А так ведь время упустим - и через год-другой я тебе ничем помочь уже не смогу.
– Это верно. Время работает не на нас, - все так же в раздумье ответил Бочкарев.
Александр Петрович, уловив в его голосе нотки неопределенности, насторожился.
– Ты передумал? Так я буду только рад, - поспешил он заверить Бочкарева.
– Думай не думай - лет не убавишь, - усмехнулся Бочкарев. -Получится ли только то, что задумано? Ачкасов-то против. Просил подождать:
– Знаю. Помню.
– Так как?
– А так. Возможно, тогда весной Ачкасов в чем-то и был прав. А теперь все выглядит совершенно иначе. Теперь, я считаю, дело в основном сделано. Испытания идут вполне успешно. Доработки не страшны. И ждать больше нечего. Работу ты нашел себе по душе сам, и, пока тебя на нее берут, надо этим воспользоваться. Ибо что последует в дальнейшем - толком никто не знает. Потом и Ачкасов будет "за", и я буду стараться, а вакансии подходящей может уже не оказаться. И тогда дорога, как и для всех нас, останется одна: на дачу, огород, грядки под клубнику копать.
– Этого-то и не хочется. Рановато вроде бы, - вздохнул Бочкарев.
– А раз не хочется, то и поезжай в академию на переговоры. Окончательно все утрясай и пиши рапорт. Владимиру Георгиевичу мы и говорить ничего не станем. Учебными заведениями он, слава тебе господи, пока не командует. А у нас в кадрах меня поймут правильно.
– Хорошо, - согласился Бочкарев. - Когда можно поехать в академию?
– Тянуть нечего. Понедельник можешь посвятить своим делам.
– Тогда у меня все, - подытожил разговор Бочкарев.
– До вторника, - попрощался с ним Александр Петрович.
Остаток дня он не выходил из кабинета. Никого не принимал. Ни к кому ни за чем не обращался. Работал над чертежами "Совы" и "Фотона". На дачу приехал поздно, уже после того как машина отвезла на вокзал Юлю. Маргариту Андреевну это несколько удивило, и она спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Как есть ничего, - успокоил ее Александр Петрович.
– Почему же Юля сказала, что ты что-то выдумал?
– Выдумал? - вопросительно посмотрел на жену Александр Петрович. - Я вот ее прижму там хвост на месяц, тогда она поговорит! Выдумал!..
– Ну, ты, как всегда, в своем репертуаре, - заметила Маргарита Андреевна.
– И не вижу необходимости его менять, - буркнул в ответ Александр Петрович.
– Очень мило, - согласилась Маргарита Андреевна. - Значит, зять будет жить дома, а дочь - в заводской гостинице.
– Маргошенька, я тебе уже тысячу раз объяснял, что у меня в КБ нет ни сестер, ни племянников, ни зятьев, ни дочерей, а есть сотрудники, - смягчил тон Александр Петрович. - И кого из них куда посылать предоставь решать мне. Я вот и сам, например, завтра весь день буду работать.
– В субботу? - не поверила Маргарита Андреевна.
– В субботу.
– Значит, так оно и есть, что-то все же случилось, - вздохнула Маргарита Андреевна и поставила на стол салатницу со свежими огурцами и помидорами.
Александр Петрович работал еще и после ужина. И на следующий день, в субботу, как и объявил супруге, с утра уехал в город и вернулся из КБ только под вечер. Аппетитно пообедал, хотя и отказался от своей обычной рюмки коньяку, и, забрав на руки своего любимца - огромного с янтарными глазами сибирского кота Жюля, которого все домашние называли за его пушистые усы не иначе как "мосье" Жюль, - отправился бродить по участку. И воздержание от спиртного, и кот на руках, - а кстати, Александр Петрович неоднократно утверждал, что "мосье" Жюль - единственное живое существо на свете, которое своим присутствием не мешает ему думать, - подсказали Маргарите Андреевне, что Александр Петрович хотя и вернулся домой, но мысленно из работы еще не выключился. И потому она его не отвлекала, а только спросила:
– Когда же приедет Игорь?
