— Они назвали себя Хозяевами Моря, — напомнил отец, сверкнув глазами. — И это не пустые слова. Мы добрались сюда только потому, что они это позволили, — в этом я совершенно уверен. И они следили за нами. Я всю дорогу спиной чувствовал их взгляды.
— Пожалуй, ты прав.
Думэйк порывисто встал, подошел к невысокому коралловому парапету и застыл, глядя в мерцающие глубины спокойного, безмятежного Доброго моря. То ли мне померещилось, то ли действительно на водной глади появился маслянистый след.
— Дорогой, мне кажется, пора рассказать наши новости, — проговорила Делу, его жена.
Думэйк не ответил. Он продолжал стоять и с мрачным видом смотреть на воду. Вождь людей был высоким и красивым (по людским меркам) мужчиной. Его быстрая речь, стремительная походка, порывистые движения создавали впечатление, что он живет вдвое быстрее всех остальных. Но теперь он не носился и не оглушал всех своим зычным голосом, не был погружен в кипучую деятельность.
— Элэйк, что с твоим отцом? — прошептала Сабия. — Он заболел?
— Сейчас ты все услышишь, — тихо и печально сказала Элэйк. — Не только у родителей Грюндли плохие новости.
Элиасона встревожила такая перемена, произошедшая с его другом. Он поднялся, двигаясь плавно и грациозно, и положил руку на плечо Думэйка.
— Скверные новости — что рыба: чем дольше пролежат, тем хуже пахнут, — мягко сказал Элиасон.
— Да, ты прав, — Думэйк оторвал взгляд от моря. — Я не хотел вам ничего говорить, потому что был не уверен. Колдуны сейчас выясняют, что случилось, — он взглянул на свою жену, обладавшую немалой магической силой, В ответ она кивнула. — Я хотел послушать, что они скажут, но… — он глубоко вздохнул, — кажется, теперь и так ясно, что произошло.
Два дня назад кто-то напал на небольшую рыбачью деревушку, которая находилась на берегу, обращенном к Гаргану, и полностью уничтожил ее. Лодки разнесли в щепки, дома сровняли с землей, В деревне жили сто двадцать человек — мужчины, женщины, дети. — Думэйк склонил голову, его плечи поникли. — Погибли все до единого.
Отец ахнул и в знак соболезнования дернул себя за волосы.
— Боже милостивый! — пробормотал Элиасон. — Война между племенами?
Думэйк обвел взглядом всех собравшихся на террасе. У людей Фондры темная кожа. В отличие от эльфов, у которых все написано на лице, фондряне не умеют ни краснеть от стыда, ни бледнеть от страха или гнева. Их лица — словно эбеновые маски, скрывающие все чувства. Зато глаза у них очень выразительные. И сейчас в глазах вождя Фондры были гнев и горькая беспомощность.
— Это не война. Это убийство.
— Убийство? — Элиасон произнес это на языке людей. У эльфов просто нет слова для обозначения этого отвратительного преступления. — Сто двадцать человек! Но кто это сделал?!
— Сперва мы не были уверены. Мы нашли следы, которых не могли понять. Не могли до этого разговора. — Думэйк нарисовал в воздухе волнистую линию. — Такие вот следы на песке. И остатки слизи.
— Змеи? — с недоверием переспросил Элиасон. — Но почему? Чего они хотят?
— Убивать! — Вождь стиснул кулаки. — Это была самая настоящая бойня. Волки уносят овец, и мы не сердимся мы понимаем, что такова природа волков: они убивают, чтобы накормить волчат. Но эти змеи, или кто они там, убивали не ради пищи. Они убивали потому, что им это нравилось!
Видно было, что все их жертвы, даже дети, умирали медленно, в страшных мучениях, и их тела были оставлены так, чтобы мы обязательно их нашли. Первые несколько человек, которые добрались до деревни, от этого ужасного зрелища сошли с ума
— Я сама побывала там, — сказала Делу. Ее красивый голос звучал так тихо, что пришлось подобраться к окну вплотную. — С тех пор меня каждую ночь мучают кошмары. Мы даже не смогли надлежащим образом похоронить погибших в Добром море. Ни у кого из нас не хватило сил смотреть на их лица, изуродованные предсмертными муками. По решению колдунов эта деревня вместе со всем, что в ней оставалось, была сожжена.
— Это выглядело так, — сдавленным голосом произнес Думэйк, — словно убийцы хотели сказать: «Смотрите, что вас ждет».
Я вспомнила слова змея: «Сегодня мы всего лишь показали вам, что с вами будет… Подумайте над этим предупреждением!»
