Джарлакс ощутил, что убийце хочется сейчас только одного – кинуться на него и придушить, однако он надеялся, что наемник настолько привык сдерживать порывы, что вряд ли совершит подобную глупость.
За спиной Энтрери Калийа медленно поднялась с кровати и испуганно раскрыла глаза, увидев изуродованный труп орка и двоих темных эльфов. Руки ее бессильно повисли, кинжал упал на пол.
– Прости меня, – обратился Джарлакс к приятелю.
Тот стоял, словно окаменев.
– Я не думал, что так получится, – добавил дроу.
Энтрери поглядел на него, ясно давая понять, что это не его дело.
– Я не мог допустить, чтобы она убила тебя, хоть ты и готов был расстаться с жизнью, – сказал дроу.
– Довольно объясняться со всяким сбродом, – знаками сказал Киммуриэль, молниеносно быстро складывая пальцы.
– А тебе не довольно ли жить на этом свете? – огрызнулся Энтрери, научившийся в Подземье хорошо понимать язык жестов, но не овладевший им настолько, чтобы объясняться самому.
Джарлакс положил руку на плечо Киммуриэля, и тот, не сводя с Энтрери тяжелого взгляда, послушно отступил, готовый в любую минуту обрушить на наглеца волну псионической энергии.
Калийа, всхлипывая и спотыкаясь, подошла к любовнику и уткнулась лицом в его плечо, без конца шепча, как она виновата.
– Бедная, совсем запуталась в собственных чувствах, – не преминул вставить Киммуриэль.
– Заткнись! – грубо оборвал его Энтрери и резко оттолкнул от себя Калийю.
– Это все из-за Париссы, – шмыгая носом, пролепетала она. – И еще… ты уезжаешь. Бросаешь… Я не могу без тебя… Прости, прости меня.
Никогда, пожалуй, Джарлакс Бэнр не видел взгляда, полного большего презрения и горечи, чем тот, которым Энтрери наградил свою любовницу. Потом он вздохнул, и женщина, решив, что гроза миновала, отважилась поднять на него глаза и с робкой улыбкой промолвить:
– Ты же не сделаешь мне больно, правда?
Она хотела подластиться к нему, быть милой, но дроу видел, что для Энтрери ее слова прозвучали как издевательство.
Убийца погладил ее по щеке, но внезапно взгляд его стал жестким, челюсти сжались, и он крепко схватил Калийю за горло. Выпучив глаза, она обеими руками вцепилась в его пальцы.
Волоча женщину за собой, он сделал несколько шагов и толкнул ее с чудовищной силой. Она упала на жалюзи, выбила стекло, вывалилась из окна и, успев всего раз вскрикнуть, пролетела десять футов и грохнулась на мостовую.
Энтрери обернулся к Джарлаксу.
– Лучше бы убить ее, – сочувственно проговорил дроу. – Она слишком опасна.
– Заткнись!
Джарлакс вздохнул.
– Если ты убьешь ее, то отправишься следом за ней, обещаю! – пригрозил наемник.
Темный эльф развел руками. Некого винить, ведь он сам подсунул убийце волшебную флейту, надеясь открыть его сердце, так долго защищенное толстой броней от мук любви.
* * *
Она быстро замерзла. Порезы и раны по всему телу кровоточили, и вдобавок, попытавшись выбраться из груды битого стекла и щепок, Калийа поняла, что одна нога ее не слушается.
Похоже, смерть пришла. Так она и умрет – несчастная, замерзшая, голая, с головы до ног в крови, на улице, на виду у всех. Жить все равно не хочется, незачем, все рухнуло.
Ее угораздило влюбиться в мужчину, убившего единственного близкого ей человека, дорогую Париссу, и она не сумела с этим справиться. Решиться уехать из дому не смогла, распрощаться с Энтрери было невыносимо, и потому она стала пестовать в себе жажду мести, пытаясь тем самым оградить себя от сердечной раны, которую причинил бы ей возлюбленный, уехав и бросив ее.
Но ничего не вышло.
И вот она умирает и даже рада этому. Страдая от боли и холода, Калийа поводила пальцами по битому стеклу в поисках подходящего осколка. Нащупав длинный, как кинжал, кусок, она зажала его в кулаке и поползла за угол, в переулок, где можно было свести счеты с жизнью, не опасаясь, что ее увидит какой-нибудь любопытный прохожий.
Едва дотащившись до угла, она тяжело откинулась на стену, хрипло дыша и кашляя кровью. Собственно, ей даже не требуется прилагать усилий – она и так умрет от ран и потери крови. Но тогда придется долго ждать, страдая от боли.
Калийа поднесла осколок к горлу. Перед глазами возник образ Энтрери, вспомнилось, как они занимались любовью, но она, приложив усилия, отогнала от себя мысль о любовнике. Вместо этого Калийа представила Париссу, ждущую, раскрыв объятия, когда подруга присоединится к ней в ином мире.
