– Не знаю, чем он стал, но я его больше не узнаю.
Эйджер поймал взгляд Подытоживающей, приведшей его к Дженрозе, и кивком попросил оставить их одних. Та поклонилась и ушла. В пределах слышимости не осталось больше никого.
– Успокойся, Дженроза, – терпеливо сказал он.
– Успокоиться? – закричала девушка, останавливаясь перед ним. – Боже, Эйджер! Ты знаешь, что он собирается делать?
– Полагаю, под «он» ты имеешь в виду Линана…
– А кого же еще?
– …и что именно он сделал, из-за чего ты так разволновалась?
Она замолотила кулаками в воздухе, словно пытаясь избить невидимого врага.
– Он убедил Эйнона штурмовать Даавис, чтобы испробовать какую-то хитрость или уловку против одной из городских стен!
Эйджер тяжело вздохнул. Значит, Линан таки решился и сделал это. Но у него есть свои причины. Должны быть.
– Кто-то ведь должен нанести отвлекающий удар для прикрытия главного, Дженроза, – рассудительно указал он, пытаясь убедить не только ее, но и себя.
– Но почему клан Лошади?
– А почему бы и нет?
– Ты хочешь сказать, что Линан не сообщил тебе?
Эйджер непонимающе посмотрел на нее.
– О чем ты говоришь?
Она схватилась за голову.
– Я… я не могу тебе этого сказать. Тебе следует спросить у Линана…
Эйджер подошел к Дженрозе и взял ее руки в свои.
– В чем дело, Дженроза? Что довело тебя до такого состояния? С чего ты вдруг стала так бояться Линана?
Она попыталась высвободиться из его рук.
– Это не вдруг, Эйджер. А пугает меня то, что он делает. Прежний Линан, тот Линан, которого мы знали до встречи с Силоной, никогда бы не сделал того, что замышляет сейчас.
– Чего, к примеру?
– Кровь, – хрипло произнесла она. – Сплошь кровь. Я вижу ее всякий раз, когда творю магию. Вижу на своих руках, вижу во сне. И вижу ее – вместе с Линаном.
Внезапно испугавшись, Эйджер отпустил ее – и отступил на шаг.
– Но ты не уверена в магии. Ты сама так говорила…
– Позови обратно Подытоживающую! Она тебе скажет. Я их гребаная Правдоречица! Ты знал это? Они все думают, будто я вроде матери Гудона. Я – выигрыш, который выпадает лишь раз на каждое второе или третье поколение! Я-тиогу делать то, чего двадцать лет никто не мог проделать. Могу заставить воду рассказывать о происходящем, могу наколдовать в пламени вампиров, могу заставить землю покраснеть от крови…
– Прекрати! – крикнул Эйджер.
Дженроза замолчала и в шоке уставилась на Эйджера, задрожав как осиновый лист.
Эйджера охватила жалость, и он обнял ее. Сперва она сопротивлялась, но он сжал ее еще крепче, и она сдалась и расплакалась, забилась в рыданиях, похожих на крики боли. Эйджер ничего не сказал, а когда рыдания стали стихать, увел ее в шатер и уложил на кошму.
Она долго не переставала плакать, и перестала лишь потому, что постепенно погрузилась в глубокий сон. Эйджер подоткнул одеяло и встал. Стоя рядом с ней, он долгое время изучал ее лицо, пытаясь – почти надеясь – найти на нем признаки безумия. С этим он смог бы справиться, думалось ему. Он знал, что никак не может принять другого: того, что в Линане оставалось все меньше человеческого.
Линан уведомил Эйджера, что новые работы по рытью траншей должны охватить не только северную, но и западную стену. Эйджер позаботился, чтобы большая часть видимой деятельности уходила на рытье новых траншей, надеясь убедить тех, кто засел в городе, что главной целью Линана является западная стена. Через четыре дня траншеи были закончены. Кроме того, капитан Вейлонг сообщил Эйджеру, что противником не были найдены два входа в прежние хаксусские подкопы, и можно подвести мину под северную стену за четыре дня. Когда Эйджер сообщал эту новость Линану, то уже знал, что именно произойдет дальше.
Линан приказал начать штурм западной стены на следующий день.
ГЛАВА 13
Чариона проснулась и вздрогнула, устремив взор в темноту. Какой-то миг она могла думать лишь об обрывках сна; о глубинах зеленого леса, манящих и в то же время неясно угрожающих.
Затем заиграла труба, и она узнала разбудивший ее звук. Он доносился с запада. Королева вскочила с постели и бросилась к окну. Она слышала топот бегущих солдат, крики – звуки страха, тихий звон отчаяния.
