А он действительно вел себя странно. Во-первых, вместо многословных и приятных эпитетов Хафиз назвал ее просто по имени. Во-вторых, он согласился отправиться на поиски линьяри без символического торга и шутливых возражений. Это совершено не походило на его обычное поведение. В-третьих, он никогда не спешил в серьезных делах и готовился к ним медленно и обстоятельно. Его внезапная уступчивость настолько удивила и встревожила Карину, что она решила отказаться от своих претензий.
- Мой милый, мне кажется, нам лучше отложить полет, - сказала она, потянув его за руку и усадив рядом с собой. - Ты выглядишь неважно. На твоем лице пот; одежда в беспорядке. Я думаю, тебе нужно выпить травяной отвар. А затем мы зажжем свечу с ароматом корицы, и ты расслабишься…
- Собирайся, дорогая, - ответил он. - Упакуй чай и свечи, а также все, что тебе нужно в путешествии. Наряды и драгоценности, карты, камни и хрустальные шары. Мы больше не можем оставлять Акорну и ее сородичей без нашего мудрого руководства.
Ожидание становилось опасным. Ясмина хотела разрушить его брак, как уже однажды это сделала. Хафиз знал, на какие гадости была способна его первая жена. Он понимал, что в следующий раз она придумает что-то еще более огорчительное - и очевидное для Карины. Он не мог допустить такого безобразия. Во-первых, все женщины отличались непредсказуемостью - несмотря на значительный опыт общения с ними Хафиз не понимал их логики и основных мотивов. Во-вторых, его встревожило, что Ясмина без труда проникла в особняк. Он решил отправиться в полет, не дожидаясь момента, когда следом за его женой к нему нагрянут ее отвратительные помощники.
В то же время он приказал провести полную ревизию систем безопасности, со сменой кодов, замков и паролей, с проверкой надежности оград и охранной сигнализации. В былые дни его страстного влечения к Ясмине Хафиз показал ей буквально все. И теперь он сожалел об этом. Несмотря на значительные изменения в обустройстве особняка она по-прежнему знала слишком много. Ее возвращение в жизнь Харакамяна превращало дом в незащищенное и опасное место.
Его личный корабль всегда находился в состоянии готовности и был полностью экипирован для комфортных полетов в любое место галактики. Хафиз объявил экипажу, что намечается дальний круиз. Он велел восстановить полетные данные, рассчитанные Бэрдом и Акорной для их предполагавшегося путешествия к планете линьяри. Хафиз решил взять с собой минимальное количество людей - пилота, штурмана, врача и связиста, плюс доверенных слуг для каждого из них, чтобы офицеры корабля спокойно выполняли свою работу и имели налаженный быт.
В принципе, Хафиз и сам был опытным пилотом, но, учитывая дальность круиза и незнакомую область космического пространства, он счел нужным воспользоваться услугами специалистов. Конечно, ему следовало бы взять с собой личного повара, парикмахера, портного, маникюршу, массажиста, камердинера, служанку и другую прислугу. Однако их функции могли выполнять его личные слуги или судовые роботы, а для развлечения он прихватил проектор голограмм. Хафиз считал, что голограммы могли внести веселье, остроту и разнообразие в любую обстановку. Он конструировал их большую часть жизни - сначала для продажи, затем как маленькое хобби. Они были невесомыми, практически не занимали места и обладали удивительно полезными качествами.
В интересах безопасности - своей и линьяри - он взял в это путешествие самых лучших и проверенных людей. Его небольшая команда состояла из специально обученных профессионалов, и каждый из них был беззаветно предан Хафизу и "Дому Харакамянов".
При подготовке полета возникла серьезная проблема. Хафиз считал, что контакт с линьяри может сорваться, если он оставит на корабле обычное вооружение или наружные системы защитных устройств. Его команда и слуги знали толк в рукопашной борьбе, но обеспечение безопасности не являлось их основной работой. Возможно, бравада перед неизвестным без должного оружия и небольшой личной армии показалась бы кому-то глупой прихотью Хафиза. Тем не менее, на корабле имелась внутренняя система обороны, которой он мог воспользоваться в случае крайней необходимости - и которая вряд ли вызвала бы подозрения линьяри. Учитывая характер его миссии, он должен был пойти на этот риск. В том невероятном случае, если сородичи Акорны обнаружит его систему внутренней защиты, они поймут, что он летел к ним с миром, хотя и позаботился о безопасности - не только своей, но и их собственной. Он специально хотел улететь побыстрее, чтобы Ясмина и ее покровители не успели отправиться в погоню.
