Закутанный в плащ гость вышел вперед, в свет лун-близнецов. Он откинул капюшон своего плаща, открыв суровое, изъеденное временем лицо и огромный лысый череп темплара. Вокруг ее головы был тонкий, сделанный из чистого золота обруч, на котором был выгравиран королевский крест Нибеная, Короля-Тени.
— Его величество поручил мне сказать вам, Лорд Энке, что вы еще можете отступить, — сказала она. — Это последний момент, когда вы можете передумать и остановить дело.
Энке усмехнулся. — О, пожалуйста, Ливанна, — сказал он, — только не говорите мне, что Король-Тень имеет даже малейшее представление том, чем мы тут занимаемся.
Он прошел мимо ее, выйдя через открытые двери веранды. С недовольным видом Ливанна последовала за ним. Он подошел к изящному шкафчику и достал оттуда бутылку вина для них обоих.
— Я знаю абсолютно точно, что Нибенай не интересуется ничем, кроме своей трансформации, — продолжал Энке. — Быть может мы и находимся здесь в провинции, далеко от центра событий, но поверьте мне, у меня есть достаточно людей по всему миру. — Он наполнил и протянул ей изысканно сделанный серебряный бокал. — Старшие темплары Короля-Тени давно уже правят его королевством, а самому Нибенаю уже давно нет дела до того, что творится в стране, котороая только зовется его именем. Я не осмеливаюсь назвать вслух то, во что он собирается превратиться, но учитывая все, что я знаю, не лучше ли мне иметь дело с его темпларами, чьи заботы более, можем мы так сказать… материальны? — Он улыбнулся и поднял свой бокал к ее.
— Вы… вы слишком дерзки, — сказала Ливанна.
— И амбицизны, — добавил Энке. — И учитывая объем моих амбиций, вместе с теми преимуществами, которые вы можете получить от нашего сотрудничества, я уверен, что моя дерзость — это что-то такое, что вы сможете переварить.
— Прямо в точку, — сказала Ливанна.
Энке поднял брови и слегка поклонился, — Хорошо, я не позабуду этого, никогда.
— Именно, — коротко сказала Ливанна. — Так получилось, что в данный момент наши интересы совпадают, но это не делает вас незаменимым.
— Я знаю, что со мной или без меня, но в один день Алтарук может стать городом осквернителей, — сказал Энке. — Я вижу, что написано на стенах. Однако этот день придет значительно быстрее с моей помощью, чем без нее. И вы тоже знаете это очень хорошо, иначе вас не было бы здесь и вы не добивались бы, чтобы в Алтаруке правил Нибенай, а не Хуману из Урика или Оба из Галга. — Он опять улыбнулся. — Мы оба хотим положить конец этому затянувшему соперничеству.
Энке выпил из своего бокала и удобно развалился на кресле, действие, которое было бы вопиющей наглостью по отношению к старшему темплару в ее родном городе. Ее ноздри легко пошевелились, но в остальном она ничем не выдала свое отношение к этому.
— Давайте поймем один другого до конца, Ливанна, — сказал Энке. — Я — не ваш подданый, по меньшей мере пока. Вы нуждаетесь во мне сейчас, а когда Алтарук войдет в государство Нибеная, будете нуждаться еще больше. Без Джамри, я и только я буду контролировать экономику Алтарука. Доход, который получит Нибенай только в виде налогов с Дома Энке, не говоря уже об инвестициях, подарках и прочих поборах, включая взятки, будет совсем не малым. Никакое правительство не может выжить без Торговых Домов. Мы оба знает это. Конечно, мы оба знаем, что вы можете уничтожить меня, легко и в любой момент. Я не имею ни малейшего понятия о магии, а вы черпаете силу от самого Короля-Тени. Но если что-нибудь случится со мной, Дом Энке падет.
— Даже мой главный бухгалтер не знает всех подробностей наших сделок и всех деталей наших усилий. Мой отец слишком стар, чтобы возглавлять дело, а у моих систер нет ни необходимого опыта, ни необходимых способностей. Пятеро из них удачно вышли замуж, а оставшиеся две ожидают своей очереди. Их воспитали как изысканных, нежных аристократок, леди с головы до кончиков ногтей, а не как купцов.
— Тк что вы видите, Ливанна, я незаменим. Я — Дом Энке. Перестаньте пытаться запугать меня вашей силой и вашим надменным статусом темплара, и примите меня как равного партнера в нашем предприятии, или перестаньте тратить мое время. Я смогу сделать свое дело без вас. Это будет очень неудобно, и займет много времени, но это будет сделано.
