Маленький парсимонец сам мастерит себе
вертушки, сначала, конечно, ему помогают родители. В ветреную погоду
ребята берут вертушки и гоняются взапуски на легких роликовых коньках.
Одна из самых популярных игр состоит в поисках мелких предметов на улице.
Того, кто найдет иголку, чествуют как победителя.
Изучив статистику парсимонского здравоохранения, Мот обратил внимание
на то, что здесь неизвестны диабет, ожирение, почти не встречаются болезни
печени и желчного пузыря. Не наблюдается и дистрофия. Зато парсимонцы
подвержены простудам, они склонны к обморокам и тошноте.
"Причиной частых простуд является, - утверждает Мот, - парсимонская
одежда, которую тут называют "пленкой". Она прозрачна, в холодную погоду
парсимонцы надевают по несколько "пленок", а между ними надувают теплый
воздух, при этом строго следят, чтобы количество теплого воздуха не
превышало той нормы, которая предусматривается для преодоления того или
иного расстояния. Порой в расчет вкрадывается ошибка, но никогда в сторону
перерасхода, скорее уж теплого воздуха не будет вовсе.
Однако главную причину простудных заболеваний следует искать в
известного рода "перегибах". Видные парсимонисты распространяют учение о
том, что тело парсимонца должно быть прозрачным. Поэтому дамы стараются
продемонстрировать свои кости и кровеносные сосуды, прибегая к
диетотерапии, а если она не помогает, то подкрашиваются синим карандашом.
Мужчины также не устояли перед модой. Иметь на теле хотя бы тонкий слой
жира - просто не по-парсимонски. Излишней роскошью считается и волосяной
покров, обрезанные ногти сдаются для промышленных нужд. Парсимонцы
обривают голову и тело, расписывая обритые места красками, но потери тепла
это не компенсирует. Впрочем, меня заверили, что подобные "перегибы" идут
на убыль. Некоторые идеи прежних парсимонских теоретиков подтвердили свою
полезность. Если что-нибудь сжигается, то газовые продукты сгорания
обязательно собираются и из них изготовляются разные нужные вещи.
Благодаря этому воздух на Парсимонии ничем не пахнет."
Глубочайшее впечатление произвела на Мота любовь у парсимонцев.
Объяснения в любви признаны здесь высшим проявлением лицемерия, которое,
по логике парсимонцев, всегда сопровождается расточительством и наоборот,
а потому подлежит осмеянию и осуждению. Мот видел парочки, которые
просиживали часами без единого слова, потом вставали и уходили куда-то,
как предполагает Мот, для полового акта. Любовные недоразумения происходят
у парсимонцев крайне редко, из-за чего эта тема стала одной из главных в
романах о любви. Она недовольно поджала губки, а он из-за скупого
освещения не заметил, или же он поставил стакан на стол чуть громче
обычного, выражая душевные переживания, а она не обратила внимания. Таковы
трагические ошибки.
Мот далек от того, чтобы называть парсимонцев скупыми. "Напротив, они
сунули мне в карман две сотни мелких бусинок, которые я поначалу даже не
заметил. Это были их деньги, "парсы". Парсимонцы очень ловко обращаются с
ними, а я все время ронял. Привыкать было трудно. Я сломал несколько
хрупких роллеров и кресел, то и дело терял подаренные бусинки и заметно
осунулся, хотя, по парсимонским понятиям, ел неприлично много. Однако я ни
разу не услышал неделикатного замечания насчет своей неловкости или
обжорства. Парсимонцы сочли бы такое замечание нерациональным, поскольку
оно не поправило бы дела, к тому же срок моего пребывания был ограничен.
Накануне отъезда я беседовал с несколькими интеллигентными
парсимонцами разных профессий о том, какие цели преследует режим экономии.
Они ответили, что никаких; если что-либо расходовалось понапрасну, то
парсимонцы испытывали неприятные чувства, прямо-таки болезненные ощущения,
так уж они устроены.
