Зови друзей и беги!
– Мандос?! – встрепенулся Фандуил, но чужое присутствие уже исчезло. – Горм, Рамарон! Бежим!
Они очнулись от оцепенения и помчались по дороге к мосту. За их спинами сверкали молнии и грохотала призрачная битва. Не чуя под собой ног, друзья одолели оставшиеся пол-лиги и на одном дыхании пронеслись по мосту. Там они вбежали по дороге на пригорок и остановились перед закрытыми на ночь воротами поселка.
Стражники не спали – они опасливо выглядывали через ворота на то, что творилось за рекой. Рамарон подбежал поближе и замахал рукой:
– Впустите нас! За нами гонятся!
Выждав немного, он повторил:
– Откройте же скорее!
– Кто вы такие? – послышалось из-за ворот.
– Путники. Заночевать здесь хотим.
– Не наши, – раздался голос стражника, обращавшийся к кому-то за воротами.
– Ну и пусть валят отсюда, – раздался голос побасистее, принадлежавший, видимо, старшему в карауле.
– Эй вы! – крикнул Рамарону стражник. – Валите отсюда, да побыстрее!
– Но за нами же гонятся!
– Вот потому и валите! Только ваших бед нам и не хватало!
Рамарон стал стучать в ворота, но сверху высунулось копье, норовившее ударить его по голове. Увернувшись от копья, Рамарон отскочил от ворот к Горму с Фандуилом.
– Вот шкуры! – выругался он. – И это еще кольца на них нет.
– Только кольца им и не хватало, – пробормотал Фандуил, в тревоге оглядываясь назад.
– Правильно, когда такой тарарам за рекой стоит, – добавил Горм. – Давайте-ка сбежим отсюда подальше, а то как бы за нами и впрямь не погнались. Кто знает, чем у них там кончится!
И друзья припустили вдоль деревянной ограды поселка. Обогнув его наполовину, они подошли к противоположным воротам. Здесь стража оказалась дружелюбнее и впустила их в поселок.
Постоялый двор уже закрылся на ночь, но они достучались до хозяина. Поужинав окороком и элем со свежим душистым хлебом, все трое разошлись по комнатам и улеглись спать.
Наутро они пополнили дорожные запасы, купив провизии у хозяина, и спустились в таверну завтракать. Кроме них, постояльцев было немного – двое торговцев из Линдона, привезших сюда кое-какие скобяные изделия и еще один человек, по виду охотник, поселившийся здесь в ожидании начала зимнего пушного промысла. Когда они заканчивали завтрак, хозяин подошел к ним за деньгами.
– Это вы трое пришли ночью через восточные ворота? – спросил он.
Друзья переглянулись – здесь уже знали все.
– Да, – ответил Горм.
– Если вы собрались в Линдон, вам будет лучше пока пожить здесь. Дорога туда сейчас очень опасная.
– А что там такое? – полюбопытствовал Рамарон.
– Вчера за рекой там всю ночь сверкало и громыхало. На могильниках… – многозначительным тоном добавил хозяин.
– А вы, случайно, не знаете, что там произошло? – вежливо поинтересовался Фандуил.
– Никто в селе не знает, хотя всё утро только и говорят об этом. От западных ворот охранники это видели, но пойти туда, понятное дело, не пошли. Нежить, говорят, там взбесилась, но кто знает, что там на самом деле было. Народ думает – это все из-за того, что там чудище побывало.
– Чудище? – подивился Рамарон. – Какое чудище?
– Большое такое, черное, с виду как летучая мышь, но величиной чуть ли не с половину дракона. Оно днем пролетело, хоть и далеконько от села, поэтому человек двадцать видело, как оно перелетело через Лун и опустилось где-то в курганах. У нас так и говорили – не к добру это. И точно, вчера там нежить разгулялась и, говорят, каких-то бродяг убила, которые с той стороны припозднились.
– Какой ужас! – с невинным видом произнес Фандуил.
– Вот, значит, как… – пробормотал Горм. – Тогда, может, мы вообще не пойдем в Линдон? Пойдем-ка обратно, а? – предложил он, толкнув под столом ногой Рамарона с Фандуилом.
– Да-да, – закивали они. – Хоть мы и собирались, но если там так опасно…
– Ну, может, днем-то и ничего… – сказал слегка растерявшийся хозяин. Он-то надеялся всего лишь задержать здесь постояльцев на несколько дней.
– Нет, если там так опасно, то мы лучше вернемся, – заявил Горм. – Дела делами, а жизнь одна.
