Кто-то поднимается.
Он отчаянно дернул веревку, молясь, чтоб крючок зацепился за аварийный рычаг в шахте.
И точно. Дверцы разошлись на несколько дюймов. Больше ничего не требовалось. Только сунуть в щель ногу, раздвинуть руками...
Звонок зазвенел еще громче. Джек взглянул вниз.
В двух футах внизу у него под ногами стояла кабина.
Теперь трудный шаг. По-настоящему трудный.
Он заколебался. Видно, я спятил ко всем чертям! Охотно колебался бы дольше, но дверцы другого лифта уже разъезжались. Придерживая свои дверцы ногой, забрал кейс и очертя голову спрыгнул на крышу кабины. Дверцы за ним закрылись, он нащупал выключатель на крыше, щелкнул, надеясь, что лампочка не перегорела.
Есть! Вспыхнула лампа накаливания в металлической сетке.
Схватил зацепившийся за рычаг крючок, выдернул остаток веревки, стукнул по крыше, сигналя Ириске, что можно ехать дальше, упал и свернулся в клубочек.
Тревожный звонок вдруг умолк.
Несколько мгновений стояла благодатная тишина.
Потом кабина рывком пошла вниз.
Ох, черт!
Проблема не в том, что лифт двигался вниз. Это было предусмотрено планом. Перед остановкой между этажами Ириска ехал вниз, поэтому лифт продолжил движение в том же самом направлении. Как только дойдет донизу, начнет подниматься... до самого верха.
Проблема в том, что съеденный Джеком завтрак намеревался остаться между шестым и седьмым этажом. Скрипя зубами, он старался удержать в желудке вишневый датский сыр и кофе. Свободной рукой ухватился за толстый стальной брус типа фермы, тянувшийся поперек крыши. Должен быть прочным — к нему крепятся тросы подъемного механизма. Слева и справа тихо рокотали движущие шкивы, крутясь в башмаках.
Кабина набирала скорость.
Ох, черт!
Джек снова и снова шептал эти слова, читая на пути вниз скатологическую литанию. Ему было страшно. Никому не доверился бы, даже Джиа — ей вообще ни в коем случае нельзя об этом рассказывать, — но откровенно признался самому себе, что в это время на этом месте испытывает всеобъемлющий ужас, от которого вся душа кричит криком.
Страшна не высота, поскольку дна не видно; совсем не так плохо находиться в закрытой со всех сторон бетонной шахте, тем более что при свете на крыше вполне можно ориентироваться.
Страшно в принципе: мужчина в официальном костюме с кейсом в руке едет в лифте не с той стороны. Разумеется, все когда-то впервые случается, но Джек поклялся, что этот первый раз станет одновременно последним.
Всегда стараясь контролировать свои действия, он в данный момент ситуацией вообще не владеет.
И близкого конца не предвидится.
И невозможно избавиться от тревожных раздумий, что его ожидает у конечной цели наверху.
Наконец, с легким звоночком — динь! — кабина перед остановкой замедлила ход. Послышалось, как открылись дверцы на нижнем этаже, как Ириска кому-то начал растолковывать, что лифт застрял между этажами по его вине — хотел подняться наверх и случайно нажал кнопку «стоп». Прошу прощения. Никто не пострадал, правда? Не беспокойтесь, ошибок больше не будет.
Воспользовавшись остановкой, Джек сунул в карман крючок с веревкой, расстегнул брючный пояс, продел в ручку кейса, опять затянул, застегнул. Послышалось, как в кабину набиваются люди, съезжаются дверцы, после чего она двинулась вверх.
Если спуск выворачивал потроха вместе с дерьмом, подъем оказался в десять, двадцать, в сто раз хуже.
Ириска, естественно, все рассказал, набросал чертеж с размерами свободного пространства вокруг и над главными балками машинного отделения наверху шахты, тем не менее, Джек представлял себя мошкой, размазанной по внутренней поверхности крыши.
