– Ты должен отбросить свои предрассудки, Квентин. Джихад закончен. Нас ожидает новая вселенная.
Он поднял руки, словно для того, чтобы придать больше убедительности своим словам, и удостоверился в том, что находится в зоне видимости оптических сенсоров Квентина. Пальцами он быстро, почти мгновенно сделал знаки на боевом языке жестов, которым они с Квентином владели безупречно, много раз применяя его на войне. Кимеки, которые давно расстались с человечеством, едва ли владели этим языком и вряд ли вообще догадывались о существовании столь причудливого способа общения, каким в совершенстве владели Квентин и Вориан. Вориан надеялся, что этого будет достаточно для того, чтобы убедить Квентина в том, что он не изменил людям, что на уме у него нечто совсем иное. Вориан сумеет найти способ возродить мятежный дух в мозге, считающем себя униженным, разбитым и приведенным к вынужденной покорности. Он покажет Квентину, что есть и другой путь – если они сообща сумеют выработать согласованный план действий.
Квентин долго молчал, и Вориан засомневался – увидел ли его старый товарищ жесты тайного языка и понял ли их смысл. Наконец в усилителе раздался голос лишенного тела мозга:
– Твои слова заставили меня о многом подумать, верховный башар. Не могу сказать, что я согласен… но я обдумаю предложение.
Вориан обрадованно кивнул.
– Отлично.
Он вышел из холодного подвала, уверенный, что вместе с Квентином они нанесут окончательное поражение Агамемнону.
* * *
Величайшими преступниками в истории человечества всегда были те, кто, совершая преступление, искренне думали, что поступают «по справедливости».
Райна Батлер. Салусанские проповеди
Хотя Великий Патриарх был посредственным и слабым лидером, лишенным всякой интуиции и верного видения обстановки, Райна использовала его убийство для превращения погибшего в героя, в символ и объект всеобщего почитания. Ирония судьбы заключалась в том, что Райна решила заставить Ксандера Боро-Гинджо добиться после смерти большего, чем за долгое время тягостного отправления им своей должности.
Убийство Великого Патриарха должно было стать искрой, из которой возгорелось бы пламя непримиримой борьбы с теми, кто упрямо цеплялся за старое, которая подняла бы тлеющее движение культистов на новую высоту здесь, на Салусе Секундус. Райна уже успела очистить многие планеты Лиги, полностью освободив их от греха пользования машинами, уничтожив всякие следы приспособлений, могущих хоть в какой-то степени имитировать священный и неприкосновенный человеческий разум.
Хотя со дня убийства прошло уже много дней, вице-король Фейкан Батлер до сих пор не объявил имя преемника погибшего Великого Патриарха. Райна решила, что, в конце концов, это место должно по праву принадлежать ей самой. Она сможет использовать знак духовной власти – массивную золотую цепь – для усиления и распространения культа Серены, завоевать для него то положение в глазах большинства, какое он заслуживал. Именно об этом говорила в видении Райны женщина в белом.
Слух об этом медленно и незаметно распространился среди сторонников и последователей Райны. Зимия и ее современные удобства вызывали большое беспокойство культистов, и новообращенные продолжали приходить к Райне, чтобы послушать… а если повезет, то и коснуться ее.
Ее дядя наверняка имел шпионов среди культистов. Некоторые ревностные последователи обнаруживали их и без лишних слов тихо убивали. Узнав об этом, Райна была потрясена, ибо никогда и нигде она не выступала за насилие против людей, но только против мыслящих машин, механических чудовищ. Она приказала немедленно прекратить такие расправы, и ее заместители нехотя согласились, хотя по их лицам не было заметно, что они устыдились. Райна подумала, что теперь они просто не будут сообщать ей о таких убийствах, которые, конечно же, будут продолжаться и впредь.
Однако в этот особенный день планы культа должны были быть сохранены в строжайшей тайне. Запланированный марш должен был стать полной неожиданностью для властей Зимии, чтобы гвардия не сумела к нему как следует подготовиться. Такая демонстрация будет куда эффективнее, чем даже всеобщая забастовка.