Известный экономист Алю Прилл, пригласивший меня на Парсимонию,
объяснил, что парсимонцы превыше всего ценят свободу. Парсимонский образ
жизни обеспечивает им свободу и независимость. Я сдержанно кивнул. Для
землян понятие свободы тесно связано с изобилием, роскошью, беззаботным
потреблением, жизнью на широкую ногу. Свобода, позволяющая тратить без
оглядки, составляет одну из эмоциональных основ нашей цивилизации. К числу
любимых наших сказок принадлежат те, где Ганс находит неисчерпаемые залежи
урана или неиссякаемый источник жизненного эликсира - нефти. Да, когда мы
думаем о свободе, то представляем себе избыток.
Я тактично поинтересовался, не испытывает ли Парсимония недостатка в
полезных ископаемых или продуктах питания. "Нет, - ответил Прилл, - мы
обеспечены ими на столь длительный период, что его количественная оценка
потребовала бы слишком много времени. Если бы мы занялись расчетами,
возникла бы критическая ситуация. Наша свобода была бы поставлена под
угрозу. Этого мы не допустим".
Я пригласил коллегу Прилла посетить Землю с ответным визитом. Здесь
он получит возможность ближе познакомиться с нашим пониманием свободы.
Надеюсь, ему удастся в большей мере приспособиться к нашим условиям, чем
это получилось у меня на Парсимонии. Понравится ли ему у нас? Сомневаюсь.
Однако научный обмен необходимо продолжить, для чего не следует
откладывать выезд экспертных комиссий обоих партнеров."

ИЗ СТАРИННЫХ АРХИВОВ. КОМПЕНСАТОР ВРЕМЕНИ
Система возврата потерянного времени (или, как ее еще называют,
система компенсации времени) была, по всей видимости, создана довольно
известной в свое время изобретательницей Телефонией Белль. Однако она не
оставила описания своего изобретения, и ни в одном патентном архиве на
земле нет документов, касающихся истории его создания.
Существует, правда, говорящая картинка, довольно-таки заезженная, на
которой мы видим изобретательницу, прикрепляющую своему клиенту плоский
пластмассовый кружок. "Это счетчик ценности времени, говорит Телефония
слегка потрескивающим голосом. - Не снимайте его, где бы вы ни находились.
Только тогда он благодаря своей сверхчувствительности сможет зафиксировать
время, проходящее для вас без пользы, впустую. Время, которое вы хотели бы
получить обратно. По учащенному или, напротив, замедленному пульсу он
определяет также, согласны ли вы с тем, что время проистекает для вас
впустую, или же подсознательно этому противитесь". Человек, которому
исследовательница прикрепляет счетчик за ухо, выглядит несколько
настороженным. "Это не больно", - успокаивает Телефония Белль. Ростом она
головы на две выше своего клиента, руки ее обнажены, щеки пылают румянцем.
Ей то и дело приходится наклоняться к клиенту, сидящему в кресле.
Еще одна говорящая картинка зафиксировала изобретательницу возле
кассового аппарата - она как раз вкладывает в выступающую полукруглую
часть миниатюрный измеритель ценности времени. "Он входит сюда совершенно
свободно", - говорит Телефония Белль, и мы слышим легкий щелчок.
Этот щелчок - все, что нам осталось от самого аппарата.
Зато существует прямо-таки гора документов, протоколов, тематических
карточек, разрозненных обрывков стенограмм (сотни дискуссий были вызваны к
жизни появлением на свет системы возврата времени). Профессор Темп,
который вот уже шестьдесят пять лет проводит опыты в своей космической
лаборатории, стремясь доказать абсурдность материализации понятия "утечка
времени", все эти документы называет не иначе как медиумным хламом эпохи
пустой болтовни. Когда его спрашивают о самой Телефонии Белль, он только
плечами пожимает. Профессор не соглашается с нами ни тогда, когда мы
выуживаем статьи из старых газет в архивных подвалах, ни когда
прокручиваем полуистлевшие магнитофонные записи. Документы, которые мы
пересылаем ему по каналу космической связи для научного анализа, он в
лучшем случае воспринимает как акустические или оптические свидетельства
неудавшихся попыток материализовать процесс утечки времени... Но ведь
бессодержательные звуки и радиоволны или же световые зигзаги, ничего,
кроме самих себя, не выражающие, вполне сослужат профессору Темпу ту же
службу.

