уж Элэйк-то должна была знать, что из этого может получиться. Элиасон сказал, что девочки правильно сделали, побежав за помощью, и надо благодарить Единого, что Эпло оказался там и предотвратил еще одно несчастье. у
— Единый! — набросилась Грюндли на пораженного эльфийского короля. — Да, сперва вы благодарите Единого, который послал к нам этого человека, — ее палец уткнулся в Эпло, — а потом выбрасываете в море остальные. Его дары!
Все вокруг замолчали, глядя на гномиху
— Дочка — строго начал Ингвар.
— Тихо! — перебила Хильда, наступив мужу на ногу. — Ребенок дело говорит
— Так почему вы хотите отвергнуть эти благодеяния? — Грюндли обвела окружающих взглядом. — Потому, что вы не понимаете их и оттого боитесь, — язвительный взгляд в сторону гномов, — или потому, что за них надо бороться? — Теперь ее гнев обрушился на эльфов
— Ну что ж, мы сделали выбор — Элэйк, Девон и я Мы с Эпло возьмем солнечный охотник и поплывем на Сурунан — даже если нам придется плыть одним.
— Нет, Грюндли, не придется, — твердо сказал Хартмут и встал рядом. — Я поплыву с тобой
— Мы поплывем! — раздались крики среди молодых охотников.
— Мы тоже! — подхватили молодые эльфы. Грюндли и Элэйк переглянулись, потом Грюндли повернулась к родителям
— Что ты затеяла, дочь? — сурово спросил Ингвар. — Мятеж против отца?
— Извини, отец, — краснея, ответила Грюндли — Но я действительно верю, что так будет лучше. Ты же не допустишь, чтобы наш народ вымерз… или люди.
— Конечно, не допустит, — сказала Хильда. — Подтверди, Ингвар. Прекрати упрямиться. Ты же сам искал выхода. Наша дочь указала его. Хочешь ли ты им воспользоваться?
Ингвар взъерошил бороду.
— Не вижу другого выхода, — сказал он, стараясь скрыть свою радость за показным недовольством. — Если я не остерегусь, эта девица поднимет против меня мою же армию.
Он заворчал и потопал прочь. Грюндли с беспокойством поглядела ему вслед.
— Не волнуйся, дочка, — с улыбкой сказала Хильда. — На самом деле он гордится тобой
И действительно, Ингвар поминутно останавливался, чтобы сообщить окружающим: «Ну и дочка у меня!»
— Мой народ тоже поплывет, — Элиасон наклонился и крепко поцеловал гномиху. — Спасибо тебе, дочка, — ты помогла нам понять, как глупо мы себя вели. Наверное, тебя вел Единый. — На глазах у эльфа выступили слезы. — А теперь я должен вернуться к Девону И Элиасон поспешно ушел.
Грюндли впервые ощутила, что такое власть. Похоже, она показалась гномихе слаще сахарного сока и вскружила ей голову сильнее гномьего эля. Она осмотрелась и увидела Эпло, который стоял в тени и молча наблюдал за происходящим.
— Получилось! — крикнула она, бросаясь к патрину — Получилось! Я сказала то, что ты говорил мне! Они поплывут! Все!
Эпло молчал, и лицо его было непроницаемо-мрачным
— Ты этого хотел, так ведь? — раздраженно потребовала ответа Грюндли — Этого?
— Да, конечно. Именно этого я и хотел, — ответил Эпло.
— Как хорошо! — подбежала к нему Элэйк. — Теперь мы все вместе поплывем навстречу новой жизни!
К ним подскочили два человека, посадили гномиху на плечи и потащили. Элэйк принялась танцевать. Сама собой возникла процессия. Голоса людей смешались с пением эльфов и басовитым гудением гномов «Поплывем навстречу новой жизни».
Навстречу смерти,
Эпло резко повернулся и нырнул во тьму, подальше от света костров и от всеобщего ликования.
