А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— А на территории России они есть? — оживился Олег, очень ему хотелось в реальности повстречаться с героями любимых книг.
— Нет. В Троедворье хелефайям въезд запрещён под страхом смертной казни.
— Почему?! — изумился Олег.
— Потому что правят здесь сволочи, — ответила я, — но не идиоты. От остроухих плясунов пользы ровным счётом никакой, а дармоедов в Троедворье не терпят. У нас даже поговорки есть: «Толку, как от хелефайи», «Иди ты в то место, откуда у хелефайи руки растут». Ну и ещё с десяток в том же роде.
Вид у Олега стал ошарашенный до невозможности. Реалии волшебного мира мало соответствуют книгам в жанре фэнтези.
— Напомни при случае, — сказала я, — о Пражском договоре. Там как раз речь идёт о хелефайях, вампирах и прочих волшебных расах. Изумительный документ. Самое крутое кидалово за всю историю мошенничества. Но оспорить договор Лига с Альянсом уже более тысячи лет не могут. Однако о дипломатических забавах потолкуем позже. Сейчас давай займёмся твоим охочим до человеческих жертвоприношений приятелем.
— Давай, — ответил Олег с многообещающей улыбкой.
— Я сказала «займёмся», а не «убьём самым садистским способом из всех возможных». Что-то здесь не то. Крепко не то. — Я объяснила все странности. — Очень меня интересует, зачем он дал тебе тексты заклинаний.
— К тому же он установил талисманы, — добавила Вероника, — которые предназначены для того, чтобы укрепить ваше, Олег, здоровье по всем возможным показателям. А для жертвы состояние здоровья ни малейшего значения не имеет. Странный он парень, этот волшебник. Поговорить с ним действительно надо.
Олег не возражал.
— Кто он? — спросила я.
Вероника помрачнела.
— Перекидень-кудесник, зовут Сергей Иванович Поликарпов, один из советников нашей большухи. Обратник, чтоб ему…
— Серьёзный противник? — спросил Олег.
— Не то слово, — ответила Вероника. — Я всего лишь ворожея, к тому же с ограничителем силы. Он — кудесник. Справиться с высшим ранговиком без специальных талисманов и мощной боевой группы даже думать нечего. Тем более, с носителем обратной магии.
— А как-то по-другому его можно нейтрализовать?
Вероника пожала плечами. Я задумалась.
— Вонь. Надо что-нибудь очень вонючее.
Вампирка и Олег посмотрели на меня с недоумением.
— Оборотни очень чувствительны к запахам, — пояснила я. — Резкая вонь вызовет если не шок, то сильное замешательство, оборотень на две-три секунды оцепенеет.
— Он будет под защитой амулета, — ответила Вероника, — который убирает любую вонь. Оборотни без них не ходят. Активация автоматическая.
— Сколько времени она займет? — спросила я.
— Боевого — четверть секунды, обычного — до секунды.
— Времени больше чем достаточно, — сказал бывший спецназовец. — Нина, судя по твоим рассказам, против крепкого кулака никакая магия не помогает?
— Да, — ответила Вероника.
— Тогда справимся.
Вампирка смерила его оценивающим взглядом.
— Пожалуй, — сказала она. Глянула на меня и кивнула на стул: — Пересядь, я залечу твои раны.
— Но ведь вы не целитель.
— Насморк я действительно вылечить не смогу, а вот сломанные рёбра запросто. Вампиры сотворены как профессиональные воины. Мы лучшие бойцы в мире. По-твоему, зачем нам вешают ограничитель силы?
Я пересела с дивана на стул.
— Воин должен уметь исцелять раны, — продолжила Вероника. — И свои, и товарищей по оружию.
— А простеням действительно должны будут отомстить за выходку Нины? — спросил Олег.
— Нет, — ответила вампирка. — Это всего лишь их собственная холопская трусость. Рабы ненавидят хозяев, но ещё больше ненавидят тех, кто осмеливается защищать свою свободу, причем успешно защищать. Нина, смотри вверх и в одну точку.
Она прикоснулась к синякам, и опухоль начала спадать. Олег изумлённо охнул.
— Поберегла бы силы, — сказала я. — Бой предстоит.
— Это я виновата, и теперь должна исправить хоть что-то.
— То есть? — не поняла я.
— Всех простеней, — объяснила Вероника, — поделили на группы по месту жительства, и вампиры должны были проводить их домой, довести до самого порога. Сопровождающей твоей группы была я. Но мне и ещё нескольким вампирам лень было с вами возиться, мы решили, что вовлеченцы и без нас не заблудятся. Они не заблудились, но… Если Кох узнает, что с тобой случилось, он вырвет мне крылья, и это будет только начало.
