Иннот между тем сократил расстояние до нескольких шагов, напружинился, выхватил бумеранг… Однако в тот же миг всё исчезло. Осталась только тьма; она постепенно редела, светлела, превращаясь в привычную гостиную в квартире персонажиков. Затухающий шёпот в ушах Иннота звучал всё тише и тише, а мелодия джанги, наоборот, громче. «Мы обязательно встретимся, но не здесь! Я найду тебя в реальном мире, найду и выпью твою жизнь и суть, как ты выпиваешь бокал дорогого вина - не торопясь, смакуя каждый глоток. Никто не уйдёт от Великого Некробио, никто и никогда…» Сол Кумарозо отложил своё банджо и тряхнул светлыми косичками:
- Ну, как всё прошло? Вид у тебя несколько озадаченный!
- Это потому, что я не успел, - признался Иннот. - Он обещал мне рандеву в реальной жизни, да вот беда - решил оставить на сладкое. Плохо… Шансов у парней всё меньше.
- По крайней мере, ты сделал всё, что мог. Никто не вправе требовать от тебя большего, - вздохнул Сол.
- Как там дела у Воблина?
- Нормально… Поймал хороший ветер, летим вперёд… В небе пока ничего интересного, на земле тоже.
- Ладненько… В нашем положении отсутствие новостей - хорошая новость… Пожалуй, я его сменю.
Дирижабль скользил сквозь ночь. Воблин, в поисках подходящих воздушных течений, рискнул подняться повыше; и теперь висящий над землёй косматый туман казался полем, вспаханным некой исполинской бороной - то тут, то там виднелись разрывы, комья и ямы, полосы белого пара… А ровную линию горизонта ломали потихоньку зубчатые цепи гор.

* * *
Большого Папу хоронило всё племя. Траурная процессия медленно двигалась по затопленным улицам - по колено, а где и по пояс в воде. Лодка с телом самого правильного смоукера, прикрытого связками жёлтых и коричневых табачных листьев, тихо скользила мимо домов. Официальная делегация племени стиб на двух небольших плотиках предусмотрительно держалась на некотором расстоянии. Только Джро Кейкссер, на правах соратника, был допущен в ряды смоукеров.
- У нас всё немного по-другому, - тихонько рассказывал он Пыхе. - Как правило, мы упаковываем наших мертвецов в нарядную коробку, завязываем красивой ленточкой, пишем на крышке «Сюрприз» и отправляем на лодочке вниз по течению. Представляешь, что бывает, когда какой-нибудь глупый куки решится её открыть?! Некоторые, особо продвинутые семейства ещё вставляют в коробку специальную пружину, так что та срабатывает, стоит лишь развязать ленточку… Здорово, правда?.
Пыха лишь молча покачал головой.
- Оу, е… Всё-таки мы очень разные, - понимающе покивал головой Джро. - Кстати, вы же верите в Амбу, верно?
- Да, но тут город… Я хочу сказать, Амба приходит за нами в лесу, а как здесь - никто не знает… Поэтому Папу отправят к Никоцианту прямой дорогой. Так сказал наш шаман.
- А где он, кстати, ваш мудрый наставник? - полюбопытствовал маэстро Палисандро.
- Он заболел и слёг, - тяжело вздохнул Пыха.
- Нас, правильных смоукеров, остаётся всё меньше и меньше! - всхлипнул Грибок.
- Дысиз э лайф! - пожал плечами Джро. - Как говорят стибки, иногда ты шутишь с судьбой, иногда судьба шутит с тобой.
Похороны между тем достигли Пятых Водяных Врат. Последовало мучительное объяснение с таможней; Джро быстренько протолкался в голову процессии.
- Я знать ничего не знаю о ваших жмуриках, - качал головой дородный таможенник. - Я вижу только, что вы пытаетесь вывезти за пределы города это новомодное курево, и вывезти в больших количествах. А раз так, то платите пошлину, и все дела!
Смоукеры громко возмущались. Джро потянул одного из старейшин за краешек новенького пончо.
- Скажи, а что вы намеревались делать дальше?
- Ну, как… - пожал плечами тот. - Что шаман наш велел. Под телом хворост, смола… Подожгли бы и отправили нашего дорогого Папу в Страну Ароматного Дыма…
- Ага… - Стибок бочком придвинулся к погребальной лодке.
Руки Большого Папы покоились поверх табачных листьев. В левую был вложен кисет, в правую - его старая, верная трубка. На носу лодки в ритуальной пепельнице курилась здоровенная чёрная сигара; разжигать огонь полагалось именно ею. Джро аккуратно подхватил дымящийся цилиндрик и поднёс его к табачным листьям. Тут же занялся огонёк.
- Эй, эй! - протестующе воскликнул Грибок.
- Иначе он нас не пропустит, - успокаивающе сказал Джро. - Хэй, френдз! Друзья! Начнём церемонию прощания прямо здесь!