Глава 23. СУРУНАН. ЧЕЛЕСТРА
Дело Альфреда разбирали долго, и его не стали держать все это время в библиотеке. Совет собирался по этому поводу несколько раз: по-видимому, члены Совета никак не могли прийти к единому решению. Альфреду было позволено покинуть библиотеку и вернуться домой. Он был посажен под домашний арест до тех пор, пока Совет не решит, что с ним делать
Членам Совета было запрещено обсуждать происходящее на заседаниях, но Альфред был убежден, что в его защиту выступала одна лишь Ола. Эта мысль согревала Альфреда до тех пор, пока он не сообразил, что теперь стена, разделяющая мужа и жену, стала еще выше и прочнее. Ола вела себя сдержанно и спокойно. Ее муж был полон холодной ярости. Они почти не разговаривали друг с другом. Альфред все яснее понимал, что ему нельзя больше здесь оставаться. Он хотел только извиниться перед Советом, когда его приведут туда.
— Нет необходимости держать меня под замком, — сказал Альфред охранявшему его Раму — Я даю вам слово сартана, что не буду пытаться бежать. Я прошу вас только об одном одолжении. Не могли бы вы проследить, чтобы собаку выводили на прогулку?
— Думаю, мы можем пойти на это, — неприветливо сказал Самах сыну, который передал ему просьбу Альфреда.
— А почему бы просто не отделаться от животного? — безразлично спросил Раму.
— Потому что у меня есть один план, — ответил Самах. — Пожалуй, я попрошу твою мать выгуливать животное. — Они с сыном многозначительно переглянулись.
Но Ола отказалась выполнить просьбу мужа.
— Пускай с животным гуляет Раму. Я не желаю иметь с ним дела.
— У Раму теперь своя жизнь, — строго напомнил ей муж. — У него своя семья и свои обязанности. А за этого Альфреда и era собаку отвечаем мы. Можешь поблагодарить за этот себя.
Ола услышала в голосе мужа упрек и почувствовала угрызения совести. Хватит и того, что она снова подвела мужа, втянув Совет в эти споры.
— Хорошо, я буду гулять с животным, — холодно согласилась она.
На следующее утро Ола пришла к Альфреду, приготовившись к выполнению неприятной задачи. Она держалась холодно и отстранение. Не важно, что на Совете она выступала в защиту Альфреда. Она в нем разочаровалась. Ола резко постучала в дверь
— Войдите, — коротко ответили ей
Альфред даже не поинтересовался, кто там, — возможно, он считал, что не имеет права спрашивать об этом Ола вошла.
Увидев Олу, стоявший у окна Альфред вспыхнул и нерешительно шагнул к ней. Ола предостерегающе вскинула руку.
— Я пришла за собакой. Полагаю, животное пойдет со мной? — Она с сомнением посмотрела на пса.
— Н-наверное, да, — сказал Альфред. — Х-хороший песик. Иди с Олой. — И, к немалому его удивлению, пес действительно пошел. — Позвольте поблагодарить…
Ола повернулась и вышла из комнаты, тщательно закрыв за собой дверь.
Она вывела пса в сад. Сама села на скамью и выжидательно посмотрела на собаку.
— Ну давай, гуляй, — раздраженно сказала Ола, — или что там тебе еще нужно.
Пес пару раз обежал сад, потом вернулся, положил голову Оле на колени и уставился ей в лицо влажными глазами.
Подобная непосредственность привела Олу в замешательство. Она чувствовала себя неудобно от того, что пес был так близко. Ей захотелось поскорее уйти отсюда, и она едва подавила в себе порыв вскочить и убежать. Но она не была уверена, как к этому отнесется пес. Ей смутно припомнилось, что вроде бы резкие движения могут подтолкнуть животное к нападению.
Ола очень осторожно опустила руку и погладила пса по голове.
— Ну, ступай, — сказала она, словно обращаясь к надоедливому ребенку. — Хорошая собака.
Ола с облегчением вздохнула, когда пес наконец убрал голову с ее колена, но ощущение шерсти под рукой оказалось неожиданно приятным. Живое тепло под ее пальцами особенно сильно чувствовалось по сравнению с холодным мрамором скамьи, на которой она сидела. И когда она еще раз погладила пса, он вильнул хвостом, и его ласковые карие глаза потеплели.