— Да притопталась я ему! Мы даже не разговариваем. Так, здороваемся при встрече.
— Инородцам никогда не понять, — сказала Вероника, — что значат для вампира узы крови. Не вертись.
Она уже лечила рёбра.
— Узы давным-давно разорваны!
— Вот именно, — ответила вампирка. — Нашему народу больше шести тысяч лет, но за всё это время от уз крови освобождали шесть раз. По одному случаю на тысячелетние. Ты стала седьмой.
— Тысячелетие только началось, — сказала я. — Будут и другие. Хотя… Лучше бы не было, ведь чтобы появились узы, вампир должен оказаться на грани смерти, а такого я никому не пожелаю.
Ломануло виски. Я представила опробованную на волшебниках комнату с насекомыми. Вероника брезгливо дёрнула крыльями и сказала:
— Я научу тебя «зеркалке». Лучшая защита от телепатов. И никакой магии.
— Олега тоже научи. Ведь у него нет такой чувствительности, он ещё беззащитнее меня.
Вампирка немного подумала, недовольно плеснула крыльями, но согласилась. Обернулась к Олегу и сказала:
— Звони своему кудеснику, скажи, что у тебя в квартире полтергейст начался. Он подумает, что перехлестнулись какие-то из его волшебств и приедет немедленно.
— Вонючку ещё не нашли, — ответил он.
— Дихлофос у тебя есть? (Олег кивнул) Вот и пшикнешь ему в морду. Руки-ноги скотчем свяжем. Надолго это его не задержит, но с полминуты у нас будет. Нинка как раз успеет ему ксерокопии показать, и он станет как шёлковый. Держи, — Вероника протянула мне зелёный пластиковый браслет и сказала: — Со вчерашнего дня остался. Экстренный вызов боевого подразделения Серодворья. Волшебство с переходником, так что сработает и у простеня. — Вампирка объяснила как пользоваться талисманом.
Олег уже разговаривал с любителем смертных обрядов, рассказывал как буянит полтергейст.
* * *
Кудесник Сумеречного двора Сергей Иванович Поликарпов выглядел года на тридцать два, хотя на самом деле ему было двести сорок девять. Тёмные волосы, карие глаза, лицо симпатичное.
Он сидел на диване и теребил прилипший к рукаву пиджака обрывок скотча. Рядом лежали ксерокопии. Оказалось, если жертва знает тексты заклятий и заклинаний, волшебство подействует сильней.
— Нина Витальевна, — сказал волшебник, — вы сотрудник Совета Равновесия, и я прошу вас о смертном поручительстве.
— А что это такое? — спросила я.
— За отрешённое волшебство положена смертная казнь, — объяснил кудесник. — Но не обязательно подыхать просто так. Моя смерть может стать той самой жертвой, которую я хотел сделать из Олега. Достаточно поручительства любого равновесника, и трибунал разрешит такую казнь. Нина Витальевна, я клянусь пред Сумраком, — на его ладони полыхнула «роза серого огня», — что обряд никому не причинит никакого вреда.
— Верю, — кивнула я. — У обряда «жизнепития» другие цели. Но зачем он вам понадобился?
— Я не могу сказать. Я согласен на любые клятвы и любые обязательства, но эту тайну открыть не могу.
— Не можете или не хотите? — уточнила я.
— Не могу, потому что не хочу.
— Значит, речь идёт о жизни очень дорогого вам людя, — догадалась я. — Он болен, так? Поэтому и понадобилось «жизнепитие». Вы надеетесь на исцеление. Это человек, — продолжала я размышлять вслух, — то есть полный простень. И не вовлеченец, иначе вам не было бы смысла молчать. Но смысла молчать и так нет, — жёстко сказала я. — Сергей Иванович, дознаватель прошерстит ваши контакты за сутки, и простень-соучастник окажется рядом с вами на скамье подсудимых.
— Нет, — побледнел кудесник, — Он ничего не знает! Ничего!! Он даже не слышал никогда о Троедворье!
— Следствие разберётся.
— Нет. — Кудесник не просто боялся, его трясло от ужаса. — Со мной делайте что хотите, только его не трогайте. Он ничего не знает. Во всём виноват я один.
— Кто он тебе? — спросил Олег.
— Сын.
У Вероники от изумления отвисла челюсть, хлопнули крылья.
— От… откуда он взялся? — еле выговорила она. — Ваши сын и дочь погибли девяносто лет назад, меня ещё на свете не было!
— Да, — кивнул волшебник, — Мария и Николай погибли во имя Сумрака, их имена в Зале Героев… Но двадцать два года назад у меня родился второй сын, простень.
