К его облегчению, ответ, видимо, удовлетворил министра.
– Благодарю вас. Этого достаточно.
Морган, однако, был намерен довести мысль до конца.
– А на Монт Павонис такая проблема вообще не возникнет. Плотность атмосферы составляет там меньше одной сотой... Морган умолк. Прошло несколько десятилетий с тех пор, как он слышал звук, который обрушился сейчас на его уши, но ошибиться было нельзя. Властный зов, заглушивший рев бури, перенес инженера на другую половину планеты, под своды Айя-Софии. Он вновь с благоговейным восторгом глядел на творение людей, умерших шестнадцать веков назад, а. в его ушах звенел мощный колокол, который некогда сзывал на молитву правоверных. Память о Стамбуле померкла, Морган снова был на Шри Канде, в еще большем замешательстве и недоумении.
О чем рассказывал монах? Что непрошеный дар Калидасы безмолвствует в течение многих веков, ибо ему разрешается подавать голос только в годину бедствий? Но какое же бедствие произошло сейчас? Напротив, монахи, должны бы радоваться...
Морган смотрел на монастырь, откуда огромный колокол бросал вызов буре.
За парапетом не было видно ни одной оранжевой тоги...
Что-то мягкие коснулось его щеки, Морган механически смахнул Это прочь. Трудно было сосредоточить мысли, пока скорбный звук разносился волнами в воздухе, молотом бил по голове. Морган решил подняться в храм и попросить объяснений у Маханаяке Тхеро.
Снова мягкое, шелковистое прикосновение, на этот раз он увидел уголком глаза что-то желтое. У Моргана всегда была быстрая реакция: он взмахнул рукой и...
Доживая последние мгновения своей скоротечной жизни, у него на ладони лежала желтая бабочка, и привычный мир зашатался. Необъяснимое поражение обратилось еще болей чудесной победой, однако Морган не ощущал торжества, лишь замешательство и удивление. Ибо теперь он вспомнил легенду о золотых бабочках. Сотни тысяч их были взметены ураганом вверх по склону горы, чтобы умереть на ее вершине. Легионы Калидасы достигли наконец цели и отмщения.
Глава 27
Исход
– Что же произошло? – спросил министр.
«На этот вопрос я никогда не смогу ответить», – подумал Морган, но вслух сказал:
– Шри Канда наша, монахи уже покидают ее. Невероятно... чтобы легенда двадцативековой давности... – Он покачал головой в полном недоумении.
– Если в легенду верят многие, она становится истиной. Во всяком случае, раз уж невозможное случилось, мы должны принять его с благодарностью.
«Я принимаю, – подумал Морган, – но против собственной воли. Мне непонятен мир, где несколько мертвых бабочек могут перетянуть чашу весов, на которой стоит башня весом в миллиард тонн».
Но какую все-таки трагикомическую роль сыграл преподобный Паракарма! Вероятно, он чувствует себя орудием каких-то враждебных богов. Он сделал то, что считалось невозможным, и тут какие-то бабочки... Администратор Службы Муссонов весьма сокрушался по поводу происшедшего. Морган принял его извинения с необычной для себя любезностью. Да, конечно, вполне можно поверить, что такой блестящий ученый, как доктор Голдберг, вернувшись в науку, полностью преобразил микрометеорологию... Да, разумеется, никто по-настоящему не понимал, что именно делает он на своей станции... Да, несомненно, никто не ожидал, что у доктора Голдберга произойдет нервный срыв во время очередного эксперимента... Конечно, разумеется, несомненно...
Администратор заверил Моргана, что это больше не повторится. Морган выразил свою – вполне искреннюю – надежду, что доктор Голдберг скоро поправится, и намекнул, благо не растерял бюрократических инстинктов, что, в свою очередь, ожидает в будущем от Службы Муссонов соответствующих услуг. Администратор повесил трубку, выразив тысячу благодарностей и, без сомнения, удивляясь столь несвойственному Моргану великодушию.
