И Мирквуд твой, Фандуил, находится севернее Казада. По всему выходит, что идти нам нужно на север – особенно, если тебе известны северные пути в Мирквуд.
– Мне известна только дорога от Казад-Дума, – признался Фандуил. – Перед учебой я был не в том возрасте, чтобы так далеко ходить с нашими следопытами. Но если я сумею найти начало тропы в Мирквуде, я уже не потеряю ее.
– Тогда вперед, на север! – Рамарон поддернул лямки, поправляя груз на спине. – Вставай, Фандуил!
– Только вот припасов мы маловато захватили для кружного пути, – вздохнул гном, никогда не жаловавшийся на плохой аппетит.
– А Фандуил у нас на что? Неужели он не обеспечит нас дичинкой? – Рамарон кивнул на водонепроницаемый кожаный футляр за спиной эльфа, где в разобранном виде хранились два лука, и на плотно закрытый колчан со стрелами – и то, и другое работы самого Фандуила.
– Да, я взял куропаточьи стрелы, хоть и немного. – Фандуил аккуратно надел мешок на плечи, стараясь не придавить им футляр с луками и колчан. – Они не так легко теряются, как боевые.
– А долго нам идти до твоего Мирквуда? – спросил его Рамарон, еще не бывавший в тех местах.
– К весне придем, – откликнулся эльф.
***
В Эрегионе обычно выпадало много снега, потому что острый хребет Мглистых гор задерживал снеговые тучи с океана, оседавшие на западном склоне. Но сейчас было самое начало зимы, снег лежал по щиколотку, и трое путников могли свободно идти по лесу. Через несколько дней они вышли на берег Буйной чуть выше места, гда эта бурная речушка спускалась с предгорьев и впадала в Изморось. Она еще не успела замерзнуть, поэтому друзья пошли вдоль нее, дожидаясь зимних морозов, которые успокоят Буйную и позволят перейти ее по льду.
Дорога стала их жизнью надолго, до весны. Нужно было привыкать жить в ее условиях – обеспечивать себя пищей и топливом, сушить промокшую за день одежду, беречься и не накапливать усталость. С дровами затруднений не предвиделось, так как вдоль реки тянулся лес, в котором было полно валежника, но спать без огня было холодно, поэтому друзья каждый вечер запасали дрова на всю ночь. До утра они по очереди дежурили у костра и поддерживали огонь. Наибольшее время ночного дежурства обычно доставалось Фандуилу, который спал меньше и мерз больше своих товарищей, предпочитая по ночам сидеть вплотную к огню и вслушиваться в лес.
Он прихватил с собой два лука – легкий тисовый для охоты на мелкую дичь и тяжелый дубовый, пригодный как для охоты на крупную добычу, так и для войны. Тисовый лук Фандуил собрал вскоре после похода, когда запас провизии полегчал, а Горму с Рамароном захотелось дичинки. На такие луки эльфы-авари натягивали тетиву из собственных волос, считая конский волос слишком грубым для них. Дичи было много, Фандуилу не составляло труда добыть ее к ужину, готовил он ее тоже великолепно, умудряясь даже зимой находить корешки и травки для приправы. Горм никогда не путешествовал так далеко, чтобы оценить его умение, но бродяга Рамарон не замедлил отметить преимущества совместного путешествия с эльфом.
– В жизни не ел ничего вкуснее, чем эта твоя куропаточка с кореньями, – объявил он на привале, нетерпеливо принюхиваясь к булькающему котелку, где варились пять маленьких жирных тушек. – Как тебе это удается?
– Любую вещь можно сделать и хорошо, и плохо, – улыбнулся его словам Фандуил.
– Это так, но ты же находишь корни и луковицы зимой! Вот это мне удивительно!
– Я знаю, в каких местах они растут. А корни я чувствую под снегом.
– Это что, эльфийская магия?
– Нет, просто чутье. Кроме нас, оно есть только у орков – мы с ними одного происхождения.
– Мне бы такое – сам знаешь, бардам живется голодно. Чего только мне не говорили про эльфов, но этого я никогда не слышал.
– Зато ты наверняка слышал о них много чего, что с правдой и рядом не лежало, – заметил Горм, с тем же нетерпением заглядывая в котелок. Эльф всегда добывал ровно столько дичи, сколько было нужно, поэтому две тушки в котелке предназначались гному, две – Рамарону и одна – Фандуилу, который ел вдвое меньше каждого из них.
– Это точно, – ухмыльнулся Рамарон. – Например, для меня было новостью, что эльфы едят мясо. Когда я пришел в Ост-ин-Эдил, я ведь был уверен, что они едят только хлеб да траву!
