Гарион долго проговорил напоследок с Закетом. Они договорились постоянно переписываться, а когда будут позволять государственные дела, и навещать друг друга. Обмениваться письмами будет легко — это знали оба, но вот относительно визитов подобной уверенности не было ни у одного из них.
Потом Гарион вместе с семейством пошел проститься с Эриондом. Гарион сам проводил юного и пока еще никому не известного бога к причалу, где его поджидал корабль Атески.
— Мы с тобой прошли вместе долгий путь, Эрионд, — сказал он.
— Да, — согласился Эрионд.
— Тебе еще очень многое предстоит сделать.
— Возможно, даже больше, чем ты можешь себе вообразить, Гарион.
— Ты готов?
— Да, Гарион, я готов.
— Хорошо. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь — только позови и я явлюсь к тебе, где бы ты ни был.
— Я буду иметь это в виду.
— И не закопайся в делах — не то твой конь разжиреет в праздности.
Эрионд улыбнулся.
— Этого не опасайся. Моему коню и мне еще достанет забот.
— Удачи тебе, Эрионд.
— И тебе, Гарион.
Они пожали друг другу руки, и Эрионд направился к сходням.
А Гарион, вздохнув, пошел туда, где поджидала его «Морская птица». Потом все немного постояли на причале, провожая взглядами отплывающий от острова корабль Атески. Они видели, как он плавно обогнул корабль Грелдика, напоминающий нетерпеливого пса, не чающего, когда хозяин спустит его с поводка.
Но вот и матросы Бэрака подняли якоря, а гребцы вывели массивное судно из гавани. Затем подняли паруса, и «Морская птица» устремилась к дому.
Глава 27
Погода стояла ясная и солнечная, и попутный ветер, наполнявший паруса «Морской птицы», нес ее на северо-запад, вслед за латаным-перелатаным военным кораблем Грелдика. По настоянию Унрака оба судна сделали краткую остановку в Мишрак-ак-Тулле, чтобы высадить Нателя.
Дни стояли долгие, настоянные солнечным теплом и ароматом морской свежести. Гарион с друзьями почти все время проводили под навесом на палубе. Рассказ о сражении на рифе Корим был долгим, к тому же те, кому не довелось стать свидетелями случившегося, требовали самых мельчайших подробностей. Они постоянно перебивали рассказчиков вопросами, уводя в сторону от основных событий, но повествование, хотя и бессвязное, тем не менее неуклонно близилось к концу. Непосвященным слушателям многие эпизоды показались бы совершенно фантастическими, однако Бэрак и его друзья всему безоговорочно верили. Они довольно много времени провели в обществе Белгарата, Полгары и Гариона, чтобы понять — для этих людей нет ничего невозможного. Единственное исключение из правила являл собою император Вэрен, относившийся ко всему скептически, но Гарион подозревал, что причиной тому был философский склад ума императора, а вовсе не природная недоверчивость.
Перед тем как высадить Нателя в родном порту, Унрак дал юному монарху множество советов. Основной же состоял в следующем: королю туллов следовало собраться с духом и вырваться из-под материнской опеки. Однако когда Унрак глядел вслед удаляющемуся Нателю, на лице его не отразилось и тени оптимизма.
Затем «Морская птица» взяла курс на юг, все еще следуя за кораблем Грелдика. Они плыли вдоль пустынных каменистых берегов Рэк-Госку, что в северо-восточном Хтол-Мургосе.
— Правда, позор? — сказал Бэрак Гариону, указывая на судно Грелдика. — Эта посудина чудом держится на плаву.
— Грелдик не щадит корабля, — согласился Гарион. — Я не раз с ним плавал.
— У этого типа никакого уважения к морю! — презрительно бросил Бэрак. — К тому же он слишком много пьет.
Гарион моргнул.
— Прости, что ты сказал?
— Признаюсь, что я пропускаю кружечку-другую эля время от времени, но Грелдик-то хлещет вовсю прямо в море! Это отвратительно, Гарион. Я бы назвал это даже кощунством.
— Ты знаешь о море много больше моего, — признал Гарион превосходство собеседника.
Корабль Грелдика и «Морская птица» миновали узкий пролив между островом Веркат и южным побережьем Хагги и Горута. Так как в южных широтах лето было в самом разгаре, погода и не думала портиться, и они шли на всех парусах. Когда они миновали опасные скалы у оконечности полуострова Урга, на палубу явился Шелк.
— Вы двое, похоже, тут поселились, — сказал он Бэраку и Гариону.
— Люблю стоять на палубе, когда видна земля, — ответил Гарион. — Кажется, что вот-вот куда-то пристанешь. А что поделывает Полгара?
— Шьет, — ответил Шелк. — А заодно и обучает этому искусству Сенедру и Лизелль. Они наготовили целую кучу всяческих чепчиков и распашонок.
