Вероятно, все они остались дома защищать своих близких.
Войдя в здание, он быстро опечатал все записи и данные о результатах испытаний и проб, относящихся к жучкам-пожирателям. В самой лаборатории на столе открыто стояло устройство, искажавшее программу жучков. Надо будет сделать замечание персоналу за такую небрежность. Фанатичные культисты, попади они в лабораторию, разнесли бы на куски этот механизм.
Прежде чем Абульурд успел спрятать устройство в надлежащее место, ему показалось, что кто-то находится в производственном помещении. Абульурд затаил дыхание и прислушался. Может быть, все же кто-то из инженеров приехал на работу, чтобы охранять имущество? Он поставил на стол прибор и неслышно приблизился к двери в помещение, где явно кто-то был. Свет везде был выключен. В помещениях было темно, а незваный гость двигался практически бесшумно – очень осторожно и сноровисто. Значит, это не инженер. Это кто-то, кому не положено находиться здесь. Один из мартиристов?
Остановившись и включив на случай нападения защитное поле, Абульурд бросился в комнату и включил полное освещение, ослепив находившегося там незнакомца. Человек прикрыл глаза ладонью и метнулся в сторону с быстротой ящерицы, убегаюшей с нагретого солнцем камня. Человек дважды выстрелил из пистолета, но пули были отражены защитным полем Абульурда. Незнакомец заметался по лаборатории, ища укрытия за стойками с инструментами и инвентарем. Абульурду бросилась в глаза оливковая кожа и лысый череп человека, и само лицо было знакомо из истории. Тот самый человек, которого разыскивал Абульурд.
Он достал из потайной кобуры пистолет, а другой рукой выхватил свой церемониальный кинжал. Он не мог стрелять, так как был окружен защитным полем, которое он пока не отважился выключить.
– Я знаю вас, Йорек Турр.
Человек засмеялся, хотя и не смог скрыть некоторого страха. Турр явно нервничал.
– Наконец-то моя слава меня опередила! Давно пора. Пригнувшись, Абульурд обошел противника.
– Очень рад, что смог встретиться с вами лицом к лицу. Следователи Лиги сомневаются в том, что вы вообще живы после стольких лет, но я не склонен недооценивать ваши способности.
Использовав технику сравнения исторических документов джипола с изображениями на снимках убийцы Великого Патриарха, Абульурд нисколько не сомневался в личности убийцы. Потом, когда он показал свои сравнения скептически настроенному брату, Фейкан пообещал принять к сведению полученную от Абульурда информацию, но, очевидно, отнесся к ней с тем же легкомыслием, как и к работе комиссии по реабилитации Ксавьера Харконнена.
В охоте на Турра Абульурду пришлось использовать и свои личные связи для того, чтобы изучить документы всех лиц, недавно прибывших на Салусу Секундус, и проследить биографии беженцев по представленным ими документам. Ему удалось найти несколько сделанных службой безопасности снимков, на которых был изображен человек, поразительно похожий на почти забытого бывшего начальника джипола. Но дальше следы терялись. Хотя полиция Лиги раскинула широкую сеть для поимки убийцы Ксандера Боро-Гинджо, видимо, в этой сети оказалось много прорех.
– Все ищут убийцу Великого Патриарха, – сказал Абульурд, – но один только я ищу тебя. И вот теперь, во время диких беспорядков на улицах, ты сам приходишь ко мне. Какая удача, какой дар судьбы!
Морщинистое лицо Турра, застыв на пороге старости, выглядело по крайней мере на полвека моложе, чем оно должно было выглядеть согласно его возрасту. Он, казалось, был очень рад этому столкновению и беспечно улыбался.
В ярком свете лабораторного помещения Турр прислонился к стене, крепко сжимая в руке пистолет, хотя он и был бессилен против защитного поля Абульурда. У Турра тоже была полевая защита, но он не стал включать ее. Очевидно, он предпочел свободу действий безопасности защитного поля Хольцмана.
– Итак, чем я обязан вашей столь сильной одержимости, молодой человек? – спросил Турр. – Возможно, я смогу использовать вас в своих планах на будущее. Вы не хотите попасть в анналы истории?
Он оторвался от стены, двигаясь с грацией пантеры, преследующей свою жертву.
– Ты и так уже достаточно попользовался людьми. – Абульурд расправил плечи. – Мой дед Ксавьер Харконнен – герой войны с мыслящими машинами, – и это ты погубил его репутацию и доброе имя. Ты манипулировал истиной и лишил мою семью чести.
