— Она засмеялась и закружилась на месте, юбка ее развевалась. — Но теперь я счастлива, дядюшка! Мы все исправим.
Изгримнур кивнул, меланхолически улыбнувшись.
— Я знаю, да благословит тебя Бог, — прошептал он. Раздался пронзительный звук рогов и рев толпы. Ситхи тронулись с места. Саймон повернулся и поднял руку. Мириамель встала рядом, прижимаясь к нему. Джирики во главе отряда встал в стременах и тоже помахал рукой. Потом рога протрубили еще раз, и ситхи поскакали. Заходящее солнце сверкало на их доспехах, они набирали скорость. Через несколько мгновений они превратились в яркое облачко, движущееся вдоль склона горы на восток. Обрывки их песни ветер относил назад. Саймон чувствовал, как сильно бьется его сердце, исполненное радости и грусти, и знал, что это зрелище останется с ним навсегда.
После долгого почтительного молчания, собравшиеся наконец начали расходиться. Саймон и его спутники двинулись вниз к Эрчестеру. Огромный костер горел на Батальной площади, и так долго пустовавшие улицы были полны народа. Мириамель отстала и пошла рядом с Изгримнуром, приноравливаясь к его шагу. Саймон почувствовал, как что-то коснулось его руки, и посмотрел вниз. Это был Бинабик, Кантака двигалась рядом с ним, как серая тень.
— А я-то все думал, куда ты подевался, — сказал Саймон.
— Я имел прощание с ситхи сегодняшним утром, так что Кантака и я предпринимали прогулку по Кинсвуду. Несколько белок, которые были там жители, окончили свой земной путь, но Кантака испытывает большое веселье. — Тролль улыбнулся. — Ах, Саймон-друг, я раздумывал о старом докторе Моргенсе и о той очень великой гордости, которую бы имел он, видя, что случалось тут.
— Он спас всех нас, правда?
— Конечно, это его план давал нам единственный шанс, который мы получали. Нас обманывали Прейратс и Король Бурь, но, если бы мы не оказывали им великую бдительность, совершения Элиаса были бы очень худшими. Кроме того, мечи могли бы отыскивать других носителей, и никакого сражения не было бы предпринято. Нет, Моргенс не знавал всего, но он проделывал то, чего не мог проделывать никто другой.
— Он пытался сказать мне. Он пытался предупредить нас всех о ложных посланниках. — Саймон смотрел вниз, на Центральный рад, на бегущих по нему людей и мерцание огней. — Ты помнишь сон, который я видел в доме Джулой? Я знаю, что это был он. Что он… наблюдал.
— Я не имею достаточности знания о том, что бывает, когда мы умерщвляемся, но думаю, что ты имеешь справедливость. Каким-то образом Моргенс имел наблюдение над тобой. Ты был его семьей, даже очень больше, чем Орден Манускрипта.
— Мне всегда будет не хватать его.
Некоторое время они шли молча. Трое детишек пробежали мимо. Один из них тащил кусок яркой ткани, которую остальные со смехом и криком пытались у него отобрать.
— Я имею должность уходить вскорости. Народ в Йикануке имеет ожидание и волнение о случившемся здесь. И что имеет особенно очень большую важность, Ситкинамук там тоже имеет ожидание. Как ты и твоя Мириамель, мы с ней имеем очень длинную историю. Теперь пришло время нам жениться перед Пастырем, Охотницей и народом Минтахока. Предполагаю, что ее родители будут питать очень маленькую грусть, когда увидят, что я сохранился.
— Ты уходишь скоро?
Тролль кивнул:
— Имею должность. Как говаривал Джирики, мы будем иметь множественность встреч.
Кантака некоторое время смотрела на них, потом пробежала немного вперед, обнюхивая землю. Саймон смотрел на костер, как будто в первый раз видел нечто подобное.
— Я не хочу потерять тебя, Бинабик. Ты мой лучший друг в этом мире.