Кто-то заколотил в ее дверь. Голос Фарбена:
– Ваше величество! Четты штурмуют западную стену! Четты штурмуют западную стену!
Она поспешила к двери и распахнула ее. Секретарь держал факел, и пламя искажало черты его лица, дышащие испугом.
– Сюда! – приказала она.
Поспешно оделась в свете факела, натянула длинную кольчугу и пристегнула пояс с мечом. А затем они вместе поспешили на улицу; Чариона бежала со шлемом подмышкой, Фарбен семенил за ней следом.
Вокруг сержанты и капитаны выкрикивали приказы, втолковывая солдатам, что они должны оставатся на своих постах и ни в коем случае не кидаться к атакуемому участку, оставляя другие части стены уязвимыми. Горожане нервно переминались у дверей домов, прижимая к себе детей.
К Чарионе присоединился Гален.
– Рыцари готовы, – доложил он.
Она кивнула. Когда они приблизились к западной стене, стали слышны вражеские кличи, дикие вопли четтов. Королева подавила побежавшую было по спине дрожь. Она уже сталкивалась с ними и разбила их. И на этот раз, в своем городе, сделает это снова.
Втроем они добрались до каменной лестницы, и королева бегом поднялась наверх, пробежала через сторожевую башню, а затем оказалась у края стены. Схватив солдата за плечо, она оттолкнула его, заняла его место и выглянула. Воины были повсюду. Поднимались штурмовые лестницы. В воздухе раскручивались веревки с крючьями. Стрелы свистели в ночи, большинство из них бесполезно клацало о камень, но некоторые находили цель.
– Сколько? – спросил Гален.
– Наверняка не скажешь, слишком темно. – Чариона пожала плечами. – Несколько сотен. Тысяча.
– Отвлекающий удар?
Она снова пожала плечами. С чего он решил, что она может так быстро понять это? А затем королева вспомнила, что ему ни разу не доводилось видеть осаду, она же, хотя и пережила только одну, по сравнению с Галеном могла считаться ветераном. Эта мысль заставила ее мрачно улыбнуться.
– Слишком рано судить.
Мимо ее уха просвистела стрела.
– Да погасите же этот гребаный факел! – прорычал чей-то голос.
Фарбен застонал и бросил факел вниз, на землю, едва не угодив в рабочего, ворошащего дрова в костре под котлом с маслом. Новые проклятья и новые стоны Фарбена.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Чариона у секретаря.
– Жду приказаний, – ответил тот.
Тогда она посмотрела на него – человека столь же невысокого ростом, как она сама, и, в сущности, не знающего ничего, кроме жизни при дворе. И все же он ни разу не покинул ее, и, если мог, всегда был рядом, несмотря на любую опасность.
– Возвращайся во дворец, – мягко велела она. – Я вызову тебя, если ты мне понадобишься.
Фарбен заколебался, исполнив маленький нервный танец, переступая с ноги на ногу.
– Ступай, – повторила она.
Он кивнул, благодарно улыбнулся и ушел.
Над стеной появился верх грубо сколоченной штурмовой лестницы. Солдат с длинной рогатиной принялся отталкивать ее, но Чариона остановила его. Она проверила лестницу на легкость.
– Подожди, пока на ней не будет больше веса.
Они подождали несколько секунд, и Чариона проверила снова.
– Давай! – скомандовала она, и солдат толкнул изо всех сил. Гален пристроился сзади и помог. Лестница постояла, балансируя в воздухе, а затем отвалила от стены. Они не услышали воплей, но до них долетели два очень удовлетворяющих глухих стука. Солдат усмехнулся Чарионе и повернулся поблагодарить Галена за помощь. И тут что-то ударило его по голове, сбросив со стены вниз, на землю.
Гален выругался.
– Что это было?
Что-то с силой ударило в башню у них за спиной и упало.
– Они швыряются в нас проклятыми камнями! – рявкнул Гален и пригнулся.
Чариона подняла упавший предмет.
– Нет, – удивленно поправила она. – Это металл, а не камень.
– Металл? Это означает…
– Баллисты! – закончила Чариона. И в тревоге посмотрела на Галена. – У четтов же нет махинерии!
Снаряды поражали всё новых стражников, и находившиеся на стене укрылись за ее зубцами. Появился целый лес новых лестниц и веревок с крюками; никто, похоже, не спешил стать мишенью для баллист, бросаясь оттолкнуть их.
– Вперед! – крикнула Чариона Галену, и они вместе вскочили, схватили одну из рогатин и оттолкнули лестницу достаточно далеко, чтобы та потеряла равновесие и опрокинулась вбок. На сей раз раздалось и несколько воплей. Остальные, устыженные их примером, тоже бросились отталкивать лестницы и перерубать веревки с крюками. Нескольких защитников поразило металлическими снарядами, но ни один враг не добрался до верха стены. Когда исчезла последняя лестница, все снова укрылись за зубцами.