Мы переглянулись. На террасе воцарилась мертвая тишина. Думэйк снова отвернулся к морю. Элиасон опустился: на свое место.
Отца осенила мысль, которую он и высказал с чисто гномьей прямотой Он выбрался из узкого кресла и потопал ногами, чтобы восстановить кровообращение
— Не хочу сказать ничего плохого о мертвых, но это же были обычные рыбаки, не привыкшие к войне, безоружные…
— Если бы там была армия, это ничего бы не изменило, — мрачно сказал Думэйк. — Эти люди охотились на хищников, а иногда воевали с другими племенами, так что оружие у них было. Мы нашли десятки выпущенных стрел, но они, очевидно, не причинили никакого вреда. А древки копий были измочалены так, словно побывали в чьей-то гигантской пасти.
— Большая часть наших людей владеют начатками колдовства, — поспешно добавила Делу. — Мы обнаружили признаки того, что они пытались защищаться при помощи колдовства. Но и колдовство не помогло им.
— Но, вероятно, ковен может что-нибудь предпринять? — поинтересовался Элиасон. — Или, может быть, там, где бессильно оружие людей, поможет магическое оружие эльфов, такое, какое мы делали в давние дни? Я, конечно, ничуть не сомневаюсь в ваших колдовских способностях, — вежливо добавил он.
Делу оглянулась на мужа, словно спрашивая позволения рассказать еще одну неприятную новость. Он кивнул.
Колдунья была высокой женщиной, не уступавшей в росте своему мужу. Ее седеющие волосы, собранные на уровне плеч, особенно выделялись на фоне ее темной кожи. Семь лент того же цвета, что и ее украшенный перьями плащ, указывали, что она принадлежит к Седьмому, высшему Колдовскому Дому. Она сжала руки, чтобы не позволять им дрожать. Взгляд ее был опущен,
— Одна из членов ковена, деревенская колдунья, находилась там во время нападения. Ее смерть была самой мучительной. — Делу содрогнулась, глубоко вздохнула и заставила себя продолжать. — Вокруг ее растерзанного тела, словно в насмешку, были разбросаны ее магические орудия.
— Одна против многих… — начал было Элиасон.
— Аргана была сильной колдуньей! — крикнула Делу. От неожиданности мы подпрыгнули — Ее колдовство могло вскипятить море! Она могла наслать шторм одним движением руки! По ее слову могла бы разверзнуться земля и поглотить ее врагов! Мы все видели, как она это делала! И все-таки она погибла! Все они погибли!
Думэйк успокаивающе прикоснулся к плечу жены.
— Тише, дорогая. Элиасон только хотел сказать, что, если бы ковен собрался вместе и объединил свою колдовскую еилу, змеи уже не могли бы с ней справиться.
— Простите. Я потеряла самообладание. — Делу слабо улыбнулась эльфу. — Но я, как и Ингвар, своими глазами видела чудовищные бедствия, которые эти змеи принесли моему народу.
Она вздохнула.
— Наше колдовство теряет силу в присутствии этих тварей, даже если они при этом остаются вне поля зрения. Возможно, причина в той вонючей слизи, которую они оставляют на всем, к чему прикасаются. Нам это неизвестно. Все, что нам известно, это то, что, когда колдуны вошли в деревню, каждый из нас почувствовал, как наша сила покидает нас. Мы даже не смогли колдовством разжечь погребальный костер.
Элиасон оглядел присутствующих. Вид у всех был мрачный и несчастный.
— Ну и что мы будем делать?
Как эльф, он предпочел бы не делать ничего, подождать и посмотреть, что будет дальше. Но мой отец всегда говорил, что Элиасон — умный правитель и один из самых практичных представителей своего народа. Он знал, хотя предпочел бы забыть, что дни его народа на этой морской луне сочтены. Что-то решать было необходимо, но он охотно бы уступил эту обязанность другим.
— Через сто циклов мы уже начнем ощущать, что морское солнце уходит, — заговорил Думэйк. — Нужно строить солнечные охотники.
— Если змеи позволят, — зловеще сказал отец. — В чем я сильно сомневаюсь. И что они имели в виду, когда говорили о плате? Чего они могут хотеть?
Все задумались.
— Давайте попробуем рассуждать логически, — наконец научал Элиасон. — Почему народы воюют? Почему одна раса веками сражается с другой? Из-за страха и непонимания. Когда мы собрались вместе и обсудили наши отличия, мы смогли понять друг друга и с тех пор живем в мире. Возможно, эти змеи, которые кажутся нам такими сильными, на самом деле нас боятся. Они видят в нас угрозу. Если мы встретимся с ними и объясним, что не хотим им вреда, что мы просто ищем новую морскую луну — возможно, тогда…
Его прервал какой-то шум.
