Не прошло и недели с тех пор, как похоронили маленькую Лилит.
— О, простите, — сказала Воршева. — Я не хотела быть жестокой. Вы так любили ее!
— Она была совсем ребенком и пережила такие ужасы. Да будет земля ей пухом.
— Она, очевидно, уже не страдала перед смертью. В этом какое-то утешение. Вы же не думали, что она очнется?
— Нет. — Герцогиня нахмурилась. — Но от этого мне не легче. Надеюсь, что не мне придется сказать об этом юному Джеремии, когда он вернется. — Ее голос упал. — Если он вернется.
Воршева пристально посмотрела на собеседницу:
— Бедная Гутрун! Дело не в одной Лилит, правда? Вы боитесь за Изгримнура.
— Мой старик обязательно вернется, — пробормотала Гутрун. — Он всегда возвращается. — Она взглянула на силуэт Воршевы на фоне серого неба: — А как же ты? Ты столько времени боялась за Джошуа. Где твое беспокойство? — Она покачала головой. — Да защитит нас святой Скенди! Не следует говорить о таких вещах. Кто знает, какое несчастье это может принести.
Воршева улыбнулась:
— Джошуа вернется. Я видела сон.
— О чем это ты? Нежели глупости Адиту заморочили тебе голову?
— Нет. — Она посмотрела вниз, на свою девочку, густые волосы Воршевы упали, как занавески, на мгновение закрыв лица матери и дочери. — Но это был правдивый сон. Я знаю. Джошуа пришел ко мне и сказал: «Я получил то, чего всегда хотел». И он был спокоен. Так что я знаю, что он победит и вернется ко мне.
Гутрун открыла рот, чтобы сказать что-то, потом снова закрыла. Лицо герцогини было испуганным. Быстро, пока Воршева смотрела на маленькую Дерру, она начертала знак древа.
Воршева вздрогнула и взглянула вверх:
— Может быть, вы и правы, Гутрун. Становится холодно. Я закрою окна.
Герцогиня поднялась с кресла:
— Глупости. Это сделаю я. Отнеси малышей в постельки и закрой одеялами. — Гутрун остановилась перед окном. — Милостивая Элисия, — сказала она. — Смотри!
Воршева повернулась:
— Что?
— Идет снег.
— Можно подумать, что мы остановились, чтобы посетить местные храмы, — заметил Сангфугол, — и что у нас полные корабли пилигримов.
Тиамак стоял, прижавшись к арфисту и Стренгъярду, на ветреном, засыпанном снегом восточном склоне Свертклифа. Под ними лодки, подпрыгивая, перевозили армию Джошуа через беспокойный Кинслаг на берег. Принц и его военачальники собрались у причала, следя за этим нелегким предприятием.
— Где Элиас? — спросил Сангфугол. — Кости Эйдона, его брат во главе армии высаживается у него на пороге! Где король?
Стренгъярд поморщился от богохульства арфиста:
— Вы говорите так, словно хотите, чтобы он пришел. Мы знаем, где находится Верховный король, Сангфугол. — Он указал в сторону Хейхолта, скопища остроконечных теней, почти скрытого вьюгой. — Он ждет, но мы не знаем чего.
Тиамак плотнее закутался в плащ. Он промерз до костей. Он вполне понимал, что принц не хочет, чтобы они болтались под ногами, но можно же было найти менее открытое снегу и ветру место?
По крайней мере теперь у меня есть штаны сухоземцев. Но я по-прежнему не хочу закончить мои дни здесь, в этом холодном месте. Пожалуйста, дайте мне снова увидеть мой Вранн. Дайте еще хоть раз попасть на праздник ветра. Дайте выпить слишком много папоротникового пива и сыграть в поймай-перышко. Я не хочу умереть здесь, где меня не сожгут, как полагается, и не будут вспоминать.
Он вздрогнул и попытался отбросить мрачные мысли.
— Принц послал разведчиков к замку?
