Персефона изображается в двумя колосьями
пшеницы в руке: точно так же и Мария на старинных картинах, таковою же
была Небесная Дева Созвездия. Альбумазар Аравийский указывает на
тождественность этих нескольких мифов следующими словами:
"В первом декане Девы встает девица, по-арабски называемая Адереноса
[Адха-нари?], то есть чистая беспорочная дева,*** прекрасная собою, с
очаровательным лицом, скромными привычками, с распушенными волосами,
держащая в руках два пшеничных колоса, сидящая на разукрашенном троне,
нянчащая мальчика и прямо кормящая его в месте, называемом Иудея;
мальчика, я говорю, некоторыми народами называемого Иисусом, что значит
Исса, кого они также называют Христом по-гречески".****
В то время греческие, азиатские и египетские идеи подверглись
значительному преобразованию. Мистерии Диониса-Сабезия были заменены
обрядами Митры, чьи "пещеры" вытеснили святилища прежнего бога от
Вавилонии до Британии. Серапис или Сри-Апа из Понта узурпировал место
Осириса. Царь Восточного Индустана, Ашока, принял религию Сиддхаратхи
и посылал миссионеров в Грецию, Азию, Сирию и Египет провозглашать
евангелие мудрости. Ессеи Иудеи и Аравии, терапевты***** Египта,
пифагорейцы****** Греции и Magna Graecia были, очевидно, приверженцами
новой веры. Легенды о Гаутаме вытеснили мифы о Горе, Анубисе, Адонисе,
Атисе и Вакхе. Те снова были вплетены в Мистерии и в Евангелия, и им мы
обязаны той литературой, которая известна как литература евангелистов и
"Апокрифический Новый Завет". Они хранились эбионитами, назареями и
другими сектами, как священные книги, которые они могли "показывать
только мудрым", и так они просуществовали до тех пор, пока растущее
влияние Римской церковной власти не стало способным вырвать их у тех, кто
их хранил.
_______
* Норринг: "Terra et Coelum".
** Анна - это восточное обозначение, от халдейского она или небеса,
откуда Анаитис и Анаитрес. Дургу, супругу Шивы, также называют Анна пурна.
и это несомненно послужило прообразом Св. Анны. Мать пророка Самуила также
называлась Анна; отец его противоположения - Самсона - был Ману.
*** Девами в древние времена назывались, как вы увидите, не девушки, а
просто альма, или женщины, достигшие брачного возраста.
**** Кирхер: "Edipus Egypticus". III, 5.
***** От 0ерапеуw, служить, поклоняться, исцелять.
****** Е. Покок производит имя Пифагор от Будда и гуру, духовный
учитель. Хиггинс считает его кельтским, и говорит, что оно означает
звездочета. См. "Кельтские друиды". Однако, если мы будем переводить
слово Пифо от [...], петах, то это имя будет означать толкователя
оракулов, а Будда-Гуру - учителя доктрин Будды.
В то время, когда верховный жрец Хилкия якобы нашел "Книгу Закона",
индусские "Пураны" (Священные Писания) уже были известны ассирийцам.
Последние в течение многих веков властвовали от Геллеспонта до Инда и,
вероятно, вытеснили арийцев из Бактрии в Пенджаб.
"Книга Закона" кажется, была одной из "пуран". "Ученые брамины", -
говорит сэр Уильям Джонс, - "утверждают, что пять условий необходимы,
чтобы создать действительную "пурану":
"1. Анализ сотворения материи в целом.
2. Анализ сотворения или производства второстепенных материальных и
духовных существ.
3. Краткое хронологическое изложение великих периодов времени.
4. Краткое генеалогическое изложение главных семейств, царствовавших над
страной.
5. Наконец, жизнеописание какого-либо великого человека в отдельности".
Достаточно очевидно то, что кто бы ни написал "Пятикнижие", он имел перед
собой этот план, также и писавшие "Новый Завет" были очень хорошо знакомы
с буддийским ритуальным культом, легендами и доктринами через буддийских
миссионеров, которых в те дни много было в Палестине и в Греции.
Но "нет Дьявола, нет и Христа". Это основная догма Церкви. Мы должны
пристально изучить их обоих нераздельно. Существует таинственная связь
между этими двумя, более тесная, чем, возможно, об этом подозревают,
доходящая до тождественности. Если мы соберем вместе мифических сынов
Божиих, которые все рассматривались как "первородные", то обнаружится,
что все они совпадают и сливаются воедино в этом двойственном характере.