Оле внезапно стало жаль пса.
— Тебе одиноко, — сказала она, поглаживая мягкие шелковистые уши. — Наверное, ты скучаешь по своему хозяину-патрину. Правда, у тебя есть Альфред, но он ведь не совсем твой, так ведь? Да, — со вздохом добавила Ола, — он действительно не твой.
Да и не мой. Так почему же я беспокоюсь о нем? Он ничего для меня не значит, не должен значить. — Ола тихонько присела, поглаживая собаку — своего терпеливого и внимательного слушателя, заставившего ее открыться больше, чем ей хотелось бы.
— Я боюсь за него, — прошептала она, и рука, лежавшая на голове пса, вздрогнула. — Ну почему он повел себя так глупо? Почему ему было не оставить все как есть? Почему он не похож на других? Нет, — тихо добавила она, — не похож. Пускай лучше он не будет похож на других.
Обхватив руками голову пса, Ола заглянула в умные, все понимающие собачьи глаза.
— Ты должен предостеречь его. Вели ему забыть все, что он прочел, — оно того не стоит.
— Я вижу, тебе начинает нравиться это животное, — осуждающе сказал Самах.
Ола вскочила и поспешно отдернула руки. Пес недовольно заворчал. С достоинством выпрямившись, она отодвинула пса и попыталась стряхнуть слюни с одежды. «
— Мне жаль его, — сказала она.
— Тебе жаль его хозяина, — возразил Самах.
— Да, это так, — тем же тоном ответила Ола. — Что, это дурно?
Советник мрачно взглянул на жену, затем внезапно расслабился. Он устало покачал головой.
— Нет, жена. Это похвально. Я сам виноват. Я не сдержался…
Ола все еще чувствовала себя обиженной и потому держалась отстранено. Муж холодно поклонился ей и повернулся, чтобы уйти. Ола вдруг заметила, как он устал. Ее захлестнуло чувство вины. Альфред не прав, и не стоит его оправдывать. Самах нес на себе груз бесчисленных проблем. Их народу угрожала опасность, серьезная опасность со стороны змеев-драконов, а теперь еще и это…
— Мне очень жаль, супруг мой, — с раскаянием сказала Ола. — Прости, что я увеличиваю твою ношу, вместо того чтобы помочь нести ее.
Ола подошла к мужу и нежно обняла его. Ей захотелось, чтобы Самах взял ее за руки и не отпускал. Она нуждалась в его силе и хотела поделиться с ним своей.
— Муж мой, — прошептала Ола и прижалась к нему.
Самах отстранился. Он взял ее руки и сухо коснулся губами кончиков пальцев.
— Мне не за что прощать тебя. Ты была права, защищая этого человека. На нас обоих просто сказывается напряжение.
Он выпустил ее руки.
Ола попыталась удержать его, но Самах сделал вид, что не замечает этого.
Ола тихо опустила руки. Обнаружив, что пес жмется к ее ногам, Ола рассеянно почесала его за ухом.
— Напряжение. Да, пожалуй, так. — Она тяжело вздохнула. — Ты сегодня рано ушел из дома. Есть ли какие-нибудь новости о меншах?
— Есть, — Самах окинул взглядом сад, явно избегая смотреть на жену. — Дельфины сообщили, что змеи-драконы восстановили флот меншей. А сами менши собрались и решили плыть сюда. Видимо, они намерены начать войну.
— Не может быть… — начала было Ола.
— Конечно же, они собираются напасть на нас, — нетерпеливо перебил ее Самах. — Это же менши. Их история полна кровопролитий. Разве они когда-нибудь пробовали решать споры иначе, чем мечом?
— Но, возможно, они изменились…
— Их ведет патрин. И с ними змеи-драконы. Ну и каковы же, по-твоему, их намерения?
Ола предпочла не заметить сквозившей в его словах насмешки.
— И что же ты решил?
— У меня есть один план. Я собираюсь обсудить его с Советом, — добавил он, то ли неосознанно, то ли намеренно подчеркнув последнее слово.
