Ну хорошо, на одного врага меньше. Но только на одного.
«Первая наша победа, — сказала Диана самой себе. — Первая крошечная победа».
Можно вздохнуть с облегчением и заняться текущими делами. Впрочем, дело-то все то же — готовиться к будущим сражениям.
Последняя ловушка настигла остатки ОРИ, и конвульсивно дергающееся нечто бесследно исчезло в яркой вспышке. Диана повернула голову. Нет, не только она не участвует во всеобщем ликовании. Еще один человек с печалью думал о смерти, и для него это была не смерть врага, а гибель пусть чуждой, но сложной и невообразимо древней формы жизни. Диана безошибочно прочла это в его глазах, и еще прочла в них, что праздновать чужую смерть — вряд ли самое достойное занятие для человека.
— Джеральд, — позвала Диана.
— Что? — вздрогнул от неожиданности старпом.
О Боже, как он бледен. Макдугал, наверное, лучше всех понимал, на каком тонком волоске все висело несколько минут назад.
— Слушаю вас, мэм.
— Отбой боевой готовности, — объявила Диана. — Ложимся на прежний курс. — Она включила громкую связь. — Всем постам. — Голос прозвучал сипло, она откашлялась. — Только что…
Вот закавыка! Оратор-то из нее никудышный. Что бы такое сказать экипажу?
— Только что мы все остались живы, — подумав, закончила Диана. — Повторяю, остались живы. Это все.
21. Допустимые потери
Когда мы отражали нападение харонцев на Солнечную систему, нам пришлось уничтожить Плутон и Харон. Тем самым была потеряна связь с Землей. Мы решили, что семь спасенных планет Солнечной системы — это все-таки лучше, чем ничего.
Ну а если жертвой во спасение других пришлось бы стать именно вам? Боюсь, в этом случае вы отнеслись бы к принятому решению несколько иначе.
Мемуары доктора Джейн Уэблинг, бывшего заместителя директора Института гравитационных исследований по науке.
СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. Точка Плутона. Центр управления Кольцом Харона
Автократ передвинул пешку и откинулся в кресле. Сондра Бергхофф, подперев подбородок рукой, уставилась на доску. Она неплохо играла в шахматы, но с Автократом ей тягаться было не по силам. Сондра обычно просчитывала позицию на три-пять, в лучшем случае на восемь ходов вперед, Автократ же, начиная комбинацию, видимо, уже знал, каким образом поставит мат.
Но несмотря на это, а, возможно, и благодаря этому. Автократ часто допускал мелкие «зевки». Если они не вели к быстрому проигрышу, то он просто не обращал на них внимания, как на пустяки. В тот самый момент, когда Сондра решала нанести окончательный удар, она неожиданно обнаруживала, что ей недостает буквально одного хода, чтобы сделать положение Противника безвыходным. Но иногда этот ход оставался. Правда, чаще безвыходным оказывалось ее собственное положение.
Может быть, сейчас именно тот случай? Сондра неуверенно взялась за свою единственную ладью и двинула ее вперед.
— Мат, — объявила она.
Автократ удивленно поднял брови.
— Да? — протянул он. — В самом деле. Я должен поблагодарить вас за доставленное мне удовольствие. Это настоящая игра. Все-таки не зря я тащился через всю Солнечную систему.
— Что вам мешает найти достойного противника на Церере? — спросила Сондра.
— Люди боятся поплатиться за выигрыш. А поддавки я не люблю, — невозмутимо объяснил Автократ, заново расставляя фигуры на доске.
Интересно, шутит Автократ или говорит серьезно? Его высказывания зачастую звучали парадоксально или двусмысленно, и Сондре стоило огромного труда, чтобы понять, что же на самом деле имеет в виду Автократ. Ладно, она ответит Автократу тем же.
— Да, — сказала она тихо, — хорошо, что я нахожусь вне вашей юрисдикции.
