Он никогда не страдал от отсутствия наблюдательности — и сейчас легко замечал даже мельчайшие подробности, но отчего-то не мог сложить их в единую картину. Он видел некогда прекрасно ухоженную, а теперь поблекшую и местами свалявшуюся темно-коричневую шерсть, которую рассекали зигзагообразные черные полосы; видел искрящийся задором и любопытством взгляд самых ярких глаз, что встречал в своей жизни; видел мягкие кисточки меха на ушах, сверкающие белизной горных снегов. Видел простые, не запоминающиеся черты лица, от которых почему-то трудно было оторвать взгляд — и все равно, попроси кто-нибудь описать ее целиком, До'ошу, наверное, пришлось бы только развести руками.
Одета она была очень странно: серые, потертые брюки, явно не имперского производства, и фиолетовая куртка из грубого материала. И нигде не было ни герба Империи, ни герба ее родного Клана.
— Кто вы? — чуть подсевшим голосом спросил До'ош. — И где, во имя Ушедших, мы находимся?
— Я — Леа. А мы…
Закончить она не успела: мощный, гулкий бас загремел в пустой комнате, отражаясь от стен и потолка; почти одновременно с этим эмпатические чувства До'оша уловили чье-то присутствие — и волну холодноватого интереса.
— Дальше я буду говорить с ним сам! — казалось, в комнате стало теснее, едва стоявший в коридоре килрач протиснулся внутрь. Даже До'ош, никогда не жаловавшийся на маленький рост или худобу, понял, что рядом с ним он будет казаться ребенком.
Килрач был очень высок: более чем полутора к'та и широк в плечах. В каждом шаге, в каждом сокращении выпиравших из—под грубой и странной одежды мышц читалась сила: огромная, но ограненная десятками Оборотов постоянных тренировок, взятая под надежную узду разума. Но еще больше поражал отпечаток высочайшего ума и рассудительности сквозивший во всем: в грубовато-строгом лице, в потускневших, но не утративших проницательности глазах, в отточенных, грациозных движениях, в очень сложном сплетении эмоций в ментальных импульсах. Перед ним стояло поистине фантастическое сочетание огромной физической силы и никак не меньшей силы ума, сочетание, могущее пробить себе дорогу везде и во всем.
— Оставь нас, Леа, — коротко бросил он. Девушка неслышной тенью выскользнула из комнаты. До'ош рассеянно прислушался к постепенно затихавшему звуку шагов, пока она шла… ну, куда бы то ни было. В данный момент До'оша местонахождение убежища — ничем другим это быть не могло — мало беспокоило.
Гигант легко опустился на пол, скрестил ноги и задумчиво воззрился на лежащего перед ним килрача.
— Вы Советник Внешнего Круга Хорра Лэйт'тэ До'ош, тоа'агай Храма Стражей Небес, известный поэт и целитель, — он бесстрастно перечислил титулы До'оша. — Вы руководили эвакуацией колонии и принимали участие в разработке плана обороны. Вместе с Внешним и Внутренним Кругом вы отказались покинуть планету и продолжали по мере сил поддерживать порядок вплоть до удара людей. Все верно?
— Ваша осведомленность впечатляет, — До'ош устало кивнул, не сомневаясь, что спрашивают его только для того, чтобы дать ему прийти в себя и настроиться на серьезный разговор. — Мне казалось, я знаю всех на Хорра Лэйт'тэ, но вас я там не встречал…
— И не могли встретить. Я жил на Рогга, не так уж и далеко от вас. Точнее, она была недалеко, — хмуро поправил он себя. — Сейчас там мало что осталось… после людей… Я Вэракк.
Вэракк — это имя До'ош действительно знал; собственно, его знали в секторе Боисс многие. Один из величайших математиков Империи, больше сорока Оборотов регулярно бравший на себя бремя координатора Внутреннего Круга Рогга, килрач невероятной глубины ума и таланта… Клан Плачущих Камней, к которому Вэракк принадлежал, мог с полным основанием гордиться столь выдающейся личностью… правда, оборотной стороной таланта Вэракка был довольно жесткий и неуступчивый характер.
— Ушедшие подарили мне радость встречи с выдающимся килрачем, — ситуация совсем не располагала к сарказму, но отчего-то перед глазами До'оша стояли спицы орбитального огня, разрушавшие в пыль Хорра Лэйт'тэ, падающие тени десантных модулей… и все титулы, прошлые заслуги — все казалось горсткой бессмысленного праха. — Я не очень ошибусь, предположив, что мы в плену?