Ола вспыхнула, но промолчала. Были времена, когда муж обсуждал свои планы прежде всего с ней. Но это было давно, еще до Разделения.
Ола все старалась понять, что произошло между ними. «Что же я сказала? Что сделала? И что нужно сделать, чтобы все стало по-прежнему?» — ломала она голову.
— На этом же заседании Совета мы должны окончательно решить судьбу твоего «друга», — добавил Самах Опять насмешка. Ола похолодела и невольно притянула к себе собаку.
— Как ты думаешь, что его ждет? — спросила Ола, стараясь казаться безразличной:.
— Решать будет Совет. Я могу только высказать свои пожелания. — Самах повернулся, чтобы уйти.
Ола тронула его за руку. Она почувствовала, как муж вздрогнул и отстранился. Но когда он обернулся, выражение его лица было приветливым и терпеливым. Возможно, ей просто померещилось.
— Что такое?
— С ним не поступят… как с остальными? — содрогнулась Ола.
Глаза Самаха сузились.
— Это будет решать Совет.
— Тогда, давным-давно, мы были не правы, — решительно сказала Ола. — Мы были не правы.
— Не собираешься ли ты выступить прогив меня? Против решения Совета? Или, возможно, ты уже выступила против?
— Что ты имеешь в виду? — спросила Ола, непонимающе глядя на него.
— Не все высланные достигли места назначения. Они могли избежать своей судьбы только в том случае, если знали об этом заранее. А предупредить их мог только кто-то из членов Совета…
Ола напряглась.
— Как ты смеешь…
— У меня нет времени, — резко оборвал ее Самах. — Заседание начинается через час. Я убедительно прошу тебя вернуть эту тварь владельцу и передать Альфреду, чтобы он приготовился к защите. У него, без сомнения, будет возможность высказаться.
Самах покинул сад и направился к зданию Совета. Встревоженная и озадаченная, Ола смотрела ему вслед. Она увидела, как к Самаху присоединился Раму, и они принялись о чем-то серьезно разговаривать.
— Пойдем, — со вздохом сказала она и повела собаку обратно к Альфреду.
Ола решительно вошла в зал Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Единый! — набросилась Грюндли на пораженного эльфийского короля. — Да, сперва вы благодарите Единого, который послал к нам этого человека, — ее палец уткнулся в Эпло, — а потом выбрасываете в море остальные. Его дары!
Все вокруг замолчали, глядя на гномиху
— Дочка — строго начал Ингвар.
— Тихо! — перебила Хильда, наступив мужу на ногу. — Ребенок дело говорит
— Так почему вы хотите отвергнуть эти благодеяния? — Грюндли обвела окружающих взглядом. — Потому, что вы не понимаете их и оттого боитесь, — язвительный взгляд в сторону гномов, — или потому, что за них надо бороться? — Теперь ее гнев обрушился на эльфов
— Ну что ж, мы сделали выбор — Элэйк, Девон и я Мы с Эпло возьмем солнечный охотник и поплывем на Сурунан — даже если нам придется плыть одним.
— Нет, Грюндли, не придется, — твердо сказал Хартмут и встал рядом. — Я поплыву с тобой
— Мы поплывем! — раздались крики среди молодых охотников.
— Мы тоже! — подхватили молодые эльфы. Грюндли и Элэйк переглянулись, потом Грюндли повернулась к родителям
— Что ты затеяла, дочь? — сурово спросил Ингвар. — Мятеж против отца?
— Извини, отец, — краснея, ответила Грюндли — Но я действительно верю, что так будет лучше. Ты же не допустишь, чтобы наш народ вымерз… или люди.
— Конечно, не допустит, — сказала Хильда. — Подтверди, Ингвар. Прекрати упрямиться. Ты же сам искал выхода. Наша дочь указала его. Хочешь ли ты им воспользоваться?
Ингвар взъерошил бороду.
— Не вижу другого выхода, — сказал он, стараясь скрыть свою радость за показным недовольством. — Если я не остерегусь, эта девица поднимет против меня мою же армию.
