Плюс командир с двумя замами.
— Нинуль, — удивляется Лёха, — ты что так скисла? Устала что ли? Так сегодня тренировка ещё маленькая была.
— Для мага, — ответила я.
— Не унывай, Нинка, — посочувствовал он. — Сейчас вымоешься, пивка хлебнём холодненького, и всё пройдёт.
Совместные бои очень быстро сплотили тройки в монолит. Там, где выживание зависит от того, насколько хорошо сотоварищ прикрывает тебе спину, не до расовых разногласий. У штабистов сработка идёт помедленнее, но всё равно человеки-ранговики уже стали обыденностью троедворской жизни. Назвать человека обезьянородной простокровкой — верный способ попасть в реанимацию, особенно если такие речи услышат маг и оборотень из его тройки. Называть оборотня зверьком или мага волшеедом в присутствии человека тоже не посоветую никому. А стихийники и до реформы неплохо относились к человекам, так что притёрлись мы друг к другу надёжно и крепко.
Лёха принялся рассказывать какую-то байку о любовных похождениях чернодворского большака Фархада Каримовича, неутомимого ловеласа, но я не слушала, настроения не было. Лорик выспрашивала подробности, хихикала.
Гостя я заметила первой. Среднерослый, полноватый, сквозь светленькие кудряшки отчётливо просвечивает лысина, тонкие летние джинсы и футболка не только дорогие, но и качественные. Судя по походке — оборотень, а по высокомерному взгляду и жёсткой складке губ — соединник.
Я переключилась на магическое зрение. Мир изменился. Исчезли краски, всё стало чёрно-белым, как в старом кинофильме. Поверхность предметов, зданий, асфальта словно покрыта тончайшим, едва заметным слоем радужного перламутра, это сырая магия. Люди превратились в светло-золотистые светящиеся силуэты, причём центром свечения, его источником был овал на солнечном сплетении. Десять сантиметров длиной, пять шириной, у женщин горизонтальный, у мужчин — вертикальный. Глаз у светящихся силуэтов нет, только сияющие провалы на три тона темнее ауры. На голове у каждого что-то вроде шапки или, скорее, чалмы — высокий остроконечный колпак, вокруг которого и намотана сама чалма. Только всё это соткано из золотистого света, и чем интенсивнее мыслительная деятельность, тем больше чалма. На полмизинца ниже овала — верхняя брюшная чакра, полый прозрачный шар одиннадцати сантиметров в диаметре. У простеней там ничего нет, у магородных в нём волшеопорник, для каждой расы свой. Например, у магов — кубик, у перекидней — шар. У перевертней шар вытянут в овал. Тут всё понятно: шар может катиться в любую сторону, оборотень может принимать любое обличье, а подвижность овала ограничена, и перевертень связан только одной ипостасью. Остальные чакры выглядят как пятилепестковые цветочки с детских рисунков. Самая нижняя — красный, затем оранжевый, вместо жёлтого цветочка — шар, на груди «цветок» зелёный, на шее — голубой, на лбу синий, а на темени — фиолетовый. У гойдо теменная чакра восьмилепестковая.
Вообще восемь лепестков обретает любая активная чакра, которая работает хотя бы на четверть своих возможностей. Обычно они задействованы процентов на пять-шесть.
А незнакомец выглядит как простень, ауральных татуировок тоже нет. Странно. Я переключилась на срединное зрение. Мир в очередной раз изменился, магический перламутр исчез, чёрно-серо-белые тона стали яркими и отчётливыми до рези, очертания предметов — острыми, твёрдыми и словно ломкими, казалось, что ещё мгновение — и мироздание раскрошится как сухой древесный лист. Ощущение совершенно верное, из-за магической скудости межпространственные перегородки на территории Троедворья очень тонкие, и прорывы инферно, которые могут уничтожить планету не хуже массового извержения вулканов, случаются практически ежемесячно.
Люди тоже изменились, из золотистых силуэтов стали самыми обычными магами, оборотнями и человеками, но видны чакры и точки жизни, они же, если правильно ударить, точки смерти. У незнакомца в верхнебрюшной чакре шар, а в нём — закрученная против часовой стрелки спираль. Перекидень-обратник. И кудесник — диаметр шара восемь сантиметров. Шар переливается чёрно-серо-белым цветом. Коллега-равновесник, у дворчан магопорники одноцветные. Татуировок с таким рисунком я никогда ещё не видела. Что-то из высших категорий, надо будет посмотреть расшифровку в «Табели и должностях и рангах».