Сангфугол покачал головой, довольный собственной осведомленностью:
— Пока нет. Я слышал, как он говорил Изгримнуру, что подкрадываться бесполезно, поскольку король должен был увидеть корабли уже много дней назад, а уж слышал о наших победах и того раньше. Теперь, убедившись, что в Эрчестере нет солдат — да что солдат! никого там нет, кроме собак и крыс, — Джошуа пошлет вперед нескольких верховых, когда армия будет готова начать осаду.
Сангфугол продолжал объяснять, как, по его расчетам, принц должен расположить свои войска. Тиамак вдруг увидел, что кто-то поднимается по склону, борясь с пургой.
— Смотрите… — показал Стренгъярд. — Смотрите, кто это?
— Юный Джеремия. — Сангфугол был немного раздосадован тем, что его прервали. — Очевидно, его выгнали, как и нас.
— Тиамак! — крикнул Джеремия. — Идем со мной, быстро!
— Всеблагой Господь, храни нас. — Стренгъярд всплеснул руками. — Может быть, они нашли что-нибудь важное!
Тиамак поднялся на ноги:
— В чем дело?
— Джошуа просил скорее прийти! Женщина-ситхи заболела!
— Мне пойти с тобой, Тиамак? — спросил Стренгъярд. — Впрочем, думаю, тебе не следует мешать. И потом, какое я могу принести облегчение женщине-ситхи?
Вранн начал спускаться, согнувшись от ветра. Снег хрустел у него под ногами, и он снова благодарил Сангфугола за одолженные штаны и сапоги, хотя и те и другие были слишком велики.
Я попал в странное место, думал он, в странное время. Болотный человек бредет сквозь снега Эркинланда, чтобы помочь ситхи. Может быть, Те, Кто Наблюдают И Творят выпили слишком много папоротникового пива?
Адиту отнесли в укрытие, образованное куском плотной ткани, повешенным на нижнюю ветку дерева. Джошуа и несколько солдат стояли под низкой крышей, неловко согнувшись.
— Слудиг нашел ее, — сказал принц. — Я боялся, что она столкнулась со шпионами моего брата, но на ней нет следов насилия, и Слудиг не заметил никаких признаков борьбы. Никто ничего не слышал, хотя она отошла всего на сотню шагов от берега. — Он горестно нахмурился: — Это как Лилит после смерти Джулой. Она спит, но не просыпается.
Тиамак смотрел на лицо ситхи. Золотые глаза были закрыты, и она казалось почти человеком.
— Я не смог помочь Лилит, — сказал он, — и не представляю себе, какое влияние могут оказать мои травы на одного из бессмертных. Не знаю, что я могу сделать для Адиту.
Джошуа беспомощно развел руками:
— Хотя бы присмотри за ней.
— Вы заметили хоть что-нибудь странное? — спросил Тиамак у Слудига.
Риммер энергично потряс головой:
— Ничего. Я нашел ее такой, как вы видите, на земле. И никого поблизости.
— Я должен вернуться, чтобы наблюдать за разгрузкой. Если нет чего-нибудь… — Джошуа казался рассеянным, как будто даже этого события было недостаточно, чтобы полностью завладеть его вниманием. Принц всегда был немного отстраненным, но в этот день, после того как они бросили якоря, совсем ушел в свои мысли. Тем не менее, решил Тиамак, учитывая то, что их ожидает, принц имеет право быть немного рассеянным.
— Я останусь с ней, принц Джошуа. — Он нагнулся и потрогал щеку ситхи. Кожа ее была прохладной, но он понятия не имел, нормально это для ситхи или нет.
— Хорошо. Спасибо, Тиамак. — Джошуа помедлил немного и вышел из укрытия. Слудиг и остальные солдаты последовали за ним.
Тиамак сел на корточки подле Адиту. На ней был костюм смертных, белые штаны и тонкая куртка, — ни то, ни другое не годилось для этой погоды. Но ситхи мало внимания обращают на погоду, напомнил себе вранн. Она дышала неглубоко, одна рука была сжата в кулак. Что-то в том, как она согнула свои пальцы, вызвало интерес Тиамака; он раскрыл ее руку, сжатую на удивление сильно.