– Между прочим, – сказал министр, – куда переселяются монахи? Мы могли бы предложить им приют. Мы на Марсе, вы .знаете, очень радушны и гостеприимны.
– Не знаю. Но когда я спросил Раджасинху, он сказал: "Не беспокойтесь.
Монашеский орден, который во всем себе отказывал на протяжении трех тысяч лет, не так уж беден".
– Гм-м... Возможно, мы могли бы найти применение их богатствам. Ваш скромный проект все дорожает и дорожает. Теперь нам придется искать какой-нибудь углеродистый астероид, чтобы перевести его на околоземную орбиту. Это решит одну из главных проблем.
– А углерод для вашей собственной башни?
– У нас неисчерпаемые запасы на Деймосе. По-моему, мы уже говорили об этом. Наши люди уже начали геологическую разведку наиболее удобных мест для разработок, хотя само производство суперволокна будет за пределами Деймоса. Правда, я не совсем понимаю почему.
– Это как раз ясно. Даже на Деймосе есть гравитация, хоть и ничтожная.
Суперволокно нужно производить при полной невесомости. Лишь в этих условиях можно гарантировать необходимую кристаллическую структуру.
– Спасибо за объяснение. Можно спросить, почему вы изменили первоначальный проект? Мне был по душе этот пучок из четырех труб: две для движения вверх и две – вниз. Просто туннель метро я еще мог понять... даже если он и был поставлен вертикально.
– Просто мы были в плену земных представлений. Вроде первых создателей автомобилей, которые производили те же кареты, только без лошадей. Теперь мы проектируем пустую прямоугольную башню с рельсами вдоль каждой грани. Представьте себе четыре вертикальных железнодорожных пути. На орбите каждый такой путь будет шириной в сорок метров, постепенно, к Земле, он сузится до двадцати.
– Как сталаг... сталак...
– Сталактит. С технической точки зрения, хорошей аналогией была бы Эйфелева башня... только перевернутая и вытянутая в сто тысяч раз. Еще у нас есть башня, идущая вверх, от синхронной орбиты к противовесу, который держит всю систему. А ниже синхронной орбиты, на высоте двадцати пяти тысяч километров, разместится станция Центральная" – транзитный пункт, мощная электростанция и центр управления. Я убежден, что когда-нибудь она превратится в космический курорт и будет привлекать толпы туристов. Именно там мы устроим для вас банкет в честь торжественного открытия лифта.
– Вряд ли это получится, – сказал министр, помолчав. – Даже если вы не выйдете из графика, мне стукнет уже девяносто восемь. Сомневаюсь, что мне удастся там побывать.
«Но мне-то удастся, – подумал Ванневар Морган. – Теперь я знаю, что боги на моей стороне, если они вообще существуют».
Часть 4
Башня
Глава 28
Космический экспресс
– Не говорите хоть вы, – попросил Кингсли, – что он никогда не взлетит.
Морган улыбнулся, рассматривая полномасштабный макет.
– Но он слишком похож на обычный железнодорожный вагон.
– Так и задумано. Вы покупаете на вокзале билет, сдаете багаж, садитесь в кресло и любуетесь пейзажем. Или идете в бар и проводите там пять часов, пока вас не доставят на станцию «Центральная». Дизайнеры собираются оформить интерьер под пульмановский вагон XIX века. Как вам эта идея?
– Не особенно. В спальных вагонах никогда не было по пять этажей. Вот в одном очень старом научно-фантастическом фильме я видел космолет с круговой смотровой площадкой. Такая старина подойдет, видимо, больше.
– Вы не помните название фильма?
– Кажется, «Космические войны 2000 года» (Морган путает два фильма:
«Звездные войны» и «Космическая одиссея 2000 года». – Ред.).
– Хорошо, пусть поищут. А теперь прошу внутрь.