– Да, но для этого были веские причины. Разве ты сам этого не видишь?
– Нет, не вижу, – с этими словами Абульурд подошел ближе, подняв кинжал, которым он мог воспользоваться, не отключая защитного поля. – Зачем ты явился в мою лабораторию?
– Разве не здесь ты хранишь оставшиеся образцы моих любимых механических питомцев? Пожирателей, которых я изобрел для Омниуса.
Йорек Турр радостно вскинул брови. Исторические хроники рисовали его как беспощадного, холодного, бездушного и расчетливого интеллектуала, но сейчас во взгляде его предательских, коварных глаз появилось что-то дикое и звериное, словно что-то повредилось в его голове. Он был все таким же жестоким и изобретательным, как и прежде, но временами здравый рассудок начинал ускользать.
– Ах, какие штуки я изобретал, работая на Омниуса, – исторически это было гораздо важнее, чем то, что я делал будучи начальником полиции Джихада. Даже служа в джиполе, я работал на Омниуса, который в благодарность провел мне лечение, продлевающее жизнь. У меня, конечно же, были секреты и от всемирного разума, но я все же совершал массу отвлекающих маневров и частенько сбивал с верного пути Великого Патриарха Гинджо и его темных, хотя и очень страстных поклонников.
Все было бы превосходно, если бы его вдовушка отдала мне причитающееся. Это стало бы чудесным венцом для моей славной карьеры. Я достиг бы полного исторического бессмертия. Но когда пост Великого Патриарха был у меня подло украден, мне не оставалось другого выбора. Голодные маленькие жучки были мелким экспериментом, которым я занимался от скуки, томясь в вечном плену на Коррине. Ретровирус, который тоже изобрел я, был куда более опустошительным, ты не находишь?
– Я не могу даже осознать всей величины твоего злодейства, – сказал Абульурд.
– Это лишь доказывает, что ты начисто лишен воображения.
Абульурд сжал рукоятку кинжала – надо убить этого человека до того, как он признается в других неслыханных преступлениях, Абульурд не желал больше слушать весь этот ужас.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? Тебя мучает совесть и ты решил очистить ее признанием?
– Не смеши меня. Неужели я не заслужил право немного похвастать, добившись таких впечатляющих достижений? Кроме того, я хочу тебя убить, так уж позволь мне предварительно получить удовольствие.
Продолжая одной рукой держать пистолет, Турр другой рукой поднял маленький прозрачный контейнер. Абульурд сразу узнал емкость для хранения опытных экземпляров жучков. Печати были сломаны, запирающие механизмы отключены. Турр постучал пальцами по крышке.
– Я был очень разочарован, узнав, что вы сохранили всего дюжину моих маленьких ненасытных друзей… но хватит, пожалуй, и дюжины.
Активированные прожорливые жучки зажужжали и начали биться о стенки контейнера. Турр бросил открытый ящик в Абульурда. Он отскочил от защитного поля и механические пожиратели вылетели из него, как стая разъяренных шершней. Абульурд отпрянул, ища укрытия, но маленькие чудовища устремились вслед за ним.
Прижавшись к стене и практически слившись с ней, Турр, замаскированный густыми тенями и силуэтами оборудования, хладнокровно наблюдал за происходящим и усмехался.
Жужжащие механические насекомые, полетав по комнате, опознали человеческие очертания Абульурда и напали на него, как на ближайшую различимую цель. Крошечные острые челюсти заработали, словно в предвкушении того, как они начнут пережевывать податливую живую плоть.
Одна из пираний столкнулась с защитным полем, ударив его с силой ружейной пули. Она рикошетировала, и другие жучки приблизились к полю, снизив скорость. Абульурд понимал, что скоро жучки найдут способ проникнуть сквозь слои защитного поля Хольцмана. Отступая, он прижался спиной к столу одного из своих инженеров и, скосив глаза вниз, вдруг увидел средство своего спасения. Это был опытный образец дистортера – прибора, искажающего образы, который он не успел, на свое счастье, убрать на место. Осторожно наклонившись, Абульурд включил искажающее поле.
Грубый прибор не мог уничтожить летающих жучков или вывести из строя их моторчики, но силуэт Абульурда мгновенно стал неразличимым для них, они перестали его видеть. Жужжащие чудовища принялись описывать круги по помещению, стараясь снова обнаружить цель, которую они так неожиданно потеряли.