Адам Кадмон раздваивается, превращаясь из духовной идейной мудрости в
творящую, которая выявляет материю. Адам из праха является и сыном Бога
и Сатаной, а последний, согласно "Иову", также является сыном Бога.*
Геркулес также был "Первородным". Он также является Бэлом, Баалом и
Балом, и поэтому Шивой, Разрушителем. Еврипид величает Вакха "Вакхом,
сыном Божиим". Как ребенка, Вакха, подобно Иисусу "Апокрифических
Евангелий", очень боялись. Он описан как благожелательный к человечеству;
однако он был безжалостен в наказывании каждого, кто не отдавал должного
уважения его культу. Пентей, сын Кадма и Гермионы. Он казнен за
отсутствие благочестия, подобно сыну раввина Ханнона.
Аллегория о Иове, которую мы уже приводили, если ее правильно понять,
даст ключ ко всему этому вопросу о Дьяволе, его природе, назначении, а
также подтвердит наши утверждения. Пусть ни один набожный человек не
возражает на это обозначение - аллегория. Миф является излюбленным и
всемирным методом наставления во времена глубокой древности. Павел,
обращаясь к коринфянам, заявил, что все повествование о Моисее и
израильтянах было символическим,** в своем "Послании к Галатам"
утверждал, что все повествование о Аврааме, его двух женах и их сыновьях
- аллегория.*** В самом деле, это есть теория, переходящая в несомненность,
что исторические книги "Ветхого Завета" того же характера. Мы не совершаем
какой-либо недопустимой вольности с "Книгой Иова", когда даем ей то же
самое название, какое Павел дал повествованиям об Аврааме и Моисее.
_______
* В Тайном Музее Неаполя имеется мраморный барельеф, изображающий
"Грехопадение Человека", на котором Бог-Отец играет роль Змия Соблазнителя.
** "Первое Послание Коринфянам", X, II: "Все это происходило с ними, как образы".
*** "Послание к Галатам". IV, 22. 24: Ибо написано: Авраам имел двух
сынов, одного от рабы, а другого от свободной... В этом есть иносказание".
Но нам, может быть, следует объяснить древнее пользование аллегорией и
символогией. Истина, заключающаяся в первой, должна была достигаться
путем выводов; символ выражал какое-то абстрактное качество Божества,
которое миряне легко могли понять. Его высшему значению здесь ставился
предел, и с этих пор впредь массы пользовались им как образом в
идолопоклоннических обрядах. Но аллегорию приберегали для внутреннего
святилища, когда допускались только избранные. Отсюда и ответ Иисуса,
когда ученики спросили его, почему он говорит толпе притчами.
"Вам", - сказал он, - "дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано.
Ибо, кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того
отнимется и то что он имеет".
В малых Мистериях обмывали свинью, символизируя этим очищение неофита,
а ее возвращение в грязную лужу указывало на поверхностный характер
проделанной работы.
"Миф есть нераскрытая мысль души. Характерной чертой мифа является
превращение размышления в историю (в историческую форму). Как в эпосе,
так и в мифе исторический элемент преобладает. Основу мифа. часто
составляют факты (внешние события), и с ними переплетаются религиозные
идеи".
Вся аллегория об Иове является открытой книгой тому, кто понимает
пиктографический язык Египта, как он запечатлен в "Книге Мертвых". В
сцене Суда Осирис изображен сидящим на своем троне и держащим в одной
руке символ жизни, "крюк влечений", а в другой - мистический вакхический
веер. Перед ним находятся сыны Бога - сорок два судьи мертвого. Алтарь
находится непосредственно перед троном, уставленный приношениями и
увенчанный священным цветком лотоса, на котором стоят четыре духа. У
входа стоит душа, которую будут судить и которую Тмей, гений Истины,
приглашает на этот заключительный акт испытания. Тот, держа в руке
камышовую палочку, заносит происходящее в Книгу Жизни. Гор и Анубис,
стоящие у весов, проверяют вес, который определяет, уравновешивает ли
сердце умершего символ истины, или же последний перетягивает. На
пьедестале сидит волчица - символ Обвинителя.
Посвящение в мистерии, как известно всем интеллигентным людям, было
театральным представлением сцен в подземном мире. Такова была и аллегория
о Иове.
Несколько критиков приписали авторство этой книги Моисею. Но она старше,
чем "Пятикнижие". В самой этой поэме Иегова не упоминается, и если это
имя встречается в прологе, то этот факт следует приписать или ошибке
переводчиков, или преднамеренному умыслу, вызванному более поздней
необходимостью преобразить политеизм в монотеистическую религию.