Рядом прогудел спускавшийся средний лифт, противовес кабины которого пролетел мимо между одной из семи остановок поднимавшейся кабины Джека. Высунь руку — останешься без руки. В кабине всегда злишься на бесконечные остановки для посадки других пассажиров, в шахте же это не вызывает никаких возражений.
— Не торопитесь, — шептал Джек. — Толкайтесь, сколько вам будет угодно.
После шестнадцатого этажа — судя по номеру, выписанному краской на стене шахты, — лифт начал двигаться безостановочно.
Пулей несясь к крыше, он, скорчившись, вглядывался в темноту наверху, стараясь разглядеть детали. Вот уже показалась главная поперечная несущая балка, к которой должен примкнуть брус на крыше кабины. По мере приближения в центре балки вырисовался бешено крутившийся шкив с многочисленными желобами, направляющими подъемные тросы.
Кабина замерла. Двадцать шестой этаж. Последняя остановка.
Джек, наконец, осмелился выдохнуть затаившийся в груди воздух. Ириска не преувеличил объем свободного пространства. Между крышей и несущей балкой, к которой примкнула кабина, хороший зазор. Фактически шахта тянется над головой еще на добрых двадцать футов.
Рис, конечно, прижал спиной кнопку, которая открывает двери, чтобы дать ему лишнее время, только нельзя ж ее вечно придерживать. Он огляделся, увидел встроенную в левую стену шахты металлическую лестницу, которая вела как раз к двери, указанной Рисом.
Держась за брус, слез с крыши, добрался до двери. Рис убедился, что сигнализацией она не оборудована, и оставил открытой, чтобы Джек сумел выйти.
Захлопнув ее за собой, он постоял в грохочущей тьме, с облегчением чувствуя прочный пол под ногами, дожидаясь, пока стихнет сердцебиение.
Адское путешествие. Всего несколько минут реального времени, а субъективно целая вечность, если не две.
Впрочем, он выжил. Худшее позади. Теперь будет больше возможностей контролировать ситуацию.
Пока не придет пора отправляться обратно.
Ладно, об этом побеспокоимся позже.
Пошарив рукой по стене, отыскал выключатель. Над головой замигал, ожил ряд голых флуоресцентных ламп.
Джек попал в отделение систем жизнеобеспечения, как выражался Ириска, — отопление, вентиляция, кондиционеры. Прямо впереди воздушные фильтры, каждый размерами с грузовик. К ним и от них тянутся восьмифутовые трубы.
Он подошел к ближайшей трубе, снял с ремня кейс, открыл, вытащил цельный комбинезон — пускай Рис надевает колготки, лично для него комбинезон предпочтительней, — сбросил пиджак, брюки, снял галстук, влез в комбинезон, застегнул «молнию» по самую шейку. Переобулся из туфель в тапочки. Во внутренний нагрудный карман сунул плоский маленький сотовый. Надел на лоб фонарь, опустил батарейки в правый боковой карман. Воткнул наушники, включил плеер, положил его в левый боковой карман.
В ушах тихо заговорил голос Ириски:
— Хорошо, Джек. Если ты меня слушаешь, стало быть, не валяешься с переломанными ногами на дне шахты. — Затем последовал смешок.
— Ха-ха-ха, — буркнул Джек.
— Иди к большой обратной трубе, которая подает воздух в левый фильтр, открой служебную дверцу. Мы пользуемся трубами обратной подачи, потому что воздух в них холоднее. Приглядись, увидишь, я ее пометил.
Джек шагнул к дверце, обнаружил заслонку, которую Рис отметил кружком с маленькой черной точкой. Открыл, заглянул. Темно. Очень темно.
— Темно, да? Ничего, ненадолго. Выключатель справа от дверцы. Щелкни.
Со щелчком в трубе зажглась лампа накаливания, осветившая прямоугольную камеру из гальванизированного металла шириной восемь футов. В десяти футах слева она уходила вниз под прямым углом.
— Не стой там, не зевай. Залезай, закрывай за собой дверцу и двигай.
