чувство - признался он, - что они добились победы
обманным путем, и этот обман - проявление глубокой порочности, с которой
нельзя мириться. И все же, остается признать, что все это - дело прошлое,
как сказали бы мои друзья - животные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25