Она была еще слишком мала, чтобы понять все сложные переплетения событий, которые заставили отца день и ночь работать со специалистами, старавшимися взять под контроль внезапную вспышку болезни.
Никто толком не понимал, что произошло, так же как никто не знал, что надо делать.
Но девочка отчетливо сознавала, что это проклятие, посланное им мыслящими машинами.
Сначала у нескольких людей появились слабые симптомы – небольшая потеря веса и повышение кровяного давления, небольшая желтизна глаз и кожи, высыпание гнойничков и язвочек на коже. Наиболее неприятным симптомом было развитие неуправляемого поведения, неспособность сосредоточиться и явная паранойя, приводившая к невероятной агрессивности. Этот симптом проявился выходом на улицы множества новоявленных фанатиков, которые крушили все без какой-либо цели и смысла.
Прежде чем губернатор Батлер и его помощники сумели сообразить, что вспышка патологической активности и насилия толпы суть симптомы болезни, появились первые жертвы тяжелых симптомов – инфекция вступила во вторую фазу. Люди резко худели, у них начинался сильнейший понос, мышечная слабость, начинали разрушаться сухожилия. Температура тела поднималась до максимальных отметок, потом отказывала печень и наступала смерть. Через несколько дней болезнь начала проявляться у тысяч других людей, заразившихся от первых жертв во время инкубационного периода.
Беспрецедентная болезнь одновременно поразила все города и населенные пункты Пармантье. Риков и его гражданские советники пришли к выводу, что причина болезни – переносимый воздушно-капельным путем вирус, занесенный на планету странными торпедами, сгоревшими в атмосфере.
– Эту заразу нам прислал Омниус, – объявил Риков. – Демонические машины разработали особо опасный вирус для того, чтобы полностью нас истребить.
Отец Райны не колебался ни минуты. Действия его были скоры и по-военному решительны. Он отбросил все прочие проекты и запустил программу исследования возможных причин болезни и разработки методов лечения и профилактики. На эти цели были направлены грандиозные средства и ресурсы, брошены лучшие медики и лучшие госпитали и больницы планеты. Понимая, что об эпидемии надо срочно оповестить других, Риков снарядил на ближайшую планету экспедицию, отобрав для этого солдат, несших службу в отдаленных гарнизонах, где вероятность заражения была ниже, чем в других местах.
Затем, отлично понимая, что этим он, возможно, выносит смертный приговор своей семье и всему населению планеты, Риков заявил о полном и неукоснительном карантине планеты Пармантье. К счастью, с момента отбытия батальона Квентина Батлера на планету не прилетел ни один корабль. В эту отдаленную область Лиги Благородных торговые и грузовые корабли прибывали довольно редко, не чаще одного-двух раз в неделю. Расположенный на самом краю Лиги, в непосредственной близости от Синхронизированного Мира, Пармантье считался опасным местом.
Затем Риков распорядился об изоляции всех, у кого проявились хотя бы легкие признаки подозрения на опаснейшую инфекцию. Пока одни люди запирались в домах, стараясь отсидеться, а другие, тоже пока не заболевшие, бежали в незаселенные места, стараясь уйти от эпидемии. Риков отобрал одиноких мужчин и женщин, не имевших семей, для несения службы на оборонительных орбитальных станциях. В их обязанность входило сбивать всякого, кто попытается вылететь с зараженной планеты.
– Если это в человеческих силах, то мы не должны позволить болезни выйти за пределы нашей планеты, – сказал Риков, выступив со специальным заявлением. – Это наш долг. Мы должны думать теперь не о себе и своем благополучии, но и о спасении человечества как такового, и молить Бога, чтобы Пармантье оказался единственной мишенью машин.
Слушая отца, произносящего речь, Райна гордилась им, его храбростью и решительностью, его командирскими способностями. Так как она сама тоже была членом семейства Батлеров, то по настоянию отца она получала полноценное политическое и историческое образование, для нее были наняты лучшие наставники и учителя. Мать была, со своей стороны, убеждена, что дочка должна получить не худшее религиозное воспитание. Спокойная и уравновешенная девочка достигла таких впечатляющих успехов в обеих областях, что отец как-то воскликнул: «Райна, ты вполне можешь стать вице-королевой Лиги или Великим Матриархом Джихада». Девочка не была уверена, что ей хочется занимать одну или другую должность, но она восприняла слова отца как наивысшую похвалу.
