Евреи, приходя из страны
персов, принесли с собою учение о двух принципах. Они не могли принести
"Авесту", так как она не была написана. Но они - мы подразумеваем
ассидийцев и парсов - дали Ормазду тайное имя, а Ахриману - имя богов
этой страны. Сатана хеттов и Диаболос или, вернее, Диоболос греков.
Ранняя Церковь, по меньшей мере, последователи Павла, гностики и их
преемники усовершенствовали их идеи; а Католическая Церковь приняла и
приспособила их, в то же время предавая казни их провозгласителей.
Протестантизм - это реакция на римско-католическую Церковь. Он
естественно не согласован в своих частях, но представляет собою
удивительное сборище обломков, пробивающих себе дорогу вокруг общего
центра, притягивающих и отталкивающих один другого. Некоторые части
центростремительно тяготеют к старому Риму или к той системе, которая
давала возможность старому Риму существовать; другая часть все еще
отскакивает под центробежным импульсом и стремится прорваться в обширную
эфирную область за пределы римского или даже христианского влияния.
Современный Дьявол является их главным наследием от римской Кибелы,
"Вавилона, Великой Матери идолопоклонствующих и отвратительных религий на
земле".
Но могут возразить, быть может, что индусская теология, как браминская,
так и буддийская, так же сильно пропитана верой в объективных дьяволов,
как и само Христианство. Тут имеется небольшое различие. Уже сама
тонкость индусского ума служит достаточной гарантией, что образованные
люди, по крайней мере, ученая часть браминского и буддийского духовенства
рассматривают Дьявола по-другому. У них Дьявол - метафизическая
абстракция, аллегория необходимого зла; тогда как у христиан этот миф
стал историческим существом, камнем основания, на котором христианство,
со своей догмой искупления, построено. Он настолько же необходим Церкви -
как показал де Муссо - как Зверь из семнадцатой главы "Апокалипсиса" был
необходим его всаднику. Англоязычные протестанты, не находя исчерпывающих
сведений в "Библии", переняли "дьявологию" знаменитой поэмы Мильтона
"Потерянный Рай", разукрасив ее кое-чем из знаменитой драмы Гете "Фауст".
Джон Мильтон, сперва пуританин, а под конец квиетист и унитариец, никогда
не выставлял свое великое произведение иначе, как в качестве выдумки, но
он тщательно согласовывал различные части Священного Писания. Ильда-Баоф
офитов был переделан в ангела света и в утреннюю звезду, и превращен в
Дьявола в первом действии "Дьявольской Драмы". Для второго действия
использовано содержание двенадцатой главы "Апокалипсиса". Великий красный
Дракон был приспособлен в качестве блестящего персонажа Люцифера, и
последней сценой является его падение, подобное падению Вулкана-Гефеста
с Неба на остров Лемнос, беглые сонмы и их вождь "падают на жесткое дно"
в Пандемониуме. Третье действие разыгрывается в саду Эдема. Сатана
совещается в зале, воздвигнутом им для его новой империи и решает
отправиться на исследование доставшегося ему нового мира. В следующим
действии рассказывается о падении человека, о его жизни на земле, о
приходе Логоса или Сына Божия, и о его искуплении человечества или его
избранной части, смотря по обстоятельствам.
Эта драма "Потерянный Рай" вмещает в себя несформулированное верование
англоязычных "евангельских протестантских христиан". Не верить в главные
ее черты равносильно, по их мнению, "отверганию Христа" и "кощунству
против Святого Духа". Если бы Джон Мильтон мог предполагать, что его
поэма, вместо того, чтобы быть рассматриваемой в качестве пары Дантовской
"Божественной Комедии", будет принята как другой "Апокалипсис", дополняющий
"Библию" и завершающий ее демонологию, то более чем вероятно, что он
решительнее переносил бы свою бедность и воздержался бы от ее печатания.
Более поздний поэт Роберт Поллок, беря пример с его труда, написал в
таком же духе "Течение Времени", которое, как казалось некоторое время,
должно было возвыситься до ранга нового "Священного Писания"; но к
счастью, девятнадцатый век получил иное вдохновение, и шотландский поэт
уходит в забвение.