Когда они вошли в макет, Моргана охватил прямо-таки мальчишеский восторг. Графики и схемы – это не то. Здесь все настоящее, осязаемое. В один прекрасный день братья-близнецы этого макета прорвутся за облака... Споткнувшись о зеленый ковер, Морган вернулся с небес на землю.
– Это еще одна идея дизайнеров, – сказал Кингсли. – Зеленый цвет должен напоминать о Земле. Потолки будут синие – чем выше отсек, тем темнее. А за окнами звезды.
Морган покачал головой.
– Идея прекрасная, но если света достаточно для чтения, то звезды видны не будут. В вагоне необходим отсек с полным затемнением.
– Это уже запланировано в части бара – можно заказать напитки и скрыться за непроницаемыми портьерами.
Они стояли на нижнем этаже капсулы – в круглой комнате диаметром восемь метров и высотою в три. Отсек заполняли всевозможные ящики, контейнеры и пульты управления, пока еще окончательно не расставленные.
– Похоже на космический корабль, – заметил Морган. – Кстати, на сколько, рассчитан ресурс?
– Не меньше недели, даже при полной загрузке. То есть пятьдесят пассажиров. Ну а спасатели доберутся до них максимум за три часа. Если, конечно, не будет повреждена сама башня. Но в этом случае вряд ли кому-нибудь понадобится помощь...
Второй этаж пока пустовал, здесь не было даже временной аппаратуры. На вогнутой пластиковой стене чья-то рука начертила мелом большой прямоугольник и печатными буквами вписала: ВОЗДУШНЫЙ ШЛЮЗ.
– Здесь будет багажное отделение, хотя едва ли ему нужно так много места. В крайнем случае посадим сюда еще пассажиров. Третий этаж гораздо интереснее...
Поднявшись по винтовой лестнице, Морган увидел десяток авиационных кресел различного типа, на двух сидели манекены – мужчина и женщина. Им явно было скучно.
– Мы почти остановились на этом, – сказал Кингсли, указывая на роскошное вращающееся откидное кресло с прикрепленным к нему маленьким столиком. – Но потребуются еще кое-какие испытания. Морган ткнул кулаком подушку сиденья.
– Кто-нибудь высидел тут пять часов?
– Доброволец весом в сто килограммов. Ничего страшного. Когда-то на перелет через Тихий океан требовались те же пять часов. Следующий этаж был точно таким же, только без кресел. Морган и Кингсли, не задерживаясь, поднялись еще выше. Бар казался настоящим, действительно, кофейный автомат работал. Над ним, в искусно позолоченной рамке, висела старинная гравюра, которая была здесь настолько кстати, что у Моргана захватило дух. К огромной полной Луне, занимавшей верхний левый угол, несся на всех парах поезд – артиллерийский снаряд, влекущий за собой четыре вагончика. Из окон купе с надписью «Первый класс» люди в цилиндрах любовались открывающейся панорамой. Надпись внизу гласила:
ПОЕЗДОМ К ЛУНЕ Гравюра из книги С ЗЕМЛИ НА ЛУНУ прямым сообщением за 97 часов 20 минут и ВОКРУГ ЛУНЫ Сочинение Жюля Верна – Не читал этой книги, – сказал Морган. – А жаль. Интересно, как он ухитрился без рельс...
– Жюль Веря ни при чем. Эта картинка всего лишь шутка художника.
– Ладно, передайте дизайнерам мои поздравления. Идея в высшей степени удачная.
Отвернувшись от мечты прошлого, Морган и Кингсли обратились к реальности будущего. На широкий смотровой иллюминатор снаружи проектировался потрясающий вид Земли, и не первый попавшийся, как с удовольствием отметил Морган, а правильный. Тапробани, конечно, был скрыт, ибо находился прямо внизу, но зато был виден весь полуостров Индостан, вплоть до Гималайских снегов.