Абульурд осторожно сделал два шага вперед, держа перед собой дистортер, и вышел на середину лабораторного помещения. Жучки не замечали его и не реагировали на его движения. Непрестанно вращая механическими челюстями, они описывали в воздухе случайные траектории, но не реагировали на Абульурда.
Раздраженный этой неожиданной помехой, Турр не сдержался:
– Что ты сделал? Как тебе…
Внезапно машины обнаружили его самого. Они изменили курс и устремились на своего создателя. Турр метнулся в сторону и включил защитное поле. Дюжина крошечных убийц закружилась около сферы поля, налетая на него, отскакивая и снова бросаясь вперед. Они вели себя, как стервятники, обнаружившие падаль. Абульурд включил тревожную сигнализацию дверей. Вход в лабораторию был блокирован, а системы передали сигнал вызова охране. Однако, учитывая кошмар, творившийся на улицах, Абульурд сомневался, что кто-нибудь откликнется на экстренный вызов.
– Ты сам обрек себя на такую судьбу, Йорек Турр.
Одному из пожирателей удалось медленно пробуравить туннель в слоях защитного поля предателя. Оказавшись внутри, пиранья заплясала, отскакивая от стенок, а потом атаковала. Вскоре ее сигнал был передан остальным жучкам, и они, тоже замедлив скорость полета, начали впиваться в поле Хольцмана. Скоро все двенадцать пираний оказались в непосредственном контакте с вожделенным телом.
Они совместно и практически одновременно атаковали бывшего начальника джипола, хватая его своими острыми кристаллическими челюстями за руки, шею, щеки. Он же пытался отбиваться, хотя и безуспешно. Мелкие твари принялись пожирать Турра, а он кричал и извивался, дико размахивая руками. Хотя из прогрызенных отверстий лилась кровь, Турр, казалось, испытывал не страх, а, скорее, ярость перед лицом неминуемой смерти.
Один из жучков прогрыз большое круглое отверстие в коже загорелого лысого черепа, обнажив белую кость. Другие впились в живот и бедра. Одна пиранья, скрежеща окровавленными зубами, вылетела из живота только за тем, чтобы впиться в ребра. Выпрыгнув из груди, она покружилась в воздухе, а потом снова набросилась на мягкую податливую плоть, вгрызаясь в нее и выбрасывая след в виде измельченного мясного фарша.
Турр дико выл. Он упал на колени и в отчаянии схватил одного из жучков, сдавив в кулаке серебристый шарик. На его глазах тварь прогрызла выход, разорвав сухожилия и пробуравив кости. Пальцы – один за другим – отвалились от руки.
Абульурд смотрел этот кровавый спектакль, испытывая тошноту от переживаемого ужаса. Но он все время напоминал себе, что именно Турр предал человечество, убил миллиарды людей, и, в конце концов, это именно он очернил память Ксавьера Харконнена и втоптал в грязь его имя. Помня об этом, Абульурд оставался глух к крикам жертвы.
Так как пираний было всего двенадцать, то им потребовалось несколько томительно долгих минут, чтобы насмерть загрызть Йорека Турра. Даже после того, как он перестал дергаться и умер, жучки продолжали буравить его череп. Потом они поднялись в воздух и принялись искать следующую жертву. Дистортер Абульурда мешал механическим тварям видеть что-либо еще. Не найдя подходящей мишени, они вернулись к трупу и продолжили уродовать его.
Абульурд, против своей воли, не мог оторвать взгляд от этого зрелища. Чудовища неистовствовали до тех пор, пока от тела предателя не осталось почти ничего. Наконец ограниченные источники питания пираний истощились, и они, одна за другой, попадали на пол словно горячие зубастые камешки.
Когда наконец на месте происшествия с большим опозданием появились трое бледных запыхавшихся охранников, откликнувшихся на включенный Абульурдом сигнал тревоги, все было уже кончено. Люди в изумлении уставились на забрызганный кровью и ошметками пол лаборатории, больше похожей сейчас на лавку мясника.
– Я понимаю, что это не самое главное сейчас, учитывая мятеж, начавшийся в городе, – сказал им Абульурд, – но я нашел убийцу Великого Патриарха Ксандера Боро-Гинджо.