Он заворчал и потопал прочь. Грюндли с беспокойством поглядела ему вслед.
— Не волнуйся, дочка, — с улыбкой сказала Хильда. — На самом деле он гордится тобой
И действительно, Ингвар поминутно останавливался, чтобы сообщить окружающим: «Ну и дочка у меня!»
— Мой народ тоже поплывет, — Элиасон наклонился и крепко поцеловал гномиху. — Спасибо тебе, дочка, — ты помогла нам понять, как глупо мы себя вели. Наверное, тебя вел Единый. — На глазах у эльфа выступили слезы. — А теперь я должен вернуться к Девону И Элиасон поспешно ушел.
Грюндли впервые ощутила, что такое власть. Похоже, она показалась гномихе слаще сахарного сока и вскружила ей голову сильнее гномьего эля. Она осмотрелась и увидела Эпло, который стоял в тени и молча наблюдал за происходящим.
— Получилось! — крикнула она, бросаясь к патрину — Получилось! Я сказала то, что ты говорил мне! Они поплывут! Все!
Эпло молчал, и лицо его было непроницаемо-мрачным
— Ты этого хотел, так ведь? — раздраженно потребовала ответа Грюндли — Этого?
— Да, конечно. Именно этого я и хотел, — ответил Эпло.
— Как хорошо! — подбежала к нему Элэйк. — Теперь мы все вместе поплывем навстречу новой жизни!
К ним подскочили два человека, посадили гномиху на плечи и потащили. Элэйк принялась танцевать. Сама собой возникла процессия. Голоса людей смешались с пением эльфов и басовитым гудением гномов «Поплывем навстречу новой жизни».
Навстречу смерти,
Эпло резко повернулся и нырнул во тьму, подальше от света костров и от всеобщего ликования.
Глава 23. СУРУНАН. ЧЕЛЕСТРА
Дело Альфреда разбирали долго, и его не стали держать все это время в библиотеке. Совет собирался по этому поводу несколько раз: по-видимому, члены Совета никак не могли прийти к единому решению. Альфреду было позволено покинуть библиотеку и вернуться домой. Он был посажен под домашний арест до тех пор, пока Совет не решит, что с ним делать
Членам Совета было запрещено обсуждать происходящее на заседаниях, но Альфред был убежден, что в его защиту выступала одна лишь Ола. Эта мысль согревала Альфреда до тех пор, пока он не сообразил, что теперь стена, разделяющая мужа и жену, стала еще выше и прочнее. Ола вела себя сдержанно и спокойно. Ее муж был полон холодной ярости. Они почти не разговаривали друг с другом. Альфред все яснее понимал, что ему нельзя больше здесь оставаться. Он хотел только извиниться перед Советом, когда его приведут туда.
— Нет необходимости держать меня под замком, — сказал Альфред охранявшему его Раму — Я даю вам слово сартана, что не буду пытаться бежать. Я прошу вас только об одном одолжении. Не могли бы вы проследить, чтобы собаку выводили на прогулку?
— Думаю, мы можем пойти на это, — неприветливо сказал Самах сыну, который передал ему просьбу Альфреда.
— А почему бы просто не отделаться от животного? — безразлично спросил Раму.
— Потому что у меня есть один план, — ответил Самах. — Пожалуй, я попрошу твою мать выгуливать животное. — Они с сыном многозначительно переглянулись.
Но Ола отказалась выполнить просьбу мужа.
— Пускай с животным гуляет Раму. Я не желаю иметь с ним дела.
— У Раму теперь своя жизнь, — строго напомнил ей муж. — У него своя семья и свои обязанности. А за этого Альфреда и era собаку отвечаем мы. Можешь поблагодарить за этот себя.
Ола услышала в голосе мужа упрек и почувствовала угрызения совести. Хватит и того, что она снова подвела мужа, втянув Совет в эти споры.
— Хорошо, я буду гулять с животным, — холодно согласилась она.
