Детектив помедлил на пороге:
— Можно?
— Заходите, — пригласила Алисия, отступив в сторону.
Когда он проходил мимо, заметила редеющие с обеих сторон на висках светлые волосы. Вчера не обратила внимания. Наверно, отсюда такая короткая стрижка. Все равно, похож на мальчишку, особенно когда улыбается. Высокий, с хорошим сложением, кожа чистая, щеки румяные, яркие голубые глаза. Неотразим почти для любой женщины.
Кроме Алисии.
— Чем я могу вам помочь, детектив? — спросила она, закрыв дверь и поворачиваясь к нему лицом. — Возникла какая-нибудь проблема?
И приказала самой себе: веди себя нормально. Норма-а-а-ально, споко-о-о-ойно.
— И да и нет. — Он оглянулся, как бы присматриваясь, куда можно повесить пальто. Алисия промолчала. Не пригласила пройти. Не хочется, чтоб он себя чувствовал непринужденно.
— Насчет вчерашнего?
— Верно. Флойд Стивенс, которого вы обвиняете в домогательстве, делает угрожающие заявления.
— Из тюрьмы?
— Нет, не из тюрьмы. Адвокат добился освобождения под залог, так что он успел домой к обеду.
Проклятье! Была надежда, что этот гад хоть одну ночь проведет в камере среди других подонков. Говорят, заключенные плоховато относятся к насильникам над детьми.
— Превосходно! — воскликнула она. — Значит, он снова свободно разгуливает по улицам, имея полную возможность отлавливать и пугать малышей. Ничего себе система.
— Фактически угрожает не он, а его адвокат.
Алисия застыла на месте.
— Почему? Неужели потому, что кто-то увидел, как его извращенец клиент сует руку в трусики маленькой девочки? Щупает четырехлетние гениталии?
— Ну, естественно, он утверждает, что клиент ничего подобного не делал, вы все совершенно неправильно поняли и без всякого повода нанесли бедному мистеру Стивенсу тяжкие телесные повреждения.
— Чего еще можно ждать от адвоката?
— Да, но...
— Что? — Она сглотнула комок в горле. Язык превратился в наждачную бумагу. — Вы ведь ему не верите, правда?
— Нет. Только должен предупредить: Канесса Джексон вам тут не поможет. Девочка абсолютно ничего не соображает.
— А как бы вы думали? Ей всего четыре, она перепугана до сумасшествия.
— Ну... она... не совсем...
Детектив с трудом подыскивал нужное слово. Пришлось подсказать:
— В своем уме, вы хотите сказать?
— Я хотел сказать, умственно отсталая, только слышал, что больше так не говорят.
— Правильно. Теперь принято говорить «психически неполноценная», но у Канессы не только психические проблемы. У нее еще ВИЧ-инфекция и наследственная наркомания. В пренатальный период, то есть до рождения, не получала никакого ухода, никакой помощи. До выхода на свет Канесса жила в чреве некоей Аниты Джексон, почти постоянно лишенной рассудка. В любую минуту, когда ей не хватало до полного одурения, она ради денег на очередной кубок счастья занималась сексом всевозможными способами, какие только можно и даже невозможно представить. Наконец, через семь месяцев истерзанная матка выкинула Канессу в мир в каком-то закоулке. В некий точно неизвестный момент — то ли собственно при рождении, то ли вскоре после — мозг Канессы не получил необходимого кислорода, после чего она почти все время пребывает в полубессознательном состоянии.
— Господи Исусе, — зажмурившись, пробормотал Мэтьюс. — Говори после этого о насилии над детьми.
Черт возьми, он искренне тронут. Алисия оценила.
— Девочка травмирована физически и эмоционально, — продолжала она, чувствуя вскипавший в душе гнев, как бывало при каждом воспоминании о матери Канессы. — Анита Джексон ни разу не потрудилась зайти посмотреть на собственного ребенка. У нее восемь детей. Где половина из них, один Бог знает.
— Восемь, — охнул Мэтьюс. — Господи помилуй.
— И она снова беременна.
— Ох, нет.
— Да. Знаете, если бы меня, студентку и даже стажера, спросили о принудительной стерилизации, я любому бы голову оторвала. А теперь... а теперь...
Мысль осталась недосказанной. Не хочется доводить ее до логического конца. Однажды эта мысль завела Алисию в фантастический мир, где отлавливают всех городских анит Джексон, перевязывают под наркозом трубы, потом выпускают на улицу, пусть идут куда глаза глядят, только больше не причиняют вреда еще не родившимся детям.
— Ну ладно, — вздохнул детектив. — Тогда, видно, вы понимаете, что нечего рассчитывать на поддержку Канессы. Получается, ваше слово против слова Флойда Стивенса.