Тролль взял его за руку:
— И тогда мы имеем еще большую причину, чтобы расставаться очень ненадолго. Ты будешь приходить в Йиканук, когда получишь возможность, — даже тролли будут питать необходимость в посольстве утку. Ситкинамук и я тоже будем приходить видаться с тобой. — Он торжественно кивнул. — Ты также самый дорогой друг для меня, Саймон. Всегда мы будем проживать друг у друга в сердце.
Держась за руки, они пошли к костру.
Рейчел Дракон брела по Эрчестеру. Волосы ее были растрепаны, одежда оборвана и засалена. Повсюду вокруг люди со смехом бегали по улицам, пели, кричали и вели себя крайне легкомысленно, как будто город вокруг них никогда не разваливался на части. Рейчел не могла этого понять.
Много дней она пряталась в своем подземном убежище даже после того, как ужасная тряска прекратилась. Она была уверена, что мир над ее головой кончился, и не испытывала ни малейшего желания оставлять свою уютную комнатку, чтобы увидеть, как демоны и духи торжествуют на развалинах ее любимого Хейхолта. Но в конце концов любопытство и храбрость победили. Рейчел была не такого сорта женщиной, чтобы принять без сопротивления даже конец света. Пусть они подвергнут ее своим дьявольским пыткам. Святая Риаппа страдала, верно ведь? Кто такая была Рейчел, чтобы медлить перед лицом святых?
Ее первый, подслеповатый, как у крота, взгляд на замок подтвердил самые худшие ожидания. Когда она шла по залам, через руины того, что было ее домом и ее величайшей гордостью, сердце Рейчел разрывалось от горя. Она проклинала людей или существа, которые сделали все это, проклинала так, что отец Дреозан, услышав такое, побледнел бы и убежал прочь. Гнев пылал в ней, как костер.
Но когда она наконец вышла в почти пустой Внутренний двор, то замешательство ее начало нарастать. Башня Зеленого ангела лежала в развалинах, повсюду были следы битвы, но те несколько человек, которых она обнаружила бродящими среди этого опустошения, утверждали, что Элиас умер и теперь все будет хорошо. С их языков, как и с языков многих других, которых она встретила по пути в Эрчестер, не сходили имена Мириамели, дочери короля Элиаса, и еще кого-то, по прозвищу Снежная Прядь. Эти двое, принцесса и великий герой битвы на востоке, победитель дракона свергли Верховного короля. Скоро они поженятся, и тогда все будет хорошо. Все будет хорошо, это было рефреном каждого рассказа.
Рейчел фыркнула про себя. Только те, на ком никогда не лежало такой ответственности, как на ней, могли подумать, что эта работа займет меньше чем многие годы, но она не могла не почувствовать любопытства и слабой надежды. Может быть, действительно наступают лучшие дни. Люди, которых она встречала, говорили, что Прейратс тоже умер — сгорел в башне, так что правосудие наконец свершилось.
Может быть, думала она, Гутвульф спасется и выйдет на свет. Он заслуживает лучшей участи, чем вечно блуждать по подземелью, в то время как мир над головой возвращается к чему-то похожему на порядок.
Добрые люди в Эрчестере накормили ее, уделив часть собственных жалких запасов, и позволили переночевать. Весь вечер она слушала рассказы о принцессе Мириамели и герое Снежной Пряди, рыцаре-воине со шрамом от битвы с драконом на лице. Может быть, решила она, когда все успокоится, она предложит свои услуги новым правителям. Конечно же, Мириамель, поскольку она выросла в приличном месте, поймет, что в замке нужен порядок. Рейчел не думала, что сможет снова всем сердцем отдаться работе, но считала, что кое-что все-таки сможет сделать. Она изрядно постарела, но дело для нее найдется.
Рейчел Дракон посмотрела наверх. Пока ее мысли блуждали, ноги привели ее вниз, к окраинам площади, где был зажжен праздничный костер. Было собрано все продовольствие, которое смогли найти, и нечто вроде праздничного стола было накрыто в центре площади. Уцелевшие жители Эрчестера сновали крича, распевая и танцуя вокруг костра. Гул почти оглушал. Рейчел взяла кусочек сушеного яблока у молодой женщины и побрела в укромный уголок, чтобы поесть. Она села, прислонившись к стене лавки, и стала наблюдать за происходящим.