– Ну и… кто это был? – спросил один из охранников. Абульурд задумался и после долгого молчания наконец ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Войдя в здание, он быстро опечатал все записи и данные о результатах испытаний и проб, относящихся к жучкам-пожирателям. В самой лаборатории на столе открыто стояло устройство, искажавшее программу жучков. Надо будет сделать замечание персоналу за такую небрежность. Фанатичные культисты, попади они в лабораторию, разнесли бы на куски этот механизм.
Прежде чем Абульурд успел спрятать устройство в надлежащее место, ему показалось, что кто-то находится в производственном помещении. Абульурд затаил дыхание и прислушался. Может быть, все же кто-то из инженеров приехал на работу, чтобы охранять имущество? Он поставил на стол прибор и неслышно приблизился к двери в помещение, где явно кто-то был. Свет везде был выключен. В помещениях было темно, а незваный гость двигался практически бесшумно – очень осторожно и сноровисто. Значит, это не инженер. Это кто-то, кому не положено находиться здесь. Один из мартиристов?
Остановившись и включив на случай нападения защитное поле, Абульурд бросился в комнату и включил полное освещение, ослепив находившегося там незнакомца. Человек прикрыл глаза ладонью и метнулся в сторону с быстротой ящерицы, убегаюшей с нагретого солнцем камня. Человек дважды выстрелил из пистолета, но пули были отражены защитным полем Абульурда. Незнакомец заметался по лаборатории, ища укрытия за стойками с инструментами и инвентарем. Абульурду бросилась в глаза оливковая кожа и лысый череп человека, и само лицо было знакомо из истории. Тот самый человек, которого разыскивал Абульурд.
Он достал из потайной кобуры пистолет, а другой рукой выхватил свой церемониальный кинжал. Он не мог стрелять, так как был окружен защитным полем, которое он пока не отважился выключить.
– Я знаю вас, Йорек Турр.
Человек засмеялся, хотя и не смог скрыть некоторого страха. Турр явно нервничал.
– Наконец-то моя слава меня опередила! Давно пора. Пригнувшись, Абульурд обошел противника.
– Очень рад, что смог встретиться с вами лицом к лицу. Следователи Лиги сомневаются в том, что вы вообще живы после стольких лет, но я не склонен недооценивать ваши способности.
Использовав технику сравнения исторических документов джипола с изображениями на снимках убийцы Великого Патриарха, Абульурд нисколько не сомневался в личности убийцы. Потом, когда он показал свои сравнения скептически настроенному брату, Фейкан пообещал принять к сведению полученную от Абульурда информацию, но, очевидно, отнесся к ней с тем же легкомыслием, как и к работе комиссии по реабилитации Ксавьера Харконнена.
В охоте на Турра Абульурду пришлось использовать и свои личные связи для того, чтобы изучить документы всех лиц, недавно прибывших на Салусу Секундус, и проследить биографии беженцев по представленным ими документам. Ему удалось найти несколько сделанных службой безопасности снимков, на которых был изображен человек, поразительно похожий на почти забытого бывшего начальника джипола. Но дальше следы терялись. Хотя полиция Лиги раскинула широкую сеть для поимки убийцы Ксандера Боро-Гинджо, видимо, в этой сети оказалось много прорех.
– Все ищут убийцу Великого Патриарха, – сказал Абульурд, – но один только я ищу тебя. И вот теперь, во время диких беспорядков на улицах, ты сам приходишь ко мне. Какая удача, какой дар судьбы!
Морщинистое лицо Турра, застыв на пороге старости, выглядело по крайней мере на полвека моложе, чем оно должно было выглядеть согласно его возрасту. Он, казалось, был очень рад этому столкновению и беспечно улыбался.
В ярком свете лабораторного помещения Турр прислонился к стене, крепко сжимая в руке пистолет, хотя он и был бессилен против защитного поля Абульурда. У Турра тоже была полевая защита, но он не стал включать ее. Очевидно, он предпочел свободу действий безопасности защитного поля Хольцмана.
– Итак, чем я обязан вашей столь сильной одержимости, молодой человек? – спросил Турр. – Возможно, я смогу использовать вас в своих планах на будущее. Вы не хотите попасть в анналы истории?
Он оторвался от стены, двигаясь с грацией пантеры, преследующей свою жертву.
– Ты и так уже достаточно попользовался людьми. – Абульурд расправил плечи. – Мой дед Ксавьер Харконнен – герой войны с мыслящими машинами, – и это ты погубил его репутацию и доброе имя. Ты манипулировал истиной и лишил мою семью чести.