У культа Серены было гораздо больше верных и преданных сторонников, чем думал вице-король Фейкан Батлер. Райна в своем божественном белом платье шла впереди колонны последователей, и восходящее солнце освещало ее одухотворенное бледное лицо. Теперь она была воплощением того белого призрака Серены Батлер, который привиделся Райне много лет назад, когда она заболела, пораженная Бичом Омниуса.
Когда все это началось – звон разбиваемых стекол, скрежет ломаемого металла и торжествующие крики слились в ушах Райны в сладостную симфонию. Охваченная первобытными инстинктами толпа, сметая все на своем пути, прошла по бульварам и затопила площадь перед правительственными зданиями. Некоторые заблудшие мужчины и женщины пытались защитить свои дома и имущество. Хотя Райна недвусмысленно приказала не трогать невинных людей, толпа отнюдь не считала таких упрямцев невинными.
Чувствуя свою силу, численность и безнаказанность, толпа предалась убийствам. Некоторые люди, потрясенные происходящим, в ужасе бежали, бросив свои дома. Другие, застигнутые на месте, были вынуждены клясться в верности культу Серены. Ряды сторонников Райны росли, и разрушение приняло невиданный размах.
Гвардия попыталась сдержать натиск фанатиков, но дело осложнялось тем, что и в рядах самих стражей порядка было немало тайных сторонников культа Серены.
Райна вела свою процессию вперед, к главной цели – зданию Парламента. На бледном лице этой странной женщины блуждала блаженная улыбка. Когда они приблизились к величественным сооружениям, ворвавшись с выложенных брусчаткой улиц на центральную площадь, украшенную многочисленными фонтанами и статуями, Райна была разочарована тем, что им навстречу не вышел сам Фейкан Батлер, чтобы, встретившись с толпой, разрядить ситуацию. Очевидно, вице-король счел более удобным заняться в это время другими делами. Наверное, у него все же были соглядатаи среди ее сторонников.
Но даже и Фейкан Батлер не смог бы остановить эту неудержимую приливную волну народного гнева.
Тонкая цепь охранников дрогнула и рассыпалась, когда солдаты увидели толпу разъяренных людей, надвигавшуюся на них. Политики и депутаты Парламента бежали, спасаясь через черные ходы и боковые ворота.
Райна была безмерно удивлена, увидев пятерых храбрецов в желтых одеждах, которые вышли из здания Парламента через передние сводчатые двери. Они прошествовали навстречу толпе. Один из монахов, как бесценную реликвию, нес прозрачную емкость с мозгом. Еще двое людей в желтом несли пьедестал.
Райна, не отрываясь, смотрела на эту процессию. Солнце слепило ее, но она поняла, что это монахи-посредники последнего из когиторов-отшельников. Толпа напирала, и Райна, понимая, что сдержать ее невозможно, тоже ускорила шаг и начала подниматься по длинной пологой лестнице, ведущей ко входу в здание Парламента.
Посредники установили пьедестал и водрузили на него емкость с мозгом когитора. Когда были подключены громкоговорители, над площадью загремел усиленный синтезированный голос Видада:
– Я взываю к вашей человечности! Прошу вас, проявите разум. Подумайте, что выделаете!
Райна ответила громким звонким голосом:
– Я провела многие годы, размышляя об этом, когитор Видад. Мне явилось вдохновение от Бога, ясное видение самой святой Серены… Кто может оспорить это?
– Очень давно я разговаривал с Сереной лично, – ответил Видад. – Вы поступаете неразумно, обожествляя ее. Она была просто женщиной.
Культисты гневно зароптали. Они не желали слышать, что их святая-покровительница была всего-навсего человеком. Райна поднялась еще на одну ступеньку.
– Вы, когиторы-отшельники, запершиеся в башне из слоновой кости, заключили идиотский мир с мыслящими машинами на таких ужасающих условиях, что святой Серене пришлось принять смерть, чтобы все убедились в демонической сущности машин, – сказала она зловеще спокойным голосом. – Вы стали иудой, Видад. Но на этот раз мы не станем вас слушать. Мы научились на собственных ошибках и знаем, как действовать дальше.
– Воспользуйтесь вашей способностью к разумному мышлению, – настаивал на своем когитор. – Действительно ли вы стоите выше Омниуса, если допускаете насилие по отношению к своим же согражданам во имя пресловутой чистоты? Машины, которые вы уничтожаете, не могут нанести вам вреда. Посмотрите на вещи объективно. Вы должны…
– Он защищает машин, – истошно завопил кто-то из толпы. – Да и выглядит он как кимек! Кимеки, когиторы – они все мыслящие машины!