Молодой человек прошел мимо и на мгновение встретился с ней глазами. Он был очень худ, лицо его казалось грустным. Рейчел прищурилась. Что-то в нем было знакомое.
Он, по-видимому, подумал то же самое, потому что резко повернулся и пошел назад, по направлению к ней.
— Рейчел? Ведь вы же Рейчел, главная горничная?
Она смотрела на него, но не могла вспомнить имени.
— Да, — сказала она, — была.
Он внезапно шагнул вперед, немного испугав ее, и обнял.
— Разве вы не помните меня? — спросил он. — Я Джеремия! Мальчик свечника! Вы помогли мне бежать из замка.
— Джеремия, — сказала она, нежно поглаживая его спину. Значит, он остался жив. Это очень хорошо. Она была счастлива. — Конечно.
Он отступил назад и посмотрел на нее:
— Вы все время были здесь? Никто не видел вас в Эрчестере.
Она покачала головой, немного удивленно. А почему кто-нибудь должен был искать ее?
— У меня была комната. Место, которое я нашла. Под замком. — Она пожала плечами, не в силах объяснить все, что произошло. — Я пряталась. Потом я вышла.
Улыбаясь, Джеремия схватил ее за руку:
— Идемте со мной. Есть люди, которые захотят вас увидеть.
Протестуя, сама не понимая почему — конечно, у старой женщины вроде нее не могло быть никаких особенно важных дел, — Рейчел тем не менее позволила провести себя сквозь бурлящие толпы прямо на площадь. Вместе с Джеремией, который тянул ее так сильно, что Рейчел даже хотела попросить отпустить ее, они прошли так близко к костру, что она почувствовала, как тепло прогревает ее озябшие кости. Через несколько мгновений они пробились сквозь толпу и подошли к линии вооруженных солдат, которые остановили их, скрестив пики. Джеремия прошептал что-то на ухо капитану, и часовые пропустили их. Сил Рейчел хватило только на то, чтобы подумать, что же такое сказал Джеремия, но не хватило, чтобы спросить у него.
Внезапно они остановились, и Джеремия шагнул к молодой женщине, сидящей в ближайшем из двух высоких кресел. Когда он заговорил с ней, женщина посмотрела на Рейчел и медленно улыбнулась. Главная горничная в изумлении смотрела на нее. Это, конечно, была Мириамель, дочь короля, но она выглядела такой взрослой! И она была красивая. Светлые волосы вились вокруг ее лица, мерцая в свете костра. Она выглядела королевой до кончиков пальцев.
Рейчел почувствовала, как что-то вроде благодарности охватывает ее. Может быть, в жизни наконец наступит хоть какое-то подобие порядка — ну хоть немножко! Но чем может заинтересовать Мириамель, такую прекрасную и величественную, как ангел, старая служанка наподобие Рейчел?
Принцесса повернулась и сказала что-то мужчине, сидевшему позади нее. Рейчел увидела, как он вздрогнул, потом вскочил на ноги.
Милостивая Риаппа, подумала она. Он такой высокий! Это, наверное, тот самый Снежная Прядь, о котором все говорят. Кто-то называл его другое имя, как это…
— Сеоман, — сказала она вслух, глядя ему в лицо. Борода, белая прядь в волосах — сначала это был просто молодой человек. Потом она узнала.
— Рейчел! — В несколько огромных шагов он оказался рядом с ней. Некоторое время он смотрел на нее сверху вниз, потом широкая улыбка появилась на его лице. — Рейчел! — повторил он.
— Саймон?.. — пробормотала она. Мир окончательно сошел с ума. — Ты… жив!
Он нагнулся и крепко сжал ее в объятиях. Потом он поднял ее в воздух, так что ее ноги беспомощно болтались.
