Но Керита, казалось, ничего не замечала, она снова заговорила, глядя на пляшущие языки пламени.
— Мне было тринадцать, когда мать умерла. Моя младшая сестра к тому времени тоже уже умерла от какой-то болезни — не знаю точно какой, я была слишком мала, чтобы запомнить. А моего брата забрали в войско местного барона, который решил принять участие в гражданской войне в Ференмоссе. Я осталась одна. Я была рослой и красивее многих других, и тогда некоторые местные жители решили, что я достаточно взрослая, чтобы… заменить свою мать. Я не согласилась, один из них попытался заставить меня. — Правой рукой она тронула шрам на щеке, и Базел услышал, как Йорхус со сдавленным звуком выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. — Я выхватила его кинжал и убила его. — Она оторвалась от созерцания огня и взглянула на Базела. — Боюсь, его смерть не была легкой.
— Он это заслужил, — пробормотал Базел.
Градани считали изнасилование преступлением, которое не мог оправдать даже раж. Так думали, по крайней мере вслух, даже в Навахке, где правил наводящий ужас принц Чернаж. Все отлично знали, что сам Чернаж и трое его сыновей — насильники, но никто не осмеливался заявить об этом открыто. Также все знали, что Базел избил до полусмерти наследного принца Харнака, когда тот изнасиловал девушку. Именно поэтому Базелу и пришлось бежать через весь континент. Ни один житель Навахка не пошел бы за Харнаком, пока ходили подобные слухи, а остановить их можно было, только убив и Базела, и принца. Базел сомневался, что даже отец Харнака сожалел о его смерти, учитывая совершенный им позорный поступок.
Но Базел знал, что подобные преступления обычны среди людей. Это сильно беспокоило его, потому что было ему совершенно непонятно, он просто знал, что такое случается… и не испытывал жалости к тем, кто был виновен.
Керита слегка вздрогнула от его категоричного тона. Она внимательно поглядела на него, и уголок ее рта дрогнул.
— Если бы местные судьи были того же мнения, я, наверное, осталась бы в Мореце, — произнесла она печально. — Но сомневаюсь, что они стали бы рассматривать дело с моей точки зрения, поэтому я бежала. Не стану утомлять вас деталями, скажу только, что по Южному Пути я добралась до Морфинтана. Я была грязной, почти умирала с голоду, щека нарывала, и городская стража арестовала меня за бродяжничество. Я понятия не имела о судах Империи Топора и, когда стража вводила меня в зал суда, была убеждена, что меня в итоге казнят. Все судьи, которых я встречала раньше, были моими врагами, я была не готова встретиться с иным отношением. Но судья только посмотрел на меня и тут же приказал приставу привести его жену. Он передал меня ей, сказав: «Ради Орра, вымой ее и откорми, чтобы мне не пришлось больше считать ее ребра! »
Мрачный взгляд Кериты прояснился от приятных воспоминаний.
— Так я познакомилась с Селданом Ястинсоном и его женой Марьей, — продолжала она. Ее голос потеплел, как и взгляд синих глаз. — Они забрали меня к себе, окружив заботами, но спасли не только мое тело. Я понятия не имела, где искать кровных родственников, если они у меня оставались, зато разом обрела шесть братьев и восемь сестер. Почти все они до сих пор живут в Морфинтане, четверо из них — с Селданом и Марьей. Он сейчас мэр города. Это мои родители, спасшие не только мою жизнь, но и мою душу. — Она с мягкой улыбкой посмотрела Базелу в глаза. — Они заново научили меня любить, — пояснила она, и Конокрад понимающе кивнул.
На какой-то миг в комнате повисла тишина. Керита вздохнула.
— Так вот, они отмыли меня, накормили, залечили рану на лице и каждый день отправляли меня в школу, подгоняя пинками всю дорогу, — то есть делали все, чтобы вырастить из меня цивилизованного человека. Они даже отучили меня жаловаться на собственную крестьянскую тупость, заручившись поддержкой госпожи Шераты, женщины-мага, возглавлявшей школу. Она что-то заметила во мне и решила, что мне необходима особая подготовка. Сама она владела борьбой, но я оказалась совершенно не способной освоить технику боя без оружия. Тогда она пригласила госпожу Шервину из дома Ордена Томанака в Морфинтане. Я и не мечтала, что кто-то станет учить меня такому. В Мореце запрещено обучать крестьян боевым искусствам. Мне казалось, что все золото Норфрессы вдруг упало к моим ногам. Я не особенно задумывалась, почему же меня обучают владению оружием. Все, о чем я думала, — что, когда научусь, мне не придется становиться шлюхой, как моя мать… что любой, мужчина или женщина, кто только попробует заставить меня делать то, чего я не хочу, сейчас же обнаружит кусок стали в своем брюхе.