— Ну и замечательно.
Он пристально уставился на нее, как бы изучая. Алисия почувствовала себя неловко.
— Крутая вы личность.
— Когда речь идет обо всех этих детях? Будьте уверены.
— Что ж, это вам пригодится. Адвокат Стивенса Барри Файнмен, о котором вы наверняка скоро услышите, разговорился после слушания насчет залога. При мне объяснял клиенту, как выдвинуть против вас уголовное обвинение в насилии и побоях, подать гражданский иск о возмещении причиненного вами физического и морального ущерба. А еще посоветовал обратиться в больничный совет и потребовать вашего увольнения, поскольку, по его выражению, «подобная неуравновешенная и жестокая личность представляет опасность для окружающих».
Чувствуя внутри болезненный тугой комок, Алисия привалилась спиной к дверному косяку.
— Ничего себе.
Только этого не хватало, снова тратиться на адвокатов. И с работы можно вылететь. Ужас. Что творится в ее жизни?
— Однако он согласен ничего не предпринимать, если вы снимете со Стивенса обвинение в растлении ребенка.
Она застыла с простреленной ледяной злостью спиной.
— Никогда. Я хочу, чтоб этого мерзавца официально объявили педофилом и впредь близко к детям не подпускали.
Мэтьюс мрачно улыбнулся, но поддержал решение одобрительным, обнадежившим ее кивком:
— Правильно. Надеюсь, вам ясно, что путь перед вами ухабистый.
Ясно. Удастся ли дойти до конца?
— Можно полюбопытствовать? — спросила она. — Почему вас это интересует?
— По нескольким причинам. — Детектив залился смущенным румянцем. — Я одно время служил в отделе нравов... Всегда было труднее всего засадить вот таких вот охотников до ребятишек. С виду приличные граждане, как правило, с деньгами, могут себе позволить хороших адвокатов, жертвы плохие свидетели, так что...
— Знаю, — быстро кивнула Алисия, проглатывая тошнотворный комок. — А в данном конкретном случае?
Коп еще сильней покраснел.
— Мне понравилось, как вы работаете с ребятишками в Центре. — Он почти растерянно улыбнулся. — И понравилось, как расправились со Стивенсом. Надо же было духу набраться.
Не столько духу набраться, мысленно поправила его Алисия, сколько голову совсем потерять.
— Наконец, — продолжал Мэтьюс, — хотел предупредить насчет планов адвоката Стивенса. Чтобы вы приготовились.
— Спасибо. Я оценила. — И правда.
— А еще запомните, вы не одна в этом деле. Иногда система перемалывает не тех, кого надо. Даже если ты прав, всякие барри файнмены добиваются, чтобы суд наказал тебя вместо их клиентов. Но у вас есть союзник. Я займусь Флойдом Стивенсом, посмотрю, что можно раскопать.
— Это поможет?
— Кто знает, — пожал он плечами. — Иногда...
Зазвонил телефон. Наверно, из Центра.
— Извините, — бросила она, пробежав мимо Мэтьюса в большую комнату. Но, взяв трубку, услышала вовсе не Реймонда.
— Алисия? Джек. Надо поговорить.
Джек! Алисия виновато оглянулась на детектива, переминавшегося в прихожей с ноги на ногу. При нем нельзя говорить о поджоге. Тихонечко промычала:
— Ммм... сейчас не могу.
— В любом случае не хотелось бы по телефону.
— Я больше не пойду к тому самому жуткому Хулио.
— Думаю, лучше у вас.
Два гостя в один день? Рекорд. Джек ее немножко пугает. Не опасно ли оставаться с ним наедине?
— Ну, не знаю...
— Вы дома?
— Да, но...
— Хорошо. Значит, у вас.
— Ладно, — сдалась Алисия, — только, может... попозже?
— Конечно. После ленча. Давайте адрес.
Она продиктовала адрес, надеясь, что не совершает серьезной ошибки, положила трубку, вернулась в прихожую.
— У меня назначена встреча. — Протянула руку. — Еще раз хочу вас поблагодарить, детектив Мэтьюс. Очень благородно с вашей стороны.
— Зовите меня Уилл, — сказал он, задержав ее руку.
Она выдернула ладонь, распахнула дверь.
— Хорошо... Уилл.
Жутко неловко вот так его выпроваживать, но вдруг возникло непреодолимое желание побыть одной.
— Буду держать с вами связь, — пообещал он и вышел.
— Надеюсь услышать хорошие вести.
Выдавив натужную улыбку, Алисия закрыла дверь. Улыбка погасла, она ткнулась лбом в жесткую створку, внезапно лишившись сил.
Уголовные обвинения... гражданский иск... жалоба в больничный совет. Что еще?