— Да! — хохотал он. — Я жив! Бог знает как, но я жив! О Рейчел, ты никогда не поверишь, что случилось! Никогда, никогда, никогда!
Он поставил ее на ноги и взял ее руки в свои. Она хотела отнять их, потому что слезы катились по ее щекам. Может ли это быть, или она наконец рехнулась? Но вот он здесь, рыжие волосы, дурацкая улыбка — вся ее жизнь. Больше чем жизнь.
— Ты… Снежная Прядь?
— Да, надо думать. — Он снова захохотал. — Да! — Он на минуту отпустил ее, потом обнял одной рукой. — Я так много должен рассказать тебе, но теперь у нас есть время — ничего нет, а время есть! — Он поднял голову и закричал: — Быстро! Это Рейчел! Принесите ей вина, принесите ей воды, дайте ей кресло!
— Но что случилось? — Она запрокинула голову и посмотрела на него — невероятно высокого, невероятно живого — и тем не менее Саймона. — Как это может быть?
— Сядь, — сказал он. — Я все тебе расскажу. А потом мы начнем большую уборку.
Она покачала головой, совсем сбитая с толку:
— Большую уборку?
— Ты была главной горничной… но ты всегда была чем-то большим. Ты была мне матерью, но я был слишком мал и глуп, чтобы понять это. Теперь ты получишь все то уважение, которого заслуживаешь, Рейчел. И если ты захочешь, ты будешь главой всего Хейхолта. Видит Бог, мы нуждаемся в тебе. Армия слуг будет повиноваться тебе — отряды строителей, полки горничных, легионы садовников. — Он засмеялся очень по-мужски. — Мы объявим войну развалинам, в которые сами Хейхолт и превратили, и отстроим замок заново. Мы снова сделаем наш дом прекрасным местом. — Он сжал ее в объятиях и потащил туда, где ждали, улыбаясь, Мириамель и Джеремия. — Ты будешь Рейчел Дракон, генерал Хейхолта.
Слезы струились по ее щекам.
— Дуралей, — сказала она.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Тиамак толкнул большим пальцем ноги лист лилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Изгримнур кивнул, меланхолически улыбнувшись.
— Я знаю, да благословит тебя Бог, — прошептал он. Раздался пронзительный звук рогов и рев толпы. Ситхи тронулись с места. Саймон повернулся и поднял руку. Мириамель встала рядом, прижимаясь к нему. Джирики во главе отряда встал в стременах и тоже помахал рукой. Потом рога протрубили еще раз, и ситхи поскакали. Заходящее солнце сверкало на их доспехах, они набирали скорость. Через несколько мгновений они превратились в яркое облачко, движущееся вдоль склона горы на восток. Обрывки их песни ветер относил назад. Саймон чувствовал, как сильно бьется его сердце, исполненное радости и грусти, и знал, что это зрелище останется с ним навсегда.
После долгого почтительного молчания, собравшиеся наконец начали расходиться. Саймон и его спутники двинулись вниз к Эрчестеру. Огромный костер горел на Батальной площади, и так долго пустовавшие улицы были полны народа. Мириамель отстала и пошла рядом с Изгримнуром, приноравливаясь к его шагу. Саймон почувствовал, как что-то коснулось его руки, и посмотрел вниз. Это был Бинабик, Кантака двигалась рядом с ним, как серая тень.
— А я-то все думал, куда ты подевался, — сказал Саймон.
— Я имел прощание с ситхи сегодняшним утром, так что Кантака и я предпринимали прогулку по Кинсвуду. Несколько белок, которые были там жители, окончили свой земной путь, но Кантака испытывает большое веселье. — Тролль улыбнулся. — Ах, Саймон-друг, я раздумывал о старом докторе Моргенсе и о той очень великой гордости, которую бы имел он, видя, что случалось тут.
— Он спас всех нас, правда?