— С чего бы это? — деланно изумился Гарион.
— Нельзя ли попросить тебя об одолжении, Бэрак, — сказал Шелк.
— Чего тебе надобно?
— Я хотел бы завернуть в Рэк-Ургу. Неплохо бы вручить Ургиту копию соглашения — к тому же Закет в Дал-Периворе сделал кое-какие предложения, о которых мой брат непременно должен узнать.
— Поможешь приковать Хеттара к мачте, когда будем заходить в порт? — спросил Бэрак.
Шелк сперва озадаченно заморгал, но затем до него дошло, в чем дело.
— Ах, как же это я позабыл… Не самая удачная мысль — затащить Хеттара в город, кишащий мургами.
— Никуда не годная мысль, Шелк. Вернее даже было бы сказать — идиотская мысль.
— Позволь мне с ним перемолвиться, — предложил Гарион. — Может, мне удастся его немного успокоить.
— Ну, если это тебе удастся, то, как только мы влипнем в шторм, я попрошу тебя подняться на палубу и договориться с ветром, — ответил Бэрак. — Хеттар ничуть не сговорчивее урагана, особенно если дело касается мургов.
Однако высокий алгариец не впал в буйство и не потянулся к сабле, заслышав слово «мург». Хеттару уже успели поведать о том, кто на самом деле Ургит, а когда Гарион осторожно намекнул ему на вероятность захода в порт Рэк-Урги, соколиное лицо его выразило живейший интерес.
— Я постараюсь держать себя в узде, Гарион, — пообещал он. — Думаю, мне даже приятно будет повстречаться с драснийцем, который умудрился сделаться королем мургов.
Ввиду генетической и ставшей уже инстинктивной взаимной ненависти мургов и алорийцев Белгарат призвал всех к величайшей осторожности.
— Тут сейчас тихо, — сказал он. — Так давайте же не мутить воду. Бэрак, подними белый флаг, а когда мы подойдем к причалу, я приглашу Оскатата, сенешаля Ургита.
— А ему можно доверять? — с сомнением в голосе спросил Бэрак.
— Полагаю, да. Мы не пойдем всей гурьбой во дворец Дроим. Высадив нас на берег, вы с Грелдиком отплывете подальше в море. Ни один даже самый отважный мургский капитан не рискнет напасть на два черекских военных судна на открытой воде. Я же буду поддерживать связь с Полгарой и позову на помощь, если потребуется.
Они довольно долго надрывали глотки, прежде чем мургский полковник снизошел к просьбе послать во дворец Дроим за Оскататом. Впрочем, возможно, на решение мурга отчасти повлиял приказ Бэрака привести в действие боевые катапульты на борту. Рэк-Урга не был слишком уж красивым городом, но полковнику явно не улыбалось, чтобы его сравняли с землей.
— Уже вернулись? — заорал прибывший в гавань Оскатат.
— Да вот, случилось проплывать мимо, решили заглянуть на огонек, — беспечно ответил Шелк. — Хотели бы, если возможно, перекинуться парой словечек с его величеством. Мы обязуемся сдерживать наших алорийцев, если вы будете крепко держать на поводках ваших мургов.
Оскатат тотчас же принялся отдавать приказания, приправляя их доброй порцией ужасающих угроз, после, чего Гарион, Белгарат и Шелк, сопровождаемые Бэраком, Хеттаром и Мандорелленом, сели в шлюпку и поплыли к берегу.
— Ну, и как все было? — спросил Оскатат у Шелка, когда кавалькада гостей и следующие за ними облаченные в черное охранники ехали по булыжной мостовой к дворцу Дроим.
— Все сложилось как нельзя лучше, — самодовольно ухмыльнулся Шелк.
— Его величество будет сердечно рад это слышать.
Они вошли в варварски-роскошный дворец Дроим, и Оскатат повел их по длинному коридору, тускло освещенному масляными лампами, в Тронный зал.
— Его величество ожидает этих людей, — хрипло сказал Оскатат стражникам, — и сейчас же их примет. Откройте двери.
Один из стражников, похоже, был новичком.
— Но ведь это же алорийцы, господин Оскатат, — робко возразил он.
— Ну и что? Открывай!
— Но…
Оскатат с невозмутимым лицом обнажил меч.
— Ты что-то еще хочешь мне сказать? — вкрадчиво произнес он.
— О… ничего, господин Оскатат, — поспешно ответил стражник. — Решительно ничего.
— Тогда почему двери все еще закрыты?
Двери тотчас же распахнулись.
— Хелдар!
Громкий крик донесся из дальнего конца Тронного зала. Король Ургит чуть ли не скатился по ступеням с тронного возвышения и кинулся к брату, на ходу отшвырнув корону. Он сгреб Шелка в объятия, заливаясь счастливым смехом.