— Совсем не ошибетесь, — Вэракк равнодушно следил за молодым собеседником, и нельзя было даже угадать, про что он думает. — Они называют это Аполлоном-2 — здесь временная тюрьма для военнопленных всего сектора. Вас доставили сюда три местных дня назад вместе с большинством пленных.
— А что с Хорра Лэйт'тэ? — голос До'оша дрогнул, когда он усилием воли отбросил последнее сохранившееся воспоминание: вертикальная полоса огня, расколовшая небо пополам, и вздымающаяся земля под ногами…
— Плохо, — Вэракк не опустил взгляда, и голос его ничуть не потеплел, но в эмпатических всплесках До'ош отчетливо ощутил жалость и сочувствие. — Вы крепко держались, хоть и не имели никаких шансов. Я говорил с выжившими: первая волна десанта почти вся погибла; последовавшие за ней долго ничего толкового не смогли сделать. Тогда с орбиты возобновили точечные удары по узловым точкам колонии и местам наиболее ожесточенного сопротивления; били на полное подавление. Насколько мне известно, кроме вас всего сто пять килрачей оказались в плену. Хвала Ушедшим, вы успели вовремя убрать с планеты детей!
До'ош, стиснув зубы, лежал и молча смотрел в потолок. Все, кто остался с ним, все, кого он знал с детства, друзья и просто знакомые… Погибли!
— Среди выживших… — начал он дрожащим голосом, но резко усилившееся чувство сожаления со стороны Вэракка сказало ему все, еще до того как он услышал ответ.
— Вы единственный уцелевший член Внутреннего или Внешнего Круга Хорра Лэйт'тэ. Сожалею, Советник, — добавил математик, заметив быструю гримасу горя на лице До'оша и, скорее всего, почувствовав ее отражение в эмпатической ауре.
В коридоре послышались быстрые, нервные шаги. Разума До'оша коснулось уже знакомое чувство; Вэракк, тоже почувствовав это, вопросительно повернулся к Леа, как раз появившейся в проеме с перекошенным от бешенства лицом.
— В чем дело, Леа?
— У Ямахта новый приступ, а все запасы кончились! Л'тосс и Агетта отправились к людям, но вряд ли они чего-то добьются — вы же знаете…
— Знаю! — выдохнул Вэракк, бессильно сжимая громадные кулаки. — У нас совсем ничего нет?
— Есть крохи болеутоляющего и немного витаминов, — чуть-чуть успокоившись, сообщила Леа. — Рокахх пытается придумать что-то с тем, что есть, но даже в случае успеха он справиться не раньше утра. А Ямахт может не прожить столько, отец.
— Про что это вы? — не выдержал До'ош. Отец и дочь (а теперь, когда они стояли рядом, даже сомнений не могло возникнуть в их родстве) переглянулись.
— У нас с людьми несколько сложные отношения, — с ледяной усмешкой сказал Вэракк. — В данный момент мы сидим на голодном пайке.
— Люди не дают нам почти ничего, — сердито бросила Леа. — Ни медикаментов, ни перевязочных материалов, ни средств диагностики! И сами, сожри их горропа, не спешат заниматься нашими больными! Не налажена санитария, нет нормальных жилищ — только эти холодные и сырые бункера; поступает очень низкокалорийная и бедная витаминами пища… да и той мало. У Ямахта обширные лучевые ожоги и заражение крови, а мы можем только менять ему холодные компрессы да вовремя кормить!
— Да он же умрет! — выкрикнул До'ош, резко отшвыривая в сторону тонкое покрывало. — Как люди могут…
— Они много чего могут! Пока они победители и могут делать все, что им взбредет в голову, а любви к нам у них нет. Впрочем, тут мы ничего не сделаем. Ямахт в сознании?
— Нет и уже давно, Вэракк. Рокахх считает, что он проживет еще максимум день — и, если Ушедшие будут милостивы, так и останется без сознания.
— Я должен быть около него, — До'ош содрогнулся, представив, что ко всем страданиям неизвестного ему Ямахта может добавиться смерть без Зова к Ушедшим; про то, что среди пленных наверняка хватает Стражей Небес, До'ош как-то не подумал. Кроме того, нелишним было бы взглянуть на больного — вдруг, помоги ему Ушедшие, он придумает что-то… хотя, что придумаешь с глубокими лучевыми ожогами, осложненными заражением крови? — Здесь есть одежда?