— Чепуха, — возразил он. — Юрисдикция Автократа ограничена, это верно, но не в географическом смысле. Я призван действовать во благо жителей Пояса Астероидов — всегда и везде. Смею заверить, что, если я отдам приказ казнить вас, вы нигде — повторяю, нигде — не избежите наказания…
— Даже если вы приговорите меня к смерти за шахматный выигрыш?
— За что угодно, если я решу, что вы представляете угрозу миру и справедливости. Известен случай, когда один из моих предшественников казнил человека именно за выигрыш, таковы были условия пари. Не очень приятная история, но не будем портить ею сегодняшний вечер.
Автократ уже не раз посвящал Сондру в таинственные истории, полные убийств и казней. Героями этих историй были предшественники Автократа, про себя он не рассказывал. Впрочем, этот факт Сондру мало успокаивал. Слишком уж серьезную команду он привез с собой — его гвардия способна мгновенно уничтожить любого, если этого возжелает Автократ. Нелегко было жить на станции, ежеминутно ловя на себе угрюмые взгляды гостей из Пояса.
И все-таки Автократ Сондре нравился, и она не скрывала этого. От него исходило нечто зловещее, но все это с лихвой окупалось его исключительным обаянием. Он напоминал Сондре строгого, но справедливого отца, способного справедливо оценить поступки своих детей и отшлепать, если это потребуется. А своими детьми он, кажется, считал абсолютно всех.
— Еще партию? — спросила Сондра.
— Нет, хватит, — ответил Автократ, поднимаясь. — Вы необыкновенно сильны в тонком анализе, сегодня вы поняли, как можно обыграть меня, и я хотел дать вам день-другой, чтобы вы забыли об этом уроке.
Автократ неспешно пересек кают-компанию и подошел к иллюминатору, за которым поблескивало гигантское Кольцо Харона, видное отсюда почти целиком.
— Как вы считаете, я собираюсь захватить вашу станцию? — вдруг спросил Автократ, не меняя ироничного тона.
— Сэр?
Автократ повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я задал вам вопрос. Безусловно, подобная возможность рассматривалась вами, ведь меня сопровождает вооруженная до зубов команда, и я злоупотребляю вашим гостеприимством. Меня интересует, к какому выводу вы пришли.
— В принципе не исключено, — ответила Сондра, тщательно подбирая слова, — а судя по некоторым обстоятельствам, и вполне вероятно. Но еще вероятнее то, что вы просто хотите оказать силовой нажим на своих конкурентов, я говорю про Луну и Марс. Знайте, что я способен завладеть Кольцом Харона и единолично управлять им, — вот подтекст ваших действий. Но действительно ли вы сможете обеспечить работу Кольца?
— Я понял, — сказал Автократ. — Ну хорошо, допустим, я запугал их. А потом?
— Потом они становятся более сговорчивыми…
— Скажите, а ваши тамошние друзья сядут за стол переговоров, чтобы не допустить разгорания этого кризиса?
— Я думаю, да.
— Но договоримся ли мы? Как можно было бы мирно поделить страшную мощь, заключенную в Кольце Харона?
У Сондры мурашки побежали по спине. В такие игры с Автократом она пока не играла.
— Не знаю, — ответила она. — Не представляю себе, как можно это осуществить.
— Вот и я тоже пока не вижу способа. Но я его найду. Обязательно найду.
— Так вы не собираетесь захватывать станцию?
Автократ усмехнулся и загадал новую загадку.
— Это не входит в мои текущие планы, — ответил он. — И говорить на эту тему бессмысленно. Сейчас меня занимает более интересная задачка, и, кажется, теперь я знаю, зачем оказался здесь. — И замолчал, снова уставившись в иллюминатор.
— Простите, не поняла. — Сондра приблизилась к Автократу, сохраняя, однако, некоторую дистанцию. — Я-то полагала, что вы прибыли сюда ради гравитационного луча.