Райна находилась дома для вящей безопасности и смотрела на то, что происходит в городе с приличного расстояния; она отчетливо видела дым костров и ощущала явственный запах страха и напряженного ожидания, разлитый в воздухе. За время эпидемии отец поседел, с лица его не сходило выражение тяжелейшей заботы. Каждый день он работал до полного изнеможения вместе с медицинскими специалистами и командованием сил сдерживания.
Мать поддалась панике, запиралась у себя комнате, которая одновременно была их семейным святилищем, и возносила жаркие молитвы, зажигая свечи перед образами Трех Мучеников, моля их о спасении народа Пармантье. Половина прислуги ушла, другие бежали ночью, навсегда покинув Ниуббе, но не было никакого сомнения в том, что некоторые из них понесли с собой страшную заразу и в сельскую местность. Для таких не было безопасного места, как бы далеко ежи ни убежали.
Паранойяльное и агрессивное поведение больных с начальными проявлениями болезни усиливали страх и тревогу тех, кто пока не стал жертвой смертельного вируса. Мартиристы устраивали процессии по охваченному паникой городу, неся хоругви и распевая молитвы Трем Мученикам. Но духи Серены, Гинджо и Маниона оставались глухи к страстным мольбам.
Паника продолжала разрастаться, грозя окончательно захлестнуть страну, и Риков распорядился создать отряды гражданской защиты, которые должны были обеспечивать порядок на улицах. Во всякий час дня и ночи дымили передвижные крематории, в которых сжигали тела умерших от новоявленной чумы. Невзирая на дезинфекцию и строжайшие карантинные мероприятия болезнь продолжала распространяться.
Риков исхудал, глаза его ввалились от усталости и нервного напряжения.
– Заболеваемость остается поразительно высокой, – говорил он Коге. – Почти половина больных умирает, особенно если за ними не ухаживают, но нам катастрофически не хватает санитарок, сиделок, медицинских сестер, врачей и вообще медиков. Ученые не могут найти методов лечения, ни одна предложенная ими вакцина не предотвращает болезнь. Они могут лечить только симптомы. Люди умирают на улицах, так как в госпиталях нет мест или они просто закрыты. Не хватает даже добровольцев, которые бы подносили несчастным воду. Все больничные койки заняты. Доставка медицинского оборудования запаздывает, все разваливается на глазах.
– Все погибают от Бича, – ответила Коге. – Что же остается, как не молиться?
– Я ненавижу этих демонов-машин, – громко сказала Райна.
Заметив, что девочка подслушивает их разговор, мать отослала ее прочь. Но Райна уже услышала достаточно и принялась обдумывать то, что узнала. Миллионы людей умрут от болезни, насланной на них проклятыми машинами. Она не могла представить себе все множество мертвых тел, все покинутые и опустевшие дома и предприятия.
Посты на орбите уже развернули два торговых корабля, приблизившихся к планете. Гражданские пилоты разнесут весть об эпидемии по всем планетам Лиги, все узнают о болезни, поразившей Пармантье, но никто не сможет помочь им извне. Губернатор Батлер наложил такой строгий карантин, что либо эпидемия угаснет сама собой, либо вымрет все население планеты, подумала Райна. Все умрут, если их не спасет Бог или святая Серена.
Смертоносная эпидемия поразила одну из семи сторожевых орбитальных станций. Болезнь возникла у членов экипажа, находящихся в замкнутом помещении, практически одновременно. Заболели все. Некоторые солдаты, поддавшись панике и болезненной злобе, захватили корабль и попытались бежать, но были сбиты огнем с других станций. Оставшиеся на борту жертвы болезни не поддались психозу, но все погибли от вируса. Станция превратилась в братскую космическую могилу. Экипажи других станций, отборные солдаты Рикова, остались на посту, верные своему долгу и присяге.