Смоукеры один за другим подходили к огню, бросали в пляшущие языки траурные подарки: сигары, папиросы, пакетики с пряностями и благовониями, толстенькие пачки махорки, связки высушенных табачных листьев и липкие жгуты кальянного табака. Многие со слезами на глазах разжигали трубки; слышались тихие всхлипывания и чирканье спичек. Таможенник наконец соизволил, недовольно бурча, опустить цепь; горящая лодка медленно покинула Вавилон.
- Густого дыму тебе, сотоварищ, в бескрайних табачных кущах Никоцианта! - воскликнул Грибок и украдкой смахнул со щеки набежавшую слезу.
- Покойся с миром, друг! Удачного тебе плавания!
- Прощай! Да будет поступь твоя всегда легка, а кисет - вечно полон!
- Прощай!
- Прощай!
- Е… Но наши похороны всё-таки прикольнее, - тихонько буркнул стибок.
Тело самого правильного смоукера скрылось в густых клубах дыма. Порыв ветра подхватил их и понёс над крышами. Соплеменники не поскупились; самые лучшие сорта табака должны были сопровождать Большого Папу в вечность.
За несколько кварталов от Пятых Водяных Врат Перегнида широко распахнула глаза и принюхалась.
- Будь я проклята, - пробормотала она, - кто это курит прямо у меня под окном?!
Ещё один клуб дыма проник в комнату.
- Ну, это уже наглость, - решила ведьма. Кривя сизые губы в зловещей ухмылке, она выглянула наружу и некоторое время осмысливала ситуацию.
- Одно из двух, - решила она. - Либо неподалёку подожгли табачную лавку, либо где-то тут поблизости происходит грандиозное сборище этих мелких пакостников. В любом случае, моё присутствие подогреет ситуацию.
Перегнида облачилась в кожаную куртку, оседлала помело и вылетела в окно. Ориентируясь по запаху, ведьма довольно скоро достигла цели.
- Так я и думала, - хмыкнула она, любуясь сверху вниз на похороны, и побарабанила пальцами по древку метлы. - Ну что ж, ребятушки, здесь вам не нулевая зона, а то, что боевые заклятия в Вавилоне запрещены, - так мне на это начхать! Почему бы старушке не повеселиться, в самом деле?
Она спустилась пониже и уже сложила пальцы в мистическом жесте, предшествующем проклятию, но тут под помелом мелькнуло что-то чрезвычайно знакомое. Ведьма перевесилась вниз, вглядываясь в долговязую фигуру, о чём-то неспешно беседующую с одним из смоукеров.
- Ага! - проскрипела она спустя пару минут. - Старый знакомый! Какая приметная шляпа, мой друг!
Да, бабушку Перегниду не обманешь… Ладно, синенькие, поживите пока… Очень уж мне охота узнать, где твоё логово, приятель!

* * *
Изенгрима Фракомбрасса, экс-главаря самой страшной пиратской шайки к югу от Туманного хребта, посетило вдохновение. Даже Громила удивлённо выпятил губы, услыхав сказанное.
- Побери меня предки! Об этом я и не подумал!
- Да, секретарша, - с довольным видом повторил Фракомбрасс. - Хорошенькая молоденькая манки, владеющая скорописью и умеющая печатать на машинке. В конце концов, не буду же я сам вырисовывать все эти буквицы; верно? Вот рассказывать - другое дело; а красотка пусть себе барабашит по клавишам.
- Охо-хо… Нам придётся найти девицу с крепкими нервами… А вообще - ты просто молодец, Изенгрим! Пожалуй, нам стоит нанять сразу двух, чтобы работали в две смены…
Ёкарный Глаз довольно ощерил жёлтые клыки.
- Но именно для работы! - строго предупредил Громила. - Развлекаться будешь потом. Разумеется, все расходы я пока возьму на себя; отдашь потом с гонорара. Ещё, вероятно, потребуется помощь литератора - привести в порядок надиктованное тобой.
- Э! Э! Я никому не позволю причёсывать мои мемуары! - грозно нахмурился экс-пират. - Если я сказал «жопа», значит, и на бумаге должно быть «жопа», а не «мягкое место» или там «пятая точка», понятно?!
- Я же не спорю, - примирительно сказал гориллоид. - Не хочешь правки - не надо, предки с ней. Главное - чтобы книга была написана как можно быстрей.
- Я тут прикинул, - проворчал Фракомбрасс. - Первую часть можно будет закончить недельки черездве-три. Там я расскажу о своей молодости, о первой ходке за решётку, ну и про рудники…
- Ещё неплохо бы разбавить сюжет воспоминаниями детства, - кивнул Громила. - Это хорошо идёт…
- Гм… Да я детства-то почти и не помню, - смущённо признался пират. - Всё больше пьянки, грабёж и мордобой…
- Ну, ну, старина! Неужели у тебя не сохранилось хоть каких-нибудь светлых воспоминаний?