– Жду к обеду, - лаконично ответил Александр Петрович.
Часов в семь "мосье" Жюль вернулся с прогулки домой. А Александр Петрович еще долго ходил вдоль забора под развесистыми соснами.
В воскресенье, к обеду, на дачу приехал Игорь. Вид у него был усталый и недовольный. "Опять, наверное, что-нибудь с Юлей не поделили", - сразу решила Маргарита Андреевна. И на сей раз угадала совершенно точно. Едва поздоровавшись с тещей и тестем, Игорь сразу же спросил Александра Петровича:
– Неужели, кроме Юли, некого было послать мне на смену?
– А чем она плоха? - невозмутимо задал вопрос в свою очередь Александр Петрович.
– Она приехала туда как фурия. С ней абсолютно ни о чем нельзя разговаривать. Через неделю я бы все закончил сам. А теперь:
– Что теперь? - пытливо взглянул на зятя Александр Петрович.
– А теперь я не удивлюсь, если придется все начинать сначала.
– Не беспокойся. Тебе не придется.
– Кому же тогда?
– КБ большое. Но не для того я тебя вызвал сюда, чтобы обсуждать этот вопрос, - резонно заметил Александр Петрович. - Есть дело поинтересней.
Большего пока на первых порах Александр Петрович ничего зятю не сказал. И за обедом тоже о делах не говорил ни слова. Но после обеда на стал терять ни минуты. Он увлек его к себе в кабинет и, усадив в кресло напротив себя, подробно и обстоятельно начал рассказывать ему о результатах испытаний "Фотона" и о тех выводах, которые на основании этих результатов сделал.
– У меня нет сомнений, угол зрения "Фотона" придется увеличивать. И выполним мы это за счет объектива "Совы". По предварительным прикидкам, это обеспечит выигрыш во времени, в стоимости, в надежности. Правда, такая, с позволения сказать, трансплантация потребует целого ряда конструкторских решений. Но в целом она и экономически и технически выгодна. Вот над чем тебе предстоит думать и зачем я тебя вызвал сюда.
– А что мыслит по этому поводу Кольцов? - первым делом пожелал узнать Руденко.
– Не знаю, что он мыслит. Да и мыслит ли вообще, - сухо ответил Александр Петрович. - Во всяком случае, никаких предложений от него на этот счет до сих пор не поступило.
– А Бочкарев?
– От Бочкарева тоже. К тому же на днях он уйдет из КБ.
– Уйдет? А Ачкасов? - совсем растерялся Руденко.
– Ачкасов не уйдет никуда. Что еще интересует тебя в связи с предстоящей работой? - иронически прищурил глаза Александр Петрович.
– Значит, мне надо будет ехать в Есино?
– Когда-нибудь - да. Но не завтра и не послезавтра. Пока ты будешь работать в КБ, и, желательно, без лишних разговоров, - предупредил Александр Петрович. - И хватит вводных, хватит! Давай-ка займемся непосредственно делом. Я, как видишь, времени даром не терял. У меня есть кой-какие соображения. И тебе надо о них знать.
Глава 15
В начале сентября погода резко изменилась. Маленькая серая тучка, за появлением которой Александр Петрович наблюдал из окна своего служебного кабинета, не обманула его надежд. Она привела с собой целый флот пепельных и свинцовых туч. Они расплылись по небу, закрыли солнце, принесли дожди и туманы. И лето, не думавшее уходить (ни на одном дереве нельзя было найти пожелтевшего листика), вдруг сразу отступило перед ненастной порой.