Крик и шум усилились, превратившись в неистовый рев. Райна продолжала подниматься по ступенькам.
– Мы по горло сыты холодным рациональным мышлением, Видад. Пусть так ведут себя машины. Но мы – люди, с сердцами и страстями, и мы должны завершить это болезненное очищение, выполнение которого Бог и святая Серена возложили на нас. Не становитесь на нашем пути.
Толпа, стоявшая за ее спиной, принялась потрясать палками и дубинами, напирая ко входу в здание Парламента.
Посредники Видада старались устоять, но в последний момент двое из них дрогнули и бросились бежать в своих развевающихся желтых одеждах. Трое оставшихся тщетно пытались защитить уязвимого когитора и его пьедестал. Потрясенный мудрец продолжал призывать к благоразумию, но рев толпы заглушил его голос.
Райна стояла перед когитором, но ее обезумевшие фанатики рванулись вперед. Кто-то случайно толкнул стойку пьедестала, и емкость с мозгом закачалась. Увидев это, другие, потеряв рассудок и контроль над собой, принялись толкать пьедестал намеренно. Тяжелый сосуд рухнул на ступени, ударился о камень и треснул. Емкость, подскакивая на ступенях, покатилась вниз под радостный рев и улюлюканье толпы. Люди бросились вслед, нанося по ней удары обрезками труб и дубинами, пока не разбили.
Райна хотела было остановить их, но потом поняла, что делать этого не стоит. Фанатики видели в когиторах исчадий ада, подобий злобных и ненавистных титанов. Мозги, лишенные человеческих тел, живущие только за счет адской высокой технологии, которая сама по себе подлежала полному уничтожению. Густая электрожидкость словно кровь растекалась по ступенькам.
Наконец Райна отвернулась от этого зрелища и вместе со своими верными последователями вошла в здание Парламента.
* * *
Справедливость может быть безликой, но правота всегда несет на себе глубокий отпечаток личности.
Башар Абульурд Харконнен. Запись из личного дневника
Обратившись к армии и полиции из надежного укрытия, недоступного бесчинствующей на улицах толпе, вице-король Батлер объявил чрезвычайное положение. Но гвардия Зимин была недостаточно многочисленной для того, чтобы восстановить порядок. Не было никакого способа подавить напор фанатиков, которые были готовы учинить невиданное побоище и сокрушить все подручными средствами.
В архиве Лиги Благородных в электронном виде хранилась масса ценнейшей информации. Хотя архивы не были снабжены системами искусственного интеллекта или машинной технологией – в такие тонкости не станет входить толпа обезумевших невежественных людей, – само присутствие компьютерных систем раздражало Райну. Бич Омниуса уже поверг цивилизацию Лиги в сумятицу и хаос, и в панике были утрачены многие научные и военные данные, а также семейные архивы и исторические документы. Теперь Райна решила довершить это страшное опустошение.
Записи о делах минувших тысячелетий были брошены в огонь, это было уничтожение, превосходившее своими масштабами сожжение Александрийской библиотеки на Древней Земле. Если эта вакханалия продлится еще немного, то человеческая раса погрузится во мрак новых темных веков, от которых едва ли сможет оправиться.
Конечно, не все записи были точны, подумал Абульурд Харконнен. Возможно, если будут уничтожены фальшивые документы, то ему будет легче восстановить истину о Ксавьере, и его дед займет свое достойное место в истории как выдающийся герой Джихада.
Не желая подвергать себя бессмысленному риску, Абульурд снял форму башара и переоделся в гражданскую одежду. Если бы это могло принести пользу, то он вышел бы на улицу с оружием. Но последователи культа Серены отличались склонностью к самопожертвованию и охотно расставались с жизнью. В одиночку противостоять этим людям было немыслимо.
Однако Абульурд надеялся защитить свою лабораторию.