Рассчитавшись за еду и ночлег, друзья продолжили путь.
***
Олорин отправился в Линдон пешком. Хоть Каранир и упрекал его в поспешности, маг, как и все бессмертные, не понимал спешки. Валары никогда и никуда не спешили – по его понятиям, эта черта была даже слишком выражена в них. Эльфы тоже жили не спеша и со вкусом, радуясь любому красивому пустячку и проводя целые дни в размышлениях, как бы еще украсить то или иное изделие или мелодию.
Если он что-то и перенял от аданов, так это жажду деятельности. Аданы были беспокойным и непоседливым, легким на подъём народом. Если эльфы жили вглубь, к совершенству, и эта черта роднила их с валарами, то аданы с их небольшим духовным багажом жили вширь. Они спешили хоть как-то, хоть краешком, но ухватить все, задумываясь не о совершенстве, а о расширении своего познания, и это говорило о молодости их духа. Ту же самую молодость ощущал в себе и Олорин, сохранивший за истекшие тысячелетия любопытство и вкус к жизни.
Он сознавал, что валары давно отстранились от жизни Средиземья. Сначала они были юными и творили для Илуватара. Затем они повзрослели – ведь боги тоже взрослеют – и стали творить для себя. Они создали Валинор с его красотами и уединились в нем, отдалившись от созданного ими мира. Они расстарались для своего жилища, обеспечив его целебными травами, прекрасными цветами, лакомыми плодами и диковинными животными, которых не было больше нигде на Арде.
Когда им захотелось общения и поклонения, они призвали к себе эльфов – и покорные ваниары явились к ним, чтобы восхищаться ими. Теперь валары были полностью удовлетворены своим бытием и редко оглядывались на остальной мир, видимо, считая свою работу в нем завершенной.
Откуда в них появилась эта самоуспокоенность? Может, оттого, что, трудясь над Ардой, они воплощали в бытие не свою, а чужую волю? Но если подобные мысли и приходили в голову Олорину, он признавал господство валаров. Пусть этот мир задумали не они, а Эру, Единый – тот, конечно, не мог справиться с такой работой в одиночку. Боги-создатели, боги-помощники были необходимы, они были залогом благополучия Арды, спасительной рукой помощи, за которую можно было ухватиться в случае бедствия.
К тому же валары не мешали Олорину творить – потихоньку, полегоньку, не производя слишком быстрых, бросающихся в глаза изменений на Арде. То тут, тот там возникало новое поселение, уходили хищные звери и прятались зловещие творения Мелькора, пролегали дороги, вызревали поля и закипала жизнь. И для этого не требовалось особых чудес – просто вовремя брошенная подсказка, предупреждение или совет. Олорин выучился творить другими средствами, принимаемыми беглым взглядом небожителей за естественные изменения мира.
А старшие боги были так равнодушны к созданному ими миру, что даже такая вольность, как сотворение шерстоногого народца из большой колонии кроликов, прошла для них незамеченной. Олорин и за это ценил валаров – пока они глядели на Арду сквозь пальцы, хозяйничал здесь он. И он любил этот мир наравне с Эру, потому что был его ежедневным, незаметным, кропотливым творцом.
Сейчас этот творец, выглядевший почти так же, как и одно из живущих на Арде творений – в сером балахоне и помятой синей шляпе, с посохом в руке, который легко можно было принять за дорожный – вышагивал по лесной дороге, подделываясь и подстраиваясь под жизнь обычных обитателей Средиземья. Так он лучше понимал их и – что скрывать – получал гораздо больше удовольствия от такого бытия, чем в подлинном облике могущественного истари.
Дорога была еще торной, но на ней появился налет заброшенности – она вела в Ост-ин-Эдил и к воротам Казад-Дума. Каждый раз, когда маг задумывался об этом, на его лице проступала печаль. Случившееся противоречило его заботам об устройстве Арды и перечеркивало многовековой труд ее обитателей, да и его собственный тоже. Запущенная дорога напоминала ему, что честолюбивый майар грубо вмешался в ход событий, стремясь подгрести под себя как можно больше и не подумав при этом, что он даст захваченной земле за право властвовать на ней.
Затем вдоль дороги стали появляться селения атани, и маг повеселел. Он охотно ночевал на их постоялых дворах, поедал их непритязательную пищу и развлечения ради торговался за каждый медяк. Что он ел в пути и как он коротал промозглые осенние ночи под открытым небом, не видел никто, но с ним не было ни теплого походного одеяла, ни дорожной котомки с едой.