В ладони Адиту лежало маленькое круглое зеркальце, едва ли больше осинового листка. Его обрамляло узкое костяное кольцо, покрытое изысканной резьбой. Тиамак поднял его и взвесил на ладони. Оно оказалось неожиданно тяжелым и странно теплым. По его пальцам пробежало щиплющее покалывание. Он поднял зеркало, чтобы взглянуть на отражение своего лица, но, изменив угол, увидел только мутную темноту. Он поднес зеркальце ближе к лицу и почувствовал, что покалывание стало сильнее. Что-то ударило его по запястью. Зеркало упало на сырую землю.
— Оставь его. — Адиту убрала руку и снова откинулась, прикрыв глаза длинными пальцами. Голос ее был тихим и напряженным. — Не трогай его, Тиамак.
— Вы не спите! — Он смотрел на лежавшее в траве зеркало, и у него не было особого желания пренебрегать предостережением Адиту.
— Да. Теперь не сплю. Тебя просили ухаживать за мной?
— Во всяком случае присматривать. — Он придвинулся ближе. — Как вы себя чувствуете? Я могу что-нибудь дать вам?
— Воды. Немного растаявшего снега — это как раз то, что мне нужно.
Тиамак выбрался из-под тяжелой ткани, набрал пригоршню снега и залез назад.
— У меня нет ни чашки, ни миски.
— Это не имеет значения. — Она села, не без некоторого усилия, и вранн высыпал снег в ее сложенные чашечкой ладони. Адиту положила немного в рот и растерла остальное по лицу. — Где зеркало?
Тиамак показал. Ситхи нагнулась и подняла его с травы. Мгновением позже ее рука снова была пуста. Тиамак не заметил, куда она спрятала зеркало.
— Что с вами случилось? — спросил он. — Вы знаете?
— И да и нет. — Она закрыла лицо руками. — Ты слышал что-нибудь о Свидетелях?
— Немного.
— Дорога снов — место, где мы, зидайя, черпаем знания при помощи таких Свидетелей, как зеркало, которое ты держал, — была почти полностью закрыта для нас после того, как Амерасу была убита в Ясире. Из-за этого я не могла совещаться с Джирики или Ликимейей, моей матерью, или с кем-нибудь еще из моего народа с тех пор, как оставила их. Но я думала о тех вещах, о которых ты и Стренгъярд спрашивали меня, несмотря на то что, как я вам говорила, у меня самой не было ответов. Я согласна, что ваши вопросы очень важны. Я надеялась, что, поскольку мы теперь гораздо ближе к моим родным, может быть, я смогу дать им знать, что хочу поговорить с ними.
— И потерпели неудачу?
— Хуже того. Я недооценила перемены, происшедшие на Дороге снов.
Тиамак, носитель свитка, ненасытный искатель знаний, начал уже устраиваться, готовясь выслушать длинный рассказ, когда вспомнил о своих непосредственных обязанностях.
— Не могу ли я что-нибудь принести вам, леди Адиту?
Она улыбнулась чему-то, но не стала объяснять причины своей улыбки.
— Нет. Со мной все в порядке.
— Тогда, пожалуйста, расскажите мне то, что намеревались, о Дороге снов.
— Я расскажу тебе все, что смогу, но есть причина, по которой я сказала «и да и нет», когда ты спросил, знаю ли я, что произошло со мной. Я не совсем уверена в том, что случилось. Дорога снов была полна хаоса, подобного которому я никогда не видела, но не это было для меня неожиданностью. Чего я не могла предвидеть, так это того, что какое-то ужасное существо будет ожидать меня там.
Тиамаку стало не по себе.
— Что вы хотите сказать? Какое существо? Демон? Один из наших… врагов?
— Это не так. — Янтарные глаза Адиту сузились, она пыталась подобрать слова: — Это было… сооружение, я полагаю. Нечто очень могущественное и очень странное, что было… построено там. У меня нет другого слова. Это было что-то огромное и опасное, как тот замок, который Джошуа собирается атаковать здесь, в просыпающемся мире.
— Замок? — Тиамак был заинтригован.