— С каких это пор волшебников интересуют простокровые дети? — ехидно спросила я.
— Встречается и такое, барышня. Это была случайная короткая связь, которая ничего не значила ни для меня, ни для неё… Но женщина забеременела и побоялась делать аборт. О беременности она узнала после нашего разрыва, жениться не требовала, и мне было всё равно, что какая-то простокровая красотка носит столь же простокрового ребёнка моего семени. Время от времени я посылал ей деньги, а когда её ребёнку исполнилось восемнадцать, перестал. Здоровый взрослый парень сам должен кормить себя и мать. — Кудесник помолчал. — Год назад она позвонила мне домой и потребовала встречи. Она догадывалась, что я волшебник… Но ей было всё равно, пока… Мой сын калека. В армии он служил в сапёрных войсках… Чечня, Дагестан… Войны заканчиваются, но мины остаются ещё много лет. Ждут своего часа. Ждут неосторожных. Эти мины обнаружили сами сапёры. Посмотреть на разминирование пришли окрестные мальчишки. Их прогоняли, но они лезли опять, обходили оцепление. Когда одна из мин взорвалась, Сашка закрыл пацана собой. У этого засранца черномазого ни царапины, а мой сын в двадцать лет остался калекой. Сделать ничего нельзя, повреждена и плотная, и тонкоэнегетическая структура тела.
— Тогда зачем обряд? — спросила Вероника.
— Я больше не мог видеть его боль. Вы слишком молоды, барышни, у вас нет детей, и вы ничего не поймёте. Я долго был один, очень долго. Теперь у меня есть сын, которому осталось жить несколько месяцев. У которого седые волосы. Я ничего не могу сделать, я не могу даже забрать себе его боль. Он делает вид, что всё в порядке, что ему совсем не больно, что ничего страшного не случилось. Я должен был это сделать. Подарить ему год спокойной жизни. Без боли. Для простеней год — это очень много. За год их врачи могли бы найти способ вылечить Сашку. Хотя бы частично. — Кудесник опять помолчал. — Я похоронил двоих детей, и не хочу, не могу потерять третьего!
— А что сумеречные целители? — спросила Вероника. — Что дала магия исцеления?
— Ничего. Слишком тяжёлые раны.
— Но есть обезболивающие подсилки.
— Только для троедворцев, — ответил волшебник, — а Сашка незнанник. Обрекать собственного сына на жизнь вовлеченца я не хочу.
— И решили провести для него отрешённый обряд, — сказала я. — Судя по вашим словам, Саша — истинный воин, и понимает, что такое воинская честь. Как вы думаете, что будет, когда он узнает, какой ценой оплачено его исцеление, пусть и частичное? Примет он такую помощь? Или назовёт себя соучастником убийства и покончит с собой?
Кудесник испугался почти до обморока.
— Нет. Этого не может быть, — прошептал он.
— Вы уверены? — спросила я. — Цель не всегда оправдывает средства. И не все люди могут принять дар, оплаченный чужой смертью.
Кудесник не ответил. Смотрел в пол пустым взглядом, руки безвольно лежали на коленях.
— Тупик, — сказал он.
— Смерть не обязательна, — быстро проговорила Вероника. — Можно остановиться у последней границы. А после помочь Источнику быстро восстановить силы. Тогда это будет донорство, а в донорстве нет бесчестия. Воин может его принять.
— Нет, — ответил кудесник. — Невозможно. Обряд смертный.
— Волшебник, — презрительно хлопнула крыльями Вероника. — Что бы ты понимал в магии крови? Мы умеем брать Жизнь так, чтобы не причинять вреда Источнику. Кох выпил у Нинки семьсот грамм крови, а она отделалась только лёгким головокружением.
— Это правда? — сказал Олег.
— Не веришь мне, спроси у Нинки.
— Я о другом. Обряд «жизнепития» действительно можно провести так, чтобы донор не умер?
— Конечно, — ответила Вероника. — Если в обряде будет принимать участие вампир, то легко.
— Ну и что тогда битый час бодягу разводим? О деле надо говорить — что, где и как.
Кудесник смотрел на него безмерным удивлением.
— Ты согласен поделиться живицей с моим сыном? Почему?
Олег глянул на него с интересом.
— А ты действительно не понимаешь почему?
Волшебник склонил голову.
— Я сказал оскорбительную глупость. Я виноват и не прошу о снисхождении.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Олег. — Вероника, что там с обрядом?
— Ничего. Никакого обряда не получится. Самое позднее через час я должна буду доложить обо всём в службу безопасности Серодворья. «Алое слово».
Я забористо, во всю филологическую изощренность, выругалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов