Я мог бы с легкостью позволить этой толпе разнести тебя на куски, но я сам уничтожу тебя в честном поединке.
– Нар, прекрати этот спектакль, – сказал Истиан. Хирокс, отодвинув в сторону Истиана, выступил вперед.
– Я вызван на бой и должен принять вызов. – Голос робота был лишен какого бы то ни было выражения. Он приготовился к бою, ощетинившись всем набором своего вооружения.
У Трига в каждой руке было по одному импульсному мечу. Он поднял оружие, и толпа разразилась радостными воплями.
– Я докажу превосходство людей над машинами. Когда-то давно ты учил меня. Но я расплачусь с тобой за это, ибо мой долг – убить тебя.
– Очевидно, никто не учил тебя чести и порядочности, поэтому тебе неведомо чувство благодарности, – сказал Истиан, не отходя от механического сенсея. Его не волновало, что толпа увидит в нем защитника машин. Что еще мог он сделать?
Презрительная насмешка исказила обожженное лицо Трига.
– Это голос моего друга Истиана или изъявление внутреннего духа Йоола Норета?
– Ты видишь разницу?
– Думаю, что ее и в самом деле нет.
Хирокс выступил вперед, навстречу своему бывшему ученику. Триг крепко сжал в руках свои мечи, а Истиан наблюдал за происходящим, не в силах остановить эту бессмысленную дуэль. Противники стояли неподвижно, оценивая друг друга.
Толпа жаждала увидеть, как их боец разобьет вдребезги проклятого робота. После того как главная цель будет повержена, можно будет обратить свою кровожадность против другой мишени, например Истиана Госса.
Издав какой-то нечленораздельный вопль – то ли мольбу богам о помощи, то ли боевой клич, – Триг бросился на Хирокса. Сенсей, молниеносно двигая оружием, отразил и парировал все яростные выпады Трига. Руки робота двигались так быстро, что движения сливались в неразличимую пелену. На Гиназе ему приходилось драться с тысячами учеников, но только однажды за почти столетнюю службу он действительно убил – это была случайная смерть Зона Норета, отца Йоола.
– Я не должен драться с тобой, – сказал робот.
Мечи Трига продолжали наносить удары, отскакивать, но он снова и снова атаковал. Хирокс по-прежнему отражал все атаки, перехватывая парализующие наконечники мечей своими изолированными руками. Обожженное лицо Трига исказилось от ярости, он продолжал целеустремленно нападать, обратив свои неудачи в силу.
Истиан в бессильной злобе сжимал рукоятку кинжала.
– Нар, прекрати это безумие, не то мне придется сразиться с тобой.
Воин был удивлен таким предложением.
– Ты же не хочешь…
Следуя программе, робот увидел погрешность в защите противника, тот на мгновение открылся, и Хирокс – нанес удар клинком. На груди Трига обозначилась узкая кровавая полоса. Человек взревел от ярости и снова бросился в атаку на своего механического противника.
– С тобой я разберусь чуть позже, Истиан, любитель машин! Толпа угрожающе заревела, но не двинулась с места, завороженная схваткой.
Должно быть, за все прошедшие годы Триг действительно уверил себя в превосходстве и считал себя непревзойденным бойцом. Он ожидал, что быстро разделается с машиной. Но Хироке превосходил своими боевыми качествами среднего боевого робота. В течение многих поколений он улучшал и оттачивал свое мастерство, усовершенствовал программу в учебных поединках с лучшими мастерами Гиназа. В душе Истиан не желал ран и смерти своему старому другу и партнеру по спаррингу, но не желал он и повреждений своему учителю – которому он был столь многим обязан.
Между тем поединок продолжался. Хирокс действовал с какой-то странной, несвойственной ему медлительностью и нерешительностью. Когда он направлял удары клинков, их стремительное движение замедлялось перед контактом с кожей, и Триг успевал увернуться от удара. Хирокс вел себя так, словно на Триге было защитное поле. Но его не было, и Хирокс понимал это. Истиан решил, что по какой-то причине механический боец тоже не желает нанести рану или причинить смерть своему бывшему ученику.
Сражаясь, Хирокс беседовал со своим противником, отвлекая Трига, но не ослабляя ни на секунду своего собственного внимания.
– Я вспоминаю другой поединок, это было давно, когда я выверял свою программу, сражаясь с Зоном Норетом. Он приказал мне использовать все мое умение и мастерство, велел мне драться на пределе моих возможностей. Он думал, что сумеет превзойти меня.