— Нет, совсем не так просто. Это не похоже ни на что известное тебе. Это было сооружение… Искусства, разумная конструкция, не похожая на призраков, которые иногда возникают по краям Других Путей. Это был вихрь дыма, искр и черной энергии. Создание величайшей силы, что-то, что должно было сооружаться очень долго. Я никогда не слышала ни о чем подобном. Оно захватило меня, как смерч захватывает лист, и я еле-еле освободилась. — Она снова сжала голову. — Мне повезло, я думаю.
— Это опасно для нас? И если да, то что могло бы помочь разрешить эту загадку? — Вранн вспомнил свои прежние мысли о чужой земле: это была территория, о которой он не знал ничего.
— Мне трудно поверить, чтобы такая необычная вещь не имела никакого отношения к Инелуки и к событиям последних дней. — Она помолчала, размышляя. — Одна мысль, которая у меня возникла, могла бы значить что-нибудь. Когда я впервые ощутила ее, мне послышалось слово сал1и'асу. На языке Рожденных в Саду это означает Пятый Дом.
— Пятый Дом? — повторил ничего не понимающий Тиамак.
— Да. — Адиту снова легла. — Я тоже ничего не понимаю. Но это я услышала, когда впервые соприкоснулась с тем могущественным созданием.
— Я спрошу Стренгъярда, — сказал Тиамак. — Полагаю, нам следует рассказать все это Джошуа. В любом случае он испытает большое облегчение, узнав, что вы здоровы.
— Я устала. Хочу полежать здесь тихо некоторое время и подумать. — Адиту сделала незнакомый вранну жест: — Благодарю тебя, Тиамак.
— Я ничего не сделал.
— Ты сделал все, что мог. — Она закрыла глаза и откинулась. — Предки могут понять все это — но я нет. Я испугана. Я много бы дала, чтобы побеседовать с кем-нибудь из моего народа.
Тиамак поднялся на ноги и пошел назад, к заснеженным берегам Кинслага.
Повозка остановилась, и деревянные колеса на время смолкли. Граф Над Муллаха был уверен, что неимоверно устанет от их мучительного скрипа к тому времени, когда их путешествие будет окончено.
— Здесь мы попрощаемся, — сказал он Изорну. Граф оставил свою лошадь на попечение одного из солдат и подошел к молодому риммеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— О, простите, — сказала Воршева. — Я не хотела быть жестокой. Вы так любили ее!
— Она была совсем ребенком и пережила такие ужасы. Да будет земля ей пухом.
— Она, очевидно, уже не страдала перед смертью. В этом какое-то утешение. Вы же не думали, что она очнется?
— Нет. — Герцогиня нахмурилась. — Но от этого мне не легче. Надеюсь, что не мне придется сказать об этом юному Джеремии, когда он вернется. — Ее голос упал. — Если он вернется.
Воршева пристально посмотрела на собеседницу:
— Бедная Гутрун! Дело не в одной Лилит, правда? Вы боитесь за Изгримнура.
— Мой старик обязательно вернется, — пробормотала Гутрун. — Он всегда возвращается. — Она взглянула на силуэт Воршевы на фоне серого неба: — А как же ты? Ты столько времени боялась за Джошуа. Где твое беспокойство? — Она покачала головой. — Да защитит нас святой Скенди! Не следует говорить о таких вещах. Кто знает, какое несчастье это может принести.
Воршева улыбнулась:
— Джошуа вернется. Я видела сон.
— О чем это ты? Нежели глупости Адиту заморочили тебе голову?
— Нет. — Она посмотрела вниз, на свою девочку, густые волосы Воршевы упали, как занавески, на мгновение закрыв лица матери и дочери. — Но это был правдивый сон. Я знаю. Джошуа пришел ко мне и сказал: «Я получил то, чего всегда хотел». И он был спокоен. Так что я знаю, что он победит и вернется ко мне.
Гутрун открыла рот, чтобы сказать что-то, потом снова закрыла. Лицо герцогини было испуганным. Быстро, пока Воршева смотрела на маленькую Дерру, она начертала знак древа.
Воршева вздрогнула и взглянула вверх:
— Может быть, вы и правы, Гутрун. Становится холодно. Я закрою окна.
Герцогиня поднялась с кресла:
— Глупости. Это сделаю я. Отнеси малышей в постельки и закрой одеялами. — Гутрун остановилась перед окном. — Милостивая Элисия, — сказала она. — Смотри!