Он послушно пополз к краю трубы, уходившему вниз. Сразу за краем обнаружилась железная лестница, вьющаяся по спирали по внутренней поверхности шахты. Нижние витки тонули в темноте за конусом света от единственной лампочки.
— Спускайся по лестнице на двадцать первый этаж. Не волнуйся насчет темноты. По ходу дела посмотрим.
Если обещаешь.
Джек перелез через край, стал спускаться, приближаясь к темноте внизу...
— Обновлявшие систему инженеры оказались на редкость тактичными. Не только не установили в трубе ни датчиков, реагирующих на движущиеся предметы, ни решеток, которые лично я обязательно бы поставил, желая избавиться от изыскателей вроде нас, но еще и устроили освещение на каждом этаже, точно так же, как в шахте лифта. Только свет надо включать. Посматривай направо от лестницы, добираясь до каждого главного шва. Увидишь пару выключателей. Один от верхней лампочки, другой от нижней.
— Люблю тактичных инженеров, — пробормотал Джек, отыскав выключатели и включив нижнюю лампочку.
— Экономь электроэнергию. Пройдешь секцию, выключай за собой.
— У тебя свои правила, Рис, а у меня свои. Предпочитаю видеть, где нахожусь.
— Выключи пленку, пока не дойдешь до метки на двадцать первом этаже.
Он нащупал нужную кнопку, продолжая спускаться без гида. Слышал лишь свои собственные мягкие гулкие шаги и дыхание. Ниже сквозь перекладины винтовой лестницы показалась крупная цифра «21», намалеванная красной краской. Над двойкой виднелась пометка Риса, похожая на парящий глаз.
Джек снова включил плеер.
— О'кей, Джек. На двадцать первом этаже пора оставить большую вертикаль и лезть в боковое отверстие слева. К сожалению, оно поменьше, его для нас не позаботились осветить, поэтому включай фонарь на лбу.
Он свернул с лестницы в трубу поменьше. Пожалуй, вдвое уже вертикальной. Повертел линзу фонаря на лбу, расширяя луч, и пополз.
— На первом пересечении поворачивай влево. Пыль я расчистил, начертил стрелки. Черные указывают путь туда, красные — обратно, просто на случай, вдруг плеер выйдет из строя.
Мысль весьма обнадеживает. Впрочем, Джек вполне оценил предусмотрительность Ириски.
Нашел первую пару стрелок рядом с меткой Риса, свернул.
— В основном дело сделано, Джек. По стрелкам доберешься до трубы обратной подачи, которая выходит в кабинет Хаффнера. Понадобится помощь — звони по сотовому. Главное — ползи вперед тихо и осторожно. Если вдруг дернешься, стукнешь в стенку, кругом нашумишь. Никто обычно особого внимания не обращает на случайный звук или на стук заслонки. Но когда за навесным потолком постоянно шумишь, сразу начнут звонить, спрашивать, что происходит. Поэтому потише, Джек. У тебя куча времени. Удачи, хакер. С подлинным верно — Ириска.
Воображает себя каким-нибудь Уолтером Кронкайтом, сердито заключил Джек, выключил плеер и пополз дальше.
Пробираясь по темным трубам за прыгающим лучом света перед собой, он сполна оценил преимущества комбинезона. Перед без пуговиц позволяет скользить гладко, бесшумно.
В полном соответствии с предупреждением Риса, труба становилась все уже. Джек полз точно по стрелкам. Откровенно признаться, чувствовал себя совсем пропащим. Понимал, что находится в горизонтальном положении на двадцать первом этаже Хэнд-Билдинг, но больше не имел ни единого точного ориентира. Куда движется — на восток или на запад, к центру или к окраинам города? Никакого понятия.
Невозможно поверить, что Рис по собственной воле здесь лазал, падая и взлетая в шахте лифта, пробираясь лабиринтами труб...
Невозможно представить, чтоб кто-нибудь мог от этого получать удовольствие.
Добравшись до стрелки, указывающей налево, Джек увидел — буквально — свет в конце туннеля.
