- Я прежде всего телохранитель, а не шофер. Мисс Мери
- лакомый кусочек для любого громилы в этой стране, который стре-
мится по-быстрому заработать миллион. Но я больше не телохрани-
тель, - неожиданно закончил он.
- Я встречался с твоим преемником, - кивнул я. - Валентино. Он
не способен охранять и пустую детскую.
- Валентино? - ухмыльнулся он. - Эл Гантер. Но Валентино под-
ходит ему лучше. Ты, я слышал, повредил ему руку?
- Он повредил мне ногу. Она вся сплошной синяк. - Я посмот-
рел на него с интересом. - Забыл, что разговариваешь с убийцей,
Кеннеди?
- Ты не убийца, - заявил он решительно. Последовала долгая
пауза, потом он отвел взгляд и уставился в пол.
- Патрульный Доннелли, да? - спросил я.
Он молча кивнул.
- Доннелли жив и здоров. - Может, ему и потребовалось ка-
кое-то время, чтобы смыть пороховую гарь с брюк, но это все его
страдания.
- Все подтасовано, да? - спросил он тихо.
- Ты читал обо мне в газетах, - я махнул рукой на журнальный
столик. Я все еще красовался на первой полосе, и фотография была
еще хуже, чем предыдущая. - Остальное ты слышал от Мери. Кое-что
из того, что ты прочитал или слышал, - правда, кое-что - ложь.
Меня действительно зовут Джон Толбот, и я действительно, как они
сказали в суде, специалист по спасательным работам. Я работал во
всех тех местах, что они назвали, кроме Бомбея. Но я никогда не
занимался никакой преступной деятельностью. Однако по Вайленду,
или генералу, или скорее по им обоим действительно тюрьма плачет.
Они послали телеграммы своим посредникам в Голландии, Великобри-
тании и Венесуэле - у генерала, конечно, есть нефтяные интересы
во всех трех странах, - с приказом проверить меня. Они останутся
довольны. Мы долго готовились.
- Откуда ты знаешь, что они послали телеграммы?
- Все телеграммы, посланные из Марбл-Спрингз за границу за
последние два месяца, просматривались. Генерал,
- а все телеграммы отправлены от его имени, - конечно, пользует-
ся шифрами, что вполне законно. В квартале от почтового отделе-
ния живет один старичок из Вашингтона, он - гений по шифрам. Так
вот, он говорит, что шифр у генерала детский. С его точки зрения,
конечно.
Я встал и начал прохаживаться по комнате. Действие виски
прекратилось. Я казался себе холодной мокрой камбалой.
- Я должен был влезть в это дело. До сих пор мы действовали
впотьмах, но по причинам, которые сейчас долго объяснять, мы зна-
ли, что генерал ухватится за возможность заполучить специалиста
по спасательным работам. И он ухватился.
- Мы? - Кеннеди все еще сомневался.
- Мои друзья и я. Не волнуйся, Кеннеди, за моей спиной - за-
кон. Я в этом деле участвую не по своей инициативе. Чтобы заста-
вить генерала заглотнуть наживку, мы должны были использовать его
дочь. Она абсолютно не в курсе того, что происходит. Судья Молли-
сон находится в дружеских отношениях с семьей генерала, и 'я поп-
росил его пригласить ее пообедать, а до обеда - посидеть в зале
суда, пока он рассмотрит последние дела.
- Судья Моллисон участвует в этом.
- Да. У тебя здесь есть телефон и справочник, можешь позво-
нить ему.
Он покачал головой.
- Моллисон в курсе, - продолжал я.-И с десяток полицейских,
но все они поклялись молчать: стоит проговориться - и им придет-
ся искать другую работу. Единственный человек, который не служит
закону и находится в курсе этого дела, - хирург, который якобы
оперировал Доннелли и подписал свидетельство о его смерти. Он
очень совестливый человек, но мне удалось уговорить его.
- Все обман, - пробормотал Кеннеди, - а я клюнул на него.
- Все клюнули. На это мы и рассчитывали. Ложные сообщения
Интерпола и с Кубы при полной поддержке полиции, два холостых
патрона в барабане кольта Доннелли, ложные заслоны на дорогах,
обманные погони полиции, обманные...
- Но пулевая пробоина в лобовом стекле?
- Я приказал Мери пригнуться и сам сделал ее. Машина и пус-
той гараж - подставлены, Яблонски - тоже.
- Мери говорила мне о Яблонски, - медленно сказал он. "Мери",
отметил я, а не "мисс Мери", но, может, это ничего и не значило,
может, он просто называл ее так за глаза. - "Падший полицейский",
- сказала она. Еще одна подстава?
- Да, еще одна подстава. Мы разрабатывали все это два года.