Воршева повернулась:
— Что?
— Идет снег.
— Можно подумать, что мы остановились, чтобы посетить местные храмы, — заметил Сангфугол, — и что у нас полные корабли пилигримов.
Тиамак стоял, прижавшись к арфисту и Стренгъярду, на ветреном, засыпанном снегом восточном склоне Свертклифа. Под ними лодки, подпрыгивая, перевозили армию Джошуа через беспокойный Кинслаг на берег. Принц и его военачальники собрались у причала, следя за этим нелегким предприятием.
— Где Элиас? — спросил Сангфугол. — Кости Эйдона, его брат во главе армии высаживается у него на пороге! Где король?
Стренгъярд поморщился от богохульства арфиста:
— Вы говорите так, словно хотите, чтобы он пришел. Мы знаем, где находится Верховный король, Сангфугол. — Он указал в сторону Хейхолта, скопища остроконечных теней, почти скрытого вьюгой. — Он ждет, но мы не знаем чего.
Тиамак плотнее закутался в плащ. Он промерз до костей. Он вполне понимал, что принц не хочет, чтобы они болтались под ногами, но можно же было найти менее открытое снегу и ветру место?
По крайней мере теперь у меня есть штаны сухоземцев. Но я по-прежнему не хочу закончить мои дни здесь, в этом холодном месте. Пожалуйста, дайте мне снова увидеть мой Вранн. Дайте еще хоть раз попасть на праздник ветра. Дайте выпить слишком много папоротникового пива и сыграть в поймай-перышко. Я не хочу умереть здесь, где меня не сожгут, как полагается, и не будут вспоминать.
Он вздрогнул и попытался отбросить мрачные мысли.
— Принц послал разведчиков к замку?
Сангфугол покачал головой, довольный собственной осведомленностью:
— Пока нет. Я слышал, как он говорил Изгримнуру, что подкрадываться бесполезно, поскольку король должен был увидеть корабли уже много дней назад, а уж слышал о наших победах и того раньше. Теперь, убедившись, что в Эрчестере нет солдат — да что солдат! никого там нет, кроме собак и крыс, — Джошуа пошлет вперед нескольких верховых, когда армия будет готова начать осаду.
Сангфугол продолжал объяснять, как, по его расчетам, принц должен расположить свои войска. Тиамак вдруг увидел, что кто-то поднимается по склону, борясь с пургой.
— Смотрите… — показал Стренгъярд. — Смотрите, кто это?
— Юный Джеремия. — Сангфугол был немного раздосадован тем, что его прервали. — Очевидно, его выгнали, как и нас.
— Тиамак! — крикнул Джеремия. — Идем со мной, быстро!
— Всеблагой Господь, храни нас. — Стренгъярд всплеснул руками. — Может быть, они нашли что-нибудь важное!
Тиамак поднялся на ноги:
— В чем дело?
— Джошуа просил скорее прийти! Женщина-ситхи заболела!
— Мне пойти с тобой, Тиамак? — спросил Стренгъярд. — Впрочем, думаю, тебе не следует мешать. И потом, какое я могу принести облегчение женщине-ситхи?
Вранн начал спускаться, согнувшись от ветра. Снег хрустел у него под ногами, и он снова благодарил Сангфугола за одолженные штаны и сапоги, хотя и те и другие были слишком велики.
Я попал в странное место, думал он, в странное время. Болотный человек бредет сквозь снега Эркинланда, чтобы помочь ситхи. Может быть, Те, Кто Наблюдают И Творят выпили слишком много папоротникового пива?
Адиту отнесли в укрытие, образованное куском плотной ткани, повешенным на нижнюю ветку дерева. Джошуа и несколько солдат стояли под низкой крышей, неловко согнувшись.
— Слудиг нашел ее, — сказал принц. — Я боялся, что она столкнулась со шпионами моего брата, но на ней нет следов насилия, и Слудиг не заметил никаких признаков борьбы. Никто ничего не слышал, хотя она отошла всего на сотню шагов от берега. — Он горестно нахмурился: — Это как Лилит после смерти Джулой. Она спит, но не просыпается.