Нам, пожалуй, следует вкратце описать европейского Дьявола. Он тот гений,
который имеет дело с колдовством, чародейством и другими неладными
делами. Христианские отцы, взяв эту идею от еврейских фарисеев, делали
дьяволов из языческих богов: Митры, Сераписа и других. Римско-католическая
Церковь продолжила это дело, объявив поклонение этим богам сделкою с
силами тьмы. Таким образом, колдуньи и ведьмы средних веков были просто
приверженцами запрещенного культа. Во все древние времена магия считалась
божественной наукой, мудростью и знанием Бога. Целительное искусство в
храмах Эскулапа и святилищах Египта и Востока всегда было магическим.
Даже Дарий Гистасп, истребивший мидийских магов и даже прогнавший
халдейских теургов из Вавилона в Малую Азию, - сам слушал наставления
браминов Верхней Азии и в конце концов, после установления культа
Ормазда, сам назвался учредителем магизма. Теперь же все переменилось.
Невежество воцарилось как мать благочестия. Ученость подверглась
поношениям, и ученые занимались науками в угрозу своим жизням. Они были
вынуждены применять жаргон, чтобы скрыть свои идеи от всех, кроме своих
адептов, и переносить посрамление, клевету и нищету.
Приверженцы древних культов преследовались и предавались казни по
обвинению в чародействе. Альбигойцы, потомки гностиков, вальденцы,
предтечи протестантов, преследовались и подвергались резне под тем же
предлогом. Мартина Лютера самого обвинили в товариществе с самим Сатаной.
Над всем протестантским миром до сих пор тяготеет то же самое обвинение.
Церковь в своих суждениях не различает между расколом, ересью и
чародейством. За исключением тех мест, где гражданские законы защищают
человека, все они считаются уголовными преступлениями. Свободу
вероисповеданий Церковь считает нетерпимой.
Но реформаторы были выкормлены на молоке своей матери. Лютер был такой же
кровожадный, как папа римский; Кальвин - еще более веронетерпим, чем Лев
или Урбан. Тридцать лет войны обезлюдили целые округа Германии: протестанты
и католики были одинаково жестоки. Новая вера также повернула свои
пушки против чародейства. Книги законов стали красными от кровавого
законодательства в Швеции, Дании, Германии, Голландии, Великобритании и
Северо-Американских штатов. Кто бы ни был либеральнее, умнее, откровеннее
чем другие, - мог быть арестован и предан смерти. Костры, погасшие в
Смитфилде, снова были зажжены для магов; безопаснее было восставать
против трона, чем стремиться постичь глубокую науку, находящуюся за
пределами ортодоксальной запретной черты.
В семнадцатом веке Сатана совершил набег на Новую Англию, Нью-Джерси,
Нью-Йорк и несколько южных колоний Северной Америки, и мать Коттон
предоставляет нам перечень основных его деяний. Спустя несколько лет он
посетил приход Мора в Швеции, и жизнь в Далекарлии получила разнообразие
от сожжения живьем малых детей, и от плача других у церковных дверей по
субботам. Однако, скептицизм современности сильно потеснил веру в
чародейства в Германии; а Дьявол в персональной антропоморфической форме
с бахусовскими козлиными копытами, и козлиными рогами наподобие бога Пана
удерживает свое место только в папских "Энциклических письмах" и в других
изданиях Римско-католической церкви. Протестантская респектабельность не
допускает даже, чтобы его имя произносилось иначе, как с затаенным
дыханием у амвона.
Изложив биографию Дьявола с первого его прихода в Индии и Персии, его
продвижение через еврейскую, а впоследствии как через раннюю, так и
позднейшую христианскую геологию, вплоть до самых последних фаз ее
проявлений, - мы теперь вернемся назад к некоторым мнениям, присущим
ранним векам христианства.
Аватары или инкарнации были общераспространенным верованием в древних
религиях. Индия привела их в систему. Персы ожидали Сошиоша, и еврейские
писатели искали спасителя, Тацит и Светоний рассказывают, что во времена
Октавия Восток был полон ожиданий прихода Великой Личности.