Триг слушал, но продолжал с нарастающей яростью наносить удары и уколы. Толпа радостно заревела, когда ловким ударом Тригу удалось отключить одну из рук робота. Истиан знал, что функция восстановится приблизительно в течение минуты, но за это время опытный мастер мог отключить и другие руки робота быстрее, чем тот смог бы их восстановить.
Истиан хотел вмешаться, что-то сделать, чтобы закончить этот идиотский, бессмысленный спектакль, но дело уже зашло слишком далеко. Культисты улюлюкали. Некоторые стали бросать камни в Хирокса. Один камень ударил в борт корабля Истиана, другой рикошетировал от стального корпуса Хирокса. Но Хирокс продолжал драться и говорить.
– Самоуверенность Зона Норета стала причиной его смерти. Я не хотел его убивать, но отключил систему безопасности боя, поэтому я не смог остановиться. Со смертью Зона Норета Гиназ потерял талантливого мастера меча, который мог бы еще долго сражаться с машинами. Это была очень тяжелая потеря.
– Я убью тебя, демон! – Триг снова нанес удар, его импульсный меч заскрежетал по твердому металлу. – Ты не выдержишь моего натиска.
– Подожди! – закричал Истиан, но в этот момент один из камней, брошенных из толпы, угодил ему в лоб. Изумление поразило его больше, чем боль. Кровь из раны заливала глаза.
Хирокс, не меняя позиции, продолжал защищаться.
– Ты вынуждаешь меня к поединку не по моему выбору. Я просил тебя остановиться, но ты отказался. Ты не оставляешь мне иного выбора, Нар Триг. Это, – он с немыслимой быстротой нанес несколько отвлекающих ударов, от которых Триг едва уклонился, – уже намеренно.
Подняв два клинка двумя своими длинными руками, робот не стал наносить прямой удар или блокировать удары противника – он просто нанес два одновременных боковых удара по мощной шее Трига и мгновенно обезглавил его. Голова подпрыгнула в воздухе и с гулким стуком упала на землю. Хлынула кровь, и фанатичный мастер меча дернулся, его обезглавленное тело некоторое время продолжало стоять прямо; мечи вывалились из безжизненных рук и со звоном упали, а потом колени Трига подогнулись, и он рухнул на мощеную площадку. Из огромной зияющей раны хлестала алая артериальная кровь.
По спине Истиана пробежала дрожь. Триг сам выбрал свою судьбу. Истиан ничего не мог сделать, чтобы помешать его смерти. Мысли его путались, когда он принялся обдумывать, что делать дальше.
Культисты затаили дыхание, и наступила зловещая мертвая тишина. Сердце Истиана упало, когда он вгляделся в лица этого сброда.
Хирокс стоял неподвижно, словно посчитав, что испытание осталось позади. Он нанес поражение противнику и после победы намеревался покинуть поле боя.
– Это был честный вызов, – закричал Истиан, обращаясь к толпе. – Нар Триг был побежден противником.
Но Истиан не заблуждался относительно понятий о чести у этой злобной черни.
– Эта мыслящая машина убила нашего мастера меча!
– Она убила человека!
– Все машины должны быть уничтожены!
– Он не наш враг, – выкрикнул Истиан, протирая от крови глаза.
Хирокс выпрямил корпус и спрятал в гнезда окровавленные клинки. Подняв оружие, Истиан встал рядом с роботом.
– Хирокс не сделал вам ничего дурного! Он воспитал бессчетное число мастеров меча, он показал нам, как надо драться с мыслящими машинами. Он наш союзник, а не враг.
– Все машины – наши враги! – закричал кто-то в ответ.
– Тогда вам надо тщательнее выбирать врагов. Этот тренер – союзник людей. Он доказал, что машины могут служить делу человечества так же, как самые доблестные из воинов.
Но распаленные яростью культисты думали по-другому. Люди эти были вооружены лишь самым примитивным оружием: дубинами, палками, самодельными мечами, шпагами и кинжалами. По всей Зимии катилась волна мятежа, фанатики жгли дома и уничтожали любые машины, попадавшиеся им под руку – даже самые невинные и полезные механические устройства.
– Вы можете захватить весь город, но Хирокс вам не достанется, – твердо произнес Истиан, не повышая голоса.
– Смерть машинам! – снова крикнул кто-то из толпы, и Истиан выступил вперед, подняв оружие.