На следующее утро Ола пришла к Альфреду, приготовившись к выполнению неприятной задачи. Она держалась холодно и отстранение. Не важно, что на Совете она выступала в защиту Альфреда. Она в нем разочаровалась. Ола резко постучала в дверь
— Войдите, — коротко ответили ей
Альфред даже не поинтересовался, кто там, — возможно, он считал, что не имеет права спрашивать об этом Ола вошла.
Увидев Олу, стоявший у окна Альфред вспыхнул и нерешительно шагнул к ней. Ола предостерегающе вскинула руку.
— Я пришла за собакой. Полагаю, животное пойдет со мной? — Она с сомнением посмотрела на пса.
— Н-наверное, да, — сказал Альфред. — Х-хороший песик. Иди с Олой. — И, к немалому его удивлению, пес действительно пошел. — Позвольте поблагодарить…
Ола повернулась и вышла из комнаты, тщательно закрыв за собой дверь.
Она вывела пса в сад. Сама села на скамью и выжидательно посмотрела на собаку.
— Ну давай, гуляй, — раздраженно сказала Ола, — или что там тебе еще нужно.
Пес пару раз обежал сад, потом вернулся, положил голову Оле на колени и уставился ей в лицо влажными глазами.
Подобная непосредственность привела Олу в замешательство. Она чувствовала себя неудобно от того, что пес был так близко. Ей захотелось поскорее уйти отсюда, и она едва подавила в себе порыв вскочить и убежать. Но она не была уверена, как к этому отнесется пес. Ей смутно припомнилось, что вроде бы резкие движения могут подтолкнуть животное к нападению.
Ола очень осторожно опустила руку и погладила пса по голове.
— Ну, ступай, — сказала она, словно обращаясь к надоедливому ребенку. — Хорошая собака.
Ола с облегчением вздохнула, когда пес наконец убрал голову с ее колена, но ощущение шерсти под рукой оказалось неожиданно приятным. Живое тепло под ее пальцами особенно сильно чувствовалось по сравнению с холодным мрамором скамьи, на которой она сидела. И когда она еще раз погладила пса, он вильнул хвостом, и его ласковые карие глаза потеплели.
Оле внезапно стало жаль пса.
— Тебе одиноко, — сказала она, поглаживая мягкие шелковистые уши. — Наверное, ты скучаешь по своему хозяину-патрину. Правда, у тебя есть Альфред, но он ведь не совсем твой, так ведь? Да, — со вздохом добавила Ола, — он действительно не твой.
Да и не мой. Так почему же я беспокоюсь о нем? Он ничего для меня не значит, не должен значить. — Ола тихонько присела, поглаживая собаку — своего терпеливого и внимательного слушателя, заставившего ее открыться больше, чем ей хотелось бы.
— Я боюсь за него, — прошептала она, и рука, лежавшая на голове пса, вздрогнула. — Ну почему он повел себя так глупо? Почему ему было не оставить все как есть? Почему он не похож на других? Нет, — тихо добавила она, — не похож. Пускай лучше он не будет похож на других.
Обхватив руками голову пса, Ола заглянула в умные, все понимающие собачьи глаза.
— Ты должен предостеречь его. Вели ему забыть все, что он прочел, — оно того не стоит.
— Я вижу, тебе начинает нравиться это животное, — осуждающе сказал Самах.
Ола вскочила и поспешно отдернула руки. Пес недовольно заворчал. С достоинством выпрямившись, она отодвинула пса и попыталась стряхнуть слюни с одежды. «
— Мне жаль его, — сказала она.
— Тебе жаль его хозяина, — возразил Самах.
— Да, это так, — тем же тоном ответила Ола. — Что, это дурно?
Советник мрачно взглянул на жену, затем внезапно расслабился. Он устало покачал головой.
— Нет, жена. Это похвально. Я сам виноват. Я не сдержался…
Ола все еще чувствовала себя обиженной и потому держалась отстранено. Муж холодно поклонился ей и повернулся, чтобы уйти. Ола вдруг заметила, как он устал. Ее захлестнуло чувство вины. Альфред не прав, и не стоит его оправдывать. Самах нес на себе груз бесчисленных проблем. Их народу угрожала опасность, серьезная опасность со стороны змеев-драконов, а теперь еще и это…
— Мне очень жаль, супруг мой, — с раскаянием сказала Ола. — Прости, что я увеличиваю твою ношу, вместо того чтобы помочь нести ее.