Уже в стратосфере, узнав о промежуточной посадке на Маганосе, Карина нахмурилась.
- Тебя что-то тревожит, милая? - спросил Хафиз.
- Мои духовные руководители как-то странно смотрят на меня и пожимают эктоплазменными плечами. Я знаю, что они пытаются сообщить мне о важной проблеме. Возможно, мы забыли выключить какой-нибудь прибор…
- Ты просто вспомнила о днях своей бедности и нужды, цветок моей души. В нашем доме остались слуги, которые позаботятся обо всех приборах. Разве я не прав?
Она печально улыбнулась.
- Конечно, ты прав, дорогой. И все же я хотела бы наладить астральный контакт. Ты же знаешь, как меня сбивает с толку эти перелеты. Моим духовным руководителям приходится перемещаться за нами - от планеты к планете. А они очень привязываются к местам, где обычно выходят на другой план реальности.
- Ах, вот как? Ты просто фонтан информации, мудрейшая из женщин. Я даже не представлял, что такое возможно.
- Поверь мне, это так!
- А скажи, любовь моя, Дельзаки Ли по-прежнему входит в круг твоих духовных и потусторонних друзей?
- Да, он один из них.
- Тогда передай ему, что твой муж просит его объясниться и перестать тревожить тебя смутными намеками, о, ценная жемчужина психического восприятия.
Карина хихикнула.
- Хафиз, хитрец! Ты опять ревнуешь меня к духу? Я не стану передавать мистеру Ли твоей просьбы. Но раз ты так тревожишься, я попрошу его просветить меня о сути проблемы. Мне придется немного помедитировать, чтобы сфокусировать мои энергии. Где аметист на двадцать карат, который ты мне подарил?
- Насколько я знаю, ты одолжила его целителю, который хотел войти в контакт с бактериями.
- Действительно. Ладно, когда мы вернемся, я заберу его обратно. У меня есть другие инструменты, необходимые для моей профессии. Дорогой, ты можешь побыть без меня какое-то время?
- Каждое мгновение без тебя похоже на удар кинжалом в моем сердце, о, сладкая и сочная супруга. Но я героически выдержу это испытание.
Они поцеловались, и Карина ушла. Хафиз тут же повернулся к связисту:
- Предупреди базу на Маганосе о нашем прибытии. Пусть мой племянник ожидает меня.
Через минуту они получили ответ. В динамиках зазвучал высокий и ломающийся голос подростка, вступающего в половую зрелость - что не было странным, поскольку луна теперь стала базой для обучения молодежи, и стажеры встречались на всех постах оперативных служб.
- "Шахразада", это база. Мы не знали, что мистер Харакамян прилетит на Маганос! Мы не подготовились к встрече.
- Ничего страшного. Главное, чтобы племянник мистера Харакамяна ожидал нас в космопорте. Вы можете дозвониться до него и вывести картинку на экран?
- Я постараюсь, "Шахразада". Одну секунду.
Однако лицо, возникшее на экране, принадлежало не Рафику, а Калуму Бэрду. Хафиз встал перед связистом, чтобы видеокамера передавала Бэрду его изображение.
- Как дела, о, старшая и самая уродливая из жен моего племянника? - спросил он и засмеялся, увидев румянец над рыжей бородой Калума.
Он специально намекнул ему об их первой встречи, когда Бэрд и Акорна надели длинные платья и притворились женами Рафика, который якобы стал последователем полигамного нео-хаддитизма.
- Не плохо, о, предводитель, способный затмить своей удалью всех и каждого из сорока разбойников Али Бабы, - ответил Бэрд. - К сожалению, я должен сообщить вам, что Рафик улетел на Рушиму. Его вызвал доктор Хоа. Он хотел обсудить с ним какую-то проблему.
- В таком случае, не ждите нас, мой друг. Мы полетим на Рушиму. Я тоже должен обсудить с племянником одну проблему. Кстати, Бэрд?
- Да, господин?
- Как поживает младшая жена моего возлюбленного племянника? Вы что-нибудь слышали о ней и о ее подругах по гарему?
Бэрд удивленно поднял брови. Затем он нахмурился и осторожно сказал:
- Последний раз мы слышали о них примерно двадцать дней назад, когда они улетели от нас, чтобы навестить свои семьи. В ту пору все они пребывали в добром здравии.
- Понятно. Бэрд?
- Да, господин?
