Юсеф опустился на один из диванов, положил на столик содержимое футляра, достал из кармана увеличительное стекло и на некоторое время углубился в изучение монет. Наконец он поднял на своих гостей сверкающий взор и воскликнул:
– Это счастливейший день в моей жизни! Мой дедушка не дождался этого дня, мой достопочтенный отец не дождался этого дня, но наконец этот день наступил! Если бы Пророк не запретил правоверным пить сок лозы, я непременно выпил бы с вами бутылку шампанского!
– Значит, все в порядке, и мы можем получить наши деньги? – сухим деловым тоном осведомилась Татьяна.
– Мадемуазель Ильина – правнучка профессора Ильина-Остроградского и его наследница, – пояснил Маркиз.
– Я счастлив! – с прежней неумеренной радостью воскликнул египтянин. – Мой дедушка и ваш дедушка…
– Короче, про дедушек я все поняла, – оборвала его Татьяна, – сколько мне причитается и когда это можно будет получить?
Хозяин огорчился: его лишали законного удовольствия. Однако воля клиента – закон, и желание гостя – вдвойне закон, а Татьяна была и гостем, и клиентом в одном флаконе.
Юсеф ибн Аббас извлек откуда-то стопку листов, водрузил на нос очки в золотой оправе и начал:
– По распоряжению господина Ильина-Остроградского мой дед, Али-Ахмад ибн Салах, принял на хранение и доверительное управление следующие ценности: золотых монет римской чеканки – двести, серебряных монет римской чеканки – пятьсот, украшений из золота с драгоценными камнями…
Египтянин долго читал перечень ценностей. Леня откровенно скучал, а Татьяна слушала список, как волшебную музыку. Лицо ее раскраснелось, глаза блестели. Леня в очередной раз залюбовался девушкой.
Наконец перечень закончился, и египтянин продолжил:
– Получив упомянутые ценности в доверительное управление, банкирский дом ибн-Салах реализовал их на ряде европейских аукционов, обратил в ценные бумаги и в течение всего срока управления контролировал прирост и обращение этих бумаг. На данный момент, за вычетом процентов, причитающихся банкирскому дому, данный фонд составляет в пересчете на американскую валюту около пяти миллионов долларов…
– Вау! – завопила Татьяна и кинулась по очереди целовать Леню и египтянина.
Звонок прозвучал так робко, осторожно и неуверенно, что Пу И даже не тявкнул. Лола с явным сожалением оторвалась от своих листков и потащилась открывать.
– Кто там еще? Иду, иду. – Она мельком глянула в глазок и остолбенела: за дверью стоял Маркиз.
Вот еще черт его принес! Вещи, что ли, забрать пришел? Что у него тут осталось такого ценного? Не обкаканный же попугаем пиджак от «Черутти»! А она, как назло, ужасно выглядит – уже три дня как проклятая учит роль, некогда себя в порядок привести.
Лола сдержала порыв поглядеться в зеркало, на ощупь пригладила волосы и распахнула дверь.
– Здравствуй, Лола, – тихо сказал Маркиз.
– Привет! – фыркнула Лола. – Давно не виделись!
– Давно, – согласился он. – Почти месяц.
– Что привело тебя в наши Палестины? – церемонно осведомилась Лола и добавила совершенно другим тоном: – Свои шмотки будешь собирать сам, мне некогда!
– Чем ты занята? – ревниво спросил он.
– Учу роль. После того, как ты любезно прислал мне причитающиеся проценты от египетских денег, меня снова взяли в театр и дали роль Виолы в «Двенадцатой ночи»!
– Хорошая роль, – сказал Маркиз. – Рад за тебя.
Лола взглянула на него с подозрением, но Леня отвел глаза. Тогда Лола пожала плечами и прошла в свою комнату. Маркиз разделся, походил немножко по квартире, потом потащился следом.
– Как поживает Елизавета Константиновна?
– Неплохо! Выкупила квартиру, расселила соседей, теперь путешествует по Европе. Вместе с собачкой. Дези предпочитает летать только первым классом и отели не ниже пяти звезд. Хотела старушка пожертвовать некоторую сумму Географическому обществу, да я ее отговорила.
– Это правильно! – одобрил Маркиз.
Лола валялась на широкой, едва застеленной кровати, в окружении книг и листков с ролью. Кроме того, на кровати лежало еще множество вещей: черный бархатный театральный берет с пышными перьями, бутафорский кинжал, который невозможно вытащить из ножен, ожерелье из зеленых стекляшек, долженствующих изображать собой изумруды и огромный черный пушистый кот с белыми лапами и манишкой.
– Аскольд! – обрадовался Маркиз. – Аскольд, дружище, как же я рад тебя видеть!