– Мне кажется, – сказал Морган, – люди будут путешествовать на лифте лишь ради этой панорамы. Станция «Центральная» станет одной из величайших достопримечательностей. – Он взглянул на лазурно-голубой потолок. – Наверху есть что-нибудь интересное?
– Ничего особенного – воздушный шлюз оформлен, но мы еще не решили, где разместить электронное оборудование для центровки капсулы.
– Есть трудности?
– Нет. Новые магниты гарантируют безопасный зазор при скоростях до восьми тысяч километров в час.
Морган облегченно вздохнул. В этой области он должен был всецело полагаться на суждения других. С самого начала было ясно, что годится лишь магнитодинамическая двигательная установка. Малейший физический контакт – при скорости свыше километра в секунду! – немедленно приведет к катастрофе. Четыре пары направляющих пазов на гранях башни отделяло от магнитных движителей всего несколько сантиметров, но при малейшем отклонении капсулы возникнут огромные силы, возвращающие ее к центральной линии. «А ведь я старею, – подумал Морган, спускаясь по винтовой лестнице вслед за Кингсли. – Конечно, нетрудно было бы подняться на „чердак“, но как хорошо, что мы туда не пошли... Мне пятьдесят девять, а пройдет не меньше пяти лет, прежде чем первый пассажирский вагон поднимется на „Центральную“. Потом еще три года испытаний и проверок. Значит, лет через десять, не меньше...»
Хотя в макете было тепло, его пробрала дрожь. Впервые в жизни Морган осознал, что триумф, к которому он так стремился, может прийти слишком поздно.
Глава 29
Кора
– Но почему вы так долго откладывали? – спросил доктор Сен тоном, каким говорят с умственно отсталыми детьми.
– Как обычно, – отвечал Морган. – Дела. Когда я начинал задыхаться, то приписывал это высоте.
– Конечно, высота кое-что объясняет. Необходимо обследовать всех, кто работает на горе. Как вы могли упустить это из виду?
– А монахи? – сказал Морган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Благодарю вас. Этого достаточно.
Морган, однако, был намерен довести мысль до конца.
– А на Монт Павонис такая проблема вообще не возникнет. Плотность атмосферы составляет там меньше одной сотой... Морган умолк. Прошло несколько десятилетий с тех пор, как он слышал звук, который обрушился сейчас на его уши, но ошибиться было нельзя. Властный зов, заглушивший рев бури, перенес инженера на другую половину планеты, под своды Айя-Софии. Он вновь с благоговейным восторгом глядел на творение людей, умерших шестнадцать веков назад, а. в его ушах звенел мощный колокол, который некогда сзывал на молитву правоверных. Память о Стамбуле померкла, Морган снова был на Шри Канде, в еще большем замешательстве и недоумении.
О чем рассказывал монах? Что непрошеный дар Калидасы безмолвствует в течение многих веков, ибо ему разрешается подавать голос только в годину бедствий? Но какое же бедствие произошло сейчас? Напротив, монахи, должны бы радоваться...
Морган смотрел на монастырь, откуда огромный колокол бросал вызов буре.
За парапетом не было видно ни одной оранжевой тоги...
Что-то мягкие коснулось его щеки, Морган механически смахнул Это прочь. Трудно было сосредоточить мысли, пока скорбный звук разносился волнами в воздухе, молотом бил по голове. Морган решил подняться в храм и попросить объяснений у Маханаяке Тхеро.
Снова мягкое, шелковистое прикосновение, на этот раз он увидел уголком глаза что-то желтое. У Моргана всегда была быстрая реакция: он взмахнул рукой и...
Доживая последние мгновения своей скоротечной жизни, у него на ладони лежала желтая бабочка, и привычный мир зашатался. Необъяснимое поражение обратилось еще болей чудесной победой, однако Морган не ощущал торжества, лишь замешательство и удивление. Ибо теперь он вспомнил легенду о золотых бабочках. Сотни тысяч их были взметены ураганом вверх по склону горы, чтобы умереть на ее вершине. Легионы Калидасы достигли наконец цели и отмщения.