Узенькие полоски флуоресцентного света пробивались сквозь заслонку с подвижной решеткой в конце узкой короткой трубы. Из-за решетки слышались голоса, только слов разобрать невозможно. Даже если бы было возможно, этого мало. Надо видеть, кто там находится и кто что говорит.
Отсюда не увидишь.
Придется подобраться поближе, то есть влезть в последнюю трубу. В последнюю тесную трубу.
Он вгляделся в узкое стальное пространство длиной шесть футов... как гроб. Хотя в гробу безусловно гораздо просторней. Если вдруг тут застрянешь...
Ириска дал несколько указаний насчет маневрирования в узком пространстве. Пожалуй, пора попробовать.
Джек выключил фонарь на лбу, вытянул правую руку, крепко прижал к боку левую, диагонально втиснулся в трубу.
Тесно, очень тесно.
Теперь полностью ясен смысл замечания Риса о недопустимой для хакеров клаустрофобии.
Он тихо, медленно полз вперед дюйм за дюймом, пока кабинет перед ним не открылся процентов на восемьдесят.
Плотный рыжеволосый мужчина в белой рубашке — предположительно Гордон Хаффнер — сидел за письменным столом, разговаривал по телефону. Слышно отлично. В кабинет вошли двое других мужчин. В одном Джек узнал сидевшего вечером в четверг в фургоне Томаса Клейтона. Другой — незнакомый, темноволосый, смуглый, бородатый, с виду очень сильный, с каким-то ближневосточным акцентом.
Он не сдержал улыбки, решив, что, наконец, увидел того, кто стоит за спиной Томаса, убивая любого преграждавшего ему путь к дому Клейтона. Замечательно. Остается дождаться любезного разъяснения, чего же они с таким рвением ищут в том самом доме, и можно убираться отсюда ко всем чертям.
Ожидания не оправдались. Речь пошла об Алисии. Выражалась надежда, что она нынче утром объявит свою цену, вопрос о собственности будет улажен, но о самой сути дела ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Он отчаянно дернул веревку, молясь, чтоб крючок зацепился за аварийный рычаг в шахте.
И точно. Дверцы разошлись на несколько дюймов. Больше ничего не требовалось. Только сунуть в щель ногу, раздвинуть руками...
Звонок зазвенел еще громче. Джек взглянул вниз.
В двух футах внизу у него под ногами стояла кабина.
Теперь трудный шаг. По-настоящему трудный.
Он заколебался. Видно, я спятил ко всем чертям! Охотно колебался бы дольше, но дверцы другого лифта уже разъезжались. Придерживая свои дверцы ногой, забрал кейс и очертя голову спрыгнул на крышу кабины. Дверцы за ним закрылись, он нащупал выключатель на крыше, щелкнул, надеясь, что лампочка не перегорела.
Есть! Вспыхнула лампа накаливания в металлической сетке.
Схватил зацепившийся за рычаг крючок, выдернул остаток веревки, стукнул по крыше, сигналя Ириске, что можно ехать дальше, упал и свернулся в клубочек.
Тревожный звонок вдруг умолк.
Несколько мгновений стояла благодатная тишина.
Потом кабина рывком пошла вниз.
Ох, черт!
Проблема не в том, что лифт двигался вниз. Это было предусмотрено планом. Перед остановкой между этажами Ириска ехал вниз, поэтому лифт продолжил движение в том же самом направлении. Как только дойдет донизу, начнет подниматься... до самого верха.
Проблема в том, что съеденный Джеком завтрак намеревался остаться между шестым и седьмым этажом. Скрипя зубами, он старался удержать в желудке вишневый датский сыр и кофе. Свободной рукой ухватился за толстый стальной брус типа фермы, тянувшийся поперек крыши. Должен быть прочным — к нему крепятся тросы подъемного механизма. Слева и справа тихо рокотали движущие шкивы, крутясь в башмаках.
Кабина набирала скорость.
Ох, черт!