Она умолкла, ее глаза снова потемнели, потом она взмахнула рукой, словно что-то отбрасывая от себя.
— Каковы бы ни были мои мотивы, скоро я обнаружила, что у меня есть незаурядные природные способности. Мои успехи радовали госпожу Шервину, хотя она всегда была готова поставить меня на место, если я вдруг начинала гордиться собой. И она, и госпожа Шерата были настойчивы и тверды. Если я хотела и дальше обучаться боевым искусствам, мне приходилось уделять внимание и остальным наукам: именно так я избавилась от противного морецкого акцента.
Не думаю, что госпожа Шерата пригласила Шервину потому, что предчувствовала, будто я создана для Ордена. Просто она была лучшей наставницей в Морфинтане и к тому же женщиной. А госпожа Шерата ни за что не допустила бы меня на тренировочную арену с мечом в руках, если бы там был мужчина. Я понимаю ее. Во мне было столько ненависти… Думаю, нет, знаю, это сильно беспокоило и госпожу Шервину. Но, обучая меня держать меч, она учила меня и выдержке, и когда мне исполнилось девятнадцать, она была готова поручиться за меня перед Орденом.
Я едва не отказалась. Она была единственной женщиной в доме в Морфинтане и уже успела рассказать мне, как мало в Ордене женщин. Еще я знала, что у нее иногда возникают проблемы и столкновения с другими членами Ордена, несмотря на то что она уже лет десять была старшей наставницей в боевых искусствах. Более того, «Сестры Лиллинары» больше подходили для моих целей.
Она снова улыбнулась. На этот раз ее улыбка, обнажившая ослепительно белые зубы, показалось Базелу пронизывающей, как порыв зимнего ветра. Он увидел странные всполохи на дне ее глаз, неподвижных и синих, словно океан, и все понял. Лиллинара была покровительницей всех женщин — смешливая девушка, любящая мать… и мстительница.
— Но потом я кое-что поняла, — тихо добавила Керита. — То, что мне пытались целых шесть лет объяснить Селдан и Марья, госпожа Шерата и госпожа Шервина. — Она откинулась на спинку кресла и посмотрела не на Базела, а на Йорхуса. — Желание мести отравляет, — произнесла она так же тихо, — а от «Сестер» я хотела получить именно месть. Я хотела, чтобы Серебряная Леди приняла мой меч, который я могла бы обратить против мужчин, заставивших мою мать стать шлюхой и пытавшихся сделать то же самое со мной. И мне было плевать, что те мужчины остались в Мореце. Любой мужчина, хоть как-то задевший женщину, был для меня преступником. Потому что я не хотела справедливости, я хотела искупления.
Йорхус вздрогнул и опустил глаза, словно не в силах вынести ее взгляд. Она продолжала смотреть на него, потом пожала плечами и повернула голову к Базелу.
— Я поняла, что, даже если «Сестры» захотят принять мою клятву, — а в этом я сомневалась, — я произнесу ее, руководствуясь эмоциями, которых они не одобряют. Еще я знала: то, что случилось с моим отцом, моей матерью, моей сестрой, моим братом, со мной, будет происходить снова и снова. Это будет повторяться, пока кто-нибудь не остановит круговорот. Вот, что было важно для меня — остановить обычное течение жизни. Не мстить мужчинам, которые не сделали мне ничего плохого, даже если они причинили вред другим, а не допустить, чтобы подобное происходило с кем бы то ни было. Восстанавливать справедливость, а не мстить. А когда я все это осознала, передо мной был только один путь.
— Наверное, госпожа Шервина была довольна, — произнес Базел спустя мгновение.
— Да, конечно она была рада! — вмешался сэр Терриан. Керита сверкнула на него глазами, но он только махнул рукой и засмеялся. — Только не думаю, что она была готова к тому, что случилось. Не успела Керита завершить бдение над оружием и принять посвящение, как явился Томанак и сделал из нее вместо рыцаря-послушника свою избранницу!
— Все было не так просто, — отрезала Керита.
— Не так? А со стороны выглядело именно так, — заявил сэр Терриан, не смущаясь ее тоном. — У меня в бумагах хранится запись, сделанная Шервиной. Если хочешь, Керри, посмотри и не думай, что ты сможешь заставить меня взять свои слова обратно.