— Конечно, это его план давал нам единственный шанс, который мы получали. Нас обманывали Прейратс и Король Бурь, но, если бы мы не оказывали им великую бдительность, совершения Элиаса были бы очень худшими. Кроме того, мечи могли бы отыскивать других носителей, и никакого сражения не было бы предпринято. Нет, Моргенс не знавал всего, но он проделывал то, чего не мог проделывать никто другой.
— Он пытался сказать мне. Он пытался предупредить нас всех о ложных посланниках. — Саймон смотрел вниз, на Центральный рад, на бегущих по нему людей и мерцание огней. — Ты помнишь сон, который я видел в доме Джулой? Я знаю, что это был он. Что он… наблюдал.
— Я не имею достаточности знания о том, что бывает, когда мы умерщвляемся, но думаю, что ты имеешь справедливость. Каким-то образом Моргенс имел наблюдение над тобой. Ты был его семьей, даже очень больше, чем Орден Манускрипта.
— Мне всегда будет не хватать его.
Некоторое время они шли молча. Трое детишек пробежали мимо. Один из них тащил кусок яркой ткани, которую остальные со смехом и криком пытались у него отобрать.
— Я имею должность уходить вскорости. Народ в Йикануке имеет ожидание и волнение о случившемся здесь. И что имеет особенно очень большую важность, Ситкинамук там тоже имеет ожидание. Как ты и твоя Мириамель, мы с ней имеем очень длинную историю. Теперь пришло время нам жениться перед Пастырем, Охотницей и народом Минтахока. Предполагаю, что ее родители будут питать очень маленькую грусть, когда увидят, что я сохранился.
— Ты уходишь скоро?
Тролль кивнул:
— Имею должность. Как говаривал Джирики, мы будем иметь множественность встреч.
Кантака некоторое время смотрела на них, потом пробежала немного вперед, обнюхивая землю. Саймон смотрел на костер, как будто в первый раз видел нечто подобное.
— Я не хочу потерять тебя, Бинабик. Ты мой лучший друг в этом мире.
Тролль взял его за руку:
— И тогда мы имеем еще большую причину, чтобы расставаться очень ненадолго. Ты будешь приходить в Йиканук, когда получишь возможность, — даже тролли будут питать необходимость в посольстве утку. Ситкинамук и я тоже будем приходить видаться с тобой. — Он торжественно кивнул. — Ты также самый дорогой друг для меня, Саймон. Всегда мы будем проживать друг у друга в сердце.
Держась за руки, они пошли к костру.
Рейчел Дракон брела по Эрчестеру. Волосы ее были растрепаны, одежда оборвана и засалена. Повсюду вокруг люди со смехом бегали по улицам, пели, кричали и вели себя крайне легкомысленно, как будто город вокруг них никогда не разваливался на части. Рейчел не могла этого понять.
Много дней она пряталась в своем подземном убежище даже после того, как ужасная тряска прекратилась. Она была уверена, что мир над ее головой кончился, и не испытывала ни малейшего желания оставлять свою уютную комнатку, чтобы увидеть, как демоны и духи торжествуют на развалинах ее любимого Хейхолта. Но в конце концов любопытство и храбрость победили. Рейчел была не такого сорта женщиной, чтобы принять без сопротивления даже конец света. Пусть они подвергнут ее своим дьявольским пыткам. Святая Риаппа страдала, верно ведь? Кто такая была Рейчел, чтобы медлить перед лицом святых?
Ее первый, подслеповатый, как у крота, взгляд на замок подтвердил самые худшие ожидания. Когда она шла по залам, через руины того, что было ее домом и ее величайшей гордостью, сердце Рейчел разрывалось от горя. Она проклинала людей или существа, которые сделали все это, проклинала так, что отец Дреозан, услышав такое, побледнел бы и убежал прочь. Гнев пылал в ней, как костер.