– Да, но для этого были веские причины. Разве ты сам этого не видишь?
– Нет, не вижу, – с этими словами Абульурд подошел ближе, подняв кинжал, которым он мог воспользоваться, не отключая защитного поля. – Зачем ты явился в мою лабораторию?
– Разве не здесь ты хранишь оставшиеся образцы моих любимых механических питомцев? Пожирателей, которых я изобрел для Омниуса.
Йорек Турр радостно вскинул брови. Исторические хроники рисовали его как беспощадного, холодного, бездушного и расчетливого интеллектуала, но сейчас во взгляде его предательских, коварных глаз появилось что-то дикое и звериное, словно что-то повредилось в его голове. Он был все таким же жестоким и изобретательным, как и прежде, но временами здравый рассудок начинал ускользать.
– Ах, какие штуки я изобретал, работая на Омниуса, – исторически это было гораздо важнее, чем то, что я делал будучи начальником полиции Джихада. Даже служа в джиполе, я работал на Омниуса, который в благодарность провел мне лечение, продлевающее жизнь. У меня, конечно же, были секреты и от всемирного разума, но я все же совершал массу отвлекающих маневров и частенько сбивал с верного пути Великого Патриарха Гинджо и его темных, хотя и очень страстных поклонников.
Все было бы превосходно, если бы его вдовушка отдала мне причитающееся. Это стало бы чудесным венцом для моей славной карьеры. Я достиг бы полного исторического бессмертия. Но когда пост Великого Патриарха был у меня подло украден, мне не оставалось другого выбора. Голодные маленькие жучки были мелким экспериментом, которым я занимался от скуки, томясь в вечном плену на Коррине. Ретровирус, который тоже изобрел я, был куда более опустошительным, ты не находишь?
– Я не могу даже осознать всей величины твоего злодейства, – сказал Абульурд.
– Это лишь доказывает, что ты начисто лишен воображения.
Абульурд сжал рукоятку кинжала – надо убить этого человека до того, как он признается в других неслыханных преступлениях, Абульурд не желал больше слушать весь этот ужас.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? Тебя мучает совесть и ты решил очистить ее признанием?
– Не смеши меня. Неужели я не заслужил право немного похвастать, добившись таких впечатляющих достижений? Кроме того, я хочу тебя убить, так уж позволь мне предварительно получить удовольствие.
Продолжая одной рукой держать пистолет, Турр другой рукой поднял маленький прозрачный контейнер. Абульурд сразу узнал емкость для хранения опытных экземпляров жучков. Печати были сломаны, запирающие механизмы отключены. Турр постучал пальцами по крышке.
– Я был очень разочарован, узнав, что вы сохранили всего дюжину моих маленьких ненасытных друзей… но хватит, пожалуй, и дюжины.
Активированные прожорливые жучки зажужжали и начали биться о стенки контейнера. Турр бросил открытый ящик в Абульурда. Он отскочил от защитного поля и механические пожиратели вылетели из него, как стая разъяренных шершней. Абульурд отпрянул, ища укрытия, но маленькие чудовища устремились вслед за ним.
Прижавшись к стене и практически слившись с ней, Турр, замаскированный густыми тенями и силуэтами оборудования, хладнокровно наблюдал за происходящим и усмехался.
Жужжащие механические насекомые, полетав по комнате, опознали человеческие очертания Абульурда и напали на него, как на ближайшую различимую цель. Крошечные острые челюсти заработали, словно в предвкушении того, как они начнут пережевывать податливую живую плоть.
Одна из пираний столкнулась с защитным полем, ударив его с силой ружейной пули. Она рикошетировала, и другие жучки приблизились к полю, снизив скорость. Абульурд понимал, что скоро жучки найдут способ проникнуть сквозь слои защитного поля Хольцмана. Отступая, он прижался спиной к столу одного из своих инженеров и, скосив глаза вниз, вдруг увидел средство своего спасения. Это был опытный образец дистортера – прибора, искажающего образы, который он не успел, на свое счастье, убрать на место. Осторожно наклонившись, Абульурд включил искажающее поле.
Грубый прибор не мог уничтожить летающих жучков или вывести из строя их моторчики, но силуэт Абульурда мгновенно стал неразличимым для них, они перестали его видеть. Жужжащие чудовища принялись описывать круги по помещению, стараясь снова обнаружить цель, которую они так неожиданно потеряли.