Джек снова и снова шептал эти слова, читая на пути вниз скатологическую литанию. Ему было страшно. Никому не доверился бы, даже Джиа — ей вообще ни в коем случае нельзя об этом рассказывать, — но откровенно признался самому себе, что в это время на этом месте испытывает всеобъемлющий ужас, от которого вся душа кричит криком.
Страшна не высота, поскольку дна не видно; совсем не так плохо находиться в закрытой со всех сторон бетонной шахте, тем более что при свете на крыше вполне можно ориентироваться.
Страшно в принципе: мужчина в официальном костюме с кейсом в руке едет в лифте не с той стороны. Разумеется, все когда-то впервые случается, но Джек поклялся, что этот первый раз станет одновременно последним.
Всегда стараясь контролировать свои действия, он в данный момент ситуацией вообще не владеет.
И близкого конца не предвидится.
И невозможно избавиться от тревожных раздумий, что его ожидает у конечной цели наверху.
Наконец, с легким звоночком — динь! — кабина перед остановкой замедлила ход. Послышалось, как открылись дверцы на нижнем этаже, как Ириска кому-то начал растолковывать, что лифт застрял между этажами по его вине — хотел подняться наверх и случайно нажал кнопку «стоп». Прошу прощения. Никто не пострадал, правда? Не беспокойтесь, ошибок больше не будет.
Воспользовавшись остановкой, Джек сунул в карман крючок с веревкой, расстегнул брючный пояс, продел в ручку кейса, опять затянул, застегнул. Послышалось, как в кабину набиваются люди, съезжаются дверцы, после чего она двинулась вверх.
Если спуск выворачивал потроха вместе с дерьмом, подъем оказался в десять, двадцать, в сто раз хуже.
Ириска, естественно, все рассказал, набросал чертеж с размерами свободного пространства вокруг и над главными балками машинного отделения наверху шахты, тем не менее, Джек представлял себя мошкой, размазанной по внутренней поверхности крыши.
Рядом прогудел спускавшийся средний лифт, противовес кабины которого пролетел мимо между одной из семи остановок поднимавшейся кабины Джека. Высунь руку — останешься без руки. В кабине всегда злишься на бесконечные остановки для посадки других пассажиров, в шахте же это не вызывает никаких возражений.
— Не торопитесь, — шептал Джек. — Толкайтесь, сколько вам будет угодно.
После шестнадцатого этажа — судя по номеру, выписанному краской на стене шахты, — лифт начал двигаться безостановочно.
Пулей несясь к крыше, он, скорчившись, вглядывался в темноту наверху, стараясь разглядеть детали. Вот уже показалась главная поперечная несущая балка, к которой должен примкнуть брус на крыше кабины. По мере приближения в центре балки вырисовался бешено крутившийся шкив с многочисленными желобами, направляющими подъемные тросы.
Кабина замерла. Двадцать шестой этаж. Последняя остановка.
Джек, наконец, осмелился выдохнуть затаившийся в груди воздух. Ириска не преувеличил объем свободного пространства. Между крышей и несущей балкой, к которой примкнула кабина, хороший зазор. Фактически шахта тянется над головой еще на добрых двадцать футов.
Рис, конечно, прижал спиной кнопку, которая открывает двери, чтобы дать ему лишнее время, только нельзя ж ее вечно придерживать. Он огляделся, увидел встроенную в левую стену шахты металлическую лестницу, которая вела как раз к двери, указанной Рисом.
Держась за брус, слез с крыши, добрался до двери. Рис убедился, что сигнализацией она не оборудована, и оставил открытой, чтобы Джек сумел выйти.
Захлопнув ее за собой, он постоял в грохочущей тьме, с облегчением чувствуя прочный пол под ногами, дожидаясь, пока стихнет сердцебиение.
Адское путешествие. Всего несколько минут реального времени, а субъективно целая вечность, если не две.
Впрочем, он выжил. Худшее позади. Теперь будет больше возможностей контролировать ситуацию.
Пока не придет пора отправляться обратно.
Ладно, об этом побеспокоимся позже.
Пошарив рукой по стене, отыскал выключатель. Над головой замигал, ожил ряд голых флуоресцентных ламп.
Джек попал в отделение систем жизнеобеспечения, как выражался Ириска, — отопление, вентиляция, кондиционеры. Прямо впереди воздушные фильтры, каждый размерами с грузовик. К ним и от них тянутся восьмифутовые трубы.
Он подошел к ближайшей трубе, снял с ремня кейс, открыл, вытащил цельный комбинезон — пускай Рис надевает колготки, лично для него комбинезон предпочтительней, — сбросил пиджак, брюки, снял галстук, влез в комбинезон, застегнул «молнию» по самую шейку. Переобулся из туфель в тапочки. Во внутренний нагрудный карман сунул плоский маленький сотовый. Надел на лоб фонарь, опустил батарейки в правый боковой карман. Воткнул наушники, включил плеер, положил его в левый боковой карман.
В ушах тихо заговорил голос Ириски:
— Хорошо, Джек. Если ты меня слушаешь, стало быть, не валяешься с переломанными ногами на дне шахты. — Затем последовал смешок.
— Ха-ха-ха, — буркнул Джек.
— Иди к большой обратной трубе, которая подает воздух в левый фильтр, открой служебную дверцу. Мы пользуемся трубами обратной подачи, потому что воздух в них холоднее. Приглядись, увидишь, я ее пометил.
Джек шагнул к дверце, обнаружил заслонку, которую Рис отметил кружком с маленькой черной точкой. Открыл, заглянул. Темно. Очень темно.
— Темно, да? Ничего, ненадолго. Выключатель справа от дверцы. Щелкни.
Со щелчком в трубе зажглась лампа накаливания, осветившая прямоугольную камеру из гальванизированного металла шириной восемь футов. В десяти футах слева она уходила вниз под прямым углом.
— Не стой там, не зевай. Залезай, закрывай за собой дверцу и двигай.
Он послушно пополз к краю трубы, уходившему вниз. Сразу за краем обнаружилась железная лестница, вьющаяся по спирали по внутренней поверхности шахты. Нижние витки тонули в темноте за конусом света от единственной лампочки.
— Спускайся по лестнице на двадцать первый этаж. Не волнуйся насчет темноты. По ходу дела посмотрим.
Если обещаешь.
Джек перелез через край, стал спускаться, приближаясь к темноте внизу...
— Обновлявшие систему инженеры оказались на редкость тактичными. Не только не установили в трубе ни датчиков, реагирующих на движущиеся предметы, ни решеток, которые лично я обязательно бы поставил, желая избавиться от изыскателей вроде нас, но еще и устроили освещение на каждом этаже, точно так же, как в шахте лифта. Только свет надо включать. Посматривай направо от лестницы, добираясь до каждого главного шва. Увидишь пару выключателей. Один от верхней лампочки, другой от нижней.
— Люблю тактичных инженеров, — пробормотал Джек, отыскав выключатели и включив нижнюю лампочку.
— Экономь электроэнергию. Пройдешь секцию, выключай за собой.
— У тебя свои правила, Рис, а у меня свои. Предпочитаю видеть, где нахожусь.
— Выключи пленку, пока не дойдешь до метки на двадцать первом этаже.
Он нащупал нужную кнопку, продолжая спускаться без гида. Слышал лишь свои собственные мягкие гулкие шаги и дыхание. Ниже сквозь перекладины винтовой лестницы показалась крупная цифра «21», намалеванная красной краской. Над двойкой виднелась пометка Риса, похожая на парящий глаз.
Джек снова включил плеер.
— О'кей, Джек. На двадцать первом этаже пора оставить большую вертикаль и лезть в боковое отверстие слева. К сожалению, оно поменьше, его для нас не позаботились осветить, поэтому включай фонарь на лбу.
Он свернул с лестницы в трубу поменьше. Пожалуй, вдвое уже вертикальной. Повертел линзу фонаря на лбу, расширяя луч, и пополз.