"Доктрины, доставшиеся христианам, были высочайшей тайной язычества".*
Манерос Плутарха был детищем Палестины,** его посредник Митра, Спаситель;
Осирис есть Мессия. В наших нынешних "канонических писаниях" можно
проследить остатки этого древнего поклонения; и в обрядах и церемониях
Римско-католической церкви мы находим формы буддийского богослужения, его
церемонии и иерархию. Первое "Евангелие", когда-то такое же каноническое,
как любое из нынешних четырех, содержит страницы, почти целиком взятые из
буддийских сказаний, что мы готовы доказать. После свидетельств,
предоставленных Бюрнофом, Асомой, Короси [Кёрёши?], Бэйлом, Харди, Шмидтом,
и переводов из "Трипитаки", невозможно сомневаться, что вся христианская
схема эманировала из другой схемы. Чудеса "Беспорочного Зачатия" и другие
события мы находим полностью в книге Харди "Основы буддизма". Мы легко
можем понять, почему римско-католическая Церковь так заинтересована в
том, чтобы удерживать простой народ в полном неведении о еврейской
"Библии" и греческой литературе. Филология и сравнительная теология
являются ее смертельнейшими врагами. Умышленные фальсификации Иринея,
Епифания, Евсевия и Тертуллиана стали для нее необходимостью.
"Сивиллины книги", кажется, в то время пользовались чрезмерной
популярностью. Легко представить, что они были вдохновлены тем же самым
источником, что и книги нееврейских народов.
Перед нами листок Галлея:
"Новый Свет возник:
Приходя с Небес, он принял форму смертного...
Дева, прими Бога в твое чистое чрево -
И Слово влетело в ее чрево:
Став воплощенным во Времени, и оживленным ее телом,
Оно было найдено в образе смертного, и сотворен был Мальчик
Девою ... И поклонились волхвы новой Богопосланной Звезде,
И запеленатый ребенок был показан на сене...
И назвали Вифлеем "Богом посещенной страной Слова".***
______
* У. Уильямс "Древне-христианская история"; Данлэп: "Духовная история
человека".
** Плутарх: "Изида и Осирис", с. 17.
*** "Пророчества Сивиллы", 760 - 788.
На первый взгляд это кажется пророчеством об Иисусе. Но не могло ли это
также означать какого-либо другого творящего Бога? Мы обладаем такими же
высказываниями по поводу Вакха и Митры.
"Я, сын Бога, пришел в страну фивийцев - Вакх, которого вначале Семела
(дева), дочь Кадма (человека с Востока) рождает - принесенный молниеносным
пламенем; и принявший форму смертного вместо формы Бога, Я пришел".*
"Дионисики", написанные в пятом веке, помогают внести ясность в это дело
и даже указывают на его тесную связь с христианской легендой о рождении
Иисуса:
"Кора-Персефона** ... тебя взяли в жены. как супругу Дракона,
Когда Зевс, весь свернувшись, форму и лицо изменил,
Дракон-Жених, свернувшись в любовь-внушающее кольцо...
Взошел на девичье ложе темной Коры...
Так, союзом с Драконом Эфира,
Чрево Персефоны оплодотворилось,
Забеременев Загреам,*** Рогатым Дитятей".****
Здесь перед нами тайна офитского культа, и происхождение христианского,
впоследствии пересмотренного, мифа о беспорочном зачатии. Гностики были
самыми ранними христианами со всеми признаками регулярной теологической
системы, и слишком уж очевидно, что именно Иисуса подогнали к их теологии
в качестве Христа, а не теологию разработали на основе его высказываний
и деяний. Их предки до христианской эры утверждали, что Великий Змий -
Юпитер, Дракон Жизни, Отец и "Доброе Божество", сошел на ложе Семелы,
а теперь гностики послехристианской эры с очень пустяковым изменением
применили тот же самый миф к человеку Иисусу и утверждали, что то же
самое "Доброе Божество", Сатурн (Ильда-Баоф), в виде Дракона Жизни
пронесся над колыбелью маленькой Марии.***** В их глазах Змий был
Логосом-Христосом, воплощением Божественной Мудрости через своего Отца
Эннойю и Мать Софию.
"И моя Мать. Дух Святой, взяла меня", - вложено в уста Иисуса в
"Евангелии Евреев",****** вводя его таким образом в его роль Христа -
сына Софии. Святого Духа.*******
"Дух Святой найдет на тебя, и СИЛА Всевышнего осенит тебя. посему и
родившееся от тебя святое наречется Сыном Божьим", - говорит ангел
("Лука", 1, 35).
"Бог ... в последние дни сии говорил нам через Сына, которого поставил
наследником всего, через которого он также сотворил Эонов" (Павел:
"Евреям", I).********
_______
* Еврипид: "Вакханки".