Ирина стояла возле окна в приемной Кулешова и смотрела на лужи, в которые, не переставая, сыпались и сыпались мелкие капли дождя. Она еще не была в этом году в отпуске, а отпуск тем не менее ей положен, и было бы очень кстати удрать от этого дождя куда-нибудь на юг: можно в Гагру. А еще лучше в Пицунду, где она отдыхала почти каждый год, великолепно устраиваясь дикарем. Если бы она попросилась, Кулешов, наверно, отпустил бы ее, ибо обещал дать отпуск после окончания экзаменов. Но она не спешила с просьбой, желая прежде окончательно уладить свои дела с переходом в отдел информации, а также побывать в Есино. Она не знала, когда это случится. Но почему- то была уверена, что такой случай непременно представится и рано или поздно шеф пошлет ее к Бочкареву с какой-нибудь оказией и она приедет туда и увидит Сергея. Она не знала наверняка, был ли у братьев о ней разговор. Но это и не имело значения. То, что она намеревалась сказать Сергею, она скажет. О Сергее она теперь думала постоянно. И даже очень часто мысленно разговаривал с ним. О переходе на новую работу вспомнила потому, что только лишь по приказанию шефа вызвала к нему кадровика...
Мысли ее прервали. В дверях приемной действительно появился куратор КБ по линии кадров, невысокий, плотный, с залысиной почти до самого затылка, подполковник запаса Боровиков. Они были знакомы много лет. Но, несмотря на это Боровиков, если им приходилось встречаться где-нибудь в коридоре или на лестнице, никогда с ней первым не здоровался. На ее приветствия отвечал сухо, еле заметным поклоном. Но если случай сводил их, как в данный момент, в приемной, Боровиков был необычайно любезен. Он просто преображался, высказывая всем своим видом удовольствие видеть ее. При этом он никогда не упускал случая дать ее какой-нибудь добрый совет или от чего-нибудь предостеречь. Предметом особого внимания Боровикова чаще всего в таких случаях были не в меру, как ему казалось, короткие юбки, которые носила Ирина. В приемной Главного Боровиков тем не менее не засиживался - боялся опаздывать к начальству. Поговорить с ним удавалось лишь в тех случаях, когда в кабинет к Александру Петровичу кто-нибудь врывался без вызова раньше его. Сегодня Александр Петрович был один. Ирина учла это и решительно встала на пути у Боровикова.
– Когда будете решать мой вопрос?
– Не за мной было дело! - поклялся Боровиков.
– А за кем же? Александр Петрович давно уже сказал, что дал вам команду.
– А вы к нему обращались? - укоризненно покачал головой Боровиков.
– Неужели нет?
– Да вот же оно, - скосив глаза на свою папку и обходя Ирину стороной, заверил Боровиков.
– Что "оно"?
– Представление.
Ирина поспешно освободила перед ним дорогу.
– Надо же: не успела окончить - и уже: хоть стой хоть падай, -вздохнул Боровиков.
– Зачем же падать? - чуть не расхохоталась Ирина, почувствовав вдруг прилив неудержимого веселья.
– А затем: То тянул, как голодное лето, а то вдруг заторопил, словно тут пожар: "Немедленно! Почему до сих пор нет?.." И пошел! И понесло! И теперь уже не младшего, а сразу научного давай. И оклад сразу давай - выше давай.
Боровиков бесшумно проскользнул в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. А Ирина снова вернулась на свое место возле окна. Дождь все так же моросил, рябил лужи, причудливыми витиеватыми струйками скатывался по стеклу. Но Ирине почему-то уже не хотелось удирать на юг. Но еще больше захотелось в Есино. Она поехала бы туда хоть сейчас, если бы был хоть какой-нибудь, хоть самый пустяковый предлог для того, чтобы там появиться. Она так задумалась об этом, что даже не сразу услышала нетерпеливый и требовательный звонок. Ее требовал к себе Кулешов. Ирина очнулась, рванулась в дверь кабинета и чуть было не сшибла с ног улыбающегося Боровикова. Он что-то шептал, и моргал, многозначительно таращил глаза на свою папку. Ирина шагнула мимо него и вошла в кабинет. Александр Петрович поднялся из-за стола ей навстречу и протянул руку, словно хотел поздороваться, будто видел ее впервые. Она тоже протянула ему свою руку. А он пожал ее и сказал:
– Вы просто блестяще перевели мне две эти статьи. Я очень вас благодарю:
– Пожалуйста, - выслушала, как должное, похвалу Ирина, пытаясь освободить свою руку. Но Александр Петрович и не думал ее освобождать.