На полпути его застала зима, накрыв лесную дорогу ровным слоем белого снега. В это время года путников было мало, поэтому маг двое суток шел по девственному белому покрову, пока не наткнулся на следы.
Здесь прошел целый отряд, вышедший на дорогу с севера и направлявшийся на запад. По размеру и форме обуви – тупому квадратному носку, по которому почти невозможно было отличить правую ногу от левой – следы были оркскими. Судя по обтаявшим кромкам отпечатков сапог, орки прошли здесь около суток назад. Среди оркских следов виднелись овальные полузатоптанные ямы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся следами небольшого тролля. Олорину были известны такие тролли – вдвое меньше обычных, но очень подвижные, драчливые и не каменеющие на свету.
Маг озабоченнно нахмурился. В последние столетия орки из Ангмара не показывались в этих краях, а теперь они нагло вылезли на главную дорогу, несмотря на то, что часть северных орков была разгромлена отрядом Элронда. По непонятным причинам они появились в самом центре земель атани, миновав пограничные заставы.
Это наверняка был разбойничий рейд. Олорин заторопился вперед, чтобы догнать отряд и выяснить, зачем сюда явились орки – а по необходимости и помочь в обороне там, куда они направлялись. К вечеру он пришел в селение, носившее следы учиненного орками разгрома.
Избы были разграблены, но большая часть населения спаслась от налетчиков в лесу. Расспросив очевидцев, Олорин убедился, что орки действовали второпях, видимо, только для того, чтобы пополнить запасы продовольствия. Судя по рассказам, в отряде было примерно два десятка отборных оркских воинов, а с ними тролль, вооруженный стволом небольшого дерева с грубо обломанным комлем на конце. Пограбив село, они собрали всю провизию, какую могли унести, и двинулись дальше.
Ясно, что целью налета было не село, но для нападения на город орков было слишком мало. Да и не было поблизости больших городов. Дело было и не в бескормице – зима только начиналась, да и орки вели себя иначе. Если бы они пришли сюда за едой, то обобрали бы село дочиста и вернулись бы назад.
Заинтригованный и встревоженный, Олорин поспешил вслед за ними.
***
Зима застала Горма, Фандуила и Рамарона на полпути к Казад-Думу. Снег выпал за одну ночь, накрыв побуревшую траву толстым белым ковром. Вокруг царило полное безлюдье – из-за осенней распутицы народ сидел по домам, а зимний путь еще не установился.
В течение нескольких дней они не встретили никого. Пустынная дорога внушала впечатление, словно они – последние разумные существа в этом мире, навевая ложное чувство безопасности и в то же время утонченную, не поддающуюся описанию тоску. Все трое друзей были разумными существами, не созданными для одиночества, и оттого еще сильнее ощущали взаимную близость посреди бескрайнего леса, изредка перемежающегося полянами и открытыми пригорками.
Фандуил заметил идущий навстречу отряд чуть ли не у самого горизонта, где сходились воедино две полоски леса по обеим сторонам прямой, как стрела, дороги.
– Орки! – шепотом воскликнул он и сам испугался звука собственного голоса, казалось, разлетевшегося по девственной тишине на несколько лиг вокруг.
– Где! – вполголоса воскликнул Рамарон.
– Тише ты! – зашикал на него Фандуил. – Неужели не видишь – впереди, на дороге?
Все трое остановились. Рамарон вгляделся вперед. Горм – тоже, хотя из-за небольшого роста он не мог видеть так далеко. Тем не менее, он первым сообразил, что нужно делать.
– Что же мы стоим? Давайте прятаться!
Друзья завертели головами, затем, не сговариваясь, кинулись в густой подлесок справа от дороги. По пути Фандуил приостановился, чтобы натянуть тетиву на боевой лук, дубовая основа которого до сих пор мирно торчала вместе со стрелами из его колчана. Забежав примерно на четверть лиги вглубь леса, они остановились и прислушались.
– Прячьтесь за стволами, а то вас заметят с дороги! – скомандовал Фандуил. На свежем снегу за ними остались следы, но эльф надеялся, что орки не погонятся по следу, если не увидят их самих. У такого большого отряда наверняка была какая-то цель, от которой тот не станет отклоняться ради нескольких случайных путников.
Они замерли за деревьями, наблюдая за дорогой. Когда отряд приблизился, стало видно, что в нем около двух десятков орков, среди которых вышагивал некрупный тролль – массивный и безволосый, с толстой и серой складчатой кожей, словно у южного зверя олифанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Мандос?! – встрепенулся Фандуил, но чужое присутствие уже исчезло. – Горм, Рамарон! Бежим!