– Он на нашей стороне, и если вы настолько слепы, что не видите этого, то вы недостойны быть людьми. Я отгоню любого, кто посмеет приблизиться к нему. Я буду убивать вас, если придется.
Кто-то от души рассмеялся.
– Вы надеетесь устоять против нас – один мастер меча и один робот?
– Меня поведет моя честь. Хирокс заговорил.
– Не жертвуй собой ради меня, Истиан Госс. Я запрещаю тебе делать это.
– Это не предмет для дискуссий, – с этими словами Истиан поднял свой импульсный меч. Это было не самое лучшее оружие против разъяренной толпы, но он сделает все, что в его силах. – Йоол Норет на моем месте поступил бы точно так же.
Культисты подступили ближе к обезглавленному телу Нара Трига; они пылали гневом и жаждой мщения. Хотя их грубое и примитивное оружие было неэффективно против вооружения Хирокса, они тем не менее имели подавляющее численное преимущество. Истиан понимал, что если дело дойдет до схватки, то она превратится в кровавое побоище.
– Я защищу тебя, – твердо сказал он Хироксу, обернувшись к сенсею. Прикрыв собой робота, он отважно взглянул в лицо толпе.
– Нет, ты умрешь. Много этих людей тоже погибнет, – сказал в ответ механический боец. – Я не могу этого допустить.
Стоя спиной к роботу, Истиан смотрел на приближавшуюся толпу. Позади него, выставив все свое вооружение, выпрямившись во весь рост, стоял Хирокс.
– Нет, это должно прекратиться… прекратиться… Разрываемый необходимостью следить за действиями толпы и желанием узнать, что делает механический сенсей, Истиан оглянулся и увидел, что многорукий робот застыл в странной неподвижности. Он наклонился над телом убитого Нара Трига и протянул к нему руки со страшным оружием. Но клинки просто висели в воздухе, не производя никаких движений.
– Я не позволю… тебе… умереть, защищая меня, – произнес сенсей, голос его стал смазанным и нечетким. – Это не… соответствует правильным… критериям.
Голос пресекся и затих, поглощенный ледяным вечным молчанием. Оптические сенсоры на стержнях потускнели и погасли, став безжизненными.
Истиан вгляделся в обездвиженного робота. После стольких лет тренировки и подготовки мастеров меча, познав привычки людей, машина приняла самостоятельное решение – она сделала свободный, не запрограммированный выбор.
Охваченный горем и растерянностью, Истиан попытался осмыслить происшедшую трагедию. Оружие в руках превратилось в холодные бесполезные побрякушки. Боевой робот был мертв, как Нар Триг. Каждый из них пожертвовал жизнью за свои идеалы.
Возможно, подумалось Истиану, нам еще есть чему поучиться у мыслящих машин.
– Мы потеряли сегодня двух великих воинов – потеряли без всякой разумной причины, – тихим голосом произнес Истиан Госс. Он не был уверен, что фанатики услышат его слова.
События, происшедшие на ее глазах, так потрясли толпу, что ее пыл постепенно угас. Они были расстроены главным образом тем, что козел отпущения так легко ускользнул из их рук.
Когда к погибшему роботу подошли два человека с явным намерением поглумиться над обездвиженным мертвым сенсеем, Истиан преградил им путь, сжимая в руках меч и кинжал. В глазах его была смерть. Самые злобные культисты уставились на него, поколебались и отошли назад, не желая испытывать судьбу в схватке с ветераном Гиназа.
В городе продолжал бушевать мятеж Райны Батлер, и фанатики постепенно разошлись искать других жертв.
Много часов простоял Истиан Госс над обездвиженным навеки корпусом робота Хирокса и обезглавленным телом своего бывшего друга Трига. Хотя прошло уже много лет с тех пор, как смертоносные волны атомных взрывов уничтожили все главные цитадели мыслящих машин, в душах людей Джихад был еще далек от завершения.
* * *
Не обманывайте себя. До тех пор, пока не будут уничтожены последние остатки Омниуса, наша война с мыслящими машинами не закончится, так же как и не исчерпается моя решимость довести ее до победного конца.
Верховный башар Вориан Атрейдес
После гибели Квентина Батлера и уничтожения Данте Вориан, дрожа от пережитого потрясения, сидел в пилотской кабине «Мечтательного путника». Корабль медленно дрейфовал в пространстве, пока Вориан предавался мучительным воспоминаниям.