– И еще я вас поздравляю, - продолжал он. - Я только что назначил вас научным сотрудником. Но очень прошу вас, Ирина Николаевна, никуда пока из приемной не уходите. Считайте себя моим референтом, порученцем, кем хотите, но поработайте пока здесь. Отныне давать задания вам буду только я. И только их вам придется выполнять. Вот, пожалуйста, переведите поскорее еще и эту статью. Она мне крайне нужна. - С этими словами Александр Петрович взял со своего стола американский журнал "Авиейшен уик" и протянул его Ирине. - Если будут какие-нибудь затруднения с переводом технических терминов, не стесняйтесь, немедленно обращайтесь за консультацией ко мне. А не будет меня на месте - к Руденко. И еще, задайте головомойку нашим аховцам, а то они, кажется, решили по случаю дождя оставить меня без боржома.
– Я сейчас к ним схожу, - принимая журнал, с готовностью ответила Ирина.
Но Александр Петрович вдруг поднял брови:
– А вот этого не делайте больше никогда! - строго сказал он. - У вас есть для этого телефон и совершенно нет времени, которое вы могли бы тратить на такую ерунду. Вызовите их к себе и потребуйте все, что надо. И последнее, попросите ко мне Руденко. Он почему-то не отвечает по своему телефону.
Ирина быстро нашла Руденко. Решительно выразила хозяйственникам неудовольствие шефа по поводу их нерасторопности и раскрыла "Авиейшин уик". "Значит, мои переводы понравились, - вспомнила она похвалу Александра Петровича. - Вот и понятно, почему он так заторопился с назначением. Значит, я могу быть ему полезна. Значит, вынь да положь представление! Что и говорить: в оперативности и хватке шефу не откажешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Это верно. Время работает не на нас, - все так же в раздумье ответил Бочкарев.
Александр Петрович, уловив в его голосе нотки неопределенности, насторожился.
– Ты передумал? Так я буду только рад, - поспешил он заверить Бочкарева.
– Думай не думай - лет не убавишь, - усмехнулся Бочкарев. -Получится ли только то, что задумано? Ачкасов-то против. Просил подождать:
– Знаю. Помню.
– Так как?
– А так. Возможно, тогда весной Ачкасов в чем-то и был прав. А теперь все выглядит совершенно иначе. Теперь, я считаю, дело в основном сделано. Испытания идут вполне успешно. Доработки не страшны. И ждать больше нечего. Работу ты нашел себе по душе сам, и, пока тебя на нее берут, надо этим воспользоваться. Ибо что последует в дальнейшем - толком никто не знает. Потом и Ачкасов будет "за", и я буду стараться, а вакансии подходящей может уже не оказаться. И тогда дорога, как и для всех нас, останется одна: на дачу, огород, грядки под клубнику копать.
– Этого-то и не хочется. Рановато вроде бы, - вздохнул Бочкарев.
– А раз не хочется, то и поезжай в академию на переговоры. Окончательно все утрясай и пиши рапорт. Владимиру Георгиевичу мы и говорить ничего не станем. Учебными заведениями он, слава тебе господи, пока не командует. А у нас в кадрах меня поймут правильно.
– Хорошо, - согласился Бочкарев. - Когда можно поехать в академию?
– Тянуть нечего. Понедельник можешь посвятить своим делам.
– Тогда у меня все, - подытожил разговор Бочкарев.
– До вторника, - попрощался с ним Александр Петрович.
Остаток дня он не выходил из кабинета. Никого не принимал. Ни к кому ни за чем не обращался. Работал над чертежами "Совы" и "Фотона". На дачу приехал поздно, уже после того как машина отвезла на вокзал Юлю. Маргариту Андреевну это несколько удивило, и она спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Как есть ничего, - успокоил ее Александр Петрович.