Выходя во двор расположенного на склоне холма имения, Райна физически ощущала волны страха и безнадежности, приносимые ветром, дувшим от города. Мать запретила ей выходить в город, опасаясь, что девочка может заразиться. Если эпидемия была Дьявольским Бичом, думала девочка, то никакая профилактика не спасет от болезни, но Райна привыкла слушаться родителей…
Однажды во второй половине дня Коге удалилась в семейную молельню и заперлась там на несколько часов. По мере того как эпидемия разрасталась, поражая население Пармантье, мать все больше и больше времени проводила наедине со святыми и Богом, моля о спасении и требуя ответов на вопросы. С каждым днем Коге выглядела все более и более отчаявшейся.
Наконец Райне стало очень одиноко, и она решила пойти к матери и помолиться вместе с ней. Она бережно хранила в памяти минуты совместных молитв, которые приносили Райне покой и утешение.
Войдя в святилище, Райна увидела, что Коге лежит на полу не в силах подняться от слабости и лихорадки. Все ее тело было покрыто потом, волосы прилипли к голове. Тело матери было огненно-горячим, ее трясло в ознобе, глаза были прикрыты, веки непрерывно вздрагивали.
– Мама! – Райна бросилась к матери и приподняла ей голову. Коге пыталась что-то сказать, но губы не повиновались ей, и Райна не смогла разобрать ни единого слова.
Желая хоть как-то помочь матери, девочка обхватила Коге и попыталась оттащить ее от алтаря. Худенькая и неуклюжая Райна не отличалась большой силой, но бушевавший в ее крови адреналин придал ей сил и решимости. Она сумела оттащить Коге в спальню.
– Я позвоню папе! Он знает, что надо делать.
Коге стонала, пытаясь хоть как-то передвигаться на ставших ватными ногах. Райна помогла ей взобраться на низкую кровать. Единственное, на что у Коге хватило сил, это кое-как лечь на простыни, с трудом управляя ставшим похожим на мешок телом. Райна не могла поверить в то, что и ее мама заразилась страшной болезнью, что ее тоже поразил Дьявольский Бич. Разве может болезнь прийти к человеку во время молитвы перед святым алтарем? Как могли Бог и святая Серена допустить до этого?
Выслушав сбивчивый рассказ дочери, находившийся в тот момент в городской резиденции губернатора Риков немедленно оставил все дела, отменил совещание и бросился домой. Посылая проклятия небу, он вбежал в свой дом. Он уже видел столько смертей и несчастий, что каждый раз возвращался домой, чувствуя себя изможденным и обессиленным. Вернувшись на этот раз, он посмотрел на Райну своими подернутыми нездоровой желтизной глазами так, словно это она, его родная дочь, была причиной болезни.
Он прикоснулся к Коге, приподнял ее, заговорил с ней, но жена не отвечала. Она горела в лихорадке как в огне, провалившись в глубокое беспамятство. Горячий пот заливал ей лицо и шею. В своем оглушении она извивалась на кровати, которая вся была покрыта рвотными массами, издававшими отвратительный кислый запах.
Девочка встала на пороге, не зная, чем можно помочь. Она смотрела на родителей и видела, что они так же уязвимы перед лицом болезни, как и все остальные. Губернатор своими глазами видел жертв болезни и понимал, что с такими тяжелыми симптомами, как у Коге, практически нет шансов выжить. Он не мог вызвать врачей, не мог ничем ей помочь. Он вообще ничего не мог сейчас сделать. Райна видела, как на лице отца отразилось страшное осознание его полной беспомощности. Хуже того, он был так поглощен видом больной жены и его так сильно занимали беды, обрушившиеся на Пармантье, что он не замечал пока признаков страшной чумы у себя самого…
Райна ощутила голод и пошла в кладовую сама, так как все слуги куда-то исчезли. Прошло несколько часов, и она почувствовала, что слабеет и что у нее подкашиваются ноги. Она решила пойти в спальню и спросить папу, что делать.
От ходьбы на лбу девочки выступила испарина, Райна едва передвигала ноги и с трудом сохраняла равновесие. Ее шатало из стороны в сторону. Дотронувшись до лба и щек, она вдруг сообразила, что ее лицо никогда еще не было таким горячим. В голове начала пульсировать сильная боль, а предметы стали расплываться, как будто кто-то плеснул ей в глаза отравленной водой. Она забыла, куда и зачем шла, и ей потребовалось довольно много времени, чтобы вспомнить…
Когда она наконец добралась до порога спальни и, ухватившись за косяк, изо всех сил старалась удержаться на ногах, ее взору предстало ужасное зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Никто толком не понимал, что произошло, так же как никто не знал, что надо делать.