Тиамак смотрел на лицо ситхи. Золотые глаза были закрыты, и она казалось почти человеком.
— Я не смог помочь Лилит, — сказал он, — и не представляю себе, какое влияние могут оказать мои травы на одного из бессмертных. Не знаю, что я могу сделать для Адиту.
Джошуа беспомощно развел руками:
— Хотя бы присмотри за ней.
— Вы заметили хоть что-нибудь странное? — спросил Тиамак у Слудига.
Риммер энергично потряс головой:
— Ничего. Я нашел ее такой, как вы видите, на земле. И никого поблизости.
— Я должен вернуться, чтобы наблюдать за разгрузкой. Если нет чего-нибудь… — Джошуа казался рассеянным, как будто даже этого события было недостаточно, чтобы полностью завладеть его вниманием. Принц всегда был немного отстраненным, но в этот день, после того как они бросили якоря, совсем ушел в свои мысли. Тем не менее, решил Тиамак, учитывая то, что их ожидает, принц имеет право быть немного рассеянным.
— Я останусь с ней, принц Джошуа. — Он нагнулся и потрогал щеку ситхи. Кожа ее была прохладной, но он понятия не имел, нормально это для ситхи или нет.
— Хорошо. Спасибо, Тиамак. — Джошуа помедлил немного и вышел из укрытия. Слудиг и остальные солдаты последовали за ним.
Тиамак сел на корточки подле Адиту. На ней был костюм смертных, белые штаны и тонкая куртка, — ни то, ни другое не годилось для этой погоды. Но ситхи мало внимания обращают на погоду, напомнил себе вранн. Она дышала неглубоко, одна рука была сжата в кулак. Что-то в том, как она согнула свои пальцы, вызвало интерес Тиамака; он раскрыл ее руку, сжатую на удивление сильно.
В ладони Адиту лежало маленькое круглое зеркальце, едва ли больше осинового листка. Его обрамляло узкое костяное кольцо, покрытое изысканной резьбой. Тиамак поднял его и взвесил на ладони. Оно оказалось неожиданно тяжелым и странно теплым. По его пальцам пробежало щиплющее покалывание. Он поднял зеркало, чтобы взглянуть на отражение своего лица, но, изменив угол, увидел только мутную темноту. Он поднес зеркальце ближе к лицу и почувствовал, что покалывание стало сильнее. Что-то ударило его по запястью. Зеркало упало на сырую землю.
— Оставь его. — Адиту убрала руку и снова откинулась, прикрыв глаза длинными пальцами. Голос ее был тихим и напряженным. — Не трогай его, Тиамак.
— Вы не спите! — Он смотрел на лежавшее в траве зеркало, и у него не было особого желания пренебрегать предостережением Адиту.
— Да. Теперь не сплю. Тебя просили ухаживать за мной?
— Во всяком случае присматривать. — Он придвинулся ближе. — Как вы себя чувствуете? Я могу что-нибудь дать вам?
— Воды. Немного растаявшего снега — это как раз то, что мне нужно.
Тиамак выбрался из-под тяжелой ткани, набрал пригоршню снега и залез назад.
— У меня нет ни чашки, ни миски.
— Это не имеет значения. — Она села, не без некоторого усилия, и вранн высыпал снег в ее сложенные чашечкой ладони. Адиту положила немного в рот и растерла остальное по лицу. — Где зеркало?
Тиамак показал. Ситхи нагнулась и подняла его с травы. Мгновением позже ее рука снова была пуста. Тиамак не заметил, куда она спрятала зеркало.
— Что с вами случилось? — спросил он. — Вы знаете?
— И да и нет. — Она закрыла лицо руками. — Ты слышал что-нибудь о Свидетелях?
— Немного.