– Почему же Юля сказала, что ты что-то выдумал?
– Выдумал? - вопросительно посмотрел на жену Александр Петрович. - Я вот ее прижму там хвост на месяц, тогда она поговорит! Выдумал!..
– Ну, ты, как всегда, в своем репертуаре, - заметила Маргарита Андреевна.
– И не вижу необходимости его менять, - буркнул в ответ Александр Петрович.
– Очень мило, - согласилась Маргарита Андреевна. - Значит, зять будет жить дома, а дочь - в заводской гостинице.
– Маргошенька, я тебе уже тысячу раз объяснял, что у меня в КБ нет ни сестер, ни племянников, ни зятьев, ни дочерей, а есть сотрудники, - смягчил тон Александр Петрович. - И кого из них куда посылать предоставь решать мне. Я вот и сам, например, завтра весь день буду работать.
– В субботу? - не поверила Маргарита Андреевна.
– В субботу.
– Значит, так оно и есть, что-то все же случилось, - вздохнула Маргарита Андреевна и поставила на стол салатницу со свежими огурцами и помидорами.
Александр Петрович работал еще и после ужина. И на следующий день, в субботу, как и объявил супруге, с утра уехал в город и вернулся из КБ только под вечер. Аппетитно пообедал, хотя и отказался от своей обычной рюмки коньяку, и, забрав на руки своего любимца - огромного с янтарными глазами сибирского кота Жюля, которого все домашние называли за его пушистые усы не иначе как "мосье" Жюль, - отправился бродить по участку. И воздержание от спиртного, и кот на руках, - а кстати, Александр Петрович неоднократно утверждал, что "мосье" Жюль - единственное живое существо на свете, которое своим присутствием не мешает ему думать, - подсказали Маргарите Андреевне, что Александр Петрович хотя и вернулся домой, но мысленно из работы еще не выключился. И потому она его не отвлекала, а только спросила:
– Когда же приедет Игорь?
– Жду к обеду, - лаконично ответил Александр Петрович.
Часов в семь "мосье" Жюль вернулся с прогулки домой. А Александр Петрович еще долго ходил вдоль забора под развесистыми соснами.
В воскресенье, к обеду, на дачу приехал Игорь. Вид у него был усталый и недовольный. "Опять, наверное, что-нибудь с Юлей не поделили", - сразу решила Маргарита Андреевна. И на сей раз угадала совершенно точно. Едва поздоровавшись с тещей и тестем, Игорь сразу же спросил Александра Петровича:
– Неужели, кроме Юли, некого было послать мне на смену?
– А чем она плоха? - невозмутимо задал вопрос в свою очередь Александр Петрович.
– Она приехала туда как фурия. С ней абсолютно ни о чем нельзя разговаривать. Через неделю я бы все закончил сам. А теперь:
– Что теперь? - пытливо взглянул на зятя Александр Петрович.
– А теперь я не удивлюсь, если придется все начинать сначала.
– Не беспокойся. Тебе не придется.
– Кому же тогда?
– КБ большое. Но не для того я тебя вызвал сюда, чтобы обсуждать этот вопрос, - резонно заметил Александр Петрович. - Есть дело поинтересней.
Большего пока на первых порах Александр Петрович ничего зятю не сказал. И за обедом тоже о делах не говорил ни слова. Но после обеда на стал терять ни минуты. Он увлек его к себе в кабинет и, усадив в кресло напротив себя, подробно и обстоятельно начал рассказывать ему о результатах испытаний "Фотона" и о тех выводах, которые на основании этих результатов сделал.
– У меня нет сомнений, угол зрения "Фотона" придется увеличивать. И выполним мы это за счет объектива "Совы". По предварительным прикидкам, это обеспечит выигрыш во времени, в стоимости, в надежности. Правда, такая, с позволения сказать, трансплантация потребует целого ряда конструкторских решений. Но в целом она и экономически и технически выгодна. Вот над чем тебе предстоит думать и зачем я тебя вызвал сюда.