— Ты совершенно безнадежен, Терриан. Ты знаешь об этом? — поинтересовалась Керита.
— Мне говорили, — подтвердил генерал. Базел засмеялся.
— Да, и, похоже, не без причины, — заметил он, отодвигая в сторону опустевшую кружку и улыбаясь Керите.
— Я признателен тебе за рассказ и польщен, что ты сочла меня достойным доверия, — обратился он к ней, — но я хотел кое о чем спросить. Из того, о чем мы беседовали с сэром Чарроу, следует, что в Норфрессе всего восемнадцать избранников. — Он вопросительно приподнял уши, и Керита утвердительно кивнула. — В таком случае я не устаю удивляться тому, что двое из них сидят у одного очага, прихлебывая сидр, и Венсит Румский тоже случайно забрел на огонек. Не исключено, что во мне говорит подозрительный дикарь, но я почти уверен, что для этого должна существовать какая-то причина.
— Разумеется, она существует, — с готовностью согласилась Керита. — Вы с Брандарком и Вейжоном направляетесь в Харграм, а у Венсита есть свои дела в тех краях, поэтому он решил, что вы могли бы путешествовать вместе.
— Он решил, неужели? — Базел с подозрением посмотрел на старика, но Венсит только благодушно улыбался. — А ты? — Градани посмотрел на Кериту.
— Ну, у меня тоже есть маленькое задание, — призналась она.
— Оно имеет отношение к градани? — с сомнением произнес Базел, но она только засмеялась и покачала головой. — Ладно, если не к ним, тогда к кому? Мы граничим только с градани и Сото…
Он умолк на полуслове, вопросительно глядя на нее. Она ответила ему лучезарной улыбкой. Наверное, она шутит, решил он. Если в Империи Копья не одобряли существования воительниц, в Сотойи все обстояло еще хуже. Несмотря на официальные почести, которые оказывались женщинам-воинам, большинство жителей, и мужчин и женщин, ставили их вне закона. Их даже не считали женщинами: ведь для того, чтобы стать воительницами, им приходилось разрывать кровные и семейные узы, чего, как казалось обывателям, настоящая женщина никогда бы не могла совершить. То, что они были верными военными союзниками и прекрасными воинами, никак не помогало справиться с древними предрассудками, а значит, к появлению женщины-рыцаря Томанака там отнесутся так же дружелюбно, как к вторжению Конокрадов. Не говоря уже о том, что отец Базела придет в бешенство, если узнает, что кто-то из друзей его сына шатается по территории злостных врагов Конокрадов.
Но когда Базел посмотрел в глаза леди Керите Селдан, он понял, что она говорит серьезно. Кто-нибудь мог бы сказать: убийственно серьезно, подумал он и мысленно содрогнулся.
ГЛАВА 10
Когда через два дня они выехали из Духа Топора, сэра Йорхуса с ними не было. К изумлению Базела (он так и не смог осознать до конца всю полноту власти избранника), Терриан даже не стал обсуждать его идею отправки Йорхуса на юг. На самом деле генерал даже вздохнул с облегчением, услышав это предложение.
— Если ты считаешь, что у этого Тотаса хватит сил докричаться до души Йорхуса, конечно, стоит отправить Йорхуса к нему, — твердо заявил Терриан.
— Даже учитывая, что в Империи Копья недолюбливают людей из Империи Топора?
— Во-первых, нелюбовь Копий к Топорам и наоборот — скорее традиция, чем истинное чувство, — ответил Терриан. — Это совсем не похоже на ненависть к нам, например, Пурпурных Лордов. Потом Орден достаточно распространен в Империи Копья. Наш штаб находится в Духе Топора, мы восходим корнями к Кормаку Первому, но мы слуги Томанака, который, как ты помнишь, является Судьей Князей. Это означает, что мы не принимаем ничью сторону в войне, пока кто-нибудь из враждующих не нарушит Кодекс Томанака. И, — он едва заметно улыбнулся, — поскольку об этом все знают, разумные правители стараются всеми силами избегать подобных нарушений. И надо сказать, что в Империи Копья нас не воспринимают как организацию, принадлежащую исключительно Империи Топора, а наших рыцарей не считают лазутчиками Короля-Императора.