- Меня интересует ваш полет с младшей супругой моего племянника. Скажите, рассчитанный курс привел вас в то место, где вы хотели оказаться? И какой намек дали вам другие обитатели гарема?
- Они сказали, что мы двигались в верном направлении. Фактически, они встретили нас у ворот сераля. А что?
- Ничего серьезного. Просто спросил. Небольшой спор с одним из моих штурманов. Пустяковое дело.
- Все ясно, - сказал Бэрд тем тоном, который означал "ври больше".
- "Шахразада" отключается, - с веселой улыбкой сообщил Хафиз.
- Приятного полета, - ответил Бэрд и с игривым женоподобием помахал ему кончиками пальцев.
Тем не менее, его лохматые брови нахмурились от тревоги. Похоже, каледонец понял суть проблемы, которую Хафиз хотел обсудить с Рафиком Надеждой.
* * *
Некоторые системы "Кондора" совершенно не требовались судну, собиравшему космический утиль. Например, многоканальный сканер, клавиатура которого располагалась рядом с пультом управления. Помимо груза этот сканер был самым дорогим предметом на корабле - не считая капитана и его помощника.
Йонас постоянно держал уши и глаза открытыми для всяческих сигналов бедствия, будь то зуммеры, позывные маяков или голосовые сообщения, с помощью которых корабли и станции сообщали вселенной о своих авариях и бедствиях. Конечно, Беккер имел аптечку и при необходимости мог смазать йодом раны уцелевших, но его интерес к катастрофам не был чисто гуманитарным - или гуманоидонитарным. Он просто хотел знать, где возникали проблемы, из-за которых люди оставляли корабли и поселения. Там могло оказаться брошенное снаряжение и другие вещи, полезные для предприимчивого сборщика утиля.
Показания сканера дополнялись детектором массы, который определял наличие крупных объектов вблизи корабля. Если рядом не имелось таких объектов, а детектор выдавал сигнал, то это говорило о присутствии червоточин или складок пространства. Некоторые из них уже значились на его картах, другие возникали там, где их прежде не было. "Космическая моль, - говорил ему Беккер-старший. - Проклятая космическая моль жует ткань пространства. Ну, что, малыш, посмотрим, куда ведет эта дырочка? "
Червоточины были "пунктиком" Теофила Беккера - возможно, единственным хобби этого непризнанного, но гениального астрофизика. Куда бы "дыры" не затягивали "Кондора", Беккер-старший неизменно находил дорогу назад. Он и Йонас обычно не имели карт и схем, однако это их нисколько не смущало. Старые видеофильмы утверждали, что в "дырах" можно было затеряться навсегда, но Теофил не разделял такую точку зрения. Астрофизик считал, что морщины пространства и времени составляли особый узор, и он умел распознавать его в любом секторе вселенной. Это умение он передал Йонасу, который во всем копировал приемного родителя. Что нравилось Папочке, то годилось и ему - в том числе, бесцеремонное отношение к новым и неизведанным червоточинам.
Естественно, он постоянно следил за данными приборов. Если его что-то отвлекало, то вахту принимал РК. Кот поворачивался к тому или иному экрану и смотрел на него, пока Йонас не делал того же самого. Интересно, что такие указания всегда были обоснованными и своевременными. Беккер мало тревожился о погоне, которую могла организовать Кисла Манъяри. Сейчас его больше интересовало пополнение запасов в опустевшем трюме. Покинув Кездет и миновав его луны, он приступил к сканированию пространства. Беккер не ожидал найти сигнал так быстро, но один из коротковолновых каналов отозвался пульсирующим пиканьем. Источник находился близко, однако Йонас не видел его на экранах.
- Черт побери! - воскликнул он. - Где ты, шустрый маячок?
Что-то поблизости "пикало" и не появлялось на экранах. Беккер быстро осмотрелся, словно звук играл с ним в прятки. Никакого визуального подтверждения.
К тому времени, когда "Кондор" покинул солнечную систему и прошел через пару червоточин, Беккер начал сходить с ума от занудливого сигнала. Тем не менее, он заметил, что РК больше не крутится в кабине. Направив корабль в относительно спокойное пространство, Йонас спустился в трюм с банкой рыбы, которую он купил на Кездете перед неудачным походом в дом удовольствия. Бедняка РК так и не смог оценить любовь продажных дев. До следующей "черной воды" - как Беккер-старший называл дырявые участки пространства, где он находил свои лучшие обходные пути - оставалось еще несколько парсеков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43