– А что мыслит по этому поводу Кольцов? - первым делом пожелал узнать Руденко.
– Не знаю, что он мыслит. Да и мыслит ли вообще, - сухо ответил Александр Петрович. - Во всяком случае, никаких предложений от него на этот счет до сих пор не поступило.
– А Бочкарев?
– От Бочкарева тоже. К тому же на днях он уйдет из КБ.
– Уйдет? А Ачкасов? - совсем растерялся Руденко.
– Ачкасов не уйдет никуда. Что еще интересует тебя в связи с предстоящей работой? - иронически прищурил глаза Александр Петрович.
– Значит, мне надо будет ехать в Есино?
– Когда-нибудь - да. Но не завтра и не послезавтра. Пока ты будешь работать в КБ, и, желательно, без лишних разговоров, - предупредил Александр Петрович. - И хватит вводных, хватит! Давай-ка займемся непосредственно делом. Я, как видишь, времени даром не терял. У меня есть кой-какие соображения. И тебе надо о них знать.
Глава 15
В начале сентября погода резко изменилась. Маленькая серая тучка, за появлением которой Александр Петрович наблюдал из окна своего служебного кабинета, не обманула его надежд. Она привела с собой целый флот пепельных и свинцовых туч. Они расплылись по небу, закрыли солнце, принесли дожди и туманы. И лето, не думавшее уходить (ни на одном дереве нельзя было найти пожелтевшего листика), вдруг сразу отступило перед ненастной порой.
Ирина стояла возле окна в приемной Кулешова и смотрела на лужи, в которые, не переставая, сыпались и сыпались мелкие капли дождя. Она еще не была в этом году в отпуске, а отпуск тем не менее ей положен, и было бы очень кстати удрать от этого дождя куда-нибудь на юг: можно в Гагру. А еще лучше в Пицунду, где она отдыхала почти каждый год, великолепно устраиваясь дикарем. Если бы она попросилась, Кулешов, наверно, отпустил бы ее, ибо обещал дать отпуск после окончания экзаменов. Но она не спешила с просьбой, желая прежде окончательно уладить свои дела с переходом в отдел информации, а также побывать в Есино. Она не знала, когда это случится. Но почему- то была уверена, что такой случай непременно представится и рано или поздно шеф пошлет ее к Бочкареву с какой-нибудь оказией и она приедет туда и увидит Сергея. Она не знала наверняка, был ли у братьев о ней разговор. Но это и не имело значения. То, что она намеревалась сказать Сергею, она скажет. О Сергее она теперь думала постоянно. И даже очень часто мысленно разговаривал с ним. О переходе на новую работу вспомнила потому, что только лишь по приказанию шефа вызвала к нему кадровика...
Мысли ее прервали. В дверях приемной действительно появился куратор КБ по линии кадров, невысокий, плотный, с залысиной почти до самого затылка, подполковник запаса Боровиков. Они были знакомы много лет. Но, несмотря на это Боровиков, если им приходилось встречаться где-нибудь в коридоре или на лестнице, никогда с ней первым не здоровался. На ее приветствия отвечал сухо, еле заметным поклоном. Но если случай сводил их, как в данный момент, в приемной, Боровиков был необычайно любезен. Он просто преображался, высказывая всем своим видом удовольствие видеть ее. При этом он никогда не упускал случая дать ее какой-нибудь добрый совет или от чего-нибудь предостеречь. Предметом особого внимания Боровикова чаще всего в таких случаях были не в меру, как ему казалось, короткие юбки, которые носила Ирина. В приемной Главного Боровиков тем не менее не засиживался - боялся опаздывать к начальству. Поговорить с ним удавалось лишь в тех случаях, когда в кабинет к Александру Петровичу кто-нибудь врывался без вызова раньше его. Сегодня Александр Петрович был один. Ирина учла это и решительно встала на пути у Боровикова.