Но девочка отчетливо сознавала, что это проклятие, посланное им мыслящими машинами.
Сначала у нескольких людей появились слабые симптомы – небольшая потеря веса и повышение кровяного давления, небольшая желтизна глаз и кожи, высыпание гнойничков и язвочек на коже. Наиболее неприятным симптомом было развитие неуправляемого поведения, неспособность сосредоточиться и явная паранойя, приводившая к невероятной агрессивности. Этот симптом проявился выходом на улицы множества новоявленных фанатиков, которые крушили все без какой-либо цели и смысла.
Прежде чем губернатор Батлер и его помощники сумели сообразить, что вспышка патологической активности и насилия толпы суть симптомы болезни, появились первые жертвы тяжелых симптомов – инфекция вступила во вторую фазу. Люди резко худели, у них начинался сильнейший понос, мышечная слабость, начинали разрушаться сухожилия. Температура тела поднималась до максимальных отметок, потом отказывала печень и наступала смерть. Через несколько дней болезнь начала проявляться у тысяч других людей, заразившихся от первых жертв во время инкубационного периода.
Беспрецедентная болезнь одновременно поразила все города и населенные пункты Пармантье. Риков и его гражданские советники пришли к выводу, что причина болезни – переносимый воздушно-капельным путем вирус, занесенный на планету странными торпедами, сгоревшими в атмосфере.
– Эту заразу нам прислал Омниус, – объявил Риков. – Демонические машины разработали особо опасный вирус для того, чтобы полностью нас истребить.
Отец Райны не колебался ни минуты. Действия его были скоры и по-военному решительны. Он отбросил все прочие проекты и запустил программу исследования возможных причин болезни и разработки методов лечения и профилактики. На эти цели были направлены грандиозные средства и ресурсы, брошены лучшие медики и лучшие госпитали и больницы планеты. Понимая, что об эпидемии надо срочно оповестить других, Риков снарядил на ближайшую планету экспедицию, отобрав для этого солдат, несших службу в отдаленных гарнизонах, где вероятность заражения была ниже, чем в других местах.
Затем, отлично понимая, что этим он, возможно, выносит смертный приговор своей семье и всему населению планеты, Риков заявил о полном и неукоснительном карантине планеты Пармантье. К счастью, с момента отбытия батальона Квентина Батлера на планету не прилетел ни один корабль. В эту отдаленную область Лиги Благородных торговые и грузовые корабли прибывали довольно редко, не чаще одного-двух раз в неделю. Расположенный на самом краю Лиги, в непосредственной близости от Синхронизированного Мира, Пармантье считался опасным местом.
Затем Риков распорядился об изоляции всех, у кого проявились хотя бы легкие признаки подозрения на опаснейшую инфекцию. Пока одни люди запирались в домах, стараясь отсидеться, а другие, тоже пока не заболевшие, бежали в незаселенные места, стараясь уйти от эпидемии. Риков отобрал одиноких мужчин и женщин, не имевших семей, для несения службы на оборонительных орбитальных станциях. В их обязанность входило сбивать всякого, кто попытается вылететь с зараженной планеты.
– Если это в человеческих силах, то мы не должны позволить болезни выйти за пределы нашей планеты, – сказал Риков, выступив со специальным заявлением. – Это наш долг. Мы должны думать теперь не о себе и своем благополучии, но и о спасении человечества как такового, и молить Бога, чтобы Пармантье оказался единственной мишенью машин.
Слушая отца, произносящего речь, Райна гордилась им, его храбростью и решительностью, его командирскими способностями. Так как она сама тоже была членом семейства Батлеров, то по настоянию отца она получала полноценное политическое и историческое образование, для нее были наняты лучшие наставники и учителя. Мать была, со своей стороны, убеждена, что дочка должна получить не худшее религиозное воспитание. Спокойная и уравновешенная девочка достигла таких впечатляющих успехов в обеих областях, что отец как-то воскликнул: «Райна, ты вполне можешь стать вице-королевой Лиги или Великим Матриархом Джихада». Девочка не была уверена, что ей хочется занимать одну или другую должность, но она восприняла слова отца как наивысшую похвалу.