Он слишком сильно восхищался подвигом Квентина, чтобы испытывать безутешное горе по поводу его жертвенной смерти. На что мог надеяться великий военачальник после того, как у него отняли его человеческое тело, лишили привычного облика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Нар, прекрати этот спектакль, – сказал Истиан. Хирокс, отодвинув в сторону Истиана, выступил вперед.
– Я вызван на бой и должен принять вызов. – Голос робота был лишен какого бы то ни было выражения. Он приготовился к бою, ощетинившись всем набором своего вооружения.
У Трига в каждой руке было по одному импульсному мечу. Он поднял оружие, и толпа разразилась радостными воплями.
– Я докажу превосходство людей над машинами. Когда-то давно ты учил меня. Но я расплачусь с тобой за это, ибо мой долг – убить тебя.
– Очевидно, никто не учил тебя чести и порядочности, поэтому тебе неведомо чувство благодарности, – сказал Истиан, не отходя от механического сенсея. Его не волновало, что толпа увидит в нем защитника машин. Что еще мог он сделать?
Презрительная насмешка исказила обожженное лицо Трига.
– Это голос моего друга Истиана или изъявление внутреннего духа Йоола Норета?
– Ты видишь разницу?
– Думаю, что ее и в самом деле нет.
Хирокс выступил вперед, навстречу своему бывшему ученику. Триг крепко сжал в руках свои мечи, а Истиан наблюдал за происходящим, не в силах остановить эту бессмысленную дуэль. Противники стояли неподвижно, оценивая друг друга.
Толпа жаждала увидеть, как их боец разобьет вдребезги проклятого робота. После того как главная цель будет повержена, можно будет обратить свою кровожадность против другой мишени, например Истиана Госса.
Издав какой-то нечленораздельный вопль – то ли мольбу богам о помощи, то ли боевой клич, – Триг бросился на Хирокса. Сенсей, молниеносно двигая оружием, отразил и парировал все яростные выпады Трига. Руки робота двигались так быстро, что движения сливались в неразличимую пелену. На Гиназе ему приходилось драться с тысячами учеников, но только однажды за почти столетнюю службу он действительно убил – это была случайная смерть Зона Норета, отца Йоола.
– Я не должен драться с тобой, – сказал робот.
Мечи Трига продолжали наносить удары, отскакивать, но он снова и снова атаковал. Хирокс по-прежнему отражал все атаки, перехватывая парализующие наконечники мечей своими изолированными руками. Обожженное лицо Трига исказилось от ярости, он продолжал целеустремленно нападать, обратив свои неудачи в силу.
Истиан в бессильной злобе сжимал рукоятку кинжала.
– Нар, прекрати это безумие, не то мне придется сразиться с тобой.
Воин был удивлен таким предложением.
– Ты же не хочешь…
Следуя программе, робот увидел погрешность в защите противника, тот на мгновение открылся, и Хирокс – нанес удар клинком. На груди Трига обозначилась узкая кровавая полоса. Человек взревел от ярости и снова бросился в атаку на своего механического противника.
– С тобой я разберусь чуть позже, Истиан, любитель машин! Толпа угрожающе заревела, но не двинулась с места, завороженная схваткой.
Должно быть, за все прошедшие годы Триг действительно уверил себя в превосходстве и считал себя непревзойденным бойцом. Он ожидал, что быстро разделается с машиной. Но Хироке превосходил своими боевыми качествами среднего боевого робота. В течение многих поколений он улучшал и оттачивал свое мастерство, усовершенствовал программу в учебных поединках с лучшими мастерами Гиназа. В душе Истиан не желал ран и смерти своему старому другу и партнеру по спаррингу, но не желал он и повреждений своему учителю – которому он был столь многим обязан.
Между тем поединок продолжался. Хирокс действовал с какой-то странной, несвойственной ему медлительностью и нерешительностью. Когда он направлял удары клинков, их стремительное движение замедлялось перед контактом с кожей, и Триг успевал увернуться от удара. Хирокс вел себя так, словно на Триге было защитное поле. Но его не было, и Хирокс понимал это. Истиан решил, что по какой-то причине механический боец тоже не желает нанести рану или причинить смерть своему бывшему ученику.
Сражаясь, Хирокс беседовал со своим противником, отвлекая Трига, но не ослабляя ни на секунду своего собственного внимания.
– Я вспоминаю другой поединок, это было давно, когда я выверял свою программу, сражаясь с Зоном Норетом. Он приказал мне использовать все мое умение и мастерство, велел мне драться на пределе моих возможностей. Он думал, что сумеет превзойти меня.