Из писем изобретательнице
Координатор-манипулятор, делопроизводитель:
В процессе своей ответственной работы координатора манипуляторов и
манипулятора координаторов я неизменно замечаю следующее: бытует
убеждение, что пустому времяпровождению обязательно сопутствует дремотное,
а то и сонное состояние человека. Убеждение это не соответствует
фактическому положению вещей. Оказывается, как раз при внешне высокой
активности, мобильности человека часто наблюдается эффект пустой траты
времени, величину которой, однако, можно будет просчитать лишь тогда,
когда будут известны результаты всей координационно-манипулятивной работы.
Посему для улучшения системы предлагаю при рассмотрении заявлений о
возврате времени учитывать не только физиологические обмеры, но и анализ
данных - в частности, о том, каких результатов добился данный человек за
то время, которое обозначено заявителем как потраченное впустую.
Необходимо также учитывать, оказались ли результаты этой деятельности
полезными для общества (если да, то возврат времени не производить).
Бывший архитектор, ныне пенсионерка: Оценить качество жилищного
вместилища по-настоящему можно лишь тогда, когда оно не только не
развалилось, простояв как минимум сто лет, но и было все это время
заселено жильцами. Я здесь имею в виду тенденцию последних лет -
повсеместный уход жильцов из жилищных вместилищ. В результате многие
произведения архитектуры (над которыми творцы, бывало, работали чуть ли не
всю свою жизнь) стоят теперь пустые. Получается, время, затраченное на эти
сооружения, было затрачено впустую? Может ли архитектор в таком случае
потребовать возврата? Я думаю, правильнее всего определять количество
времени, затраченного впустую, уже после строительства и использования
жилищного вместилища. То же относится и к жизни человека, когда
подсчитывать количество зря потраченного времени разумнее всего было бы
перед статистически ожидающимся концом его жизни (вопрос лишь в том, к
чему тогда человеку возврат этого дополнительного времени).
Пожилой человек, основательно потрепанный судьбой, по его
собственному выражению, "тертый калач":
Очень трудно определить, когда, при каких обстоятельствах время можно
считать потерянным или проведенным впустую. Во многих случаях (и, если я
правильно понимаю, исключительно в этих случаях) время должно быть
возвращено, только если оно было потеряно по чужой вине. Зачастую время
человека теряется попусту вне зависимости от его воли. Именно здесь и
может возникнуть слишком упрощенный взгляд на вещи. Если, например,
человек, который, как когда-то я, был солдатом и должен был все время
тренироваться - бегать, прыгать, ползать, стрелять - или, как лошадь,
вкалывать над тем, что впоследствии не пригодилось (например, над
созданием какого-либо специального уничтожающего устройства), то мы вправе
будем сказать: время этого гр-на X. прошло впустую, никакой войны не
случилось и данный субъект должен получить свое время обратно. Но точно
так же можно было бы сказать: именно благодаря тому, что гражданин X. так
много тренировался и построил так много уничтожающих устройств, война не
разразилась, следовательно, он ни секунды назад не получит. Ну а если все
же война началась, надо было бы, вероятно, поинтересоваться, проиграла ли
войну страна гр-на X.? Если да, то время должно быть возвращено. Но оно,
опять, может считаться и затраченным впустую, если гр-н X. угодил в плен.
Он имел бы право потребовать: дескать, верните мне это время!.. Но как
быть в случае, если ему как военнопленному пришлось много работать, то
есть создавать некие чужие ценности, которые он недавно сам разрушал?
Разве имеет он право и в этом случае требовать возвращения времени? И не
перемешалось бы тогда в равной степени пустое время и наполненное смыслом?
Хотя всякий раз можно было бы опять-таки задать вопрос: с чьей точки
зрения? Если бы страна гр-на X. победила, он мог бы, наверное, совсем
подругому распорядиться своим временем. Построить, например, биологически
здоровое жилье. Или собрать коллекцию античных жестяных банок. Или же
заняться самообразованием. Но из-за двойственного характера той эпохи он
мог бы потребовать возврата всего лишь пятидесяти процентов зря
потраченного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9