Применяемый для этого план был очень простой: многие имена Элохимов
(богов) нужно было приписать единому богу. Так в одном из старейших
еврейских текстов книги Иова (в главе XII, 9) стоит имя Иегова, тогда как
во всех других рукописях стоит "Адонай". Но в первоначальной поэме Иегова
отсутствует. Вместо этого имени мы находим Ал, Алеим, Але, Шаддай,
Адонай, и т. д. Поэтому мы должны прийти к выводу, что или пролог и
эпилог были добавлены в более поздний период, что недопустимо по многим
причинам, или же что они были переделаны как и остальные рукописи. Затем,
мы находим, что в этой архаической поэме нигде не упоминается субботнее
установление, но много ссылок на священное число семь, о чем мы будем
говорить в дальнейшем, и непосредственная дискуссия по Сабеизму,
поклонению небесным телам, которое в те дни преобладало в Аравии. Сатана
в этой книге назван "сыном Божиим"; он один из советников, явившийся
перед Богом, и он побуждает Бога на испытание верности Иова. В этой поэме
яснее и проще чем где-либо еще, мы обнаруживаем значение слова "Сатана".
Это термин для обязанности или роли общественного обвинителя. Сатана -
это тот же Тифон египтян, дающий свои обвинения в Аменти; эта должность
настолько же уважаемая, как должность государственного прокурора в нашем
веке; и если через невежество первых христиан его впоследствии
отождествляли с Дьяволом, то сам он тут ни при чем.
"Книга Иова" - это полное описание древнего посвящения и испытаний,
которые обычно предшествуют этой величайшей изо всех церемоний. Неофит
находит себя лишенным всего, что ему было дорого, и заболевшим скверной
болезнью. Его жена уговаривает его помолиться Богу и умереть - нет
никакой надежды для него. Три друга по взаимному соглашению появляются на
сцене: Элифаз, ученый феманитянин, полный знаний, "которые мудрецы
унаследовали от своих отцов, которым единственным была отдана земля";
Билдад, консерватор, принимающий все, как есть, и осуждающий Иова, что у
него имеются недобрые поступки, раз он заболел; и Софар, умный и искусный
по "общеизвестным истинам", но не обладающий внутренней мудростью. Иов
смело отвечает:
"Если я совершил ошибки - это дело мое. Вы возвеличиваете себя и
выступаете против меня с упреками; но то был Бог, кто поразил меня.
Почему вы преследуете меня и не удовлетворитесь тем, что моя плоть
разрушается? Но я знаю, что жив мой Заступник, и в один из грядущих дней
он станет на земле на защиту меня: и хотя вместе с моей кожей уничтожится
и то, что под нею, все же, даже без плоти я увижу Бога... Вы скажете:
"Почему мы досаждаем ему?" Ибо корень всего этого во мне!"
Этот отрывок, подобно всем другим, в которых имелся хотя бы малейший
намек на "Заступника", "Избавителя" или "Оправдателя", был истолкован,
как имеющий непосредственное отношение к Мессии; это кроме того факта,
что в "Септуагинте" этот стих был переведен следующим образом:
"Ибо я знаю, что Он вечен,
Кто постоянно возвращает меня на землю,
Восстанавливая мою бренную оболочку,
Которая безропотно выносит такое", и т. д.