– И поэтому никто и никогда не слышал об эльфийских полях и огородах, зато всему Средиземью известно, какие мы лучники и как хорошо мы знаем повадки лесных зверей, – в тон ему отозвался Фандуил. – Может, нолдоры в Валиноре когда-то и ели одни фрукты со стола валаров, но мы, авари, никогда там не были. Мы всегда сами добывали себе пропитание. Нас с раннего детства учат охотиться и распознавать травы, чтобы каждый из нас умел прокормить себя.
– Но мне говорили, что эльфы не трогают зверей и не любят, когда люди охотятся у них в лесах.
– Конечно, не любят! Когда атани приходят в лес, они же все подряд бьют, рвут и вытаптывают! Для нас лес – то же самое, что для них поля и огороды, мы берем себе, сколько нужно, а об остальном заботимся. Но эти дикари хуже орков… извини, Рамарон, я хотел сказать, что твой народ не умеет правильно вести себя в лесу. Да, мы этого не любим, потому что от леса зависит наша жизнь. Мы пользуемся лесом, но следим за его сохранностью – не бьем дичь весной и летом, не рубим деревья подряд, оставляем однолетние травы на семена, не делаем этих дурацких венков и букетов, которые так любят собирать ваши женщины. Но атани в лесу – это же настоящее бедствие!
– Уймись, Фандуил, он уже понял, – остановил Горм разгорячившегося эльфа. – Там, случайно, куропатки не готовы?
Фандуил полез поглядеть, сварился ли ужин, а Горм за его спиной показал Рамарону увесистый гномий кулак.
– Самый верный способ разозлить эльфа – это напомнить ему, как атани ведут себя в лесу, – пояснил он свой жест.
– Вот-вот, – буркнул Фандуил, пробуя варево. – Хочешь, Рамарон, я тебе скажу, какой самый верный способ разозлить гнома?
– Ну, и какой? – заинтригованно спросил тот.
– Напомнить ему, как атани ведут себя на горных выработках. Как они роют гору, ставят крепи, вывозят добычу…
– Фандуил, не затевай ссору! – судя по тону Горма, это и вправду был верный способ.
– Да ладно вам! – воскликнул Рамарон. – Я сам от своих ушел, потому что мне много чего не нравилось. Фандуил, как там супчик-то?
– Готов. Давайте миски.
На время ужина разговор сам собой прекратился, а после еды всем так захотелось спать, что было уже не до разговоров. Эльф с гномом улеглись у костра, оставив Рамарона дежурить, а после полуночи Фандуил проснулся и сменил его, досидев у огня до самого утра. Горм проспал всю ночь по гномьему обычаю – крепко и громко.
***
Две недели спустя они поравнялись с долиной Имладрис. Живописная местность, лежавшая между реками Изморосью и Буйной, даже зимой выглядела одним из красивейших уголков Средиземья, но противоположный берег Буйной был обрывистым и не годился для привала. Трое путников миновали долину и остановились выше по течению реки.
Этой ночью ударил сильный мороз, сковавший наконец Буйную. Утром друзья нарубили жердей и со всеми предосторожностями перебрались по тонкому свежему льду через реку. И вовремя, потому что к вечеру снова потеплело и пошел густой снег. Он шел всю ночь и весь следующий день, завалив окрестности пухлым белым слоем по колено. Зима, до сих пор только размышлявшая, не пора ли ей наступать, явилась наконец во всей своей силе.
По глубокому снегу можно было пройти от силы половину обычного дневного перехода, поэтому друзья дошли до северной оконечности Мглистых гор только к середине зимы. Острый горный хребет переходил здесь в низкую холмовую гряду, посреди которой гигантским прыщом торчала гора Гундабад. Ее неровные склоны были пегими от скальных выступов, выглядывающих из-под снега. Затем гряда сворачивала на запад плавной дугой, разделяющей Эриадор и Ангмар. К востоку от Гундабада начинались Серые горы, ограничивающие Сумрачный лес с севера.
Друзья заночевали на опушке, а утром встали чуть свет и пошли через холмистую гряду. Горм и Рамарон по очереди торили снежную тропу, за ними тащился Фандуил, который был слабее своих друзей. Их путь лежал вверх и наискось к южному склону Гундабада, в нижней части которого виднелось нечто вроде перевала. День выдался непривычно ясный и безветреный. Небо было ярко-голубым, снег – белейший и чистейший – ослепительно сверкал, заставляя глаза слезиться, а головы – опускаться носами вниз, на темные кончики собственных сапог, выглядывающие навстречу из-под снега. Только Фандуил нет-нет, да и оглядывался по сторонам сквозь растопыренные пальцы своей ладони, чтобы лишний раз убедиться в полном отсутствии жизни на заснеженном склоне.