Сначала нам потребовался человек, который досконально знает Ка-
рибский бассейн. Мы нашли Яблонски, который родился и вырос на
Кубе. Два года назад он работал в нью-йоркском отделе по рассле-
дованию убийств. Именно Яблонски пришла в голову идея о привлече-
нии его к суду. Умно придумано - не только объясняло внезапное
исчезновение одного из лучших в стране полицейских, но и открыло
перед ним двери в преступный мир, когда в этом возникла необходи-
мость. Он работал со мной в странах Карибского бассейна послед-
ние полтора года.
- Рискуя, да? Я хочу сказать, что Куба - второй дом для всех
преступников в Штатах, и шансы...
- Он изменил внешность, - терпеливо пояснил я. - Отрастил
усы, бороду, перекрасил волосы, надел очки - родная мать не узна-
ла бы.
Наступила долгая тишина, затем Кеннеди поставил свой стакан и
посмотрел мне в глаза: - Что происходит, Толбот?
- Извини. Ты должен верить мне. Чем меньше ты будешь знать,
тем лучше для тебя. Моллисон ничего не знает, полицейские ничего
не знают - они лишь исполняют приказы.
- Это крупное дело? - медленно спросил он.
- Достаточно крупное. Послушай, Кеннеди, не задавай вопросов.
Я прошу тебя помочь мне. Если ты .еще не боишься за жизнь Мери,
то сейчас самое время начать бояться. Я не думаю, что ей извес-
тно о делах Вайленда и генерала больше, чем тебе, но уверен: ей
грозит опасность. Большая опасность. Смертельная. Я работаю про-
тив крутых ребят, играющих по-крупному. В этой игре они уже уби-
ли восьмерых - это я знаю точно. Если ты влезешь в это дело, то,
вполне вероятно, получишь пулю в спину. Но я прошу тебя влезть в
это дело. Не имею на это права и все же прошу. Что ты на это от-
ветишь?
Его смугловатое лицо несколько побледнело. Ему не понравилось
то, что он услышал, но если руки у него и задрожали, я не заме-
тил этого.
- Ты умный человек, Толбот, - медленно произнес он.
- Может быть, слишком умный, я не знаю. Но ты достаточно умен и
не рассказал бы мне всего этого, если бы не был уверен, что я
пойду за тобой. "Играют по-крупному", - сказал ты. Ну что же, и я
поучаствую в игре.
Я не стал тратить время на благодарности - если человек сует
голову в затягивающуюся петлю, его не стоит поздравлять, и вмес-
то этого сказал: - Я хочу, чтобы ты ходил с Мери. Везде. Почти
уверен, что завтра утром, то есть уже сегодня утром, мы отправим-
ся на нефтяную платформу. Мери почти наверняка отправится с нами.
У нее не будет выбора. Ты поедешь с ней.
Он попытался было прервать меня, но я жестом остановил его: -
Я знаю, что тебя сняли с этой работы. Придумай какой-нибудь по-
вод, чтобы сегодня рано утром попасть в дом. Постарайся уви-
деться с Мери и скажи ей, что с Валентино утром произойдет не-
большой несчастный случай, и она...
- О чем ты? Какой несчастный случай?
- Не волнуйся, - зловеще ответил я. - Несчастный случай в луч-
шем виде. Он некоторое время будет неспособен присматривать даже
за самим собой, чего уж говорить о присмотре за другими. Скажи
ей, чтобы она настояла на твоем возвращении в телохранители. Если
она упрется, генерал не станет возражать, и я больше чем уверен,
что Вайленд
- тоже: все займет всего один день, а завтра его не очень-то бу-
дет волновать вопрос, кто ее охраняет. Не спрашивай, откуда я это
знаю, - я этого не знаю, - но могу побиться об заклад, что это
так. - И, помолчав немного, продолжил:
- В любом случае Вайленд просто подумает, что она настаивает на
этом потому, что, как он считает, ты... как бы это сказать... -
ее слабость.
Его лицо оставалось бесстрастным, как у индейца, поэтому я
продолжил: - Не знаю, так ли это, да это и не моя забота. Просто
рассказываю тебе, что, по-моему, думает Вайленд и почему это зас-
тавит его уступить ей. Это и еще то, что он не доверяет тебе и
предпочтет иметь тебя перед глазами.
- Хорошо, ^ ответил он так, будто я пригласил его на увесели-
тельную прогулку. Он действительно был очень хладнокровным чело-
веком. - Я поговорю с ней и сделаю так, как ты хочешь. - Он заду-
мался на секунду: - Ты говоришь, что я подставляю голову. Возмож-
но. Но делаю это по собственной воле. И все же мне кажется, мое
согласие заняться этим делом позволяет мне надеяться на большую
откровенность с твоей стороны.