Глава 27
Исход
– Что же произошло? – спросил министр.
«На этот вопрос я никогда не смогу ответить», – подумал Морган, но вслух сказал:
– Шри Канда наша, монахи уже покидают ее. Невероятно... чтобы легенда двадцативековой давности... – Он покачал головой в полном недоумении.
– Если в легенду верят многие, она становится истиной. Во всяком случае, раз уж невозможное случилось, мы должны принять его с благодарностью.
«Я принимаю, – подумал Морган, – но против собственной воли. Мне непонятен мир, где несколько мертвых бабочек могут перетянуть чашу весов, на которой стоит башня весом в миллиард тонн».
Но какую все-таки трагикомическую роль сыграл преподобный Паракарма! Вероятно, он чувствует себя орудием каких-то враждебных богов. Он сделал то, что считалось невозможным, и тут какие-то бабочки... Администратор Службы Муссонов весьма сокрушался по поводу происшедшего. Морган принял его извинения с необычной для себя любезностью. Да, конечно, вполне можно поверить, что такой блестящий ученый, как доктор Голдберг, вернувшись в науку, полностью преобразил микрометеорологию... Да, разумеется, никто по-настоящему не понимал, что именно делает он на своей станции... Да, несомненно, никто не ожидал, что у доктора Голдберга произойдет нервный срыв во время очередного эксперимента... Конечно, разумеется, несомненно...
Администратор заверил Моргана, что это больше не повторится. Морган выразил свою – вполне искреннюю – надежду, что доктор Голдберг скоро поправится, и намекнул, благо не растерял бюрократических инстинктов, что, в свою очередь, ожидает в будущем от Службы Муссонов соответствующих услуг. Администратор повесил трубку, выразив тысячу благодарностей и, без сомнения, удивляясь столь несвойственному Моргану великодушию.
– Между прочим, – сказал министр, – куда переселяются монахи? Мы могли бы предложить им приют. Мы на Марсе, вы .знаете, очень радушны и гостеприимны.
– Не знаю. Но когда я спросил Раджасинху, он сказал: "Не беспокойтесь.
Монашеский орден, который во всем себе отказывал на протяжении трех тысяч лет, не так уж беден".
– Гм-м... Возможно, мы могли бы найти применение их богатствам. Ваш скромный проект все дорожает и дорожает. Теперь нам придется искать какой-нибудь углеродистый астероид, чтобы перевести его на околоземную орбиту. Это решит одну из главных проблем.
– А углерод для вашей собственной башни?
– У нас неисчерпаемые запасы на Деймосе. По-моему, мы уже говорили об этом. Наши люди уже начали геологическую разведку наиболее удобных мест для разработок, хотя само производство суперволокна будет за пределами Деймоса. Правда, я не совсем понимаю почему.
– Это как раз ясно. Даже на Деймосе есть гравитация, хоть и ничтожная.
Суперволокно нужно производить при полной невесомости. Лишь в этих условиях можно гарантировать необходимую кристаллическую структуру.
– Спасибо за объяснение. Можно спросить, почему вы изменили первоначальный проект? Мне был по душе этот пучок из четырех труб: две для движения вверх и две – вниз. Просто туннель метро я еще мог понять... даже если он и был поставлен вертикально.
– Просто мы были в плену земных представлений. Вроде первых создателей автомобилей, которые производили те же кареты, только без лошадей. Теперь мы проектируем пустую прямоугольную башню с рельсами вдоль каждой грани. Представьте себе четыре вертикальных железнодорожных пути. На орбите каждый такой путь будет шириной в сорок метров, постепенно, к Земле, он сузится до двадцати.
– Как сталаг... сталак...