– Кто научил этому четтов? – спросил Гален, впрочем, не ожидая ответа.
Чариона хлопнула по стене ладонью.
– Так вот почему Линан не напал на нас сразу после битвы!
Гален с любопытством посмотрел на нее.
– Что ты хочешь сказать?
– Он напал на Салокана! Неужели ты не понимаешь? Ему требовалось восстановить уверенность армии в своих силах, армия же Салокана и так потерпела поражение и отступала. У хаксусцев были саперы. Множество саперов.
– Ему не понадобилось бы столько времени для уничтожения армии и захвата ее саперов, – усомнился Гален.
– Да, но такой срок мог понадобиться для завоевания Хаксуса.
– Боже, – прошептал Гален, осознав значение предполагаемого Чарионой. – Мы в беде.
Чариона кивнула. Спешный ремонт, произведенный в Даависе, делался в ожидании нападения армии четтов, не сведущей в искусстве осадной войны, и, что еще важнее, не обладающей опытом, необходимым для сооружения осадных машин. Она никак не ожидала, что армия Линана попытается устроить что-то более сложное, чем штурм городских стен с помощью лестниц или попытки подвести под них мину.
– Нам предстоит потерять Даавис, – мрачно заключил Гален.
– Я не собираюсь терять МОЙ город! – пришла в неистовство Чариона. – Я отбилась от Салокана, смогу отбиться и от Линана!
Гален ничего не сказал, но он-то знал, что от Салокана Чариона отбилась только потому, что Сендарус и находящееся иод его командованием войско, с рыцарями Двадцати Домов, вовремя подоспели и сняли осаду. А на этот раз никто не шел на выручку. Гренде-Лир потребуется не один месяц для замены армии, которую Линан практически уничтожил как боевую единицу.
– Они отступают! – крикнул кто-то.
Чариона с Галеном рискнули выглянуть наружу. Четты бежали обратно к своим линиям, унося с собой раненых.
– У вас есть калитка для вылазки? – внезапно спросил Гален.
– Да. Мы называем ее главными воротами.
– О!
– Я пока не собираюсь рисковать тобой и твоими рыцарями, Гален, – уведомила Чариона.
– Там, где мы сейчас, от нас мало толку.
– Вы мне понадобитесь, если четты прорвутся в город. Решительная контратака твоего отряда закроет любую брешь на достаточное время, чтобы успеть перебросить подкрепления с других стен.
– Ну, пока они убрались.
– Они еще вернутся.
– Когда?
– Еще до вечера, – предсказала Чариона. – И ручаюсь, они снова попробуют здесь.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что Линан пытается убедить нас, что он будет прорываться в город именно отсюда.
Когда воины Эйнона отошли на безопасное расстояние, восточный горизонт озарили первые лучи нового дня. На штурм отправилось триста воинов, и большинство из них вернулось, сохраняя порядок и без посторонней помощи. Подсчитали потери: тридцать убитых и столько же раненых. Теперь было выяснено все, что Эйнону требовалось знать об обороне, и он сразу же принялся планировать следующий штурм. Вместе с ним наблюдавший за штурмом Линан пообещал подкинуть еще махин.
– Если кто и сможет взять эту стену, то только твои, – сказал ему он.
Эйнон понимал, что Линан неуклюже пытается поднять его веру в свои силы, но в этих словах была и доля истины. Воины клана Лошади провели штурм без колебаний и отступили только потому, что так приказал Эйнон. Хотя оборона и оказалась слишком прочной для первой попытки, у него появилась уверенность в том, что вторая пройдет лучше.
«Может быть, всего лишь может быть, – позволил себе с надеждой подумать Эйнон, – этот штурм в конечном итоге окажется чем-то большим, нежели просто отвлекающий удар».
Вождь убедился, что его воины отдохнули и хорошо накормлены. Они стояли за баррикадами, вне поля зрения города. Четтские лучники осыпали стрелами стены на северной, восточной и южной стороне, и Эйнон прослышал, что Линан то ли организовал постройку двух барж, то ли доставил их из близлежащих деревень, чтобы также обстреливать стену, тянувшуюся вдоль реки. В то же время хаксусские саперы, ведя подкопы, подбирались все ближе к стенам города. Так или иначе, Эйнон был уверен, что Линан найдет способ сдержать свое слово и заставить город пасть за две недели. А коль скоро Хьюм окажется в руках четтов и ущелье Алгонка надежно закрыто от неприятельских сил, он сможет вернуться, отыскать саранахов, напавших на его клан, и истребить их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71