Калийа зажмурилась и занесла руку, но вдруг кто-то перехватил ее запястье. Она открыла глаза и с ужасом увидела перед собой темного эльфа, а за ним еще нескольких, с любопытством разглядывающих ее. Женщину охватил такой страх, что она сразу забыла о боли и холоде.
– Мы еще не закончили, – проговорил кто-то.
Темные эльфы расступились, и вперед вышел тот самый дроу, которого она только что видела наверху; Энтрери рассказывал о нем и называл Киммуриэлем.
– Может, мы и разрешим тебе распрощаться с жизнью, когда придет пора, – продолжал он. – И даже поможем это сделать, хотя вряд ли наши методы придутся тебе по вкусу.
Двое дроу рывком подняли полукровку на ноги и вывернули руку, чтобы она бросила стекло.
– Хотя, пожалуй, Подземье понравится тебе еще меньше, – добавил Киммуриэль. – Не справишься с обязанностями, и мы решим, что будет для тебя хуже.
– Какие обязанности? – едва слышно прошептала Калийа.
Дроу утащили ее с собой.
Глава 20
МЕЧТЫ И ВОСПОМИНАНИЯ
– Он искал ее, – сообщил Джарлакс Киммуриэлю, когда на рассвете следующего дня они увиделись на том месте, где должны были встретиться с драконами.
Неподалеку на камнях сидели Энтрери и Атрогейт. Киммуриэль с самого начала решил избегать разговоров о Калийе, но Джарлакс, словно прочитав его мысли, как назло, начал именно с этого.
– Как это похоже на людей, правда? – сказал псионик. – Сперва вышвырнуть любовницу через окно, а потом разыскивать ее в припадке раскаяния. В Мензоберранзане нравы проще. Ни одна матрона, избавляясь от мужчины, не оставит его в живых.
– Есть исключение.
– Есть, – согласился Киммуриэль, – но ведь в том случае, о котором ты говоришь, у Матери Бэнр не было выбора. А правда, что второму сыну было приказано избавиться от проклятого Джарлакса, который лежал на алтаре без единой царапины, несмотря на множество ударов, нанесенных матроной самолично?
– Ты же знаешь, как все было.
– Да, но я бы с удовольствием слушал, сколько ни рассказывай. Увидеть бы лицо твоей матери, перекошенное от страха и злости, когда ей так и не удалось пронзить грудь малыша! И еще посмотреть бы на ужас ее и Триль, когда второй сын, Докайо, схватил тебя! Наверное, когда в нем разорвалась вся энергия, накопленная тельцем маленького Джарлакса, он выглядел не лучше того бедолаги в спальне Энтрери.
Киммуриэлю очень хотелось, чтобы Джарлакс не вспоминал о Калийе.
– И ты сразу же перестал быть третьим сыном, так что для жертвы не подходил, – не умолкая, болтал он.
– С тех пор как ты бормотал заклинания, пытаясь избавиться от судорог в руке, я не слышал, чтобы ты столько трепал языком, – заметил Джарлакс, и Киммуриэль поджал губы. – Она исчезла из переулка, – продолжал Джарлакс. – Далеко ей уползти не удалось – кровавая дорожка обрывается вблизи от того места, где она упала. Очевидно, женщина сидела у стены, пока ее не увели или не унесли.
– У Калийи могущественные не только враги, но и друзья, – заметил псионик. – Может, и хорошо, что Энтрери должен покинуть страну.
– А еще у нее есть такие друзья, которым она нужна, лишь пока удобна, – сказал Джарлакс, глядя ему в глаза, – но чуть что пойдет не так, они сразу превратятся во врагов.
Киммуриэль промолчал.
– Бреган Д'эрт не зря занимается этими землями, – продолжал Джарлакс. – Здесь много богатств, тот же гематит, который в Подземье добыть трудно. Теперь, когда у нас… прости, у тебяна службе Нелликт, доступ к этим сокровищам будет значительно облегчен.
– Все это ты уже говорил, причем много раз.
Джарлакс похлопал его по плечу, и ершистый псионик поглядел на него с любопытством. Киммуриэль планировал использовать Нелликта и Калийю, но его, как ни странно, заботила не столько материальная выгода, сколько репутация самого Джарлакса. Псионик боялся, что, случись еще одна катастрофа наподобие той, что произошла в Калимпорте, да еще через такое короткое время, и уважение к главарю будет безвозвратно подорвано. А меньше всего на свете Киммуриэль хотел, чтобы банда наемников отвернулась от бывшего вождя. Джарлакс должен однажды вернуться в Подземье и снова взять в свои руки управление Бреган Д'эрт. И не только потому, что Джарлакс успешнее противостоял бы Триль Бэнр, это было и личным желанием псионика. С тех пор как Киммуриэль возложил на себя обязанности Джарлакса, он не мог уделять должного времени и внимания своим ментальным способностям и мечтал о том дне, когда Джарлакс вернется и он сможет снова посвятить себя поединкам с иллитидами и постижению тайн разума. И избавиться, наконец, от необходимости печься о нуждах наемников, а главное, самого Джарлакса, который становился все более непредсказуемым.