— И не ошиблись. Поймите, гравитационный луч не должен попасть в чье-то единоличное владение; не исключение и Пояс Астероидов. Иначе не избежать космической войны. Я надеюсь, что мой визит сюда достаточно ясно покажет вашим друзьям на Луне и Марсе, что мы в состоянии разрешить все споры и разногласия, сохранив вашу независимость. Кольцо будет служить общим интересам. Приехал я, однако, не только и не столько из-за этого.
— Тогда из-за чего же? — Сондра совсем растерялась. Голова у нее пошла кругом.
— Посмотрите на него, — сказал Автократ, указав на Кольцо. — Оно напоминает о том, что такое истинная мощь, и о том, сколь слаб в сравнении с нею человек. Я безраздельный владыка жизни и смерти множества людей, но эта машина, созданная человечеством, сильнее меня. Однако и она — ничто в сравнении с мощью харонцев. Так почему же эти могущественные харонцы миллионы лет прятались у нас в Солнечной системе? Да потому, что они панически боятся какой-то третьей силы, возможности которой нам даже представить не дано. Бог с ними со всеми, но вот это, — он кивнул в сторону Кольца, — это наше, собственное. И оно запросто уничтожило планету со спутником.
— Все это было известно вам еще до визита на станцию, — сказала Сондра, мучительно соображая, в чем смысл этого странного разговора? Он покидает станцию, но покидает не как Вильгельм-Завоеватель, а как простой турист, как философствующий путешественник? Странно.
— На Земле совсем недавно дули теплые ветры, в лесах и степях жили прекрасные животные, а над головами людей голубело родное небо. Тоже ведь факты общеизвестные. Но знать — это еще не значит понимать, это еще не значит чувствовать. Чтобы понять и всем сердцем почувствовать это, мне пришлось побывать здесь. И теперь я уверен, что смогу вернуть Землю в Солнечную систему на ее законное место.
— Вы оказались гораздо тоньше меня. Автократ, — пробормотала Сондра. — Теперь я по крайней мере знаю, что никогда не научусь вас понимать.
Губы Автократа сложились в добродушнейшую улыбку, хотя взгляд оставался совершенно отсутствующим.
— Ну и прекрасно, — сказал он.
Луна. Северный полюс. Исследовательский центр имени Дрейфуса
Ларри Чао открыл глаза. В комнате было полно народу: Тайрон Веспасиан, Сэлби Богсворт-какая-то, Марсия Макдугал, медсестра, Люсьен Дрейфус — все они, затаив дыхание, смотрели на него.
Люсьен? Но это невозможно! Ларри закрыл глаза, потряс головой, потом открыл их снова и с облегчением (но и некоторым разочарованием) обнаружил, что воображаемый Люсьен исчез. Бедный Люсьен. Они так долго были вместе.
— Эге-гей, да он проснулся, — сказал Веспасиан. — Привет, Ларри. Ты как, в порядке?
— Да. Кажется. — Ларри попытался приподняться, но тут же пожалел о своей попытке. Мышцы отозвались на сокращение страшной болью. — Ох, по-моему, я погорячился…
— Держу пари! — крикнул Веспасиан, забыв сказать, с кем и на какой предмет. Он просто изнывал от нетерпения и, похоже, явился сюда отнюдь не для того, чтобы справиться о здоровье Ларри. Ларри понял, что предстоит долгий разговор.
— Так ты… — сказал он, осторожно опуская ноги на пол (это был настоящий твердый пол, а не пошлая компьютерная подделка), — так ты получил материалы?
— Да, мы все получили, — радостно ответил Веспасиан. — Но без твоих комментариев нам в них не разобраться.
— Я подозреваю, что вы видели много меньше, чем я. Когда мы с Люсьеном полетели, произошло много э-э… несколько странного. Итак, расскажите, что видели вы, а уж потом я с удовольствием пополню ваши знания.