Они очнулись от оцепенения и помчались по дороге к мосту. За их спинами сверкали молнии и грохотала призрачная битва. Не чуя под собой ног, друзья одолели оставшиеся пол-лиги и на одном дыхании пронеслись по мосту. Там они вбежали по дороге на пригорок и остановились перед закрытыми на ночь воротами поселка.
Стражники не спали – они опасливо выглядывали через ворота на то, что творилось за рекой. Рамарон подбежал поближе и замахал рукой:
– Впустите нас! За нами гонятся!
Выждав немного, он повторил:
– Откройте же скорее!
– Кто вы такие? – послышалось из-за ворот.
– Путники. Заночевать здесь хотим.
– Не наши, – раздался голос стражника, обращавшийся к кому-то за воротами.
– Ну и пусть валят отсюда, – раздался голос побасистее, принадлежавший, видимо, старшему в карауле.
– Эй вы! – крикнул Рамарону стражник. – Валите отсюда, да побыстрее!
– Но за нами же гонятся!
– Вот потому и валите! Только ваших бед нам и не хватало!
Рамарон стал стучать в ворота, но сверху высунулось копье, норовившее ударить его по голове. Увернувшись от копья, Рамарон отскочил от ворот к Горму с Фандуилом.
– Вот шкуры! – выругался он. – И это еще кольца на них нет.
– Только кольца им и не хватало, – пробормотал Фандуил, в тревоге оглядываясь назад.
– Правильно, когда такой тарарам за рекой стоит, – добавил Горм. – Давайте-ка сбежим отсюда подальше, а то как бы за нами и впрямь не погнались. Кто знает, чем у них там кончится!
И друзья припустили вдоль деревянной ограды поселка. Обогнув его наполовину, они подошли к противоположным воротам. Здесь стража оказалась дружелюбнее и впустила их в поселок.
Постоялый двор уже закрылся на ночь, но они достучались до хозяина. Поужинав окороком и элем со свежим душистым хлебом, все трое разошлись по комнатам и улеглись спать.
Наутро они пополнили дорожные запасы, купив провизии у хозяина, и спустились в таверну завтракать. Кроме них, постояльцев было немного – двое торговцев из Линдона, привезших сюда кое-какие скобяные изделия и еще один человек, по виду охотник, поселившийся здесь в ожидании начала зимнего пушного промысла. Когда они заканчивали завтрак, хозяин подошел к ним за деньгами.
– Это вы трое пришли ночью через восточные ворота? – спросил он.
Друзья переглянулись – здесь уже знали все.
– Да, – ответил Горм.
– Если вы собрались в Линдон, вам будет лучше пока пожить здесь. Дорога туда сейчас очень опасная.
– А что там такое? – полюбопытствовал Рамарон.
– Вчера за рекой там всю ночь сверкало и громыхало. На могильниках… – многозначительным тоном добавил хозяин.
– А вы, случайно, не знаете, что там произошло? – вежливо поинтересовался Фандуил.
– Никто в селе не знает, хотя всё утро только и говорят об этом. От западных ворот охранники это видели, но пойти туда, понятное дело, не пошли. Нежить, говорят, там взбесилась, но кто знает, что там на самом деле было. Народ думает – это все из-за того, что там чудище побывало.
– Чудище? – подивился Рамарон. – Какое чудище?
– Большое такое, черное, с виду как летучая мышь, но величиной чуть ли не с половину дракона. Оно днем пролетело, хоть и далеконько от села, поэтому человек двадцать видело, как оно перелетело через Лун и опустилось где-то в курганах. У нас так и говорили – не к добру это. И точно, вчера там нежить разгулялась и, говорят, каких-то бродяг убила, которые с той стороны припозднились.
– Какой ужас! – с невинным видом произнес Фандуил.
– Вот, значит, как… – пробормотал Горм. – Тогда, может, мы вообще не пойдем в Линдон? Пойдем-ка обратно, а? – предложил он, толкнув под столом ногой Рамарона с Фандуилом.
– Да-да, – закивали они. – Хоть мы и собирались, но если там так опасно…
– Ну, может, днем-то и ничего… – сказал слегка растерявшийся хозяин. Он-то надеялся всего лишь задержать здесь постояльцев на несколько дней.
– Нет, если там так опасно, то мы лучше вернемся, – заявил Горм. – Дела делами, а жизнь одна.