Ливанна уставилась на него тяжелым взглядом. — Я уверена, что Лорд Джамри найдет немного времени для нашей встречи.
— Без сомнения, — сказал Энке. — Если вы желаете, я попрошу Лиануса организовать вашу встречу завтра же утром.
Какое-то время темплар не говорила ничего, а потом улыбнулась. — Нет, я не думаю, что это необходимо, — сказала она. — И вот так вы ведете все ваши торговые переговоры?
— Нет, — ответил Энке, — только тогда когда меня заставляют быть твердым и неуступчивым.
Ливанна хихикнула. — Действительно, змея была бы самым подходящим символом главы Дома Энке. Мне будет приятно сообщить нашему Совету Старейшин, что мы имеем правильного человека нашим представителем в Алтаруке.
— Похоже вы решили все еще до приезда сюда, — сказал Энке. — Итак, мы заключаем соглашение?
— Вы уже подготовили помещения для наших новых приобретений?
— Моих приобретений, — поправил ее Энке. — Вся сумма сделки вынута из моего кармана, как вы можете помнить, и эта сумма совсем не мала.
— Но разве вы только что не сказали, что мы партнеры в нашем деле? Кроме того я обеспечиваю транспортировку, бесплатно, — ответила Ливанна, — и еще вложила во все это дело много своей энергии.
Энке пожал плечами. — Которая может быть немедленно восстановлена за счет осквернения пары садов или убийства какого-нибудь несчастного уличного бродяги.
— И тем не менее я избавила вас от проблем с перевозкой груза из Балика, да еще в строгой тайне, а это не мало. А потом есть еще вопрос силы и время, которые мне придется потратить на наше дело, начиная с этого момента.
— Располагая всеми данными моей разведовательной сети, создать которую стоило мне больших усилий и огромных затрат, не считая умелых агентов, которых я поместил на самых ключевых позициях. — Энке нахмурился. — Какой смысл в этом торге по мелочам?
Ливанна улыбнулась. — Я просто хотела посмотреть, не удастся ли мне выторговать чего-либо у вас. Увы, нет.
На этот раз хихикнул Энке. — Неплохая попытка, однако. Для темплара. Но сейчас я хотел бы увидеть то, что у вас получается лучше всего.
— Хорошо, тогда… приготовьтесь, — сказала Ливанна. Она сбросила с себя плащ и подняла руки, закрыв глаза, чтобы полностью сконцентрироваться, пока она собирала энергию для заклинания.
Энке почувствовал легкое измение в атмосфере комнаты. Не было ничего, что он мог бы потрогать пальцем, но он почувствовал, как по коже побежали мурашки, волосы на задней стороне шеи встали дыбом. Он не был совсем чужд магии; пару раз он уже видел, как ее используют, но никогда в такой степени. Короли-волшебники наделяли своих темпларов силой, и даже на расстоянии она могла использовать немалую часть силы Короля-Тени.
Ливанна тренировалось в этом с детства, а она была очень старой женщиной. Было совершенно невозможно угадать ее возраст. Выглядела она лет на семьдесят, но ведь она была старшим темпларом, так что она могла быть вдвое или даже втрое старше. Она еще не произнесла заклинание, а комната уже тряслась от избытка энергии.
Энке нервно облизал свои губы и покрепче вцепился в ручки своего кресла, стараясь, чтобы руки не дрожали. Как купец, он никогда не выдавал своей неуверенности и всегда действовал так, как будто находился в лучшем положении по отношению к собеседнику или противнику, но все это было только до того момента, когда он по-настоящему осознал, какими силами распоряжается Ливанна. Он тяжело сглотнул. Он не мог позволить себе показать даже каплю слабости, но почувствовал себя хилым и жалким по сравнению с этим.
Повернувшись к нему спиной Ливанна негромко произнесла слова заклинания, выговаривая каждый слог на выдохе. Энке не расслышал ничего, и, без сомнения, ничего бы не понял, даже если бы расслышал. Древние свитки с заклинаниями, столь ревностно охраняемые адептами, были написаны на старых языках, гортанных и шипящих, непривычных современному уху. И чем сложнение было заклинание, тем больше магической энергии оно призывало, и тем страшнее был результат.
Когда Ливанна закончила заклинание, в комнате потемнело, воздух затрещал от разрядов магической энергии, а вокруг Ливанны повисла сеть из зубчатых огненных стрел, тонкая как паутина хрустального паука. Энке видел, как маги творили заклинания, как сохранители, так и осквернители, но Ливанна не была обыкновенным адептом. Она была старшим темпларом Короля-Тени, она занималась магией на протяжении нескольких человеческих жизней, и ее сила была заимствована прямо от Нибеная. Обычный адепт никогда бы не пережил такое заклинание.