Шум доносился с той части террасы, которая примыкала к дворцу и была мне совершенно не видна.
— Что там случилось? — с нетерпением спросила я.
— Не знаю… — Сабия пыталась выглянуть так, чтобы ее саму не увидели.
Элэйк высунула голову из окна. К счастью, родители нас не заметили.
— Какой-то гонец, — доложила они.
— Прервал королевское совещание?! — Элэйк была шокирована,
Я подтащила скамеечку для ног и взобралась на нее. Теперь я могла видеть бледного слугу, который действительно вбежал на террасу в нарушение всякого этикета. Похоже, он был близок к обмороку. Слуга что-то зашептал Элиасону на ухо. Элъфийский король слушал, недовольно хмурясь.
— Несите его сюда, — наконец приказал он.
Слуга заторопился прочь.
Помрачневший Элиасон взглянул на друзей.
— На одного из всадников, отправленных с поручениями, по дороге напали. Похоже, он тяжело ранен. Он говорит, что принес послание, которое предназначено для нас, для всех, кто собрался здесь сегодня.
— Кто напал на него? — спросил Думэйк. Элиасон помолчал секунду, прежде чем ответить.
— Змеи.
— Послание «для всех, кто собрался здесь сегодня», — сурово повторил отец. — Я был прав. Они ждут нас.
— Плата, — сказала мама. Это было первое слово, которое она произнесла за все время совещания.
— Не понимаю, — беспомощно проговорил Элиасон. — Чего они могут хотеть?
— Ручаюсь, что сейчас мы об этом узнаем.
Они умолкли и стали ждать, не глядя друг на друга. Никому не хотелось видеть на лицах друзей отражение собственного потрясения.
— Нам нельзя здесь оставаться. Мы не должны были этого делать, — вдруг сказала Сабия. Ее лицо побледнело, губы дрожали.
Мы с Элэйк посмотрели на нее, потом переглянулись и от стыда уставились в пол. Сабия была права. Эта слежка за родителями была для нас игрой, чем-то таким, о чем приятно похихикать, когда укладываешься спать. Но теперь игры закончились. Не знаю, что чувствовали другие, но мне было страшно глядеть на моих родителей, которые всегда казались мне такими сильными и мудрыми, а теперь были так растерянны и потрясены.
— Мы должны немедленно уйти, — настаивала Сабия, и я понимала, что она права, но у меня не было никаких сил для этого.
— Сейчас, одну минуточку, — сказала Элэйк.
До нас долетел звук шагов. Слышно было, что вошедшие двигаются медленно, словно с тяжелой ношей. Наши родители поднялись со своих мест, лица их из растерянных стали суровыми. Отец поглаживал бороду. Думэйк скрестил руки на груди. Делу достала из сумки, висевшей у нее на боку, камушек и потерла его пальцами.
Вошли шестеро эльфов с носилками. Они двигались медленно и осторожно, стараясь не тревожить раненого. По знаку короля эльфы плавно опустили носилки на пол.
С ними пришел еще эльф-врач, владеющий искусством исцеления. Я заметила, как он искоса взглянул на Делу — наверно, опасался, что она будет ему мешать. Дело в том, что у эльфов и людей совершенно разный подход к медицине. Если первые полагаются на изучение анатомии в сочетании с алхимией, то вторые лечат при помощи магии подобия, песнопений, изгоняющих злых духов, и каких-то камушков, которые прикладывают к телу. А мы, гномы, полагаемся только на Единого и собственный здравый смысл. — Увидев, что Делу не собирается подходить к его пациенту, врач вздохнул с облегчением. Или, возможно, он вдруг понял, что если человеческая колдунья пустит в ход свое волшебство, хуже все равно уже не будет. Потому что всем присутствующим было ясно, что умирающему уже не поможешь.
— Сабия, не смотри, — предостерегла Элэйк, пытаясь оградить подругу от ужасного зрелища.
Но было поздно. Сабия все-таки посмотрела, и у нее перехватило дыхание.
Одежда молодого эльфа была изорвана и залита кровью. Ноги были превращены в кровавое месиво. На месте глаз зияли дыры. Губы его шевелились, словно он пытался что-то сказать.
— Его нашли утром у городских ворот, — произнес один из эльфов. — Мы услышали его стоны.
— Кто его принес? — строго спросил Элиасон, пытаясь скрыть свое потрясение.
— Мы никого не видели. Но от тела к морю вели следы — полоса вонючей слизи.
— Спасибо, можете идти. Подождите снаружи.
Эльфы удалились.
Едва они вышли, наши родители дали волю чувствам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55