Когда он после захода солнца прибыл к зданию лаборатории, то увидел, что некоторые дома вокруг резиденции Великого Патриарха объяты пламенем. Правда, неброское строение самой лаборатории уцелело. Абульурд испытал одновременно облегчение и разочарование, убедившись, что никто из инженеров и техников не явился на работу в этот грозный час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Он поднял руки, словно для того, чтобы придать больше убедительности своим словам, и удостоверился в том, что находится в зоне видимости оптических сенсоров Квентина. Пальцами он быстро, почти мгновенно сделал знаки на боевом языке жестов, которым они с Квентином владели безупречно, много раз применяя его на войне. Кимеки, которые давно расстались с человечеством, едва ли владели этим языком и вряд ли вообще догадывались о существовании столь причудливого способа общения, каким в совершенстве владели Квентин и Вориан. Вориан надеялся, что этого будет достаточно для того, чтобы убедить Квентина в том, что он не изменил людям, что на уме у него нечто совсем иное. Вориан сумеет найти способ возродить мятежный дух в мозге, считающем себя униженным, разбитым и приведенным к вынужденной покорности. Он покажет Квентину, что есть и другой путь – если они сообща сумеют выработать согласованный план действий.
Квентин долго молчал, и Вориан засомневался – увидел ли его старый товарищ жесты тайного языка и понял ли их смысл. Наконец в усилителе раздался голос лишенного тела мозга:
– Твои слова заставили меня о многом подумать, верховный башар. Не могу сказать, что я согласен… но я обдумаю предложение.
Вориан обрадованно кивнул.
– Отлично.
Он вышел из холодного подвала, уверенный, что вместе с Квентином они нанесут окончательное поражение Агамемнону.
* * *
Величайшими преступниками в истории человечества всегда были те, кто, совершая преступление, искренне думали, что поступают «по справедливости».
Райна Батлер. Салусанские проповеди
Хотя Великий Патриарх был посредственным и слабым лидером, лишенным всякой интуиции и верного видения обстановки, Райна использовала его убийство для превращения погибшего в героя, в символ и объект всеобщего почитания. Ирония судьбы заключалась в том, что Райна решила заставить Ксандера Боро-Гинджо добиться после смерти большего, чем за долгое время тягостного отправления им своей должности.
Убийство Великого Патриарха должно было стать искрой, из которой возгорелось бы пламя непримиримой борьбы с теми, кто упрямо цеплялся за старое, которая подняла бы тлеющее движение культистов на новую высоту здесь, на Салусе Секундус. Райна уже успела очистить многие планеты Лиги, полностью освободив их от греха пользования машинами, уничтожив всякие следы приспособлений, могущих хоть в какой-то степени имитировать священный и неприкосновенный человеческий разум.
Хотя со дня убийства прошло уже много дней, вице-король Фейкан Батлер до сих пор не объявил имя преемника погибшего Великого Патриарха. Райна решила, что, в конце концов, это место должно по праву принадлежать ей самой. Она сможет использовать знак духовной власти – массивную золотую цепь – для усиления и распространения культа Серены, завоевать для него то положение в глазах большинства, какое он заслуживал. Именно об этом говорила в видении Райны женщина в белом.
Слух об этом медленно и незаметно распространился среди сторонников и последователей Райны. Зимия и ее современные удобства вызывали большое беспокойство культистов, и новообращенные продолжали приходить к Райне, чтобы послушать… а если повезет, то и коснуться ее.
Ее дядя наверняка имел шпионов среди культистов. Некоторые ревностные последователи обнаруживали их и без лишних слов тихо убивали. Узнав об этом, Райна была потрясена, ибо никогда и нигде она не выступала за насилие против людей, но только против мыслящих машин, механических чудовищ. Она приказала немедленно прекратить такие расправы, и ее заместители нехотя согласились, хотя по их лицам не было заметно, что они устыдились. Райна подумала, что теперь они просто не будут сообщать ей о таких убийствах, которые, конечно же, будут продолжаться и впредь.
Однако в этот особенный день планы культа должны были быть сохранены в строжайшей тайне. Запланированный марш должен был стать полной неожиданностью для властей Зимии, чтобы гвардия не сумела к нему как следует подготовиться. Такая демонстрация будет куда эффективнее, чем даже всеобщая забастовка.
У культа Серены было гораздо больше верных и преданных сторонников, чем думал вице-король Фейкан Батлер. Райна в своем божественном белом платье шла впереди колонны последователей, и восходящее солнце освещало ее одухотворенное бледное лицо. Теперь она была воплощением того белого призрака Серены Батлер, который привиделся Райне много лет назад, когда она заболела, пораженная Бичом Омниуса.