Кот не шевельнулся, даже не повернул головы. Леня подсел на кровать и протянул руку, чтобы погладить кота, тогда тот мгновенно выгнул спину «верблюдом», распушил хвост и недвусмысленно зашипел. Лола скосила глаза на кота, но не произнесла ни слова. Зато Маркиз вскочил с кровати и заговорил с неподдельной болью в голосе:
– Аскольд! Ты что – не узнал меня?!
Кот поглядел на него через плечо с таким презрением, что дальнейшие объяснения были совершенно не нужны. В это время бархатный берет с пером зашевелился, и из-под него выполз Пу И. Леня оживился и решил попытать счастья у песика.
– Пуишечка, детка! – заговорил он льстивым заискивающим голосом. – А я тебя и не заметил…
Пу И опустил глазки и подполз поближе, а когда обманутый хитрым маневром Леня протянул руку, тут же тяпнул его за палец. После этого песик отскочил на другую сторону кровати и злобно залаял.
– Ах ты паршивец! Сколько я с тобой возился! Одних луж сколько за тобой вытер! – разозлился Маркиз.
Он обежал вокруг кровати, стремясь схватить злобно визжащего Пу И за шкирку, но в это время сверху со шкафа спикировал попугай и больно клюнул его в плечо.
– Сговорились, – прошипел Маркиз, – спелись тут все, смяукались и слаялись…
– Оставь животных в покое, – подала голос Лола, – они-то ни в чем не виноваты.
– Это ты во всем виновата, – заорал он в ответ, – ты их настроила против меня! Что ты им наговорила?
– Правду. Я сказала им горькую правду. И они все поняли. Так что если ты надеялся забрать Аскольда с собой, вряд ли это у тебя получится. Не нервируй животных попусту, быстро собирай вещи и уходи. Чаи с тобой распивать я не собираюсь.
– Дело в том, – запинаясь, заговорил Леня, старательно отводя глаза, – дело в том, что я… Я пришел не для того, чтобы собирать вещи… Лола, я вернулся! – твердо закончил он и поглядел наконец ей в глаза.
– Что? – Лола соскочила с кровати и запрыгала на одной ножке, ища тапочку. – Ты вернулся совсем? А как же твое сокровище, твоя нимфа, женщина, ниспосланная тебе судьбой?
– Да понимаешь… все было замечательно, пока без денег. Как только деньги заполучила, так ее будто подменили! Командовать стала, всем распоряжаться, прислугу в отеле унижает. Официант вином капнул на платье, так она такой скандал закатила, его и уволили.
– Ну-ну! – усмехнулась Лола. – Это же мелочи.
– Мелочи, – вздохнул Леня, – но таких мелочей что-то уж слишком много… И еще она все время деньги считает…
– Бухгалтер…
– За три доллара удавиться готова, – вздыхал Леня, – даже не поверишь – голос и то какой-то стал пронзительный, визгливый…
– Почему не поверю, поверю… – протянула Лола. – И скажу тебя, что человек так быстро измениться не может…
– Еще что выдумала, – жаловался Леня, – в России, говорит, свою собственную фирму открою, либо строительную, либо – сантехникой и кафелем торговать, а ты, говорит, будешь в этой фирме генеральным директором. Вид, говорит, у тебя вполне приличный, опять-таки в людях неплохо разбираешься, мошенника сразу разглядишь.
– Ценит, значит, – от души веселилась Лола.
– Это же надо такое придумать: меня – сантехникой торговать! – не слушая, продолжал Леня. – Скука, в общем, с ней меня одолела смертная.
– А как же любовь?
– Какая там к черту любовь! Она про любовь и думать забыла, только все про деньги разговоры вела!
– А может, она тебя и вообще никогда не любила? – удивительно серьезно спросила Лола.
– Может быть, – уныло согласился Маркиз.
– Ни одна женщина так быстро измениться не может. Значит, все эти черты неприятные и раньше в ней были, просто ты ничего не замечал, – наставительно сказала Лола.
– Может быть. – Леня совсем раскис. Он поднял голову и жалобно поглядел на Лолу.
– Слушай, я, конечно, понимаю, что вел себя по-свински, я тебя очень обидел, но, может быть, ты сможешь меня простить… Ведь и раньше такое бывало, и мы всегда друг с другом…
– Раньше такого не было! – Лола отвернулась к окну, потом сурово взглянула на Маркиза, отчего он съежился и втянул голову в плечи. – Разумеется, я обиделась, но не потому что ты завел себе очередную бабу. Ты обидел меня тем, что пытался ею заменить меня во всем. Ты посчитал, что она умнее и талантливее меня во всех областях, ты надеялся, что она будет тебе помогать в твоей работе! Ведь было такое, признайся?