— Кто-то атаковал Сферу, — сказала Марсия, — а потом была последовательность картинок, описывающих то, что случилось после ее разрушения. Изображение расколотой Сферы идентично перехваченному нами пять лет назад. Но если тогда оно представляло собой некий краткий конспект событий, то теперь перед нами подробное изложение.
Ларри кивнул и встал с кровати. Взял халат, висевший на спинке и, поморщившись от боли, натянул его на себя. Черт возьми, могли бы дать еще хоть полчаса, чтобы он привел себя в порядок. Впрочем, его товарищи, конечно, не в силах были ждать. Да и не только товарищи — сама ситуация требовала немедленных действий. И тем не менее Ларри сейчас явно не в лучшей форме.
— Ну, все правильно, — сказал Ларри, с трудом прогоняя раздражение. — И если вы покажете картинку с расколотой Сферой любому высокоорганизованному харонцу, то поймете, что она означает.
— Но кто, черт побери, ее разрушил? — воскликнул Веспасиан. — И почему Люсьен так торопился показать ее тебе? Что это — история, легенда? Или, может быть, предупреждение?
— И то, и другое, и третье, — ответил Ларри. — Но… секундочку. Вы что, не видели финала?
— Да черт разберет, что мы там видели! — вмешалась Сэлби. — Поэтому нас и интересует, что видел ты. У тебя был другой вариант финала?
— Нет, смысл, видимо, тот же, — ответил Ларри. — Но еще множество подробностей. На первый взгляд они кажутся несущественными, но как раз в них все дело.
— В момент катастрофы произошел настоящий информационный взрыв, — сказала Марсия. — Видеообразы вперемешку с непонятным текстом сменяли друг друга так стремительно, что мы не уследили. Теперь пытаемся расшифровать их, и не сказать, чтобы очень успешно.
— Да, это был взрыв так взрыв, — подтвердил Ларри. — Обилие информации подавляло, но никак не сказывалось на ясности сообщений. Все было понятно. А кроме того, Люсьен ни на секунду не переставал шептать мне на ухо, объясняя суть происходящего. Долгие часы я наблюдал историю чужого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
«Первая наша победа, — сказала Диана самой себе. — Первая крошечная победа».
Можно вздохнуть с облегчением и заняться текущими делами. Впрочем, дело-то все то же — готовиться к будущим сражениям.
Последняя ловушка настигла остатки ОРИ, и конвульсивно дергающееся нечто бесследно исчезло в яркой вспышке. Диана повернула голову. Нет, не только она не участвует во всеобщем ликовании. Еще один человек с печалью думал о смерти, и для него это была не смерть врага, а гибель пусть чуждой, но сложной и невообразимо древней формы жизни. Диана безошибочно прочла это в его глазах, и еще прочла в них, что праздновать чужую смерть — вряд ли самое достойное занятие для человека.
— Джеральд, — позвала Диана.
— Что? — вздрогнул от неожиданности старпом.
О Боже, как он бледен. Макдугал, наверное, лучше всех понимал, на каком тонком волоске все висело несколько минут назад.
— Слушаю вас, мэм.
— Отбой боевой готовности, — объявила Диана. — Ложимся на прежний курс. — Она включила громкую связь. — Всем постам. — Голос прозвучал сипло, она откашлялась. — Только что…
Вот закавыка! Оратор-то из нее никудышный. Что бы такое сказать экипажу?
— Только что мы все остались живы, — подумав, закончила Диана. — Повторяю, остались живы. Это все.
21. Допустимые потери
Когда мы отражали нападение харонцев на Солнечную систему, нам пришлось уничтожить Плутон и Харон. Тем самым была потеряна связь с Землей. Мы решили, что семь спасенных планет Солнечной системы — это все-таки лучше, чем ничего.
Ну а если жертвой во спасение других пришлось бы стать именно вам? Боюсь, в этом случае вы отнеслись бы к принятому решению несколько иначе.
Мемуары доктора Джейн Уэблинг, бывшего заместителя директора Института гравитационных исследований по науке.
СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. Точка Плутона. Центр управления Кольцом Харона
Автократ передвинул пешку и откинулся в кресле. Сондра Бергхофф, подперев подбородок рукой, уставилась на доску. Она неплохо играла в шахматы, но с Автократом ей тягаться было не по силам. Сондра обычно просчитывала позицию на три-пять, в лучшем случае на восемь ходов вперед, Автократ же, начиная комбинацию, видимо, уже знал, каким образом поставит мат.
Но несмотря на это, а, возможно, и благодаря этому. Автократ часто допускал мелкие «зевки». Если они не вели к быстрому проигрышу, то он просто не обращал на них внимания, как на пустяки. В тот самый момент, когда Сондра решала нанести окончательный удар, она неожиданно обнаруживала, что ей недостает буквально одного хода, чтобы сделать положение Противника безвыходным. Но иногда этот ход оставался. Правда, чаще безвыходным оказывалось ее собственное положение.
Может быть, сейчас именно тот случай? Сондра неуверенно взялась за свою единственную ладью и двинула ее вперед.
— Мат, — объявила она.
Автократ удивленно поднял брови.
— Да? — протянул он. — В самом деле. Я должен поблагодарить вас за доставленное мне удовольствие. Это настоящая игра. Все-таки не зря я тащился через всю Солнечную систему.
— Что вам мешает найти достойного противника на Церере? — спросила Сондра.
— Люди боятся поплатиться за выигрыш. А поддавки я не люблю, — невозмутимо объяснил Автократ, заново расставляя фигуры на доске.
Интересно, шутит Автократ или говорит серьезно? Его высказывания зачастую звучали парадоксально или двусмысленно, и Сондре стоило огромного труда, чтобы понять, что же на самом деле имеет в виду Автократ. Ладно, она ответит Автократу тем же.
— Да, — сказала она тихо, — хорошо, что я нахожусь вне вашей юрисдикции.
— Чепуха, — возразил он. — Юрисдикция Автократа ограничена, это верно, но не в географическом смысле. Я призван действовать во благо жителей Пояса Астероидов — всегда и везде. Смею заверить, что, если я отдам приказ казнить вас, вы нигде — повторяю, нигде — не избежите наказания…
— Даже если вы приговорите меня к смерти за шахматный выигрыш?
— За что угодно, если я решу, что вы представляете угрозу миру и справедливости. Известен случай, когда один из моих предшественников казнил человека именно за выигрыш, таковы были условия пари. Не очень приятная история, но не будем портить ею сегодняшний вечер.
Автократ уже не раз посвящал Сондру в таинственные истории, полные убийств и казней. Героями этих историй были предшественники Автократа, про себя он не рассказывал. Впрочем, этот факт Сондру мало успокаивал. Слишком уж серьезную команду он привез с собой — его гвардия способна мгновенно уничтожить любого, если этого возжелает Автократ. Нелегко было жить на станции, ежеминутно ловя на себе угрюмые взгляды гостей из Пояса.
И все-таки Автократ Сондре нравился, и она не скрывала этого. От него исходило нечто зловещее, но все это с лихвой окупалось его исключительным обаянием. Он напоминал Сондре строгого, но справедливого отца, способного справедливо оценить поступки своих детей и отшлепать, если это потребуется. А своими детьми он, кажется, считал абсолютно всех.
— Еще партию? — спросила Сондра.
— Нет, хватит, — ответил Автократ, поднимаясь. — Вы необыкновенно сильны в тонком анализе, сегодня вы поняли, как можно обыграть меня, и я хотел дать вам день-другой, чтобы вы забыли об этом уроке.
Автократ неспешно пересек кают-компанию и подошел к иллюминатору, за которым поблескивало гигантское Кольцо Харона, видное отсюда почти целиком.
— Как вы считаете, я собираюсь захватить вашу станцию? — вдруг спросил Автократ, не меняя ироничного тона.
— Сэр?