Райна находилась дома для вящей безопасности и смотрела на то, что происходит в городе с приличного расстояния; она отчетливо видела дым костров и ощущала явственный запах страха и напряженного ожидания, разлитый в воздухе. За время эпидемии отец поседел, с лица его не сходило выражение тяжелейшей заботы. Каждый день он работал до полного изнеможения вместе с медицинскими специалистами и командованием сил сдерживания.
Мать поддалась панике, запиралась у себя комнате, которая одновременно была их семейным святилищем, и возносила жаркие молитвы, зажигая свечи перед образами Трех Мучеников, моля их о спасении народа Пармантье. Половина прислуги ушла, другие бежали ночью, навсегда покинув Ниуббе, но не было никакого сомнения в том, что некоторые из них понесли с собой страшную заразу и в сельскую местность. Для таких не было безопасного места, как бы далеко ежи ни убежали.
Паранойяльное и агрессивное поведение больных с начальными проявлениями болезни усиливали страх и тревогу тех, кто пока не стал жертвой смертельного вируса. Мартиристы устраивали процессии по охваченному паникой городу, неся хоругви и распевая молитвы Трем Мученикам. Но духи Серены, Гинджо и Маниона оставались глухи к страстным мольбам.
Паника продолжала разрастаться, грозя окончательно захлестнуть страну, и Риков распорядился создать отряды гражданской защиты, которые должны были обеспечивать порядок на улицах. Во всякий час дня и ночи дымили передвижные крематории, в которых сжигали тела умерших от новоявленной чумы. Невзирая на дезинфекцию и строжайшие карантинные мероприятия болезнь продолжала распространяться.
Риков исхудал, глаза его ввалились от усталости и нервного напряжения.
– Заболеваемость остается поразительно высокой, – говорил он Коге. – Почти половина больных умирает, особенно если за ними не ухаживают, но нам катастрофически не хватает санитарок, сиделок, медицинских сестер, врачей и вообще медиков. Ученые не могут найти методов лечения, ни одна предложенная ими вакцина не предотвращает болезнь. Они могут лечить только симптомы. Люди умирают на улицах, так как в госпиталях нет мест или они просто закрыты. Не хватает даже добровольцев, которые бы подносили несчастным воду. Все больничные койки заняты. Доставка медицинского оборудования запаздывает, все разваливается на глазах.
– Все погибают от Бича, – ответила Коге. – Что же остается, как не молиться?
– Я ненавижу этих демонов-машин, – громко сказала Райна.
Заметив, что девочка подслушивает их разговор, мать отослала ее прочь. Но Райна уже услышала достаточно и принялась обдумывать то, что узнала. Миллионы людей умрут от болезни, насланной на них проклятыми машинами. Она не могла представить себе все множество мертвых тел, все покинутые и опустевшие дома и предприятия.
Посты на орбите уже развернули два торговых корабля, приблизившихся к планете. Гражданские пилоты разнесут весть об эпидемии по всем планетам Лиги, все узнают о болезни, поразившей Пармантье, но никто не сможет помочь им извне. Губернатор Батлер наложил такой строгий карантин, что либо эпидемия угаснет сама собой, либо вымрет все население планеты, подумала Райна. Все умрут, если их не спасет Бог или святая Серена.
Смертоносная эпидемия поразила одну из семи сторожевых орбитальных станций. Болезнь возникла у членов экипажа, находящихся в замкнутом помещении, практически одновременно. Заболели все. Некоторые солдаты, поддавшись панике и болезненной злобе, захватили корабль и попытались бежать, но были сбиты огнем с других станций. Оставшиеся на борту жертвы болезни не поддались психозу, но все погибли от вируса. Станция превратилась в братскую космическую могилу. Экипажи других станций, отборные солдаты Рикова, остались на посту, верные своему долгу и присяге.
Выходя во двор расположенного на склоне холма имения, Райна физически ощущала волны страха и безнадежности, приносимые ветром, дувшим от города. Мать запретила ей выходить в город, опасаясь, что девочка может заразиться. Если эпидемия была Дьявольским Бичом, думала девочка, то никакая профилактика не спасет от болезни, но Райна привыкла слушаться родителей…
Однажды во второй половине дня Коге удалилась в семейную молельню и заперлась там на несколько часов. По мере того как эпидемия разрасталась, поражая население Пармантье, мать все больше и больше времени проводила наедине со святыми и Богом, моля о спасении и требуя ответов на вопросы. С каждым днем Коге выглядела все более и более отчаявшейся.