Но когда она наконец вышла в почти пустой Внутренний двор, то замешательство ее начало нарастать. Башня Зеленого ангела лежала в развалинах, повсюду были следы битвы, но те несколько человек, которых она обнаружила бродящими среди этого опустошения, утверждали, что Элиас умер и теперь все будет хорошо. С их языков, как и с языков многих других, которых она встретила по пути в Эрчестер, не сходили имена Мириамели, дочери короля Элиаса, и еще кого-то, по прозвищу Снежная Прядь. Эти двое, принцесса и великий герой битвы на востоке, победитель дракона свергли Верховного короля. Скоро они поженятся, и тогда все будет хорошо. Все будет хорошо, это было рефреном каждого рассказа.
Рейчел фыркнула про себя. Только те, на ком никогда не лежало такой ответственности, как на ней, могли подумать, что эта работа займет меньше чем многие годы, но она не могла не почувствовать любопытства и слабой надежды. Может быть, действительно наступают лучшие дни. Люди, которых она встречала, говорили, что Прейратс тоже умер — сгорел в башне, так что правосудие наконец свершилось.
Может быть, думала она, Гутвульф спасется и выйдет на свет. Он заслуживает лучшей участи, чем вечно блуждать по подземелью, в то время как мир над головой возвращается к чему-то похожему на порядок.
Добрые люди в Эрчестере накормили ее, уделив часть собственных жалких запасов, и позволили переночевать. Весь вечер она слушала рассказы о принцессе Мириамели и герое Снежной Пряди, рыцаре-воине со шрамом от битвы с драконом на лице. Может быть, решила она, когда все успокоится, она предложит свои услуги новым правителям. Конечно же, Мириамель, поскольку она выросла в приличном месте, поймет, что в замке нужен порядок. Рейчел не думала, что сможет снова всем сердцем отдаться работе, но считала, что кое-что все-таки сможет сделать. Она изрядно постарела, но дело для нее найдется.
Рейчел Дракон посмотрела наверх. Пока ее мысли блуждали, ноги привели ее вниз, к окраинам площади, где был зажжен праздничный костер. Было собрано все продовольствие, которое смогли найти, и нечто вроде праздничного стола было накрыто в центре площади. Уцелевшие жители Эрчестера сновали крича, распевая и танцуя вокруг костра. Гул почти оглушал. Рейчел взяла кусочек сушеного яблока у молодой женщины и побрела в укромный уголок, чтобы поесть. Она села, прислонившись к стене лавки, и стала наблюдать за происходящим.
Молодой человек прошел мимо и на мгновение встретился с ней глазами. Он был очень худ, лицо его казалось грустным. Рейчел прищурилась. Что-то в нем было знакомое.
Он, по-видимому, подумал то же самое, потому что резко повернулся и пошел назад, по направлению к ней.
— Рейчел? Ведь вы же Рейчел, главная горничная?
Она смотрела на него, но не могла вспомнить имени.
— Да, — сказала она, — была.
Он внезапно шагнул вперед, немного испугав ее, и обнял.
— Разве вы не помните меня? — спросил он. — Я Джеремия! Мальчик свечника! Вы помогли мне бежать из замка.
— Джеремия, — сказала она, нежно поглаживая его спину. Значит, он остался жив. Это очень хорошо. Она была счастлива. — Конечно.
Он отступил назад и посмотрел на нее:
— Вы все время были здесь? Никто не видел вас в Эрчестере.
Она покачала головой, немного удивленно. А почему кто-нибудь должен был искать ее?
— У меня была комната. Место, которое я нашла. Под замком. — Она пожала плечами, не в силах объяснить все, что произошло. — Я пряталась. Потом я вышла.
Улыбаясь, Джеремия схватил ее за руку:
— Идемте со мной. Есть люди, которые захотят вас увидеть.
Протестуя, сама не понимая почему — конечно, у старой женщины вроде нее не могло быть никаких особенно важных дел, — Рейчел тем не менее позволила провести себя сквозь бурлящие толпы прямо на площадь. Вместе с Джеремией, который тянул ее так сильно, что Рейчел даже хотела попросить отпустить ее, они прошли так близко к костру, что она почувствовала, как тепло прогревает ее озябшие кости. Через несколько мгновений они пробились сквозь толпу и подошли к линии вооруженных солдат, которые остановили их, скрестив пики. Джеремия прошептал что-то на ухо капитану, и часовые пропустили их. Сил Рейчел хватило только на то, чтобы подумать, что же такое сказал Джеремия, но не хватило, чтобы спросить у него.