Триг слушал, но продолжал с нарастающей яростью наносить удары и уколы. Толпа радостно заревела, когда ловким ударом Тригу удалось отключить одну из рук робота. Истиан знал, что функция восстановится приблизительно в течение минуты, но за это время опытный мастер мог отключить и другие руки робота быстрее, чем тот смог бы их восстановить.
Истиан хотел вмешаться, что-то сделать, чтобы закончить этот идиотский, бессмысленный спектакль, но дело уже зашло слишком далеко. Культисты улюлюкали. Некоторые стали бросать камни в Хирокса. Один камень ударил в борт корабля Истиана, другой рикошетировал от стального корпуса Хирокса. Но Хирокс продолжал драться и говорить.
– Самоуверенность Зона Норета стала причиной его смерти. Я не хотел его убивать, но отключил систему безопасности боя, поэтому я не смог остановиться. Со смертью Зона Норета Гиназ потерял талантливого мастера меча, который мог бы еще долго сражаться с машинами. Это была очень тяжелая потеря.
– Я убью тебя, демон! – Триг снова нанес удар, его импульсный меч заскрежетал по твердому металлу. – Ты не выдержишь моего натиска.
– Подожди! – закричал Истиан, но в этот момент один из камней, брошенных из толпы, угодил ему в лоб. Изумление поразило его больше, чем боль. Кровь из раны заливала глаза.
Хирокс, не меняя позиции, продолжал защищаться.
– Ты вынуждаешь меня к поединку не по моему выбору. Я просил тебя остановиться, но ты отказался. Ты не оставляешь мне иного выбора, Нар Триг. Это, – он с немыслимой быстротой нанес несколько отвлекающих ударов, от которых Триг едва уклонился, – уже намеренно.
Подняв два клинка двумя своими длинными руками, робот не стал наносить прямой удар или блокировать удары противника – он просто нанес два одновременных боковых удара по мощной шее Трига и мгновенно обезглавил его. Голова подпрыгнула в воздухе и с гулким стуком упала на землю. Хлынула кровь, и фанатичный мастер меча дернулся, его обезглавленное тело некоторое время продолжало стоять прямо; мечи вывалились из безжизненных рук и со звоном упали, а потом колени Трига подогнулись, и он рухнул на мощеную площадку. Из огромной зияющей раны хлестала алая артериальная кровь.
По спине Истиана пробежала дрожь. Триг сам выбрал свою судьбу. Истиан ничего не мог сделать, чтобы помешать его смерти. Мысли его путались, когда он принялся обдумывать, что делать дальше.
Культисты затаили дыхание, и наступила зловещая мертвая тишина. Сердце Истиана упало, когда он вгляделся в лица этого сброда.
Хирокс стоял неподвижно, словно посчитав, что испытание осталось позади. Он нанес поражение противнику и после победы намеревался покинуть поле боя.
– Это был честный вызов, – закричал Истиан, обращаясь к толпе. – Нар Триг был побежден противником.
Но Истиан не заблуждался относительно понятий о чести у этой злобной черни.
– Эта мыслящая машина убила нашего мастера меча!
– Она убила человека!
– Все машины должны быть уничтожены!
– Он не наш враг, – выкрикнул Истиан, протирая от крови глаза.
Хирокс выпрямил корпус и спрятал в гнезда окровавленные клинки. Подняв оружие, Истиан встал рядом с роботом.
– Хирокс не сделал вам ничего дурного! Он воспитал бессчетное число мастеров меча, он показал нам, как надо драться с мыслящими машинами. Он наш союзник, а не враг.
– Все машины – наши враги! – закричал кто-то в ответ.
– Тогда вам надо тщательнее выбирать врагов. Этот тренер – союзник людей. Он доказал, что машины могут служить делу человечества так же, как самые доблестные из воинов.
Но распаленные яростью культисты думали по-другому. Люди эти были вооружены лишь самым примитивным оружием: дубинами, палками, самодельными мечами, шпагами и кинжалами. По всей Зимии катилась волна мятежа, фанатики жгли дома и уничтожали любые машины, попадавшиеся им под руку – даже самые невинные и полезные механические устройства.
– Вы можете захватить весь город, но Хирокс вам не достанется, – твердо произнес Истиан, не повышая голоса.
– Смерть машинам! – снова крикнул кто-то из толпы, и Истиан выступил вперед, подняв оружие.
– Он на нашей стороне, и если вы настолько слепы, что не видите этого, то вы недостойны быть людьми. Я отгоню любого, кто посмеет приблизиться к нему. Я буду убивать вас, если придется.