— Дорога снов — место, где мы, зидайя, черпаем знания при помощи таких Свидетелей, как зеркало, которое ты держал, — была почти полностью закрыта для нас после того, как Амерасу была убита в Ясире. Из-за этого я не могла совещаться с Джирики или Ликимейей, моей матерью, или с кем-нибудь еще из моего народа с тех пор, как оставила их. Но я думала о тех вещах, о которых ты и Стренгъярд спрашивали меня, несмотря на то что, как я вам говорила, у меня самой не было ответов. Я согласна, что ваши вопросы очень важны. Я надеялась, что, поскольку мы теперь гораздо ближе к моим родным, может быть, я смогу дать им знать, что хочу поговорить с ними.
— И потерпели неудачу?
— Хуже того. Я недооценила перемены, происшедшие на Дороге снов.
Тиамак, носитель свитка, ненасытный искатель знаний, начал уже устраиваться, готовясь выслушать длинный рассказ, когда вспомнил о своих непосредственных обязанностях.
— Не могу ли я что-нибудь принести вам, леди Адиту?
Она улыбнулась чему-то, но не стала объяснять причины своей улыбки.
— Нет. Со мной все в порядке.
— Тогда, пожалуйста, расскажите мне то, что намеревались, о Дороге снов.
— Я расскажу тебе все, что смогу, но есть причина, по которой я сказала «и да и нет», когда ты спросил, знаю ли я, что произошло со мной. Я не совсем уверена в том, что случилось. Дорога снов была полна хаоса, подобного которому я никогда не видела, но не это было для меня неожиданностью. Чего я не могла предвидеть, так это того, что какое-то ужасное существо будет ожидать меня там.
Тиамаку стало не по себе.
— Что вы хотите сказать? Какое существо? Демон? Один из наших… врагов?
— Это не так. — Янтарные глаза Адиту сузились, она пыталась подобрать слова: — Это было… сооружение, я полагаю. Нечто очень могущественное и очень странное, что было… построено там. У меня нет другого слова. Это было что-то огромное и опасное, как тот замок, который Джошуа собирается атаковать здесь, в просыпающемся мире.
— Замок? — Тиамак был заинтригован.
— Нет, совсем не так просто. Это не похоже ни на что известное тебе. Это было сооружение… Искусства, разумная конструкция, не похожая на призраков, которые иногда возникают по краям Других Путей. Это был вихрь дыма, искр и черной энергии. Создание величайшей силы, что-то, что должно было сооружаться очень долго. Я никогда не слышала ни о чем подобном. Оно захватило меня, как смерч захватывает лист, и я еле-еле освободилась. — Она снова сжала голову. — Мне повезло, я думаю.
— Это опасно для нас? И если да, то что могло бы помочь разрешить эту загадку? — Вранн вспомнил свои прежние мысли о чужой земле: это была территория, о которой он не знал ничего.
— Мне трудно поверить, чтобы такая необычная вещь не имела никакого отношения к Инелуки и к событиям последних дней. — Она помолчала, размышляя. — Одна мысль, которая у меня возникла, могла бы значить что-нибудь. Когда я впервые ощутила ее, мне послышалось слово сал1и'асу. На языке Рожденных в Саду это означает Пятый Дом.
— Пятый Дом? — повторил ничего не понимающий Тиамак.
— Да. — Адиту снова легла. — Я тоже ничего не понимаю. Но это я услышала, когда впервые соприкоснулась с тем могущественным созданием.
— Я спрошу Стренгъярда, — сказал Тиамак. — Полагаю, нам следует рассказать все это Джошуа. В любом случае он испытает большое облегчение, узнав, что вы здоровы.
— Я устала. Хочу полежать здесь тихо некоторое время и подумать. — Адиту сделала незнакомый вранну жест: — Благодарю тебя, Тиамак.
— Я ничего не сделал.
— Ты сделал все, что мог. — Она закрыла глаза и откинулась. — Предки могут понять все это — но я нет. Я испугана. Я много бы дала, чтобы побеседовать с кем-нибудь из моего народа.
Тиамак поднялся на ноги и пошел назад, к заснеженным берегам Кинслага.
Повозка остановилась, и деревянные колеса на время смолкли. Граф Над Муллаха был уверен, что неимоверно устанет от их мучительного скрипа к тому времени, когда их путешествие будет окончено.
— Здесь мы попрощаемся, — сказал он Изорну. Граф оставил свою лошадь на попечение одного из солдат и подошел к молодому риммеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83