В варианте короля Иакова его перевод не имеет никакого сходства с
оригиналом.* Хитрые переводчики изложили это место так: "Я знаю, что мой
Избавитель жив", и т. д. И все же "Септуагинт", "Вульгата" и еврейский
оригинал - все должны считаться вдохновенным Словом Божьим. Иов же
обращается к своему собственному бессмертному духу, который вечен и
который, когда придет смерть, освободит его от гнилого земного тела и
облечет в новую духовную оболочку. В "Элевзинских Мистериях", в
египетской "Книге Мертвых" и во всех Других трудах на тему посвящения,
это "вечное существо" имеет название. У неоплатоников это был Ноус,
Аугоэйд; у буддистов - Аггра; у персов - Феруэр. Все они называются
"Избавителями", "Заступниками", "Метатронами", и т.п. На Митраических
скульптурах Персии феруэр представлен в виде крылатой фигуры, реющей в
воздухе над своим "объектом" или телом.** Это есть сияющее Я - Атман
индусов, наш бессмертный дух, кто единственный может спасти нашу душу и
спасет ее, если мы последуем за ним, вместо того, чтобы позволить нашему
телу увлекать нас вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
пшеницы в руке: точно так же и Мария на старинных картинах, таковою же
была Небесная Дева Созвездия. Альбумазар Аравийский указывает на
тождественность этих нескольких мифов следующими словами:
"В первом декане Девы встает девица, по-арабски называемая Адереноса
[Адха-нари?], то есть чистая беспорочная дева,*** прекрасная собою, с
очаровательным лицом, скромными привычками, с распушенными волосами,
держащая в руках два пшеничных колоса, сидящая на разукрашенном троне,
нянчащая мальчика и прямо кормящая его в месте, называемом Иудея;
мальчика, я говорю, некоторыми народами называемого Иисусом, что значит
Исса, кого они также называют Христом по-гречески".****
В то время греческие, азиатские и египетские идеи подверглись
значительному преобразованию. Мистерии Диониса-Сабезия были заменены
обрядами Митры, чьи "пещеры" вытеснили святилища прежнего бога от
Вавилонии до Британии. Серапис или Сри-Апа из Понта узурпировал место
Осириса. Царь Восточного Индустана, Ашока, принял религию Сиддхаратхи
и посылал миссионеров в Грецию, Азию, Сирию и Египет провозглашать
евангелие мудрости. Ессеи Иудеи и Аравии, терапевты***** Египта,
пифагорейцы****** Греции и Magna Graecia были, очевидно, приверженцами
новой веры. Легенды о Гаутаме вытеснили мифы о Горе, Анубисе, Адонисе,
Атисе и Вакхе. Те снова были вплетены в Мистерии и в Евангелия, и им мы
обязаны той литературой, которая известна как литература евангелистов и
"Апокрифический Новый Завет". Они хранились эбионитами, назареями и
другими сектами, как священные книги, которые они могли "показывать
только мудрым", и так они просуществовали до тех пор, пока растущее
влияние Римской церковной власти не стало способным вырвать их у тех, кто
их хранил.
_______
* Норринг: "Terra et Coelum".
** Анна - это восточное обозначение, от халдейского она или небеса,
откуда Анаитис и Анаитрес. Дургу, супругу Шивы, также называют Анна пурна.
и это несомненно послужило прообразом Св. Анны. Мать пророка Самуила также
называлась Анна; отец его противоположения - Самсона - был Ману.
*** Девами в древние времена назывались, как вы увидите, не девушки, а
просто альма, или женщины, достигшие брачного возраста.
**** Кирхер: "Edipus Egypticus". III, 5.
***** От 0ерапеуw, служить, поклоняться, исцелять.
****** Е. Покок производит имя Пифагор от Будда и гуру, духовный
учитель. Хиггинс считает его кельтским, и говорит, что оно означает
звездочета. См. "Кельтские друиды". Однако, если мы будем переводить
слово Пифо от [...], петах, то это имя будет означать толкователя
оракулов, а Будда-Гуру - учителя доктрин Будды.
В то время, когда верховный жрец Хилкия якобы нашел "Книгу Закона",
индусские "Пураны" (Священные Писания) уже были известны ассирийцам.
Последние в течение многих веков властвовали от Геллеспонта до Инда и,
вероятно, вытеснили арийцев из Бактрии в Пенджаб.
"Книга Закона" кажется, была одной из "пуран". "Ученые брамины", -
говорит сэр Уильям Джонс, - "утверждают, что пять условий необходимы,
чтобы создать действительную "пурану":
"1. Анализ сотворения материи в целом.
2. Анализ сотворения или производства второстепенных материальных и
духовных существ.
3. Краткое хронологическое изложение великих периодов времени.
4. Краткое генеалогическое изложение главных семейств, царствовавших над
страной.
5. Наконец, жизнеописание какого-либо великого человека в отдельности".
Достаточно очевидно то, что кто бы ни написал "Пятикнижие", он имел перед
собой этот план, также и писавшие "Новый Завет" были очень хорошо знакомы
с буддийским ритуальным культом, легендами и доктринами через буддийских
миссионеров, которых в те дни много было в Палестине и в Греции.
Но "нет Дьявола, нет и Христа". Это основная догма Церкви. Мы должны
пристально изучить их обоих нераздельно. Существует таинственная связь
между этими двумя, более тесная, чем, возможно, об этом подозревают,
доходящая до тождественности. Если мы соберем вместе мифических сынов
Божиих, которые все рассматривались как "первородные", то обнаружится,
что все они совпадают и сливаются воедино в этом двойственном характере.