– Ну-у…
– Ладно, – Лола решительно прервала его безобразное мычание. – Извини, но мне очень некогда. Времени катастрофически не хватает, так что выяснять отношения мы с тобой не будем. Собирай вещи и уходи!
– Но я же сказал, что хочу вернуться и жить здесь! – Голос у Маркиза стал тверже.
– У тебя полно денег, ты вполне можешь купить другую квартиру, и живи там как хочешь! Мне же совершенно некогда сейчас этим заниматься. И звери тут привыкли!
– Но я хочу жить вместе с вами, я соскучился!
– Нет, – спокойно сказала Лола. – Мне не нужны ненадежные партнеры, от которых никогда не знаешь чего ждать. Один раз ты уже сорвался, и не скрою, доставил мне много неприятных минут. Больше такое не повторится. Наша фирма закрылась, дорогой. Ты не банкрот, так что можешь организовывать новую. Только не со мной.
Она стояла у окна, и звери как-то незаметно сгруппировались рядом с ней. Кот жался к левой ноге Лолы. Пу И – к правой. Попугай сел на ее плечо и выразительно склонил голову.
– Пошел вон! – отчетливо произнес он. «Пр-редателей не пр-рощают!» – зарычал Пу И.
Кот Аскольд промолчал, но глядел с таким презрением, отчего Маркизу стало горше всего.
– Ладно, – вздохнул он, – так и знал, что вы заупрямитесь. Придется применить более действенные методы убеждения.
Он вышел в прихожую и вскоре вернулся оттуда, держа в руках круглую плотно закрытую корзинку.
– Что это еще? – процедила Лола.
– Сейчас увидишь! – пообещал Маркиз. – Сейчас все увидите.
Попугай Перришон от этих слов почему-то забеспокоился и перелетел с Лолиного плеча на платяной шкаф. Только преданные песик с котом не двинулись с места.
Маркиз осторожно открыл корзинку и позвал нежным голосом:
– Выходи, милая, вот мы и дома!
Сначала из корзинки никто не показался, потом, когда неугомонный Пу И, страдающий чрезмерным и зачастую небезопасным любопытством, приблизился и вытянул шею, из корзинки показалась плоская голова с двумя маленькими блестящими глазками по бокам. Змея огляделась по сторонам, вытянулась и застыла в позе перископа.
– Что это? – взвизгнула Лола.
– Разрешите представить вам Клеопатру! – весело заговорил Маркиз. – Мы познакомились у нее на родине, в Египте, и так подружились, что я решил взять ее с собой. Не стесняйся, не стесняйся, моя девочка, вылезай из корзинки! – добавил он ласково.
Змея перевалила голову через стенку корзины и медленно заструилась черным блестящим шлангом по полу. Лола заорала что-то нечленораздельное и одним прыжком вскочила на кровать. Пу И окаменел на месте и жалобно заскулил. Даже невозмутимый и бесстрашный кот Аскольд изящным прыжком взвился на шкаф, столкнув оттуда всполошившегося попугая, который от неожиданности не мог придумать места, куда бы примоститься, и бестолково метался по комнате, размахивая крыльями и крича:
– Кошмар-р! Кошмар-р! Дур-рдом!
Змея, обогнув кровать, целеустремленно направилась к застывшему как изваяние Пу И. Лола протянула руку и героически выхватила песика прямо из-под жала. Пу И плюхнулся на кровать, откинул лапы и закатил глаза, имитируя глубокий обморок.
– Убери! – душераздирающе закричала Лола. – Убери немедленно эту мерзкую тварь!
– Не могу, – тот развел руки, – боюсь, что она слишком увлеклась погоней за Пу И. Придется принести его в жертву…
В этом месте Пу И свалился в обморок по-настоящему.
– Никогда! – закричала Лола. – Ни за что! Я сама убью ее! Изрежу на мелкие кусочки!
– Ты сначала сумей дойти до кухни и достать нож, – хладнокровно заметил Маркиз.
Лола прикинула расстояние и взмолилась:
– Ленечка, миленький, сделай что-нибудь!
– А ты не будешь больше называть меня предателем!
– Нет-нет, никогда!
– И ты пустишь меня жить в эту квартиру и не будешь настраивать против меня зверей?
– Конечно, конечно, – бормотала Лола, в ужасе наблюдая, как змея пытается заползти на кровать.
– Даешь честное слово? – Леня ковал железо, пока горячо.
– Даю, даю, только убери ее!
– Ну ладно. – Леня спокойно взял змею поперек туловища и запихал в корзинку.
Попугай, увидев сверху этот маневр, так удивился, что остановился в воздухе, забыв махать крыльями и свалился на кровать прямо на Пу И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33