Абульурд осторожно сделал два шага вперед, держа перед собой дистортер, и вышел на середину лабораторного помещения. Жучки не замечали его и не реагировали на его движения. Непрестанно вращая механическими челюстями, они описывали в воздухе случайные траектории, но не реагировали на Абульурда.
Раздраженный этой неожиданной помехой, Турр не сдержался:
– Что ты сделал? Как тебе…
Внезапно машины обнаружили его самого. Они изменили курс и устремились на своего создателя. Турр метнулся в сторону и включил защитное поле. Дюжина крошечных убийц закружилась около сферы поля, налетая на него, отскакивая и снова бросаясь вперед. Они вели себя, как стервятники, обнаружившие падаль. Абульурд включил тревожную сигнализацию дверей. Вход в лабораторию был блокирован, а системы передали сигнал вызова охране. Однако, учитывая кошмар, творившийся на улицах, Абульурд сомневался, что кто-нибудь откликнется на экстренный вызов.
– Ты сам обрек себя на такую судьбу, Йорек Турр.
Одному из пожирателей удалось медленно пробуравить туннель в слоях защитного поля предателя. Оказавшись внутри, пиранья заплясала, отскакивая от стенок, а потом атаковала. Вскоре ее сигнал был передан остальным жучкам, и они, тоже замедлив скорость полета, начали впиваться в поле Хольцмана. Скоро все двенадцать пираний оказались в непосредственном контакте с вожделенным телом.
Они совместно и практически одновременно атаковали бывшего начальника джипола, хватая его своими острыми кристаллическими челюстями за руки, шею, щеки. Он же пытался отбиваться, хотя и безуспешно. Мелкие твари принялись пожирать Турра, а он кричал и извивался, дико размахивая руками. Хотя из прогрызенных отверстий лилась кровь, Турр, казалось, испытывал не страх, а, скорее, ярость перед лицом неминуемой смерти.
Один из жучков прогрыз большое круглое отверстие в коже загорелого лысого черепа, обнажив белую кость. Другие впились в живот и бедра. Одна пиранья, скрежеща окровавленными зубами, вылетела из живота только за тем, чтобы впиться в ребра. Выпрыгнув из груди, она покружилась в воздухе, а потом снова набросилась на мягкую податливую плоть, вгрызаясь в нее и выбрасывая след в виде измельченного мясного фарша.
Турр дико выл. Он упал на колени и в отчаянии схватил одного из жучков, сдавив в кулаке серебристый шарик. На его глазах тварь прогрызла выход, разорвав сухожилия и пробуравив кости. Пальцы – один за другим – отвалились от руки.
Абульурд смотрел этот кровавый спектакль, испытывая тошноту от переживаемого ужаса. Но он все время напоминал себе, что именно Турр предал человечество, убил миллиарды людей, и, в конце концов, это именно он очернил память Ксавьера Харконнена и втоптал в грязь его имя. Помня об этом, Абульурд оставался глух к крикам жертвы.
Так как пираний было всего двенадцать, то им потребовалось несколько томительно долгих минут, чтобы насмерть загрызть Йорека Турра. Даже после того, как он перестал дергаться и умер, жучки продолжали буравить его череп. Потом они поднялись в воздух и принялись искать следующую жертву. Дистортер Абульурда мешал механическим тварям видеть что-либо еще. Не найдя подходящей мишени, они вернулись к трупу и продолжили уродовать его.
Абульурд, против своей воли, не мог оторвать взгляд от этого зрелища. Чудовища неистовствовали до тех пор, пока от тела предателя не осталось почти ничего. Наконец ограниченные источники питания пираний истощились, и они, одна за другой, попадали на пол словно горячие зубастые камешки.
Когда наконец на месте происшествия с большим опозданием появились трое бледных запыхавшихся охранников, откликнувшихся на включенный Абульурдом сигнал тревоги, все было уже кончено. Люди в изумлении уставились на забрызганный кровью и ошметками пол лаборатории, больше похожей сейчас на лавку мясника.
– Я понимаю, что это не самое главное сейчас, учитывая мятеж, начавшийся в городе, – сказал им Абульурд, – но я нашел убийцу Великого Патриарха Ксандера Боро-Гинджо.
– Ну и… кто это был? – спросил один из охранников. Абульурд задумался и после долгого молчания наконец ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109