** Мы сомневаемся в правильности перевода "кори", как дева. Деметра и
Персефона, в сущности, были одним и тем же божеством, так же как и
Аполлон и Эскулап. Местом этого приключения является Крит или Курития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
персов, принесли с собою учение о двух принципах. Они не могли принести
"Авесту", так как она не была написана. Но они - мы подразумеваем
ассидийцев и парсов - дали Ормазду тайное имя, а Ахриману - имя богов
этой страны. Сатана хеттов и Диаболос или, вернее, Диоболос греков.
Ранняя Церковь, по меньшей мере, последователи Павла, гностики и их
преемники усовершенствовали их идеи; а Католическая Церковь приняла и
приспособила их, в то же время предавая казни их провозгласителей.
Протестантизм - это реакция на римско-католическую Церковь. Он
естественно не согласован в своих частях, но представляет собою
удивительное сборище обломков, пробивающих себе дорогу вокруг общего
центра, притягивающих и отталкивающих один другого. Некоторые части
центростремительно тяготеют к старому Риму или к той системе, которая
давала возможность старому Риму существовать; другая часть все еще
отскакивает под центробежным импульсом и стремится прорваться в обширную
эфирную область за пределы римского или даже христианского влияния.
Современный Дьявол является их главным наследием от римской Кибелы,
"Вавилона, Великой Матери идолопоклонствующих и отвратительных религий на
земле".
Но могут возразить, быть может, что индусская теология, как браминская,
так и буддийская, так же сильно пропитана верой в объективных дьяволов,
как и само Христианство. Тут имеется небольшое различие. Уже сама
тонкость индусского ума служит достаточной гарантией, что образованные
люди, по крайней мере, ученая часть браминского и буддийского духовенства
рассматривают Дьявола по-другому. У них Дьявол - метафизическая
абстракция, аллегория необходимого зла; тогда как у христиан этот миф
стал историческим существом, камнем основания, на котором христианство,
со своей догмой искупления, построено. Он настолько же необходим Церкви -
как показал де Муссо - как Зверь из семнадцатой главы "Апокалипсиса" был
необходим его всаднику. Англоязычные протестанты, не находя исчерпывающих
сведений в "Библии", переняли "дьявологию" знаменитой поэмы Мильтона
"Потерянный Рай", разукрасив ее кое-чем из знаменитой драмы Гете "Фауст".
Джон Мильтон, сперва пуританин, а под конец квиетист и унитариец, никогда
не выставлял свое великое произведение иначе, как в качестве выдумки, но
он тщательно согласовывал различные части Священного Писания. Ильда-Баоф
офитов был переделан в ангела света и в утреннюю звезду, и превращен в
Дьявола в первом действии "Дьявольской Драмы". Для второго действия
использовано содержание двенадцатой главы "Апокалипсиса". Великий красный
Дракон был приспособлен в качестве блестящего персонажа Люцифера, и
последней сценой является его падение, подобное падению Вулкана-Гефеста
с Неба на остров Лемнос, беглые сонмы и их вождь "падают на жесткое дно"
в Пандемониуме. Третье действие разыгрывается в саду Эдема. Сатана
совещается в зале, воздвигнутом им для его новой империи и решает
отправиться на исследование доставшегося ему нового мира. В следующим
действии рассказывается о падении человека, о его жизни на земле, о
приходе Логоса или Сына Божия, и о его искуплении человечества или его
избранной части, смотря по обстоятельствам.
Эта драма "Потерянный Рай" вмещает в себя несформулированное верование
англоязычных "евангельских протестантских христиан". Не верить в главные
ее черты равносильно, по их мнению, "отверганию Христа" и "кощунству
против Святого Духа". Если бы Джон Мильтон мог предполагать, что его
поэма, вместо того, чтобы быть рассматриваемой в качестве пары Дантовской
"Божественной Комедии", будет принята как другой "Апокалипсис", дополняющий
"Библию" и завершающий ее демонологию, то более чем вероятно, что он
решительнее переносил бы свою бедность и воздержался бы от ее печатания.
Более поздний поэт Роберт Поллок, беря пример с его труда, написал в
таком же духе "Течение Времени", которое, как казалось некоторое время,
должно было возвыситься до ранга нового "Священного Писания"; но к
счастью, девятнадцатый век получил иное вдохновение, и шотландский поэт
уходит в забвение.