– Когда будете решать мой вопрос?
– Не за мной было дело! - поклялся Боровиков.
– А за кем же? Александр Петрович давно уже сказал, что дал вам команду.
– А вы к нему обращались? - укоризненно покачал головой Боровиков.
– Неужели нет?
– Да вот же оно, - скосив глаза на свою папку и обходя Ирину стороной, заверил Боровиков.
– Что "оно"?
– Представление.
Ирина поспешно освободила перед ним дорогу.
– Надо же: не успела окончить - и уже: хоть стой хоть падай, -вздохнул Боровиков.
– Зачем же падать? - чуть не расхохоталась Ирина, почувствовав вдруг прилив неудержимого веселья.
– А затем: То тянул, как голодное лето, а то вдруг заторопил, словно тут пожар: "Немедленно! Почему до сих пор нет?.." И пошел! И понесло! И теперь уже не младшего, а сразу научного давай. И оклад сразу давай - выше давай.
Боровиков бесшумно проскользнул в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. А Ирина снова вернулась на свое место возле окна. Дождь все так же моросил, рябил лужи, причудливыми витиеватыми струйками скатывался по стеклу. Но Ирине почему-то уже не хотелось удирать на юг. Но еще больше захотелось в Есино. Она поехала бы туда хоть сейчас, если бы был хоть какой-нибудь, хоть самый пустяковый предлог для того, чтобы там появиться. Она так задумалась об этом, что даже не сразу услышала нетерпеливый и требовательный звонок. Ее требовал к себе Кулешов. Ирина очнулась, рванулась в дверь кабинета и чуть было не сшибла с ног улыбающегося Боровикова. Он что-то шептал, и моргал, многозначительно таращил глаза на свою папку. Ирина шагнула мимо него и вошла в кабинет. Александр Петрович поднялся из-за стола ей навстречу и протянул руку, словно хотел поздороваться, будто видел ее впервые. Она тоже протянула ему свою руку. А он пожал ее и сказал:
– Вы просто блестяще перевели мне две эти статьи. Я очень вас благодарю:
– Пожалуйста, - выслушала, как должное, похвалу Ирина, пытаясь освободить свою руку. Но Александр Петрович и не думал ее освобождать.
– И еще я вас поздравляю, - продолжал он. - Я только что назначил вас научным сотрудником. Но очень прошу вас, Ирина Николаевна, никуда пока из приемной не уходите. Считайте себя моим референтом, порученцем, кем хотите, но поработайте пока здесь. Отныне давать задания вам буду только я. И только их вам придется выполнять. Вот, пожалуйста, переведите поскорее еще и эту статью. Она мне крайне нужна. - С этими словами Александр Петрович взял со своего стола американский журнал "Авиейшен уик" и протянул его Ирине. - Если будут какие-нибудь затруднения с переводом технических терминов, не стесняйтесь, немедленно обращайтесь за консультацией ко мне. А не будет меня на месте - к Руденко. И еще, задайте головомойку нашим аховцам, а то они, кажется, решили по случаю дождя оставить меня без боржома.
– Я сейчас к ним схожу, - принимая журнал, с готовностью ответила Ирина.
Но Александр Петрович вдруг поднял брови:
– А вот этого не делайте больше никогда! - строго сказал он. - У вас есть для этого телефон и совершенно нет времени, которое вы могли бы тратить на такую ерунду. Вызовите их к себе и потребуйте все, что надо. И последнее, попросите ко мне Руденко. Он почему-то не отвечает по своему телефону.
Ирина быстро нашла Руденко. Решительно выразила хозяйственникам неудовольствие шефа по поводу их нерасторопности и раскрыла "Авиейшин уик". "Значит, мои переводы понравились, - вспомнила она похвалу Александра Петровича. - Вот и понятно, почему он так заторопился с назначением. Значит, я могу быть ему полезна. Значит, вынь да положь представление! Что и говорить: в оперативности и хватке шефу не откажешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64