Рассчитавшись за еду и ночлег, друзья продолжили путь.
***
Олорин отправился в Линдон пешком. Хоть Каранир и упрекал его в поспешности, маг, как и все бессмертные, не понимал спешки. Валары никогда и никуда не спешили – по его понятиям, эта черта была даже слишком выражена в них. Эльфы тоже жили не спеша и со вкусом, радуясь любому красивому пустячку и проводя целые дни в размышлениях, как бы еще украсить то или иное изделие или мелодию.
Если он что-то и перенял от аданов, так это жажду деятельности. Аданы были беспокойным и непоседливым, легким на подъём народом. Если эльфы жили вглубь, к совершенству, и эта черта роднила их с валарами, то аданы с их небольшим духовным багажом жили вширь. Они спешили хоть как-то, хоть краешком, но ухватить все, задумываясь не о совершенстве, а о расширении своего познания, и это говорило о молодости их духа. Ту же самую молодость ощущал в себе и Олорин, сохранивший за истекшие тысячелетия любопытство и вкус к жизни.
Он сознавал, что валары давно отстранились от жизни Средиземья. Сначала они были юными и творили для Илуватара. Затем они повзрослели – ведь боги тоже взрослеют – и стали творить для себя. Они создали Валинор с его красотами и уединились в нем, отдалившись от созданного ими мира. Они расстарались для своего жилища, обеспечив его целебными травами, прекрасными цветами, лакомыми плодами и диковинными животными, которых не было больше нигде на Арде.
Когда им захотелось общения и поклонения, они призвали к себе эльфов – и покорные ваниары явились к ним, чтобы восхищаться ими. Теперь валары были полностью удовлетворены своим бытием и редко оглядывались на остальной мир, видимо, считая свою работу в нем завершенной.
Откуда в них появилась эта самоуспокоенность? Может, оттого, что, трудясь над Ардой, они воплощали в бытие не свою, а чужую волю? Но если подобные мысли и приходили в голову Олорину, он признавал господство валаров. Пусть этот мир задумали не они, а Эру, Единый – тот, конечно, не мог справиться с такой работой в одиночку. Боги-создатели, боги-помощники были необходимы, они были залогом благополучия Арды, спасительной рукой помощи, за которую можно было ухватиться в случае бедствия.
К тому же валары не мешали Олорину творить – потихоньку, полегоньку, не производя слишком быстрых, бросающихся в глаза изменений на Арде. То тут, тот там возникало новое поселение, уходили хищные звери и прятались зловещие творения Мелькора, пролегали дороги, вызревали поля и закипала жизнь. И для этого не требовалось особых чудес – просто вовремя брошенная подсказка, предупреждение или совет. Олорин выучился творить другими средствами, принимаемыми беглым взглядом небожителей за естественные изменения мира.
А старшие боги были так равнодушны к созданному ими миру, что даже такая вольность, как сотворение шерстоногого народца из большой колонии кроликов, прошла для них незамеченной. Олорин и за это ценил валаров – пока они глядели на Арду сквозь пальцы, хозяйничал здесь он. И он любил этот мир наравне с Эру, потому что был его ежедневным, незаметным, кропотливым творцом.
Сейчас этот творец, выглядевший почти так же, как и одно из живущих на Арде творений – в сером балахоне и помятой синей шляпе, с посохом в руке, который легко можно было принять за дорожный – вышагивал по лесной дороге, подделываясь и подстраиваясь под жизнь обычных обитателей Средиземья. Так он лучше понимал их и – что скрывать – получал гораздо больше удовольствия от такого бытия, чем в подлинном облике могущественного истари.
Дорога была еще торной, но на ней появился налет заброшенности – она вела в Ост-ин-Эдил и к воротам Казад-Дума. Каждый раз, когда маг задумывался об этом, на его лице проступала печаль. Случившееся противоречило его заботам об устройстве Арды и перечеркивало многовековой труд ее обитателей, да и его собственный тоже. Запущенная дорога напоминала ему, что честолюбивый майар грубо вмешался в ход событий, стремясь подгрести под себя как можно больше и не подумав при этом, что он даст захваченной земле за право властвовать на ней.
Затем вдоль дороги стали появляться селения атани, и маг повеселел. Он охотно ночевал на их постоялых дворах, поедал их непритязательную пищу и развлечения ради торговался за каждый медяк. Что он ел в пути и как он коротал промозглые осенние ночи под открытым небом, не видел никто, но с ним не было ни теплого походного одеяла, ни дорожной котомки с едой.