— Гм… — Базел откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок, опустив кончики ушей. Наверное, Терриан прав, решил он. Неприязнь Копий к Топорам проистекает из того, что Империя Топора является непреодолимой преградой для военной экспансии Империи Копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Мне было тринадцать, когда мать умерла. Моя младшая сестра к тому времени тоже уже умерла от какой-то болезни — не знаю точно какой, я была слишком мала, чтобы запомнить. А моего брата забрали в войско местного барона, который решил принять участие в гражданской войне в Ференмоссе. Я осталась одна. Я была рослой и красивее многих других, и тогда некоторые местные жители решили, что я достаточно взрослая, чтобы… заменить свою мать. Я не согласилась, один из них попытался заставить меня. — Правой рукой она тронула шрам на щеке, и Базел услышал, как Йорхус со сдавленным звуком выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. — Я выхватила его кинжал и убила его. — Она оторвалась от созерцания огня и взглянула на Базела. — Боюсь, его смерть не была легкой.
— Он это заслужил, — пробормотал Базел.
Градани считали изнасилование преступлением, которое не мог оправдать даже раж. Так думали, по крайней мере вслух, даже в Навахке, где правил наводящий ужас принц Чернаж. Все отлично знали, что сам Чернаж и трое его сыновей — насильники, но никто не осмеливался заявить об этом открыто. Также все знали, что Базел избил до полусмерти наследного принца Харнака, когда тот изнасиловал девушку. Именно поэтому Базелу и пришлось бежать через весь континент. Ни один житель Навахка не пошел бы за Харнаком, пока ходили подобные слухи, а остановить их можно было, только убив и Базела, и принца. Базел сомневался, что даже отец Харнака сожалел о его смерти, учитывая совершенный им позорный поступок.
Но Базел знал, что подобные преступления обычны среди людей. Это сильно беспокоило его, потому что было ему совершенно непонятно, он просто знал, что такое случается… и не испытывал жалости к тем, кто был виновен.
Керита слегка вздрогнула от его категоричного тона. Она внимательно поглядела на него, и уголок ее рта дрогнул.
— Если бы местные судьи были того же мнения, я, наверное, осталась бы в Мореце, — произнесла она печально. — Но сомневаюсь, что они стали бы рассматривать дело с моей точки зрения, поэтому я бежала. Не стану утомлять вас деталями, скажу только, что по Южному Пути я добралась до Морфинтана. Я была грязной, почти умирала с голоду, щека нарывала, и городская стража арестовала меня за бродяжничество. Я понятия не имела о судах Империи Топора и, когда стража вводила меня в зал суда, была убеждена, что меня в итоге казнят. Все судьи, которых я встречала раньше, были моими врагами, я была не готова встретиться с иным отношением. Но судья только посмотрел на меня и тут же приказал приставу привести его жену. Он передал меня ей, сказав: «Ради Орра, вымой ее и откорми, чтобы мне не пришлось больше считать ее ребра! »
Мрачный взгляд Кериты прояснился от приятных воспоминаний.
— Так я познакомилась с Селданом Ястинсоном и его женой Марьей, — продолжала она. Ее голос потеплел, как и взгляд синих глаз. — Они забрали меня к себе, окружив заботами, но спасли не только мое тело. Я понятия не имела, где искать кровных родственников, если они у меня оставались, зато разом обрела шесть братьев и восемь сестер. Почти все они до сих пор живут в Морфинтане, четверо из них — с Селданом и Марьей. Он сейчас мэр города. Это мои родители, спасшие не только мою жизнь, но и мою душу. — Она с мягкой улыбкой посмотрела Базелу в глаза. — Они заново научили меня любить, — пояснила она, и Конокрад понимающе кивнул.
На какой-то миг в комнате повисла тишина. Керита вздохнула.
— Так вот, они отмыли меня, накормили, залечили рану на лице и каждый день отправляли меня в школу, подгоняя пинками всю дорогу, — то есть делали все, чтобы вырастить из меня цивилизованного человека. Они даже отучили меня жаловаться на собственную крестьянскую тупость, заручившись поддержкой госпожи Шераты, женщины-мага, возглавлявшей школу. Она что-то заметила во мне и решила, что мне необходима особая подготовка. Сама она владела борьбой, но я оказалась совершенно не способной освоить технику боя без оружия. Тогда она пригласила госпожу Шервину из дома Ордена Томанака в Морфинтане. Я и не мечтала, что кто-то станет учить меня такому. В Мореце запрещено обучать крестьян боевым искусствам. Мне казалось, что все золото Норфрессы вдруг упало к моим ногам. Я не особенно задумывалась, почему же меня обучают владению оружием. Все, о чем я думала, — что, когда научусь, мне не придется становиться шлюхой, как моя мать… что любой, мужчина или женщина, кто только попробует заставить меня делать то, чего я не хочу, сейчас же обнаружит кусок стали в своем брюхе.