Наконец Райне стало очень одиноко, и она решила пойти к матери и помолиться вместе с ней. Она бережно хранила в памяти минуты совместных молитв, которые приносили Райне покой и утешение.
Войдя в святилище, Райна увидела, что Коге лежит на полу не в силах подняться от слабости и лихорадки. Все ее тело было покрыто потом, волосы прилипли к голове. Тело матери было огненно-горячим, ее трясло в ознобе, глаза были прикрыты, веки непрерывно вздрагивали.
– Мама! – Райна бросилась к матери и приподняла ей голову. Коге пыталась что-то сказать, но губы не повиновались ей, и Райна не смогла разобрать ни единого слова.
Желая хоть как-то помочь матери, девочка обхватила Коге и попыталась оттащить ее от алтаря. Худенькая и неуклюжая Райна не отличалась большой силой, но бушевавший в ее крови адреналин придал ей сил и решимости. Она сумела оттащить Коге в спальню.
– Я позвоню папе! Он знает, что надо делать.
Коге стонала, пытаясь хоть как-то передвигаться на ставших ватными ногах. Райна помогла ей взобраться на низкую кровать. Единственное, на что у Коге хватило сил, это кое-как лечь на простыни, с трудом управляя ставшим похожим на мешок телом. Райна не могла поверить в то, что и ее мама заразилась страшной болезнью, что ее тоже поразил Дьявольский Бич. Разве может болезнь прийти к человеку во время молитвы перед святым алтарем? Как могли Бог и святая Серена допустить до этого?
Выслушав сбивчивый рассказ дочери, находившийся в тот момент в городской резиденции губернатора Риков немедленно оставил все дела, отменил совещание и бросился домой. Посылая проклятия небу, он вбежал в свой дом. Он уже видел столько смертей и несчастий, что каждый раз возвращался домой, чувствуя себя изможденным и обессиленным. Вернувшись на этот раз, он посмотрел на Райну своими подернутыми нездоровой желтизной глазами так, словно это она, его родная дочь, была причиной болезни.
Он прикоснулся к Коге, приподнял ее, заговорил с ней, но жена не отвечала. Она горела в лихорадке как в огне, провалившись в глубокое беспамятство. Горячий пот заливал ей лицо и шею. В своем оглушении она извивалась на кровати, которая вся была покрыта рвотными массами, издававшими отвратительный кислый запах.
Девочка встала на пороге, не зная, чем можно помочь. Она смотрела на родителей и видела, что они так же уязвимы перед лицом болезни, как и все остальные. Губернатор своими глазами видел жертв болезни и понимал, что с такими тяжелыми симптомами, как у Коге, практически нет шансов выжить. Он не мог вызвать врачей, не мог ничем ей помочь. Он вообще ничего не мог сейчас сделать. Райна видела, как на лице отца отразилось страшное осознание его полной беспомощности. Хуже того, он был так поглощен видом больной жены и его так сильно занимали беды, обрушившиеся на Пармантье, что он не замечал пока признаков страшной чумы у себя самого…
Райна ощутила голод и пошла в кладовую сама, так как все слуги куда-то исчезли. Прошло несколько часов, и она почувствовала, что слабеет и что у нее подкашиваются ноги. Она решила пойти в спальню и спросить папу, что делать.
От ходьбы на лбу девочки выступила испарина, Райна едва передвигала ноги и с трудом сохраняла равновесие. Ее шатало из стороны в сторону. Дотронувшись до лба и щек, она вдруг сообразила, что ее лицо никогда еще не было таким горячим. В голове начала пульсировать сильная боль, а предметы стали расплываться, как будто кто-то плеснул ей в глаза отравленной водой. Она забыла, куда и зачем шла, и ей потребовалось довольно много времени, чтобы вспомнить…
Когда она наконец добралась до порога спальни и, ухватившись за косяк, изо всех сил старалась удержаться на ногах, ее взору предстало ужасное зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109