Нам, пожалуй, следует вкратце описать европейского Дьявола. Он тот гений,
который имеет дело с колдовством, чародейством и другими неладными
делами. Христианские отцы, взяв эту идею от еврейских фарисеев, делали
дьяволов из языческих богов: Митры, Сераписа и других. Римско-католическая
Церковь продолжила это дело, объявив поклонение этим богам сделкою с
силами тьмы. Таким образом, колдуньи и ведьмы средних веков были просто
приверженцами запрещенного культа. Во все древние времена магия считалась
божественной наукой, мудростью и знанием Бога. Целительное искусство в
храмах Эскулапа и святилищах Египта и Востока всегда было магическим.
Даже Дарий Гистасп, истребивший мидийских магов и даже прогнавший
халдейских теургов из Вавилона в Малую Азию, - сам слушал наставления
браминов Верхней Азии и в конце концов, после установления культа
Ормазда, сам назвался учредителем магизма. Теперь же все переменилось.
Невежество воцарилось как мать благочестия. Ученость подверглась
поношениям, и ученые занимались науками в угрозу своим жизням. Они были
вынуждены применять жаргон, чтобы скрыть свои идеи от всех, кроме своих
адептов, и переносить посрамление, клевету и нищету.
Приверженцы древних культов преследовались и предавались казни по
обвинению в чародействе. Альбигойцы, потомки гностиков, вальденцы,
предтечи протестантов, преследовались и подвергались резне под тем же
предлогом. Мартина Лютера самого обвинили в товариществе с самим Сатаной.
Над всем протестантским миром до сих пор тяготеет то же самое обвинение.
Церковь в своих суждениях не различает между расколом, ересью и
чародейством. За исключением тех мест, где гражданские законы защищают
человека, все они считаются уголовными преступлениями. Свободу
вероисповеданий Церковь считает нетерпимой.
Но реформаторы были выкормлены на молоке своей матери. Лютер был такой же
кровожадный, как папа римский; Кальвин - еще более веронетерпим, чем Лев
или Урбан. Тридцать лет войны обезлюдили целые округа Германии: протестанты
и католики были одинаково жестоки. Новая вера также повернула свои
пушки против чародейства. Книги законов стали красными от кровавого
законодательства в Швеции, Дании, Германии, Голландии, Великобритании и
Северо-Американских штатов. Кто бы ни был либеральнее, умнее, откровеннее
чем другие, - мог быть арестован и предан смерти. Костры, погасшие в
Смитфилде, снова были зажжены для магов; безопаснее было восставать
против трона, чем стремиться постичь глубокую науку, находящуюся за
пределами ортодоксальной запретной черты.
В семнадцатом веке Сатана совершил набег на Новую Англию, Нью-Джерси,
Нью-Йорк и несколько южных колоний Северной Америки, и мать Коттон
предоставляет нам перечень основных его деяний. Спустя несколько лет он
посетил приход Мора в Швеции, и жизнь в Далекарлии получила разнообразие
от сожжения живьем малых детей, и от плача других у церковных дверей по
субботам. Однако, скептицизм современности сильно потеснил веру в
чародейства в Германии; а Дьявол в персональной антропоморфической форме
с бахусовскими козлиными копытами, и козлиными рогами наподобие бога Пана
удерживает свое место только в папских "Энциклических письмах" и в других
изданиях Римско-католической церкви. Протестантская респектабельность не
допускает даже, чтобы его имя произносилось иначе, как с затаенным
дыханием у амвона.
Изложив биографию Дьявола с первого его прихода в Индии и Персии, его
продвижение через еврейскую, а впоследствии как через раннюю, так и
позднейшую христианскую геологию, вплоть до самых последних фаз ее
проявлений, - мы теперь вернемся назад к некоторым мнениям, присущим
ранним векам христианства.
Аватары или инкарнации были общераспространенным верованием в древних
религиях. Индия привела их в систему. Персы ожидали Сошиоша, и еврейские
писатели искали спасителя, Тацит и Светоний рассказывают, что во времена
Октавия Восток был полон ожиданий прихода Великой Личности.