– Сталактит. С технической точки зрения, хорошей аналогией была бы Эйфелева башня... только перевернутая и вытянутая в сто тысяч раз. Еще у нас есть башня, идущая вверх, от синхронной орбиты к противовесу, который держит всю систему. А ниже синхронной орбиты, на высоте двадцати пяти тысяч километров, разместится станция Центральная" – транзитный пункт, мощная электростанция и центр управления. Я убежден, что когда-нибудь она превратится в космический курорт и будет привлекать толпы туристов. Именно там мы устроим для вас банкет в честь торжественного открытия лифта.
– Вряд ли это получится, – сказал министр, помолчав. – Даже если вы не выйдете из графика, мне стукнет уже девяносто восемь. Сомневаюсь, что мне удастся там побывать.
«Но мне-то удастся, – подумал Ванневар Морган. – Теперь я знаю, что боги на моей стороне, если они вообще существуют».
Часть 4
Башня
Глава 28
Космический экспресс
– Не говорите хоть вы, – попросил Кингсли, – что он никогда не взлетит.
Морган улыбнулся, рассматривая полномасштабный макет.
– Но он слишком похож на обычный железнодорожный вагон.
– Так и задумано. Вы покупаете на вокзале билет, сдаете багаж, садитесь в кресло и любуетесь пейзажем. Или идете в бар и проводите там пять часов, пока вас не доставят на станцию «Центральная». Дизайнеры собираются оформить интерьер под пульмановский вагон XIX века. Как вам эта идея?
– Не особенно. В спальных вагонах никогда не было по пять этажей. Вот в одном очень старом научно-фантастическом фильме я видел космолет с круговой смотровой площадкой. Такая старина подойдет, видимо, больше.
– Вы не помните название фильма?
– Кажется, «Космические войны 2000 года» (Морган путает два фильма:
«Звездные войны» и «Космическая одиссея 2000 года». – Ред.).
– Хорошо, пусть поищут. А теперь прошу внутрь.
Когда они вошли в макет, Моргана охватил прямо-таки мальчишеский восторг. Графики и схемы – это не то. Здесь все настоящее, осязаемое. В один прекрасный день братья-близнецы этого макета прорвутся за облака... Споткнувшись о зеленый ковер, Морган вернулся с небес на землю.
– Это еще одна идея дизайнеров, – сказал Кингсли. – Зеленый цвет должен напоминать о Земле. Потолки будут синие – чем выше отсек, тем темнее. А за окнами звезды.
Морган покачал головой.
– Идея прекрасная, но если света достаточно для чтения, то звезды видны не будут. В вагоне необходим отсек с полным затемнением.
– Это уже запланировано в части бара – можно заказать напитки и скрыться за непроницаемыми портьерами.
Они стояли на нижнем этаже капсулы – в круглой комнате диаметром восемь метров и высотою в три. Отсек заполняли всевозможные ящики, контейнеры и пульты управления, пока еще окончательно не расставленные.
– Похоже на космический корабль, – заметил Морган. – Кстати, на сколько, рассчитан ресурс?
– Не меньше недели, даже при полной загрузке. То есть пятьдесят пассажиров. Ну а спасатели доберутся до них максимум за три часа. Если, конечно, не будет повреждена сама башня. Но в этом случае вряд ли кому-нибудь понадобится помощь...
Второй этаж пока пустовал, здесь не было даже временной аппаратуры. На вогнутой пластиковой стене чья-то рука начертила мелом большой прямоугольник и печатными буквами вписала: ВОЗДУШНЫЙ ШЛЮЗ.
– Здесь будет багажное отделение, хотя едва ли ему нужно так много места. В крайнем случае посадим сюда еще пассажиров. Третий этаж гораздо интереснее...
Поднявшись по винтовой лестнице, Морган увидел десяток авиационных кресел различного типа, на двух сидели манекены – мужчина и женщина. Им явно было скучно.