Когда все это началось – звон разбиваемых стекол, скрежет ломаемого металла и торжествующие крики слились в ушах Райны в сладостную симфонию. Охваченная первобытными инстинктами толпа, сметая все на своем пути, прошла по бульварам и затопила площадь перед правительственными зданиями. Некоторые заблудшие мужчины и женщины пытались защитить свои дома и имущество. Хотя Райна недвусмысленно приказала не трогать невинных людей, толпа отнюдь не считала таких упрямцев невинными.
Чувствуя свою силу, численность и безнаказанность, толпа предалась убийствам. Некоторые люди, потрясенные происходящим, в ужасе бежали, бросив свои дома. Другие, застигнутые на месте, были вынуждены клясться в верности культу Серены. Ряды сторонников Райны росли, и разрушение приняло невиданный размах.
Гвардия попыталась сдержать натиск фанатиков, но дело осложнялось тем, что и в рядах самих стражей порядка было немало тайных сторонников культа Серены.
Райна вела свою процессию вперед, к главной цели – зданию Парламента. На бледном лице этой странной женщины блуждала блаженная улыбка. Когда они приблизились к величественным сооружениям, ворвавшись с выложенных брусчаткой улиц на центральную площадь, украшенную многочисленными фонтанами и статуями, Райна была разочарована тем, что им навстречу не вышел сам Фейкан Батлер, чтобы, встретившись с толпой, разрядить ситуацию. Очевидно, вице-король счел более удобным заняться в это время другими делами. Наверное, у него все же были соглядатаи среди ее сторонников.
Но даже и Фейкан Батлер не смог бы остановить эту неудержимую приливную волну народного гнева.
Тонкая цепь охранников дрогнула и рассыпалась, когда солдаты увидели толпу разъяренных людей, надвигавшуюся на них. Политики и депутаты Парламента бежали, спасаясь через черные ходы и боковые ворота.
Райна была безмерно удивлена, увидев пятерых храбрецов в желтых одеждах, которые вышли из здания Парламента через передние сводчатые двери. Они прошествовали навстречу толпе. Один из монахов, как бесценную реликвию, нес прозрачную емкость с мозгом. Еще двое людей в желтом несли пьедестал.
Райна, не отрываясь, смотрела на эту процессию. Солнце слепило ее, но она поняла, что это монахи-посредники последнего из когиторов-отшельников. Толпа напирала, и Райна, понимая, что сдержать ее невозможно, тоже ускорила шаг и начала подниматься по длинной пологой лестнице, ведущей ко входу в здание Парламента.
Посредники установили пьедестал и водрузили на него емкость с мозгом когитора. Когда были подключены громкоговорители, над площадью загремел усиленный синтезированный голос Видада:
– Я взываю к вашей человечности! Прошу вас, проявите разум. Подумайте, что выделаете!
Райна ответила громким звонким голосом:
– Я провела многие годы, размышляя об этом, когитор Видад. Мне явилось вдохновение от Бога, ясное видение самой святой Серены… Кто может оспорить это?
– Очень давно я разговаривал с Сереной лично, – ответил Видад. – Вы поступаете неразумно, обожествляя ее. Она была просто женщиной.
Культисты гневно зароптали. Они не желали слышать, что их святая-покровительница была всего-навсего человеком. Райна поднялась еще на одну ступеньку.
– Вы, когиторы-отшельники, запершиеся в башне из слоновой кости, заключили идиотский мир с мыслящими машинами на таких ужасающих условиях, что святой Серене пришлось принять смерть, чтобы все убедились в демонической сущности машин, – сказала она зловеще спокойным голосом. – Вы стали иудой, Видад. Но на этот раз мы не станем вас слушать. Мы научились на собственных ошибках и знаем, как действовать дальше.
– Воспользуйтесь вашей способностью к разумному мышлению, – настаивал на своем когитор. – Действительно ли вы стоите выше Омниуса, если допускаете насилие по отношению к своим же согражданам во имя пресловутой чистоты? Машины, которые вы уничтожаете, не могут нанести вам вреда. Посмотрите на вещи объективно. Вы должны…
– Он защищает машин, – истошно завопил кто-то из толпы. – Да и выглядит он как кимек! Кимеки, когиторы – они все мыслящие машины!