— На первом пересечении поворачивай влево. Пыль я расчистил, начертил стрелки. Черные указывают путь туда, красные — обратно, просто на случай, вдруг плеер выйдет из строя.
Мысль весьма обнадеживает. Впрочем, Джек вполне оценил предусмотрительность Ириски.
Нашел первую пару стрелок рядом с меткой Риса, свернул.
— В основном дело сделано, Джек. По стрелкам доберешься до трубы обратной подачи, которая выходит в кабинет Хаффнера. Понадобится помощь — звони по сотовому. Главное — ползи вперед тихо и осторожно. Если вдруг дернешься, стукнешь в стенку, кругом нашумишь. Никто обычно особого внимания не обращает на случайный звук или на стук заслонки. Но когда за навесным потолком постоянно шумишь, сразу начнут звонить, спрашивать, что происходит. Поэтому потише, Джек. У тебя куча времени. Удачи, хакер. С подлинным верно — Ириска.
Воображает себя каким-нибудь Уолтером Кронкайтом, сердито заключил Джек, выключил плеер и пополз дальше.
Пробираясь по темным трубам за прыгающим лучом света перед собой, он сполна оценил преимущества комбинезона. Перед без пуговиц позволяет скользить гладко, бесшумно.
В полном соответствии с предупреждением Риса, труба становилась все уже. Джек полз точно по стрелкам. Откровенно признаться, чувствовал себя совсем пропащим. Понимал, что находится в горизонтальном положении на двадцать первом этаже Хэнд-Билдинг, но больше не имел ни единого точного ориентира. Куда движется — на восток или на запад, к центру или к окраинам города? Никакого понятия.
Невозможно поверить, что Рис по собственной воле здесь лазал, падая и взлетая в шахте лифта, пробираясь лабиринтами труб...
Невозможно представить, чтоб кто-нибудь мог от этого получать удовольствие.
Добравшись до стрелки, указывающей налево, Джек увидел — буквально — свет в конце туннеля.
Узенькие полоски флуоресцентного света пробивались сквозь заслонку с подвижной решеткой в конце узкой короткой трубы. Из-за решетки слышались голоса, только слов разобрать невозможно. Даже если бы было возможно, этого мало. Надо видеть, кто там находится и кто что говорит.
Отсюда не увидишь.
Придется подобраться поближе, то есть влезть в последнюю трубу. В последнюю тесную трубу.
Он вгляделся в узкое стальное пространство длиной шесть футов... как гроб. Хотя в гробу безусловно гораздо просторней. Если вдруг тут застрянешь...
Ириска дал несколько указаний насчет маневрирования в узком пространстве. Пожалуй, пора попробовать.
Джек выключил фонарь на лбу, вытянул правую руку, крепко прижал к боку левую, диагонально втиснулся в трубу.
Тесно, очень тесно.
Теперь полностью ясен смысл замечания Риса о недопустимой для хакеров клаустрофобии.
Он тихо, медленно полз вперед дюйм за дюймом, пока кабинет перед ним не открылся процентов на восемьдесят.
Плотный рыжеволосый мужчина в белой рубашке — предположительно Гордон Хаффнер — сидел за письменным столом, разговаривал по телефону. Слышно отлично. В кабинет вошли двое других мужчин. В одном Джек узнал сидевшего вечером в четверг в фургоне Томаса Клейтона. Другой — незнакомый, темноволосый, смуглый, бородатый, с виду очень сильный, с каким-то ближневосточным акцентом.
Он не сдержал улыбки, решив, что, наконец, увидел того, кто стоит за спиной Томаса, убивая любого преграждавшего ему путь к дому Клейтона. Замечательно. Остается дождаться любезного разъяснения, чего же они с таким рвением ищут в том самом доме, и можно убираться отсюда ко всем чертям.
Ожидания не оправдались. Речь пошла об Алисии. Выражалась надежда, что она нынче утром объявит свою цену, вопрос о собственности будет улажен, но о самой сути дела ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49