-А я не откровенен? - я не был раздражен, просто почувствовал
смертельную усталость.
- Только в том, чего ты не сказал. Ты хочешь, чтобы я прис-
матривал за генеральской дочкой. Судя по тому, за чем ты охо-
тишься, Толбот, безопасность Мери тебе до лампочки. Если бы тебя
это заботило, ты бы спрятал ее, когда она позавчера была в твоих
руках. Но ты этого не сделал - привез ее обратно. Говоришь, что
ей грозит большая опасность, но именно ты, Толбот, привез ее ту-
да, где она этой опасности подвергается. Ладно, ты хочешь, чтобы
я присматривал за ней, но тебе еще что-то от меня надо.
Я кивнул: - Да. Я лезу в эту кашу со связанными руками. Не
преувеличиваю: лезу в эту кашу, как пленник. Мне нужен человек,
которому я могу доверять. Тебе я доверяю.
- Ты можешь доверять Яблонски, - тихо произнес он.
- Яблонски мертв. Он молча уставился на меня, затем потянулся
за бутылкой и плеснул нам обоим виски. Его губы превратились в
тонкую белую полоску на смугловатом лице.
- Видишь это? - показал я на свои промокшие и грязные ботинки.
- Это земля с могилы Яблонски. Я закопал его перед тем, как прий-
ти сюда, не более пятнадцати минут назад. Они прострелили ему го-
лову из малокалиберного автоматического пистолета. Прямо в пере-
носицу. Он улыбался, Кеннеди. Человек не улыбается, видя", как к
нему приближается смерть. Он не видел ее приближения. Они убили
его во сне.
Я кратко рассказал ему о том, что произошло после моего ухода,
начиная с моей поездки на Х-13 и кончая моим возвращением сюда.
- Ройал? - спросил он, когда я замолчал.
- Ройал.
- Ты никогда не сможешь доказать этого.
- А мне и не придется, - ответил я почти автоматически. - Ро-
йал не предстанет перед судом, Яблонски был моим другом.
Он понял меня: - Я бы охотно согласился, чтобы тебе не приш-
лось рассчитываться за меня, Толбот.
Я выпил. Теперь виски на меня не действовало. Я чувствовал се-
бя усталым, опустошенным и чуть живым стариком.
- Что ты собираешься делать теперь? - поинтересовался Кеннеди.
- Что? Собираюсь попросить у тебя на время сухие ботинки, нос-
ки и нижнее белье. Затем вернусь в дом, проберусь в свою комнату,
просушу одежду, прикую себя наручниками к кровати и выброшу клю-
чи. Утром они придут за мной.
- Ты с ума сошел, - прошептал Кеннеди. - Почему они убили
Яблонски?
- Не знаю, - устало ответил я.
- Ты должен знать, - настойчиво сказал Кеннеди. - С чего бы им
убивать Яблонски, если они не знали, кто он на самом деле и чем
занимается? Они убили его потому, что почувствовали обман. А ес-
ли они узнали, что он их обманывает, то они могли узнать это и
про тебя. Они будут ждать тебя в твоей комнате, Толбот. Они уве-
рены, что ты вернешься, потому что им неизвестно, что ты нашел
тело Яблонски. Ты подучишь пулю в голову, как только переступишь
порог. Ты что, не понимаешь этого? Да пойми же ты это, ради бога,
наконец!
- Я понял это очень давно. Может быть, они знают обо мне все,
а может, - не все. Я сам многого не знаю, Кеннеди. Но, возможно,
они не убьют меня, по крайней мере сейчас.
- Я поднялся. - Я возвращаюсь.
На мгновение мне показалось, что он попытается силой остано-
вить меня, но, видимо, на моем лице было написано нечто такое,
что заставило его изменить решение.
Он взял меня за руку: - Сколько тебе за это платят. Толбот?
- Гроши.
- Награда?
- Никакой.
- Так что же может заставить человека пойти на такое безумие?
- его приятное лицо исказили тревога и недоумение - он не мог по-
нять меня.
Я и сам не мог понять себя: - Не знаю... Нет, знаю. И скажу
тебе в один прекрасный день.
- Ты не доживешь до этого дня, - мрачно произнес он.
Я взял сухие ботинки и одежду, пожелал ему спокойной ночи и
ушел.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Я открыл дверь из коридора дубликатом ключа, который дал мне
Яблонски, бесшумно вошел в комнату. Никто не размазал мои мозги
по стене. В комнате никого не было.
Тяжелые шторы были задернуты, но я не стал включать свет. А
вдруг они не знают, что я покидал комнату этой ночью? Но если
кто-нибудь заметит, что в комнате прикованного к кровати челове-
ка зажегся свет, то сразу явятся с проверкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35