Что это вообще за визит полицейского детектива? Вполне мог позвонить, рассказать то же самое. К чему столько хлопот ради личной беседы?
Алисия застонала. Надеюсь, не я его интересую. Но чем больше думала, тем больше убеждалась. Личная заинтересованность детектива Мэтьюса в этом деле именно... личная.
— Забудь об этом, Уилл, — пробормотала она. — Ты даже не знаешь, с кем связываешься.
2
Джек протопал по лестнице, стукнул в крепкую дубовую дверь, точнее, в бесчисленные слои краски, сгладившие на поверхности резные детали.
На латунной табличке на уровне глаз значилось «4А». Неясно, почему "А". На этаже всего одна квартира.
Хотелось добиться у нее согласия встретиться здесь, чтобы лучше познакомиться с загадочным доктором Алисией Клейтон, которая лечит детей, больных СПИДом, разбивает головы растлителям малолетних и собирается сжечь дом собственных предков.
Дверь распахнулась, в ней стояла Алисия, глядя на него — по мнению Джека, с некоторой опаской — тем самым стальным взглядом. Почти девчонка с черными волосами, схваченными в короткий конский хвостик. Руки в перепачканных садовых перчатках.
— Я смотрю, вы даже не охнули, — сказала она.
— Ну, я считаю вас привлекательной, только не думаю...
— Нет-нет, — улыбнулась она, — я про лестницу. Почти все выдыхаются после подъема.
Почему выдыхаются?
— А, ну да, — сообразил Джек. — Я тоже совсем выдохся. Можно зайти отдохнуть?
Она заколебалась.
— Не укушу, обещаю.
— Простите, — извинилась Алисия, посторонилась, впустила его. — Просто, знаете, осторожность никогда не мешает.
Когда дверь за ним закрылась, Джек вытряхнул из рукава «земмерлинг» и протянул ей. Она охнула при виде крошечного пистолетика.
— Возьмите. Он заряжен. Самый маленький в мире четырехзарядный 45-й калибр. Держите под рукой, пока я не уйду.
Алисия косилась на пистолет, как на живое существо, готовое укусить.
— Все в порядке. Действительно.
— Точно?
Она кивнула, Джек сунул пистолетик в карман, не зная, кому сильней полегчало, Алисии, когда он сдал оружие, или ему, когда она его не взяла. Совершенно не хочется видеть свой «земмерлинг» в чужих руках.
Она направилась вперед него из прихожей.
— Проходите. Здесь можно поговорить.
Джек проследовал за ней до порога и замер, тараща глаза.
Джунгли. Высоченный, почти чердачный потолок с большими световыми фонарями, а под ним одна зелень. Не комнатные растения. Деревья. Маленькие, но деревья. У одних на верхушки накинут прозрачный пластик вроде кислородной подушки, у других стволы забинтованы.
— Что тут у вас такое? — изумился он. — Больница для деревьев?
Алисия рассмеялась. Впервые на его памяти.
— Чаще надо это делать, — посоветовал он.
— Что?
— Смеяться.
Улыбка угасла.
— Так я и сделаю... когда дома не станет. — Он не успел вставить слово, как она отвернулась, широко развела руками, демонстрируя окружающую обстановку. — Вот мое хобби: прививка деревьев.
— Шутите? — недоверчиво переспросил Джек, заходя, озираясь по сторонам. — Хобби?
— Для меня. Или нечто вроде терапии. По крайней мере, это меня... радует.
Как ни странно, он вдруг на секунду подумал, что она хотела сказать «утешает».
— С чего же это началось?
— Точно даже не знаю. В колледже прямо под окном моей спальни стояло тяжело больное дерево. Кругом здоровые, а оно кривое, почти без листьев, несколько уцелевших скрученные, очень мелкие по сравнению с соседними. Я и задумала его спасти. Поставила перед собой задачу. Принялась поливать, удобрять — и никакого толку. Даже хуже стало. Спросила одного садовника, тот сказал: «Корни плохие. С плохими корнями ничего не поделаешь». Дерево собрались выкорчевать и посадить другое.
— Дальше можно не рассказывать, — вставил Джек. — Вы организовали движение за спасение дерева.
— Ну да... «Руби, руби деревце, дровосек»... — Алисия тряхнула головой. — Знаете, я в то время училась, работала официанткой, едва выкраивала время поспать, даже думать было нечего об активной природоохранной деятельности. Нет, просто почитала кое-что о прививках, сделала с больного дерева пару срезов, привила черенки к здоровой ветке, закрепив садоводческим воском. Больное дерево вскоре срубили и посадили другое. Только, понимаете, оно не совсем умерло. Черенок выжил, отлично прижился на ветке соседнего дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49