Крик и шум усилились, превратившись в неистовый рев. Райна продолжала подниматься по ступенькам.
– Мы по горло сыты холодным рациональным мышлением, Видад. Пусть так ведут себя машины. Но мы – люди, с сердцами и страстями, и мы должны завершить это болезненное очищение, выполнение которого Бог и святая Серена возложили на нас. Не становитесь на нашем пути.
Толпа, стоявшая за ее спиной, принялась потрясать палками и дубинами, напирая ко входу в здание Парламента.
Посредники Видада старались устоять, но в последний момент двое из них дрогнули и бросились бежать в своих развевающихся желтых одеждах. Трое оставшихся тщетно пытались защитить уязвимого когитора и его пьедестал. Потрясенный мудрец продолжал призывать к благоразумию, но рев толпы заглушил его голос.
Райна стояла перед когитором, но ее обезумевшие фанатики рванулись вперед. Кто-то случайно толкнул стойку пьедестала, и емкость с мозгом закачалась. Увидев это, другие, потеряв рассудок и контроль над собой, принялись толкать пьедестал намеренно. Тяжелый сосуд рухнул на ступени, ударился о камень и треснул. Емкость, подскакивая на ступенях, покатилась вниз под радостный рев и улюлюканье толпы. Люди бросились вслед, нанося по ней удары обрезками труб и дубинами, пока не разбили.
Райна хотела было остановить их, но потом поняла, что делать этого не стоит. Фанатики видели в когиторах исчадий ада, подобий злобных и ненавистных титанов. Мозги, лишенные человеческих тел, живущие только за счет адской высокой технологии, которая сама по себе подлежала полному уничтожению. Густая электрожидкость словно кровь растекалась по ступенькам.
Наконец Райна отвернулась от этого зрелища и вместе со своими верными последователями вошла в здание Парламента.
* * *
Справедливость может быть безликой, но правота всегда несет на себе глубокий отпечаток личности.
Башар Абульурд Харконнен. Запись из личного дневника
Обратившись к армии и полиции из надежного укрытия, недоступного бесчинствующей на улицах толпе, вице-король Батлер объявил чрезвычайное положение. Но гвардия Зимин была недостаточно многочисленной для того, чтобы восстановить порядок. Не было никакого способа подавить напор фанатиков, которые были готовы учинить невиданное побоище и сокрушить все подручными средствами.
В архиве Лиги Благородных в электронном виде хранилась масса ценнейшей информации. Хотя архивы не были снабжены системами искусственного интеллекта или машинной технологией – в такие тонкости не станет входить толпа обезумевших невежественных людей, – само присутствие компьютерных систем раздражало Райну. Бич Омниуса уже поверг цивилизацию Лиги в сумятицу и хаос, и в панике были утрачены многие научные и военные данные, а также семейные архивы и исторические документы. Теперь Райна решила довершить это страшное опустошение.
Записи о делах минувших тысячелетий были брошены в огонь, это было уничтожение, превосходившее своими масштабами сожжение Александрийской библиотеки на Древней Земле. Если эта вакханалия продлится еще немного, то человеческая раса погрузится во мрак новых темных веков, от которых едва ли сможет оправиться.
Конечно, не все записи были точны, подумал Абульурд Харконнен. Возможно, если будут уничтожены фальшивые документы, то ему будет легче восстановить истину о Ксавьере, и его дед займет свое достойное место в истории как выдающийся герой Джихада.
Не желая подвергать себя бессмысленному риску, Абульурд снял форму башара и переоделся в гражданскую одежду. Если бы это могло принести пользу, то он вышел бы на улицу с оружием. Но последователи культа Серены отличались склонностью к самопожертвованию и охотно расставались с жизнью. В одиночку противостоять этим людям было немыслимо.
Однако Абульурд надеялся защитить свою лабораторию.
Когда он после захода солнца прибыл к зданию лаборатории, то увидел, что некоторые дома вокруг резиденции Великого Патриарха объяты пламенем. Правда, неброское строение самой лаборатории уцелело. Абульурд испытал одновременно облегчение и разочарование, убедившись, что никто из инженеров и техников не явился на работу в этот грозный час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109