Она умолкла, ее глаза снова потемнели, потом она взмахнула рукой, словно что-то отбрасывая от себя.
— Каковы бы ни были мои мотивы, скоро я обнаружила, что у меня есть незаурядные природные способности. Мои успехи радовали госпожу Шервину, хотя она всегда была готова поставить меня на место, если я вдруг начинала гордиться собой. И она, и госпожа Шерата были настойчивы и тверды. Если я хотела и дальше обучаться боевым искусствам, мне приходилось уделять внимание и остальным наукам: именно так я избавилась от противного морецкого акцента.
Не думаю, что госпожа Шерата пригласила Шервину потому, что предчувствовала, будто я создана для Ордена. Просто она была лучшей наставницей в Морфинтане и к тому же женщиной. А госпожа Шерата ни за что не допустила бы меня на тренировочную арену с мечом в руках, если бы там был мужчина. Я понимаю ее. Во мне было столько ненависти… Думаю, нет, знаю, это сильно беспокоило и госпожу Шервину. Но, обучая меня держать меч, она учила меня и выдержке, и когда мне исполнилось девятнадцать, она была готова поручиться за меня перед Орденом.
Я едва не отказалась. Она была единственной женщиной в доме в Морфинтане и уже успела рассказать мне, как мало в Ордене женщин. Еще я знала, что у нее иногда возникают проблемы и столкновения с другими членами Ордена, несмотря на то что она уже лет десять была старшей наставницей в боевых искусствах. Более того, «Сестры Лиллинары» больше подходили для моих целей.
Она снова улыбнулась. На этот раз ее улыбка, обнажившая ослепительно белые зубы, показалось Базелу пронизывающей, как порыв зимнего ветра. Он увидел странные всполохи на дне ее глаз, неподвижных и синих, словно океан, и все понял. Лиллинара была покровительницей всех женщин — смешливая девушка, любящая мать… и мстительница.
— Но потом я кое-что поняла, — тихо добавила Керита. — То, что мне пытались целых шесть лет объяснить Селдан и Марья, госпожа Шерата и госпожа Шервина. — Она откинулась на спинку кресла и посмотрела не на Базела, а на Йорхуса. — Желание мести отравляет, — произнесла она так же тихо, — а от «Сестер» я хотела получить именно месть. Я хотела, чтобы Серебряная Леди приняла мой меч, который я могла бы обратить против мужчин, заставивших мою мать стать шлюхой и пытавшихся сделать то же самое со мной. И мне было плевать, что те мужчины остались в Мореце. Любой мужчина, хоть как-то задевший женщину, был для меня преступником. Потому что я не хотела справедливости, я хотела искупления.
Йорхус вздрогнул и опустил глаза, словно не в силах вынести ее взгляд. Она продолжала смотреть на него, потом пожала плечами и повернула голову к Базелу.
— Я поняла, что, даже если «Сестры» захотят принять мою клятву, — а в этом я сомневалась, — я произнесу ее, руководствуясь эмоциями, которых они не одобряют. Еще я знала: то, что случилось с моим отцом, моей матерью, моей сестрой, моим братом, со мной, будет происходить снова и снова. Это будет повторяться, пока кто-нибудь не остановит круговорот. Вот, что было важно для меня — остановить обычное течение жизни. Не мстить мужчинам, которые не сделали мне ничего плохого, даже если они причинили вред другим, а не допустить, чтобы подобное происходило с кем бы то ни было. Восстанавливать справедливость, а не мстить. А когда я все это осознала, передо мной был только один путь.
— Наверное, госпожа Шервина была довольна, — произнес Базел спустя мгновение.
— Да, конечно она была рада! — вмешался сэр Терриан. Керита сверкнула на него глазами, но он только махнул рукой и засмеялся. — Только не думаю, что она была готова к тому, что случилось. Не успела Керита завершить бдение над оружием и принять посвящение, как явился Томанак и сделал из нее вместо рыцаря-послушника свою избранницу!
— Все было не так просто, — отрезала Керита.
— Не так? А со стороны выглядело именно так, — заявил сэр Терриан, не смущаясь ее тоном. — У меня в бумагах хранится запись, сделанная Шервиной. Если хочешь, Керри, посмотри и не думай, что ты сможешь заставить меня взять свои слова обратно.