На полпути его застала зима, накрыв лесную дорогу ровным слоем белого снега. В это время года путников было мало, поэтому маг двое суток шел по девственному белому покрову, пока не наткнулся на следы.
Здесь прошел целый отряд, вышедший на дорогу с севера и направлявшийся на запад. По размеру и форме обуви – тупому квадратному носку, по которому почти невозможно было отличить правую ногу от левой – следы были оркскими. Судя по обтаявшим кромкам отпечатков сапог, орки прошли здесь около суток назад. Среди оркских следов виднелись овальные полузатоптанные ямы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся следами небольшого тролля. Олорину были известны такие тролли – вдвое меньше обычных, но очень подвижные, драчливые и не каменеющие на свету.
Маг озабоченнно нахмурился. В последние столетия орки из Ангмара не показывались в этих краях, а теперь они нагло вылезли на главную дорогу, несмотря на то, что часть северных орков была разгромлена отрядом Элронда. По непонятным причинам они появились в самом центре земель атани, миновав пограничные заставы.
Это наверняка был разбойничий рейд. Олорин заторопился вперед, чтобы догнать отряд и выяснить, зачем сюда явились орки – а по необходимости и помочь в обороне там, куда они направлялись. К вечеру он пришел в селение, носившее следы учиненного орками разгрома.
Избы были разграблены, но большая часть населения спаслась от налетчиков в лесу. Расспросив очевидцев, Олорин убедился, что орки действовали второпях, видимо, только для того, чтобы пополнить запасы продовольствия. Судя по рассказам, в отряде было примерно два десятка отборных оркских воинов, а с ними тролль, вооруженный стволом небольшого дерева с грубо обломанным комлем на конце. Пограбив село, они собрали всю провизию, какую могли унести, и двинулись дальше.
Ясно, что целью налета было не село, но для нападения на город орков было слишком мало. Да и не было поблизости больших городов. Дело было и не в бескормице – зима только начиналась, да и орки вели себя иначе. Если бы они пришли сюда за едой, то обобрали бы село дочиста и вернулись бы назад.
Заинтригованный и встревоженный, Олорин поспешил вслед за ними.
***
Зима застала Горма, Фандуила и Рамарона на полпути к Казад-Думу. Снег выпал за одну ночь, накрыв побуревшую траву толстым белым ковром. Вокруг царило полное безлюдье – из-за осенней распутицы народ сидел по домам, а зимний путь еще не установился.
В течение нескольких дней они не встретили никого. Пустынная дорога внушала впечатление, словно они – последние разумные существа в этом мире, навевая ложное чувство безопасности и в то же время утонченную, не поддающуюся описанию тоску. Все трое друзей были разумными существами, не созданными для одиночества, и оттого еще сильнее ощущали взаимную близость посреди бескрайнего леса, изредка перемежающегося полянами и открытыми пригорками.
Фандуил заметил идущий навстречу отряд чуть ли не у самого горизонта, где сходились воедино две полоски леса по обеим сторонам прямой, как стрела, дороги.
– Орки! – шепотом воскликнул он и сам испугался звука собственного голоса, казалось, разлетевшегося по девственной тишине на несколько лиг вокруг.
– Где! – вполголоса воскликнул Рамарон.
– Тише ты! – зашикал на него Фандуил. – Неужели не видишь – впереди, на дороге?
Все трое остановились. Рамарон вгляделся вперед. Горм – тоже, хотя из-за небольшого роста он не мог видеть так далеко. Тем не менее, он первым сообразил, что нужно делать.
– Что же мы стоим? Давайте прятаться!
Друзья завертели головами, затем, не сговариваясь, кинулись в густой подлесок справа от дороги. По пути Фандуил приостановился, чтобы натянуть тетиву на боевой лук, дубовая основа которого до сих пор мирно торчала вместе со стрелами из его колчана. Забежав примерно на четверть лиги вглубь леса, они остановились и прислушались.
– Прячьтесь за стволами, а то вас заметят с дороги! – скомандовал Фандуил. На свежем снегу за ними остались следы, но эльф надеялся, что орки не погонятся по следу, если не увидят их самих. У такого большого отряда наверняка была какая-то цель, от которой тот не станет отклоняться ради нескольких случайных путников.
Они замерли за деревьями, наблюдая за дорогой. Когда отряд приблизился, стало видно, что в нем около двух десятков орков, среди которых вышагивал некрупный тролль – массивный и безволосый, с толстой и серой складчатой кожей, словно у южного зверя олифанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63