– Мы почти остановились на этом, – сказал Кингсли, указывая на роскошное вращающееся откидное кресло с прикрепленным к нему маленьким столиком. – Но потребуются еще кое-какие испытания. Морган ткнул кулаком подушку сиденья.
– Кто-нибудь высидел тут пять часов?
– Доброволец весом в сто килограммов. Ничего страшного. Когда-то на перелет через Тихий океан требовались те же пять часов. Следующий этаж был точно таким же, только без кресел. Морган и Кингсли, не задерживаясь, поднялись еще выше. Бар казался настоящим, действительно, кофейный автомат работал. Над ним, в искусно позолоченной рамке, висела старинная гравюра, которая была здесь настолько кстати, что у Моргана захватило дух. К огромной полной Луне, занимавшей верхний левый угол, несся на всех парах поезд – артиллерийский снаряд, влекущий за собой четыре вагончика. Из окон купе с надписью «Первый класс» люди в цилиндрах любовались открывающейся панорамой. Надпись внизу гласила:
ПОЕЗДОМ К ЛУНЕ Гравюра из книги С ЗЕМЛИ НА ЛУНУ прямым сообщением за 97 часов 20 минут и ВОКРУГ ЛУНЫ Сочинение Жюля Верна – Не читал этой книги, – сказал Морган. – А жаль. Интересно, как он ухитрился без рельс...
– Жюль Веря ни при чем. Эта картинка всего лишь шутка художника.
– Ладно, передайте дизайнерам мои поздравления. Идея в высшей степени удачная.
Отвернувшись от мечты прошлого, Морган и Кингсли обратились к реальности будущего. На широкий смотровой иллюминатор снаружи проектировался потрясающий вид Земли, и не первый попавшийся, как с удовольствием отметил Морган, а правильный. Тапробани, конечно, был скрыт, ибо находился прямо внизу, но зато был виден весь полуостров Индостан, вплоть до Гималайских снегов.
– Мне кажется, – сказал Морган, – люди будут путешествовать на лифте лишь ради этой панорамы. Станция «Центральная» станет одной из величайших достопримечательностей. – Он взглянул на лазурно-голубой потолок. – Наверху есть что-нибудь интересное?
– Ничего особенного – воздушный шлюз оформлен, но мы еще не решили, где разместить электронное оборудование для центровки капсулы.
– Есть трудности?
– Нет. Новые магниты гарантируют безопасный зазор при скоростях до восьми тысяч километров в час.
Морган облегченно вздохнул. В этой области он должен был всецело полагаться на суждения других. С самого начала было ясно, что годится лишь магнитодинамическая двигательная установка. Малейший физический контакт – при скорости свыше километра в секунду! – немедленно приведет к катастрофе. Четыре пары направляющих пазов на гранях башни отделяло от магнитных движителей всего несколько сантиметров, но при малейшем отклонении капсулы возникнут огромные силы, возвращающие ее к центральной линии. «А ведь я старею, – подумал Морган, спускаясь по винтовой лестнице вслед за Кингсли. – Конечно, нетрудно было бы подняться на „чердак“, но как хорошо, что мы туда не пошли... Мне пятьдесят девять, а пройдет не меньше пяти лет, прежде чем первый пассажирский вагон поднимется на „Центральную“. Потом еще три года испытаний и проверок. Значит, лет через десять, не меньше...»
Хотя в макете было тепло, его пробрала дрожь. Впервые в жизни Морган осознал, что триумф, к которому он так стремился, может прийти слишком поздно.
Глава 29
Кора
– Но почему вы так долго откладывали? – спросил доктор Сен тоном, каким говорят с умственно отсталыми детьми.
– Как обычно, – отвечал Морган. – Дела. Когда я начинал задыхаться, то приписывал это высоте.
– Конечно, высота кое-что объясняет. Необходимо обследовать всех, кто работает на горе. Как вы могли упустить это из виду?
– А монахи? – сказал Морган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23