— Ты совершенно безнадежен, Терриан. Ты знаешь об этом? — поинтересовалась Керита.
— Мне говорили, — подтвердил генерал. Базел засмеялся.
— Да, и, похоже, не без причины, — заметил он, отодвигая в сторону опустевшую кружку и улыбаясь Керите.
— Я признателен тебе за рассказ и польщен, что ты сочла меня достойным доверия, — обратился он к ней, — но я хотел кое о чем спросить. Из того, о чем мы беседовали с сэром Чарроу, следует, что в Норфрессе всего восемнадцать избранников. — Он вопросительно приподнял уши, и Керита утвердительно кивнула. — В таком случае я не устаю удивляться тому, что двое из них сидят у одного очага, прихлебывая сидр, и Венсит Румский тоже случайно забрел на огонек. Не исключено, что во мне говорит подозрительный дикарь, но я почти уверен, что для этого должна существовать какая-то причина.
— Разумеется, она существует, — с готовностью согласилась Керита. — Вы с Брандарком и Вейжоном направляетесь в Харграм, а у Венсита есть свои дела в тех краях, поэтому он решил, что вы могли бы путешествовать вместе.
— Он решил, неужели? — Базел с подозрением посмотрел на старика, но Венсит только благодушно улыбался. — А ты? — Градани посмотрел на Кериту.
— Ну, у меня тоже есть маленькое задание, — призналась она.
— Оно имеет отношение к градани? — с сомнением произнес Базел, но она только засмеялась и покачала головой. — Ладно, если не к ним, тогда к кому? Мы граничим только с градани и Сото…
Он умолк на полуслове, вопросительно глядя на нее. Она ответила ему лучезарной улыбкой. Наверное, она шутит, решил он. Если в Империи Копья не одобряли существования воительниц, в Сотойи все обстояло еще хуже. Несмотря на официальные почести, которые оказывались женщинам-воинам, большинство жителей, и мужчин и женщин, ставили их вне закона. Их даже не считали женщинами: ведь для того, чтобы стать воительницами, им приходилось разрывать кровные и семейные узы, чего, как казалось обывателям, настоящая женщина никогда бы не могла совершить. То, что они были верными военными союзниками и прекрасными воинами, никак не помогало справиться с древними предрассудками, а значит, к появлению женщины-рыцаря Томанака там отнесутся так же дружелюбно, как к вторжению Конокрадов. Не говоря уже о том, что отец Базела придет в бешенство, если узнает, что кто-то из друзей его сына шатается по территории злостных врагов Конокрадов.
Но когда Базел посмотрел в глаза леди Керите Селдан, он понял, что она говорит серьезно. Кто-нибудь мог бы сказать: убийственно серьезно, подумал он и мысленно содрогнулся.
ГЛАВА 10
Когда через два дня они выехали из Духа Топора, сэра Йорхуса с ними не было. К изумлению Базела (он так и не смог осознать до конца всю полноту власти избранника), Терриан даже не стал обсуждать его идею отправки Йорхуса на юг. На самом деле генерал даже вздохнул с облегчением, услышав это предложение.
— Если ты считаешь, что у этого Тотаса хватит сил докричаться до души Йорхуса, конечно, стоит отправить Йорхуса к нему, — твердо заявил Терриан.
— Даже учитывая, что в Империи Копья недолюбливают людей из Империи Топора?
— Во-первых, нелюбовь Копий к Топорам и наоборот — скорее традиция, чем истинное чувство, — ответил Терриан. — Это совсем не похоже на ненависть к нам, например, Пурпурных Лордов. Потом Орден достаточно распространен в Империи Копья. Наш штаб находится в Духе Топора, мы восходим корнями к Кормаку Первому, но мы слуги Томанака, который, как ты помнишь, является Судьей Князей. Это означает, что мы не принимаем ничью сторону в войне, пока кто-нибудь из враждующих не нарушит Кодекс Томанака. И, — он едва заметно улыбнулся, — поскольку об этом все знают, разумные правители стараются всеми силами избегать подобных нарушений. И надо сказать, что в Империи Копья нас не воспринимают как организацию, принадлежащую исключительно Империи Топора, а наших рыцарей не считают лазутчиками Короля-Императора.
— Гм… — Базел откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок, опустив кончики ушей. Наверное, Терриан прав, решил он. Неприязнь Копий к Топорам проистекает из того, что Империя Топора является непреодолимой преградой для военной экспансии Империи Копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64