Ола подошла к мужу и нежно обняла его. Ей захотелось, чтобы Самах взял ее за руки и не отпускал. Она нуждалась в его силе и хотела поделиться с ним своей.
— Муж мой, — прошептала Ола и прижалась к нему.
Самах отстранился. Он взял ее руки и сухо коснулся губами кончиков пальцев.
— Мне не за что прощать тебя. Ты была права, защищая этого человека. На нас обоих просто сказывается напряжение.
Он выпустил ее руки.
Ола попыталась удержать его, но Самах сделал вид, что не замечает этого.
Ола тихо опустила руки. Обнаружив, что пес жмется к ее ногам, Ола рассеянно почесала его за ухом.
— Напряжение. Да, пожалуй, так. — Она тяжело вздохнула. — Ты сегодня рано ушел из дома. Есть ли какие-нибудь новости о меншах?
— Есть, — Самах окинул взглядом сад, явно избегая смотреть на жену. — Дельфины сообщили, что змеи-драконы восстановили флот меншей. А сами менши собрались и решили плыть сюда. Видимо, они намерены начать войну.
— Не может быть… — начала было Ола.
— Конечно же, они собираются напасть на нас, — нетерпеливо перебил ее Самах. — Это же менши. Их история полна кровопролитий. Разве они когда-нибудь пробовали решать споры иначе, чем мечом?
— Но, возможно, они изменились…
— Их ведет патрин. И с ними змеи-драконы. Ну и каковы же, по-твоему, их намерения?
Ола предпочла не заметить сквозившей в его словах насмешки.
— И что же ты решил?
— У меня есть один план. Я собираюсь обсудить его с Советом, — добавил он, то ли неосознанно, то ли намеренно подчеркнув последнее слово.
Ола вспыхнула, но промолчала. Были времена, когда муж обсуждал свои планы прежде всего с ней. Но это было давно, еще до Разделения.
Ола все старалась понять, что произошло между ними. «Что же я сказала? Что сделала? И что нужно сделать, чтобы все стало по-прежнему?» — ломала она голову.
— На этом же заседании Совета мы должны окончательно решить судьбу твоего «друга», — добавил Самах Опять насмешка. Ола похолодела и невольно притянула к себе собаку.
— Как ты думаешь, что его ждет? — спросила Ола, стараясь казаться безразличной:.
— Решать будет Совет. Я могу только высказать свои пожелания. — Самах повернулся, чтобы уйти.
Ола тронула его за руку. Она почувствовала, как муж вздрогнул и отстранился. Но когда он обернулся, выражение его лица было приветливым и терпеливым. Возможно, ей просто померещилось.
— Что такое?
— С ним не поступят… как с остальными? — содрогнулась Ола.
Глаза Самаха сузились.
— Это будет решать Совет.
— Тогда, давным-давно, мы были не правы, — решительно сказала Ола. — Мы были не правы.
— Не собираешься ли ты выступить прогив меня? Против решения Совета? Или, возможно, ты уже выступила против?
— Что ты имеешь в виду? — спросила Ола, непонимающе глядя на него.
— Не все высланные достигли места назначения. Они могли избежать своей судьбы только в том случае, если знали об этом заранее. А предупредить их мог только кто-то из членов Совета…
Ола напряглась.
— Как ты смеешь…
— У меня нет времени, — резко оборвал ее Самах. — Заседание начинается через час. Я убедительно прошу тебя вернуть эту тварь владельцу и передать Альфреду, чтобы он приготовился к защите. У него, без сомнения, будет возможность высказаться.
Самах покинул сад и направился к зданию Совета. Встревоженная и озадаченная, Ола смотрела ему вслед. Она увидела, как к Самаху присоединился Раму, и они принялись о чем-то серьезно разговаривать.
— Пойдем, — со вздохом сказала она и повела собаку обратно к Альфреду.
Ола решительно вошла в зал Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55