Кто-то от души рассмеялся.
– Вы надеетесь устоять против нас – один мастер меча и один робот?
– Меня поведет моя честь. Хирокс заговорил.
– Не жертвуй собой ради меня, Истиан Госс. Я запрещаю тебе делать это.
– Это не предмет для дискуссий, – с этими словами Истиан поднял свой импульсный меч. Это было не самое лучшее оружие против разъяренной толпы, но он сделает все, что в его силах. – Йоол Норет на моем месте поступил бы точно так же.
Культисты подступили ближе к обезглавленному телу Нара Трига; они пылали гневом и жаждой мщения. Хотя их грубое и примитивное оружие было неэффективно против вооружения Хирокса, они тем не менее имели подавляющее численное преимущество. Истиан понимал, что если дело дойдет до схватки, то она превратится в кровавое побоище.
– Я защищу тебя, – твердо сказал он Хироксу, обернувшись к сенсею. Прикрыв собой робота, он отважно взглянул в лицо толпе.
– Нет, ты умрешь. Много этих людей тоже погибнет, – сказал в ответ механический боец. – Я не могу этого допустить.
Стоя спиной к роботу, Истиан смотрел на приближавшуюся толпу. Позади него, выставив все свое вооружение, выпрямившись во весь рост, стоял Хирокс.
– Нет, это должно прекратиться… прекратиться… Разрываемый необходимостью следить за действиями толпы и желанием узнать, что делает механический сенсей, Истиан оглянулся и увидел, что многорукий робот застыл в странной неподвижности. Он наклонился над телом убитого Нара Трига и протянул к нему руки со страшным оружием. Но клинки просто висели в воздухе, не производя никаких движений.
– Я не позволю… тебе… умереть, защищая меня, – произнес сенсей, голос его стал смазанным и нечетким. – Это не… соответствует правильным… критериям.
Голос пресекся и затих, поглощенный ледяным вечным молчанием. Оптические сенсоры на стержнях потускнели и погасли, став безжизненными.
Истиан вгляделся в обездвиженного робота. После стольких лет тренировки и подготовки мастеров меча, познав привычки людей, машина приняла самостоятельное решение – она сделала свободный, не запрограммированный выбор.
Охваченный горем и растерянностью, Истиан попытался осмыслить происшедшую трагедию. Оружие в руках превратилось в холодные бесполезные побрякушки. Боевой робот был мертв, как Нар Триг. Каждый из них пожертвовал жизнью за свои идеалы.
Возможно, подумалось Истиану, нам еще есть чему поучиться у мыслящих машин.
– Мы потеряли сегодня двух великих воинов – потеряли без всякой разумной причины, – тихим голосом произнес Истиан Госс. Он не был уверен, что фанатики услышат его слова.
События, происшедшие на ее глазах, так потрясли толпу, что ее пыл постепенно угас. Они были расстроены главным образом тем, что козел отпущения так легко ускользнул из их рук.
Когда к погибшему роботу подошли два человека с явным намерением поглумиться над обездвиженным мертвым сенсеем, Истиан преградил им путь, сжимая в руках меч и кинжал. В глазах его была смерть. Самые злобные культисты уставились на него, поколебались и отошли назад, не желая испытывать судьбу в схватке с ветераном Гиназа.
В городе продолжал бушевать мятеж Райны Батлер, и фанатики постепенно разошлись искать других жертв.
Много часов простоял Истиан Госс над обездвиженным навеки корпусом робота Хирокса и обезглавленным телом своего бывшего друга Трига. Хотя прошло уже много лет с тех пор, как смертоносные волны атомных взрывов уничтожили все главные цитадели мыслящих машин, в душах людей Джихад был еще далек от завершения.
* * *
Не обманывайте себя. До тех пор, пока не будут уничтожены последние остатки Омниуса, наша война с мыслящими машинами не закончится, так же как и не исчерпается моя решимость довести ее до победного конца.
Верховный башар Вориан Атрейдес
После гибели Квентина Батлера и уничтожения Данте Вориан, дрожа от пережитого потрясения, сидел в пилотской кабине «Мечтательного путника». Корабль медленно дрейфовал в пространстве, пока Вориан предавался мучительным воспоминаниям.
Он слишком сильно восхищался подвигом Квентина, чтобы испытывать безутешное горе по поводу его жертвенной смерти. На что мог надеяться великий военачальник после того, как у него отняли его человеческое тело, лишили привычного облика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109