Адам Кадмон раздваивается, превращаясь из духовной идейной мудрости в
творящую, которая выявляет материю. Адам из праха является и сыном Бога
и Сатаной, а последний, согласно "Иову", также является сыном Бога.*
Геркулес также был "Первородным". Он также является Бэлом, Баалом и
Балом, и поэтому Шивой, Разрушителем. Еврипид величает Вакха "Вакхом,
сыном Божиим". Как ребенка, Вакха, подобно Иисусу "Апокрифических
Евангелий", очень боялись. Он описан как благожелательный к человечеству;
однако он был безжалостен в наказывании каждого, кто не отдавал должного
уважения его культу. Пентей, сын Кадма и Гермионы. Он казнен за
отсутствие благочестия, подобно сыну раввина Ханнона.
Аллегория о Иове, которую мы уже приводили, если ее правильно понять,
даст ключ ко всему этому вопросу о Дьяволе, его природе, назначении, а
также подтвердит наши утверждения. Пусть ни один набожный человек не
возражает на это обозначение - аллегория. Миф является излюбленным и
всемирным методом наставления во времена глубокой древности. Павел,
обращаясь к коринфянам, заявил, что все повествование о Моисее и
израильтянах было символическим,** в своем "Послании к Галатам"
утверждал, что все повествование о Аврааме, его двух женах и их сыновьях
- аллегория.*** В самом деле, это есть теория, переходящая в несомненность,
что исторические книги "Ветхого Завета" того же характера. Мы не совершаем
какой-либо недопустимой вольности с "Книгой Иова", когда даем ей то же
самое название, какое Павел дал повествованиям об Аврааме и Моисее.
_______
* В Тайном Музее Неаполя имеется мраморный барельеф, изображающий
"Грехопадение Человека", на котором Бог-Отец играет роль Змия Соблазнителя.
** "Первое Послание Коринфянам", X, II: "Все это происходило с ними, как образы".
*** "Послание к Галатам". IV, 22. 24: Ибо написано: Авраам имел двух
сынов, одного от рабы, а другого от свободной... В этом есть иносказание".
Но нам, может быть, следует объяснить древнее пользование аллегорией и
символогией. Истина, заключающаяся в первой, должна была достигаться
путем выводов; символ выражал какое-то абстрактное качество Божества,
которое миряне легко могли понять. Его высшему значению здесь ставился
предел, и с этих пор впредь массы пользовались им как образом в
идолопоклоннических обрядах. Но аллегорию приберегали для внутреннего
святилища, когда допускались только избранные. Отсюда и ответ Иисуса,
когда ученики спросили его, почему он говорит толпе притчами.
"Вам", - сказал он, - "дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано.
Ибо, кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того
отнимется и то что он имеет".
В малых Мистериях обмывали свинью, символизируя этим очищение неофита,
а ее возвращение в грязную лужу указывало на поверхностный характер
проделанной работы.
"Миф есть нераскрытая мысль души. Характерной чертой мифа является
превращение размышления в историю (в историческую форму). Как в эпосе,
так и в мифе исторический элемент преобладает. Основу мифа. часто
составляют факты (внешние события), и с ними переплетаются религиозные
идеи".
Вся аллегория об Иове является открытой книгой тому, кто понимает
пиктографический язык Египта, как он запечатлен в "Книге Мертвых". В
сцене Суда Осирис изображен сидящим на своем троне и держащим в одной
руке символ жизни, "крюк влечений", а в другой - мистический вакхический
веер. Перед ним находятся сыны Бога - сорок два судьи мертвого. Алтарь
находится непосредственно перед троном, уставленный приношениями и
увенчанный священным цветком лотоса, на котором стоят четыре духа. У
входа стоит душа, которую будут судить и которую Тмей, гений Истины,
приглашает на этот заключительный акт испытания. Тот, держа в руке
камышовую палочку, заносит происходящее в Книгу Жизни. Гор и Анубис,
стоящие у весов, проверяют вес, который определяет, уравновешивает ли
сердце умершего символ истины, или же последний перетягивает. На
пьедестале сидит волчица - символ Обвинителя.
Посвящение в мистерии, как известно всем интеллигентным людям, было
театральным представлением сцен в подземном мире. Такова была и аллегория
о Иове.
Несколько критиков приписали авторство этой книги Моисею. Но она старше,
чем "Пятикнижие". В самой этой поэме Иегова не упоминается, и если это
имя встречается в прологе, то этот факт следует приписать или ошибке
переводчиков, или преднамеренному умыслу, вызванному более поздней
необходимостью преобразить политеизм в монотеистическую религию.