Автократ повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я задал вам вопрос. Безусловно, подобная возможность рассматривалась вами, ведь меня сопровождает вооруженная до зубов команда, и я злоупотребляю вашим гостеприимством. Меня интересует, к какому выводу вы пришли.
— В принципе не исключено, — ответила Сондра, тщательно подбирая слова, — а судя по некоторым обстоятельствам, и вполне вероятно. Но еще вероятнее то, что вы просто хотите оказать силовой нажим на своих конкурентов, я говорю про Луну и Марс. Знайте, что я способен завладеть Кольцом Харона и единолично управлять им, — вот подтекст ваших действий. Но действительно ли вы сможете обеспечить работу Кольца?
— Я понял, — сказал Автократ. — Ну хорошо, допустим, я запугал их. А потом?
— Потом они становятся более сговорчивыми…
— Скажите, а ваши тамошние друзья сядут за стол переговоров, чтобы не допустить разгорания этого кризиса?
— Я думаю, да.
— Но договоримся ли мы? Как можно было бы мирно поделить страшную мощь, заключенную в Кольце Харона?
У Сондры мурашки побежали по спине. В такие игры с Автократом она пока не играла.
— Не знаю, — ответила она. — Не представляю себе, как можно это осуществить.
— Вот и я тоже пока не вижу способа. Но я его найду. Обязательно найду.
— Так вы не собираетесь захватывать станцию?
Автократ усмехнулся и загадал новую загадку.
— Это не входит в мои текущие планы, — ответил он. — И говорить на эту тему бессмысленно. Сейчас меня занимает более интересная задачка, и, кажется, теперь я знаю, зачем оказался здесь. — И замолчал, снова уставившись в иллюминатор.
— Простите, не поняла. — Сондра приблизилась к Автократу, сохраняя, однако, некоторую дистанцию. — Я-то полагала, что вы прибыли сюда ради гравитационного луча.
— И не ошиблись. Поймите, гравитационный луч не должен попасть в чье-то единоличное владение; не исключение и Пояс Астероидов. Иначе не избежать космической войны. Я надеюсь, что мой визит сюда достаточно ясно покажет вашим друзьям на Луне и Марсе, что мы в состоянии разрешить все споры и разногласия, сохранив вашу независимость. Кольцо будет служить общим интересам. Приехал я, однако, не только и не столько из-за этого.
— Тогда из-за чего же? — Сондра совсем растерялась. Голова у нее пошла кругом.
— Посмотрите на него, — сказал Автократ, указав на Кольцо. — Оно напоминает о том, что такое истинная мощь, и о том, сколь слаб в сравнении с нею человек. Я безраздельный владыка жизни и смерти множества людей, но эта машина, созданная человечеством, сильнее меня. Однако и она — ничто в сравнении с мощью харонцев. Так почему же эти могущественные харонцы миллионы лет прятались у нас в Солнечной системе? Да потому, что они панически боятся какой-то третьей силы, возможности которой нам даже представить не дано. Бог с ними со всеми, но вот это, — он кивнул в сторону Кольца, — это наше, собственное. И оно запросто уничтожило планету со спутником.
— Все это было известно вам еще до визита на станцию, — сказала Сондра, мучительно соображая, в чем смысл этого странного разговора? Он покидает станцию, но покидает не как Вильгельм-Завоеватель, а как простой турист, как философствующий путешественник? Странно.
— На Земле совсем недавно дули теплые ветры, в лесах и степях жили прекрасные животные, а над головами людей голубело родное небо. Тоже ведь факты общеизвестные. Но знать — это еще не значит понимать, это еще не значит чувствовать. Чтобы понять и всем сердцем почувствовать это, мне пришлось побывать здесь. И теперь я уверен, что смогу вернуть Землю в Солнечную систему на ее законное место.
— Вы оказались гораздо тоньше меня. Автократ, — пробормотала Сондра. — Теперь я по крайней мере знаю, что никогда не научусь вас понимать.