"Доктрины, доставшиеся христианам, были высочайшей тайной язычества".*
Манерос Плутарха был детищем Палестины,** его посредник Митра, Спаситель;
Осирис есть Мессия. В наших нынешних "канонических писаниях" можно
проследить остатки этого древнего поклонения; и в обрядах и церемониях
Римско-католической церкви мы находим формы буддийского богослужения, его
церемонии и иерархию. Первое "Евангелие", когда-то такое же каноническое,
как любое из нынешних четырех, содержит страницы, почти целиком взятые из
буддийских сказаний, что мы готовы доказать. После свидетельств,
предоставленных Бюрнофом, Асомой, Короси [Кёрёши?], Бэйлом, Харди, Шмидтом,
и переводов из "Трипитаки", невозможно сомневаться, что вся христианская
схема эманировала из другой схемы. Чудеса "Беспорочного Зачатия" и другие
события мы находим полностью в книге Харди "Основы буддизма". Мы легко
можем понять, почему римско-католическая Церковь так заинтересована в
том, чтобы удерживать простой народ в полном неведении о еврейской
"Библии" и греческой литературе. Филология и сравнительная теология
являются ее смертельнейшими врагами. Умышленные фальсификации Иринея,
Епифания, Евсевия и Тертуллиана стали для нее необходимостью.
"Сивиллины книги", кажется, в то время пользовались чрезмерной
популярностью. Легко представить, что они были вдохновлены тем же самым
источником, что и книги нееврейских народов.
Перед нами листок Галлея:
"Новый Свет возник:
Приходя с Небес, он принял форму смертного...
Дева, прими Бога в твое чистое чрево -
И Слово влетело в ее чрево:
Став воплощенным во Времени, и оживленным ее телом,
Оно было найдено в образе смертного, и сотворен был Мальчик
Девою ... И поклонились волхвы новой Богопосланной Звезде,
И запеленатый ребенок был показан на сене...
И назвали Вифлеем "Богом посещенной страной Слова".***
______
* У. Уильямс "Древне-христианская история"; Данлэп: "Духовная история
человека".
** Плутарх: "Изида и Осирис", с. 17.
*** "Пророчества Сивиллы", 760 - 788.
На первый взгляд это кажется пророчеством об Иисусе. Но не могло ли это
также означать какого-либо другого творящего Бога? Мы обладаем такими же
высказываниями по поводу Вакха и Митры.
"Я, сын Бога, пришел в страну фивийцев - Вакх, которого вначале Семела
(дева), дочь Кадма (человека с Востока) рождает - принесенный молниеносным
пламенем; и принявший форму смертного вместо формы Бога, Я пришел".*
"Дионисики", написанные в пятом веке, помогают внести ясность в это дело
и даже указывают на его тесную связь с христианской легендой о рождении
Иисуса:
"Кора-Персефона** ... тебя взяли в жены. как супругу Дракона,
Когда Зевс, весь свернувшись, форму и лицо изменил,
Дракон-Жених, свернувшись в любовь-внушающее кольцо...
Взошел на девичье ложе темной Коры...
Так, союзом с Драконом Эфира,
Чрево Персефоны оплодотворилось,
Забеременев Загреам,*** Рогатым Дитятей".****
Здесь перед нами тайна офитского культа, и происхождение христианского,
впоследствии пересмотренного, мифа о беспорочном зачатии. Гностики были
самыми ранними христианами со всеми признаками регулярной теологической
системы, и слишком уж очевидно, что именно Иисуса подогнали к их теологии
в качестве Христа, а не теологию разработали на основе его высказываний
и деяний. Их предки до христианской эры утверждали, что Великий Змий -
Юпитер, Дракон Жизни, Отец и "Доброе Божество", сошел на ложе Семелы,
а теперь гностики послехристианской эры с очень пустяковым изменением
применили тот же самый миф к человеку Иисусу и утверждали, что то же
самое "Доброе Божество", Сатурн (Ильда-Баоф), в виде Дракона Жизни
пронесся над колыбелью маленькой Марии.***** В их глазах Змий был
Логосом-Христосом, воплощением Божественной Мудрости через своего Отца
Эннойю и Мать Софию.
"И моя Мать. Дух Святой, взяла меня", - вложено в уста Иисуса в
"Евангелии Евреев",****** вводя его таким образом в его роль Христа -
сына Софии. Святого Духа.*******
"Дух Святой найдет на тебя, и СИЛА Всевышнего осенит тебя. посему и
родившееся от тебя святое наречется Сыном Божьим", - говорит ангел
("Лука", 1, 35).
"Бог ... в последние дни сии говорил нам через Сына, которого поставил
наследником всего, через которого он также сотворил Эонов" (Павел:
"Евреям", I).********
_______
* Еврипид: "Вакханки".
** Мы сомневаемся в правильности перевода "кори", как дева. Деметра и
Персефона, в сущности, были одним и тем же божеством, так же как и
Аполлон и Эскулап. Местом этого приключения является Крит или Курития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12