В комнате поднялся ветер, полы одежды Ливанны заколебались, свечи потухли. Энке вцепился в ручки кресла, как будто хотел оторвать их, и стиснул зубы, когда почувствовал, как тонкая иголочка вонзилась в каждый нерв его тела. Блестяшие синие стрелы магической энергии ударили из ладоней Ливанны, сходясь в одну точку в десяти футах от нее, в центре комнаты.
Там, где встретились два потока магической энергии, образовалась аура, светящееся облако, которое все больше светлело и расширялось, пока Энке глядел на него, защищаясь рукой от его сияния. Было такое ощущение, как если бы в воздухе открылась дыра, сверкающий туннель через пространство и время, и из этого туннеля вышла фигура, темный силуэт, окруженный пульсирующей голубой аурой, которая осветила каждый уголок в комнате.
Энке почувствовал, как его дыхание убыстрилось, когда фигура вошла в комнату. Огромное, крепко сбитое тело, окруженное свечением — рост пришельца был по меньшей мере шесть с половиной футов. Потом свечение стало уменьшаться, гаснуть, пока вокруг тела на остались только маленькие искорки, окружавшие могучего человека, нет не человека, взгляд Энке прояснился, он заметил рябь огромных мышц, пробегавшую по обнаженному телу фигуры.
— Ка, — тихо сказал он.
Меньше года назад он вперые увидел ее в бою на арене Балика. Конечно он не в первый раз видел гладиаторские бои, не в первый раз он видел и мула, сражавшегося на арене, но впервые он видел женщину-мула. Они были крайне редки. Значительно чаще рождались мужчины-мулы, и необходимо было «скрещивать» оба рода, людей и дварфов, так как все мулы были бесплодны.
Мул был искусственной полукровкой, смесью человека и дварфа. Их выводили искусственно, в жизни от любви человека и дварфа дети не рождались, и секрет их производства был открыт много лет назад сумашедшим аптекарем по имени Мулак. Работая в своей лаборатории с пузырьками, мензурками и реактивами, ему удалось каким-то образом найти путь оплодотворения яйцеклеток женщин-дварфов спермой людей-мужчин. Оплодотворенную яйцеклетку он имплантировал человеческим женщинам-рабыням, считая что женщины-дварфы слишком малы, чтобы выносить результат. Он был более чем прав в своих теоретических предположениях. Роды были настолько тяжелы, что они всегда убивали мать, так что никакая человеческая женщина еще не выжила после процесса, который давал жизнь творению, носившему имя своего создателя, — мул.
Оплодотворение происходило в лаборатории аптекаря, и там же женщины-рабыни, которые вынашивали ребенка — если можно его так назвать — рожали. Энке спросил себя, на что это похоже для несчастных женщин — покориться своей судьбе. Может ли так быть, чтобы они почувствовали хотя бы искру метеринского инстинкта к неествественному созданию, которое созревало внутри них, зная, что его рождение принесет им мучительную смерть? Он содрогнулся от этой мысли, глядя на огромную фигуру, неясно вырисовывающуюся в темноте перед ним.
Ливанна сделала пару пассов своей правой рукой, свечи опять зажглись, в комнате стало светло.
Энке тяжело сглотнул, глядя на медно-золотую кожу женщины-мула, стоявшей перед ним. Ее голова была полностью лысой, как у всех мулов, подчеркивая острокоченые, изогнутуные назад уши, прилегавшие к ее черепу. Глаза были желто-золотые, глубоко посаженные и прикрытые нависаюшим над ними лбом. Рот был широк, с узкими губами, подбородок слегка заострен, как и ее скулы, и резко выдавался вперед. Нос был не так широк, как у большинства мулов, скорее он был прямой, как клинок. Хотя Энке не раз видел ее на арене во время боя, он никогда не видел ее вблизи, и был поражен обнаружив, что она просто прекрасна — смертельно прекрасна.
Ее плечи были вдвое шире его, а груди казались маленькими на фоне широкой, как у всех мулов, грудной клетки. При этом на ней, казалось, вообще не было ни грама жира. Могучие мышжы спины распирали ее бока как крылья, подчеркивая ее узкую и исключительно мускулистую талию. Мышцы живота рельефно выделялись на ее торсе, а длинные руки были просто обвиты толстыми шнурами мышц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34