Я вернула обычное зрение, дёрнула Лёху за рукав.
— Командир, кто это? — кивнула на визитёра.
— Не знаю, — ответил Лёха. — Впервые вижу. А что?
— Глянь магическим зрением. А ещё лучше — срединным.
У Лехи и Лорика на несколько мгновений затуманился взгляд.
— Дерьмо приплыло, — сказала Лорик. — Чем дальше мы будем от такого большого начальства, тем лучше. Двигаем отсюда.
Я задержалась. Волшеопороник слегка покалывал кожу, верный признак перехлёста силовых потоков. Я оглядела площадку магическим и срединным зрением. Да, хнотическая буря продолжается. Асфальт и стены гаражей едва заметно дрожат и потрескивают. Смещается эпицентр бури, опять может прорваться инферно. Я переключилась в обычный режим восприятия.
Аварийная служба постоянно следит за состоянием Хаоса, составляет прогнозы, но по Уставу любой троедворец, который заметил изменения баланса, должен немедленно позвонить в информационный отдел аварийки.
Мобильника у меня с собой нет, пришлось идти в большой холл спортклуба. Там пять таксофонов, и к каждому очередь людей по десять. Я пошла в приёмную заведующего. Секретарша, красивая как фотомодель рыжеволосая и зеленоглазая кикимора в изящном сарафане безупречно офисного вида, едва услышала про аварийку, придвинула мне телефон и запаянный в пластик лист с номерами экстренных линий.
Приёмная здесь не комната, как обычно, а широкий балкон над малым холлом, в который спускается лестница с резными перилами. Из-за этого в малый холл стараются не заходить, разговаривать под взглядами секретарши и посетителей никому не хочется.
Поэтому на беседу дарула и оборотня высокого ранга я смотрела с интересом. Разговор у них, судя по закаменевшей спине ранговика и неподвижным крыльям вампира, очень напряжённый. Странное место для разборок выбрали, уже через десять минут их разговор станет сплетней дня. Хотя нет, разборка началась спонтанно. Оба наряжены в рясы, капюшоны надеты, значит, собираются на какую-то особо важную церемонию. И говорят наверняка о ней.
Я назвала аварийщикам личный код и фамилию, быстро доложила о смещении эпицентра. Секретарша не сводила глаз со спорщиков в холле. Глянула на меня, подмигнула, что-то переключила в селекторе, и нам стало слышно разговор.
— Вы вправе выбрать награду, — сказал оборотень.
— Я прошу истинное имя, — ответил вампир.
— Что?! — переспросил оборотень.
Секретарша испуганно пискнула.
— Истинное имя, — голос у вампира дрогнул.
Реально волшебническое или истинное имя ничем не отличается от паспортного и никакого особого значения не имеет — не даёт дополнительных сил или умений, никак не влияет на судьбу, через него нельзя навести ни порчу, ни благословение. Всего лишь древняя традиция, вопрос престижа. Но жители волшебного мира вопреки очевидности пытаются представить его как нечто драгоценное и уникальное. Обладатели истинного имени скрывают его как великую тайну и в тоже время хвастаются его наличием везде, где надо и не надо. Те, у кого истинного имени нет, из кожи вон лезут, чтобы удостоиться церемонии наречения.
Вампирам истинное имя не положено. Дарул должен был сделать для Совета Равновесия что-то невероятное, настоящий великий подвиг, чтобы осмелиться просить о церемонии наречения.
— Исключено, — отрезал оборотень и холодно добавил: — А за вашу наглость и оскорбление устоев волшебного мира вы не только лишаетесь заслуженной вами награды, но и получите суровое взыскание.
— Слушаюсь, — ответил вампир.
Я на мгновение задохнулась — узнала голос Роберта. Каким будет взыскание, представить не трудно: самая горячая точка передовой или инфернального прорыва, гарантированная смерть. Вампир, дерзнувший сказать об истинном имени, должен умереть.
Секретарша глянула на меня в испуге. Свидетелей такого разговора тоже ничего хорошего не ждёт.
— Сейчас вы пойдёте в карцер базы, — приказал оборотень. — Дальнейшую вашу судьбу решит трибунал.
— Слушаюсь, — ответил Роберт. Голос безжизненный, равнодушный. Приговор в таких судилищах предрешён заранее.
Но Роберт всё-таки попытался разбить свои кандалы, потребовать должного.
Оборотень жестом велел ему уходить.
Я спрыгнула с балкона в холл.