— А я-то думал, что тебя давно нет в живых! — причитал он.
— Ты прекрасно выглядишь, Ургит, — заметил Шелк.
Ургит незаметно состроил гримасу.
— А знаешь, я теперь женат.
— Я почти уверен был, что Прала настроена серьезно. Да я и сам скоро женюсь.
— На той блондиночке? Прала поведала мне о чувствах Бархотки к тебе. Вообразить трудно — закоренелый холостяк принц Хелдар женат! Наконец-то!
— Рановато раскатываешь губы, Ургит, — ворчливо заметил Шелк. — Я еще могу передумать — вот возьму да и брошусь грудью на клинок! Послушай, похоже, тут нет посторонних. Самое время кое о чем тебе рассказать, а времени у нас в обрез.
— Тут только матушка и Прала, — ответил Ургит, — ну и, разумеется, мой отчим.
— Отчим?! — воскликнул ошарашенный Шелк.
— Матушке было одиноко. Она тосковала по тумакам, которыми некогда щедро награждал ее Таур-Ургас. Я использовал все свое влияние, чтобы сбыть ее с рук, выдав за Оскатата. Хотя опасаюсь, новый муж сильно ее разочаровал — ведь, насколько мне известно, он еще ни разу не спустил ее с лестницы. Да что там, этот безобразник и руки на нее не поднимает!
— Он просто невыносим, когда на него находит, — извиняющимся тоном произнес Оскатат.
— Ничего на меня не находит, я просто в прекрасном настроении, — засмеялся Ургит. — Клянусь вырванным глазом Торака, я скучал по тебе, братец.
Потом он приветствовал Гариона и Белгарата, а затем вопросительно поглядел в сторону Бэрака, Мандореллена и Хеттара.
— Это Бэрак, граф Трелхеймский, — представил Шелк рыжебородого верзилу.
— Он много крупнее, чем я представлял себе по рассказам о нем, — восхитился Ургит.
— Это Мандореллен, барон Во-Мандор.
— Это имя и этот титул — синонимы благородства.
— А это Хеттар, сын Хо-Хэга Алгарийского.
Ургит в ужасе отпрянул. Даже Оскатат подался назад.
— Не о чем беспокоиться, Ургит, — успокоил его Шелк. — Хеттар прошел по улицам города от самой гавани до дворца и пальцем не тронул ни единого из твоих подданных.
— Удивительно, — нервно пробормотал Ургит. — А вы переменились, господин Хеттар. Говорили, будто вы десяти футов роста, а на шее носите ожерелье из мургских черепов.
— Просто я сейчас временно отдыхаю, — сухо ответил Хеттар. Ургит хмыкнул.
— Но ведь не станем же мы с вами ссориться? — все еще опасливо спросил он.
— Нет, ваше величество, — заверил его Хеттар. — Да, в общем, между нами и нет неприязни. Более того, вы меня интригуете.
— Сразу легче стало на душе, — довольно вздохнул Ургит. — Однако если начнете нервничать, будьте добры, дайте мне знать. По дворцу все еще шатается с десяток папочкиных генералов. Оскатат пока не нашел повода их обезглавить. Я тотчас же пошлю за ними, и вы на них отыграетесь. Они у меня как бельмо на глазу. — Он нахмурился. — Жаль, что я не знал о том, что вы посетите меня. Я уже много лет собирался послать вашему отцу благодарственный дар.
Бровь Хеттара поползла вверх.
— Он оказал мне услугу, какую только может один человек оказать другому — пропорол своей саблей брюхо Таур-Ургаса. Можете передать ему, что я кое-что потом доделал.
— Да ну? Обычно никому не приходится ничего доделывать за моим отцом.
— Не подумайте ничего дурного, Таур-Ургас был мертвее мертвого. Но мне не улыбалась мысль, что какой-нибудь гролим, проходя мимо, воскресит его. Вот я и перерезал ему глотку, прежде чем похоронить.
— Перерезали глотку?
Это заявление потрясло даже Хеттара.
— От уха до уха, — радостно подтвердил Ургит. — Когда мне было десять лет, я украдкой стащил маленький кинжал, а потом в течение нескольких лет затачивал его. Перерезав ему горло, я вогнал кол ему прямо в сердце, а потом закопал его на глубину футов в семнадцать — да, чуть не позабыл, вниз головой. Когда одни лишь ноги его торчали из земли, он показался мне почти симпатичным. Я решил дать себе отдых — отставил лопату и всласть налюбовался.
— Вы закапывали его собственноручно? — спросил Бэрак.
— Этого я никому бы не передоверил! Иначе не мог бы пребывать в полной уверенности, что все сработано на славу. Когда я засыпал яму и заровнял холмик, то проехался на колеснице по этому месту несколько раз, чтобы даже следов не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60