Губы Автократа сложились в добродушнейшую улыбку, хотя взгляд оставался совершенно отсутствующим.
— Ну и прекрасно, — сказал он.
Луна. Северный полюс. Исследовательский центр имени Дрейфуса
Ларри Чао открыл глаза. В комнате было полно народу: Тайрон Веспасиан, Сэлби Богсворт-какая-то, Марсия Макдугал, медсестра, Люсьен Дрейфус — все они, затаив дыхание, смотрели на него.
Люсьен? Но это невозможно! Ларри закрыл глаза, потряс головой, потом открыл их снова и с облегчением (но и некоторым разочарованием) обнаружил, что воображаемый Люсьен исчез. Бедный Люсьен. Они так долго были вместе.
— Эге-гей, да он проснулся, — сказал Веспасиан. — Привет, Ларри. Ты как, в порядке?
— Да. Кажется. — Ларри попытался приподняться, но тут же пожалел о своей попытке. Мышцы отозвались на сокращение страшной болью. — Ох, по-моему, я погорячился…
— Держу пари! — крикнул Веспасиан, забыв сказать, с кем и на какой предмет. Он просто изнывал от нетерпения и, похоже, явился сюда отнюдь не для того, чтобы справиться о здоровье Ларри. Ларри понял, что предстоит долгий разговор.
— Так ты… — сказал он, осторожно опуская ноги на пол (это был настоящий твердый пол, а не пошлая компьютерная подделка), — так ты получил материалы?
— Да, мы все получили, — радостно ответил Веспасиан. — Но без твоих комментариев нам в них не разобраться.
— Я подозреваю, что вы видели много меньше, чем я. Когда мы с Люсьеном полетели, произошло много э-э… несколько странного. Итак, расскажите, что видели вы, а уж потом я с удовольствием пополню ваши знания.
— Кто-то атаковал Сферу, — сказала Марсия, — а потом была последовательность картинок, описывающих то, что случилось после ее разрушения. Изображение расколотой Сферы идентично перехваченному нами пять лет назад. Но если тогда оно представляло собой некий краткий конспект событий, то теперь перед нами подробное изложение.
Ларри кивнул и встал с кровати. Взял халат, висевший на спинке и, поморщившись от боли, натянул его на себя. Черт возьми, могли бы дать еще хоть полчаса, чтобы он привел себя в порядок. Впрочем, его товарищи, конечно, не в силах были ждать. Да и не только товарищи — сама ситуация требовала немедленных действий. И тем не менее Ларри сейчас явно не в лучшей форме.
— Ну, все правильно, — сказал Ларри, с трудом прогоняя раздражение. — И если вы покажете картинку с расколотой Сферой любому высокоорганизованному харонцу, то поймете, что она означает.
— Но кто, черт побери, ее разрушил? — воскликнул Веспасиан. — И почему Люсьен так торопился показать ее тебе? Что это — история, легенда? Или, может быть, предупреждение?
— И то, и другое, и третье, — ответил Ларри. — Но… секундочку. Вы что, не видели финала?
— Да черт разберет, что мы там видели! — вмешалась Сэлби. — Поэтому нас и интересует, что видел ты. У тебя был другой вариант финала?
— Нет, смысл, видимо, тот же, — ответил Ларри. — Но еще множество подробностей. На первый взгляд они кажутся несущественными, но как раз в них все дело.
— В момент катастрофы произошел настоящий информационный взрыв, — сказала Марсия. — Видеообразы вперемешку с непонятным текстом сменяли друг друга так стремительно, что мы не уследили. Теперь пытаемся расшифровать их, и не сказать, чтобы очень успешно.
— Да, это был взрыв так взрыв, — подтвердил Ларри. — Обилие информации подавляло, но никак не сказывалось на ясности сообщений. Все было понятно. А кроме того, Люсьен ни на секунду не переставал шептать мне на ухо, объясняя суть происходящего. Долгие часы я наблюдал историю чужого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52