– Я знаю все твои сомнения, – проговорил Джарлакс, словно прочитал его мысли, но Киммуриэль был уверен, что это невозможно, потому что сам позаботился о надежной защите от подобного проникновения. – И хорошо, что ты сомневаешься, а то иначе кто заставлял бы меня взвешивать каждый шаг?
– Может быть, собственный здравый смысл?
Джарлакс расхохотался, но сказал:
– Здесь я прав.
– Дела в Мензоберранзане нельзя оставлять без внимания.
– Верно, но наступит день, когда связи, что мы… ты наладил на поверхности, окажутся бесценными для матерей Домов.
– С чего бы это?
– В мире происходят большие изменения. На нас с Энтрери напали духи неферезов. Если Верхний Мир накроет тень, вряд ли матроны захотят остаться в стороне. Кроме того, друг мой, здесь, на поверхности, растет число поклонников Эйлистри. Дзирт До'Урден вовсе не единственный дроу наверху, к тому же жители поверхности относятся к нему все более благосклонно.
– Твой бывший Дом…
– Я никогда к нему не принадлежал, – оборвал Джарлакс.
– Дом Бэнр, – поправился Киммуриэль, – вряд ли еще раз выступит против Дзирта, а если и решится, то его никто не поддержит. Многие жрицы даже считают, что Ллос тайно покровительствует ему.
– Они и обо мне так говорили после неудавшегося жертвоприношения.
– Это казалось очевидным.
– А я ни разу в жизни не преклонил колени пред этой паучьей тварью. Как и Дзирт До'Урден. Если бы он узнал, что его считают любимчиком Ллос, ничуть не сомневаюсь, что его бы это мучило всю жизнь не хуже гнойной раны.
– Тем более она должна ему благоволить.
Джарлакс хмыкнул – что противопоставишь такой логике? Если служишь божеству Хаоса, любая нелепость имеет свое оправдание.
– Как бы то ни было, речь сейчас не о Дзирте, – сказал он. – Сомневаюсь, что Паучья Королева долго еще будет терпеть поклонников Эйлистри, и, когда настанет час расплатиться с этими пляшущими недоумками, судить их, скорее всего, будут Дома Мензоберранзана. И Бреган Д'эрт окажется в этом деле незаменима.
– Даже если придется ждать еще несколько веков.
– Меня всегда отличало терпение, – сказал Джарлакс. – Да и первые плоды наших усилий мы пожнем намного раньше. Как говорят люди, чистая победа.
– Люди часто считают себя победителями, пока их вдруг не вышвырнут в окошко, – проворчал Киммуриэль.
Джарлакс снова хохотнул.
Киммуриэль поглядел вдаль через плечо Джарлакса и сказал:
– Вон твои драконы.
– Тогда прощай, – протянул руку Джарлакс.
Псионик ее не пожал. Тогда Джарлакс похлопал мешочек на поясе, намекая, что ждет того, о чем они договаривались. Киммуриэль высвободил из-под темной мантии руку и протянул ему небольшую коробочку, в которой лежали три пузырька. Глаза Джарлакса довольно блеснули.
– Ну вот, я отворил его сердце, а теперь проникну и в разум, – проговорил он.
– Хотя ни одному нормальному дроу не понять, зачем ты это делаешь.
– Быть нормальным – скучно.
Когда Джарлакс вынул флакончики, Киммуриэль пренебрежительно фыркнул:
– Его мать и детство – вот что раскроет перед тобой его разум.
Он забрал пустую коробочку и снова выпростал руку, держа на сей раз флейту Идалии.
– Ты все узнал благодаря следам воспоминаний, оставшимся в инструменте? – спросил Джарлакс.
– Ты меня просил изучить ее, я это сделал. Просил зелье – вот оно.
Джарлакс с улыбкой взял флейту.
– Мы уходим, Джарлакс, – сказал псионик, – и я больше не приду на твой зов раньше условленного времени.
– Это случится нескоро.
– Вот и прекрасно – мне порядком надоел этот слепящий Верхний Мир, да и дела Бреган Д'эрт в Мензоберранзане требуют внимания. Мой прежний начальник частенько приговаривал, что все в этом городе меняется так часто и непредсказуемо, что банда, чтобы преуспевать, должна меняться вместе с ним или даже быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49