Внезапно они остановились, и Джеремия шагнул к молодой женщине, сидящей в ближайшем из двух высоких кресел. Когда он заговорил с ней, женщина посмотрела на Рейчел и медленно улыбнулась. Главная горничная в изумлении смотрела на нее. Это, конечно, была Мириамель, дочь короля, но она выглядела такой взрослой! И она была красивая. Светлые волосы вились вокруг ее лица, мерцая в свете костра. Она выглядела королевой до кончиков пальцев.
Рейчел почувствовала, как что-то вроде благодарности охватывает ее. Может быть, в жизни наконец наступит хоть какое-то подобие порядка — ну хоть немножко! Но чем может заинтересовать Мириамель, такую прекрасную и величественную, как ангел, старая служанка наподобие Рейчел?
Принцесса повернулась и сказала что-то мужчине, сидевшему позади нее. Рейчел увидела, как он вздрогнул, потом вскочил на ноги.
Милостивая Риаппа, подумала она. Он такой высокий! Это, наверное, тот самый Снежная Прядь, о котором все говорят. Кто-то называл его другое имя, как это…
— Сеоман, — сказала она вслух, глядя ему в лицо. Борода, белая прядь в волосах — сначала это был просто молодой человек. Потом она узнала.
— Рейчел! — В несколько огромных шагов он оказался рядом с ней. Некоторое время он смотрел на нее сверху вниз, потом широкая улыбка появилась на его лице. — Рейчел! — повторил он.
— Саймон?.. — пробормотала она. Мир окончательно сошел с ума. — Ты… жив!
Он нагнулся и крепко сжал ее в объятиях. Потом он поднял ее в воздух, так что ее ноги беспомощно болтались.
— Да! — хохотал он. — Я жив! Бог знает как, но я жив! О Рейчел, ты никогда не поверишь, что случилось! Никогда, никогда, никогда!
Он поставил ее на ноги и взял ее руки в свои. Она хотела отнять их, потому что слезы катились по ее щекам. Может ли это быть, или она наконец рехнулась? Но вот он здесь, рыжие волосы, дурацкая улыбка — вся ее жизнь. Больше чем жизнь.
— Ты… Снежная Прядь?
— Да, надо думать. — Он снова захохотал. — Да! — Он на минуту отпустил ее, потом обнял одной рукой. — Я так много должен рассказать тебе, но теперь у нас есть время — ничего нет, а время есть! — Он поднял голову и закричал: — Быстро! Это Рейчел! Принесите ей вина, принесите ей воды, дайте ей кресло!
— Но что случилось? — Она запрокинула голову и посмотрела на него — невероятно высокого, невероятно живого — и тем не менее Саймона. — Как это может быть?
— Сядь, — сказал он. — Я все тебе расскажу. А потом мы начнем большую уборку.
Она покачала головой, совсем сбитая с толку:
— Большую уборку?
— Ты была главной горничной… но ты всегда была чем-то большим. Ты была мне матерью, но я был слишком мал и глуп, чтобы понять это. Теперь ты получишь все то уважение, которого заслуживаешь, Рейчел. И если ты захочешь, ты будешь главой всего Хейхолта. Видит Бог, мы нуждаемся в тебе. Армия слуг будет повиноваться тебе — отряды строителей, полки горничных, легионы садовников. — Он засмеялся очень по-мужски. — Мы объявим войну развалинам, в которые сами Хейхолт и превратили, и отстроим замок заново. Мы снова сделаем наш дом прекрасным местом. — Он сжал ее в объятиях и потащил туда, где ждали, улыбаясь, Мириамель и Джеремия. — Ты будешь Рейчел Дракон, генерал Хейхолта.
Слезы струились по ее щекам.
— Дуралей, — сказала она.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Тиамак толкнул большим пальцем ноги лист лилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83