- Светлых? Не… А хотя, постой! Да, верно! И впрямь, забыл… Надо же… - Физиономия Ёкарного Глаза расползлась в мечтательной улыбке; гориллоид мог бы поклясться, что в уголке Фракомбрассова глаза блеснула слеза. - Мне ж тогда лет семь было, не больше…
- Дом, мама… - тихонько подсказал Громила.
- Не! Я вспомнил, как исполосовал бритвой своего второго отчима, когда тот начал лапать меня за задницу! Он мог задавить меня, как кутёнка; он подковы руками гнул! И всё же я едва не распустил его на ремни, прикинь! Он месяца два потом по больничкам отлёживался. Ну и кровищи тогда было… - Пират восхищённо покрутил головой. - А как шикарно это всё можно снять в кино, ты представляешь…
- Нет, - честно ответил Громила. - Не представляю.
- Я специально буду всё описывать так, чтобы по книге легко было сделать фильм, - поделился Фракомбрасс. - Кино - это же такая силища! Я тут ходил с парнями на боевичок…
- С какими парнями? - словно бы невзначай поинтересовался гориллоид.
- Ну, с этими, как их… Из «Мохнатого фронта». Слушай, почему здесь такое снимают! Сплошные прыжки, вопли «кия» и махание палками. Скукота, да и только! Я не говорю про сюжет. Рутина… А ведь какие кадры можно сделать: панораму воздушных боёв, съёмки с дирижабля и всё такое прочее… Постельные сцены…
Да будь я проклят! Я всю ночь не спал, вспоминал свою жизнь и придумывал, какой фильм получился бы. Там такое было, такое!..
- Да, делать кино - весьма интересное занятие. Хотя и непростое, конечно…
- Ну! Знаешь, что я думаю, Гро? Это почти так же здорово, как быть пиратом.

* * *
Клубы горячего пара, настолько густые, что не видно было даже вытянутой руки, лениво ползли над палубой. Пахло йодом и сероводородом. Дышать было нечем. Жара подавляла. Казалось, дирижабль завис без движения над неким исполинским чаном, в котором великанши кипитят своё грязное бельё. Даже неутомимый каюкер чувствовал себя на пределе; у остальных и вовсе не осталось никаких сил. Люди лежали на палубе, тяжело дыша. Из полураскрытых дверей кубрика то и дело доносились взрывы кашля и протяжные стоны. Со времени последней посадки прошло шесть дней. По подсчётам каюкера, они находились уже неподалёку от Туманного хребта, в районе северных предгорий. Точнее сказать было сложно: Иннот помнил виденный в Башне Безумных Метеорологов макет, но соотнести с ним очертания местности пока не представлялось возможным.
Этой ночью в мучительной агонии умер Иот Вавитэж. Шея его почернела и распухла так, что дышать стало невозможно, а трахеотомию сделать было попросту нечем. Гнило плечо у Мафси Солавэ; у Сэлбасера Заекирова внезапно воспалилось повреждённое некогда колено. За считаные часы нога распухла так, что пришлось взрезать штанину. Иннот предупредил Цуйку о призрачной руке, выпущенной по его следу Некробио, и предупредил, похоже, зря. Однорукий и без того ослаб духом, а постоянная бессонница и изматывающий нервы ужас потихоньку привели его на грань безумия.
Хуже всего было то, что одним из заболевших оказался Прохонзол Эжитюжи. Великий Некробио явился ему во сне, так же как и прочим; подкрался сзади и закрыл глаза холодными сальными пальцами, прошептав прямо в ухо: «Угадай, кто?» Прохонзол с воплем рванулся бежать, но было уже поздно…
«Корабельный врач», конечно, являлся таковым лишь по названию; да и медикаментов на борту практически не было. И всё же его болезнь подействовала на остальных особенно угнетающе. «Мы все тут передохнем», - мрачно посулил Псанг Сахахак. Иннот стиснул зубы и промолчал. Возразить было нечего…
Умершего следовало похоронить. Чамэ Тымпая заикнулся было о том, что нечего останавливаться - сбросим, дескать, тело за борт, и баста; но молчаливый Бят внезапно взял его за шкирку и перегнул через планшир.
- Ты чо творишь, мон! - завизжал Тымпая, судорожно цепляясь за влажные доски.
- Ещё раз такое скажешь - я тебя самого сброшу, - сквозь зубы процедил тот.
Посадить дирижабль в густых испарениях было непросто. От капитана требовалось поистине ювелирное мастерство; и Иннот снова, уже в который раз, вынужден был призвать на помощь Воблина Плиза.
- Внизу предки знают что, - предупредил он персонажика. - Я удивляюсь, как это мы ещё не наткнулись на какую-нибудь скалу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53