Применяемый для этого план был очень простой: многие имена Элохимов
(богов) нужно было приписать единому богу. Так в одном из старейших
еврейских текстов книги Иова (в главе XII, 9) стоит имя Иегова, тогда как
во всех других рукописях стоит "Адонай". Но в первоначальной поэме Иегова
отсутствует. Вместо этого имени мы находим Ал, Алеим, Але, Шаддай,
Адонай, и т. д. Поэтому мы должны прийти к выводу, что или пролог и
эпилог были добавлены в более поздний период, что недопустимо по многим
причинам, или же что они были переделаны как и остальные рукописи. Затем,
мы находим, что в этой архаической поэме нигде не упоминается субботнее
установление, но много ссылок на священное число семь, о чем мы будем
говорить в дальнейшем, и непосредственная дискуссия по Сабеизму,
поклонению небесным телам, которое в те дни преобладало в Аравии. Сатана
в этой книге назван "сыном Божиим"; он один из советников, явившийся
перед Богом, и он побуждает Бога на испытание верности Иова. В этой поэме
яснее и проще чем где-либо еще, мы обнаруживаем значение слова "Сатана".
Это термин для обязанности или роли общественного обвинителя. Сатана -
это тот же Тифон египтян, дающий свои обвинения в Аменти; эта должность
настолько же уважаемая, как должность государственного прокурора в нашем
веке; и если через невежество первых христиан его впоследствии
отождествляли с Дьяволом, то сам он тут ни при чем.
"Книга Иова" - это полное описание древнего посвящения и испытаний,
которые обычно предшествуют этой величайшей изо всех церемоний. Неофит
находит себя лишенным всего, что ему было дорого, и заболевшим скверной
болезнью. Его жена уговаривает его помолиться Богу и умереть - нет
никакой надежды для него. Три друга по взаимному соглашению появляются на
сцене: Элифаз, ученый феманитянин, полный знаний, "которые мудрецы
унаследовали от своих отцов, которым единственным была отдана земля";
Билдад, консерватор, принимающий все, как есть, и осуждающий Иова, что у
него имеются недобрые поступки, раз он заболел; и Софар, умный и искусный
по "общеизвестным истинам", но не обладающий внутренней мудростью. Иов
смело отвечает:
"Если я совершил ошибки - это дело мое. Вы возвеличиваете себя и
выступаете против меня с упреками; но то был Бог, кто поразил меня.
Почему вы преследуете меня и не удовлетворитесь тем, что моя плоть
разрушается? Но я знаю, что жив мой Заступник, и в один из грядущих дней
он станет на земле на защиту меня: и хотя вместе с моей кожей уничтожится
и то, что под нею, все же, даже без плоти я увижу Бога... Вы скажете:
"Почему мы досаждаем ему?" Ибо корень всего этого во мне!"
Этот отрывок, подобно всем другим, в которых имелся хотя бы малейший
намек на "Заступника", "Избавителя" или "Оправдателя", был истолкован,
как имеющий непосредственное отношение к Мессии; это кроме того факта,
что в "Септуагинте" этот стих был переведен следующим образом:
"Ибо я знаю, что Он вечен,
Кто постоянно возвращает меня на землю,
Восстанавливая мою бренную оболочку,
Которая безропотно выносит такое", и т. д.
В варианте короля Иакова его перевод не имеет никакого сходства с
оригиналом.* Хитрые переводчики изложили это место так: "Я знаю, что мой
Избавитель жив", и т. д. И все же "Септуагинт", "Вульгата" и еврейский
оригинал - все должны считаться вдохновенным Словом Божьим. Иов же
обращается к своему собственному бессмертному духу, который вечен и
который, когда придет смерть, освободит его от гнилого земного тела и
облечет в новую духовную оболочку. В "Элевзинских Мистериях", в
египетской "Книге Мертвых" и во всех Других трудах на тему посвящения,
это "вечное существо" имеет название. У неоплатоников это был Ноус,
Аугоэйд; у буддистов - Аггра; у персов - Феруэр. Все они называются
"Избавителями", "Заступниками", "Метатронами", и т.п. На Митраических
скульптурах Персии феруэр представлен в виде крылатой фигуры, реющей в
воздухе над своим "объектом" или телом.** Это есть сияющее Я - Атман
индусов, наш бессмертный дух, кто единственный может спасти нашу душу и
спасет ее, если мы последуем за ним, вместо того, чтобы позволить нашему
телу увлекать нас вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12