К полудню они достигли верхней части перевала и уселись перекусить, вытоптав для этого небольшую площадку в снегу. Отсюда уже виднелся отдаленный дремучий лес по другую сторону Мглистых гор, но подножие пока еще скрывалось за перевалом. Помня, что друзья целиком полагаются на его внимание, Фандуил оставался бдительным и во время еды. Его уши вслушивались в безупречную горную тишину, а глаза с быстротой молнии скользили по окрестностям, выхватывая мельчайшие неровности белого покрова и мгновенно определяя в них занесенные снегом валуны и обломки скал.
И вдруг он увидел! На восточном склоне Гундабада, на скальном выступе примерно посередине высоты пика! Еще мгновение назад там никого не было, а теперь там возникла фигура горного гнома, опиравшегося на обоюдоострый топор и, казалось, смотревшего сверху на них. Гном отчетливо виднелся на фоне синего неба – огромный, могучий, в поблескивающем митриловом шлеме, с широченной рыжей бородой, в которую било солнце. Эта невероятная борода выглядела издали жарким перевернутым костром, полыхающим на обширной груди ее обладателя.
Фандуил невольно встрепенулся и быстрым жестом указал на внезапное видение.
– Смотрите! Смотрите! – воскликнул он.
Пока друзья оборачивались к горе, фигура исчезла. Горм и Рамарон вгляделись по направлению указующей руки эльфа, но не увидели ничего, кроме пустого склона.
– Что там? – недоуменно повернулись они к Фандуилу.
– Гном! Там только что был гном!
Они снова повернулись к горе и уставились на склон.
– Тебе померещилось, – заявил наконец Горм.
– Мне?!
– Ну не мне же. Откуда здесь взяться гномам?
– Мало ли откуда… Он только что стоял вон на том выступе! Я в жизни не видел таких огромных гномов!
– Тем более померещилось.
– Горм, не зли меня – я же эльф! Когда это мне мерещилось? Да я такую бороду просто и придумать бы не смог!
– Какую такую бороду?
– Рыжая как огонь, и во всю грудь. И шлем митриловый – я узнал по блеску. Можно подумать, у вас каждый носит митриловый шлем! Это точно вождь какой-нибудь…
– Так это ж Коугнир!!! – взревел Горм. – Как, говоришь, он выглядит?
Фандуил повторил описание гнома, не забыв и про топор.
– Точно, Коугнир. Это его топор – «Изиль».
– Значит, мы нашли Коугнира?! – обрадованно воскликнул Рамарон. – Но почему он исчез?
– Только у него и дел, что с нами связываться… – отрезвил его Горм. – Посмотрел и ушел.
– Там, на уступе, должны остаться следы! – спохватился Фандуил. – Давайте разыщем его и объясним, что нас послал к нему учитель!
Друзья наспех доели обед и начали карабкаться в гору. Во время долгого изнурительного подъема они не выпускали из внимания весь склон Гундабада, но там никто не появлялся. На подходе к уступу, в том месте, где пологий уклон горы резко менялся на крутой, они обнаружили множество пещер с полузанесенными отверстиями входов. Здесь был целый пещерный город, по всей видимости, когда-то принадлежавший оркам или гоблинам. Судя по нетронутым сугробам, пещеры были нежилыми.
На уступе выяснилось, что весь снег выметен с него ветрами, постоянно гулявшими на этой высоте. Фандуил отстранил друзей и тщательно осмотрел гладкую каменную поверхность, но нашел только несколько едва заметных царапин, которые ничего не говорили даже эльфу. Ясно было одно – царапины были свежими, а значит, здесь и впрямь кто-то недавно был.
– А может, нам его покричать? – предложил ободренный этим наблюдением Рамарон и, не дожидаясь ответа друзей, поднес ладони рупором ко рту. – Ээ-э-э-эй! Коугни-иир! Кооугни-иир!
Звонкий голос барда разлетелся над безмолвной грядой. Горм поспешно толкнул его в бок, и Рамарон оборвал крик.
– Ты чего орешь! – ругнул его гном. – А вдруг он обидится!
– Почему? А чего тут такого?
– Надо кричать «мастер Коугнир», дурак!
– Ну ладно, – с недоуменным видом пробормотал Рамарон. – Давайте тогда вместе покричим «мастер Коугнир» – авось он откликнется.
Он снова закричал, повторяя на все лады «Ээ-э-э-эй!» и «мастер Коугнир!». Горм с Фандуилом присоединились к нему, но ответом им было только гулкое горное эхо. Вдруг Фандуилово «Ээ-эй» на мгновение захлебнулось, а затем перешло в испуганное «О-ой» или «А-ай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63