— Не торопитесь, уважаемый, — сказала я оборотню. — Ничего противозаконного Кох не сделал, так что о трибунале и говорить нечего. И его адвокат Павел Лопатин — слышали о таком? — с лёгкостью докажет как полную невиновность Коха, так и превышение вами служебных полномочий.
— Дробышева, — скривился оборотень. Это оказался незнакомец с полосы препятствий. — Ну что ты за склочная баба такая, ни один столичный скандал без тебя не обходится.
— Откуда вы меня знаете? — удивилась я.
— Такое попробуй не узнай, — фыркнул кудесник.
— Чудесно, — ответила я. — Польщена столь огромной популярностью. Теперь назовитесь вы.
Кудесник начальственно нахмурился.
— Что? — переспросил он.
— Нина, пожалуйста, уйдите, — тихо сказал Роберт.
— Имя у вас есть? — спросила я оборотня. — Или на «Эй, ты!» перебиваетесь?
— Лейтенант Дробышева, — приказал он, — идите в душевую.
Я посмотрела на кудесника срединным зрением. Горловая чакра восьмилепестковая, значит прошёл церемонию наречения истинным именем. Я внимательно всматривалась в чакру, старалась разглядеть, почувствовать характер её свечения. Если получится, то я узнаю как зовут этого чиновного засранца. Получилось. Я потёрла уставшие глаза и сказала:
— Ваше истинное имя Светозар. Бывший белодворец?
Кудесник едва заметно дрогнул, но ответил с пренебрежительной ухмылкой:
— Неплохо. Но медленно. Надо больше тренироваться, и вы станете мастером имён, простеньша Дробышева.
— Непременно, — согласилась я. — А теперь вернёмся к церемонии имянаречения. Законодательно она нигде не закреплена. Это обычай, игра, но не уставная награда. И нигде не сказано, что вампирам играть в имена запрещено.
На физиономии кудесника появилось скучающее выражение.
— Ты человечица, — сказал он брезгливо. — Тебе не понять сути и важности истинных имён.
— Куда нам с грыжей, — процедила я. — Мы уж как-нибудь так, и без погремух проживём.
Волшебник зло сверкнул глазами.
— Простокровка! — с ненавистью рявкнул он. — Офицер грёбаный! Высшее простеньское образование! Но здесь другой мир, здесь ты ничто и никто! — Кудесника трясло от бешенства. — Думашь, если нацепила волшеопорник, то сравнялась с магородными?
— Нет, — ответила я. — Это вы наконец-то удостоились чести хотя бы немного сравняться с человеками. Волшеопорники у вас давно уже есть, теперь осталось только перестать трусливо прятаться от простеньского мира.
И Роберт, и Светозар на несколько мгновений оцепенели. Первым голос обрёл кудесник и разразился матерной бранью.
— Убого, примитивно и безграмотно, — оценила я. — Как словесники волшебники никуда не годятся. К тому же использование матерной лексики — один из главных признаков умственной ограниченности.
Кудесник дёрнулся как от пощёчины, а Роберт торопливо прошептал:
— Нина, я Всеобщей Кровью умоляю вас, уходите. Нина, пока ещё не поздно, уходите, пожалуйста!
— Светозар, — сказала я, — ваш отказ в праве на истинное имя не только смешон, он непробиваемо глуп. И доказать это очень легко.
Кудесник презрительно рассмеялся.
— На «мост истины» намекаешь? Дробышева, ты только вчера в очередной раз шлепнулась в Мёртвую Бездну. Тебе что, мало было, повторить захотелось?
Тут он меня подловил. С «мостом истины» мне не везёт катастрофически. Точнее, мои многочисленные недоброжелатели, как волшебнокровые, так и человеки, пользовались им для сведения мелких счётов: провоцировали меня на конфликт в заведомо выигрышной для них ситуации и вызывали на «мост». Хотя и уходить от прямых стычек так, чтобы противники не получили формального повода для поединка, я научилась быстро, но время от времени уклониться не удавалось.
— Ну что вы, Светозар, — сказала я с благожелательной улыбкой, — ради такой мелочи, как истинное имя, открывать «мост» нелепо. Всё делается гораздо проще. — И уточнила: — По-простеньски.
Кудесник иронично приподнял одну бровь.
— Покажете? — спросил он.
— Разумеется, товарищ полковник, — ответила я.
В Троедворье принят Устав Красной армии. По мнению большаков и Люцина, ничего лучше военная мысль до сих пор не выдумала. Но взаимоотношения командиров и подчинённых скорее напоминают ФСБ или милицию, чем армию. Система званий тоже скопирована с советской армии, но слегка сокращена под троедворские условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71