Леа молча показала на сверток, лежащий у стены. В нем оказались далеко не новые мешковатые штаны черного цвета, грязно-серая рубашка без рукавов и прочные башмаки. Ни нижнего белья, ни каких—либо средств ухода за собой в свертке не было.
Вэракк, жестом предложив ему одеваться, тихо сказал что-то дочери. Та ответила быстрым ментальным импульсом и пошла наверх.
— У вас умная и чуткая дочь, Вэракк, — заметил До'ош, натягивая штаны.
— У нее большие способности, но она не пожелала следовать моим путем, — математик пожал плечами. — Она служила Залу Страсти при Храме Рогга. К счастью, во время нападения людей она уцелела, а потом попала в один лагерь со мною.
До'ош озадаченно моргнул, но ничего не сказал. В словах Вэракка явно читалась гордость — и это понятно: служба любому из Залов в Доме Спокойствия требовала исключительных способностей, а требования к претенденту были крайне жесткие. Но рядом с гордостью тенью скользила легкая грусть, словно Вэракк рассчитывал на другой выбор дочери.
Вместе с Вэракком он вышел из бетонной коробки, в которой очнулся, и начал подниматься по узкому и низкому коридору. Сперва До'ош старался не спешить, но вскоре понял, что то ли благодаря собственному здоровью, то ли милости Ушедших, последствия ранения полностью или почти полностью миновали, и прибавил шагу.
Коридор закончился в маленьком полукруглом зале, от которого расходилось еще пять таких же туннелей. Седьмой коридор был немного шире и вел прямо — осмотревшись, До'ош озадаченно присвистнул: если это бункер, то у него крайне глупая архитектура. Хотя кто знает, что было у людей на уме, когда они закладывали его.
— Сюда, Советник, — Вэракк стоял у широкого коридора, в нетерпении похлопывая ладонью по влажному бетону. — Снаружи будьте внимательны: сейчас там вечер и температура нормальная, но все же на поверхности жарковато для нас. Вы привыкните, но поначалу будьте осторожны.
До'ош благодарно кивнул и постарался запомнить это: для людей нормой были более высокие средние температуры, чем те, к которым привыкли в Империи. В принципе, ничего страшного: на многих планетах температура была высока даже для людей, но там сородичи До'оша жили и жили неплохо. Однако там к их услугам была вся мощь Империи, а здесь — «крохи болеутоляющих и немного витаминов».
Коридор оказался очень коротким: сделав всего десять шагов, они вышли на свежий воздух. За спиной возвышался купол бункера, вокруг простиралась обыкновенная степь, над которой свободно гулял ветерок, а на востоке тусклым багрянцем наливался скользящий к горизонту диск местного солнца. Мирная, на первый взгляд, картина так увлекла До'оша, что он не сразу заметил высокие вышки с направленными в их стороны плазмоизлучателями, и туманную стену заградительного поля. Сразу за ближайшей вышкой стояло угловатое здание, выкрашенное лучами заходящего солнца в мрачно-кровавый цвет, и рядом c ним грозили темнеющему небу стрелы ретранслятора. Еще дальше смутной полосой протянулись ряды дотов и автоматических турелей, а на самом горизонте в наступающих сумерках таяли высокие горы.
— Отец! Советник До'ош!
Они обернулись на оклик. До'ош едва сдержал восторженный возглас (на этот раз он не забыл тщательно заблокировать собственное эмпатическое излучение — не приведи Ушедшие, она почувствует!). Леа стояла так, что заходящее солнце своим нижним краем касалось ее головы, и точно расплывалось по фигуре девушки, наполняя сиянием каждую шерстинку, окружив ее полыхающим ореолом. Солнце словно спешило поделиться частью тепла и света, чтобы даже наступающая ночь не смогла поглотить ее.
Так До'ошу и запомнилась Леа: на фоне еще светлого неба, рушащийся за ее спиной к горизонту шар солнца, и текущий по фигуре, по шерсти огонь… И в сиянии чудесного ореола все то, что До'ош не мог описать, вдруг волшебным образом гармонично соединилось воедино, и ее красота сверкнула даже ярче светила Аполлона-2.
Это был последний спокойный день!
*2*
Среднего роста мужчина стоял у широкого окна и смотрел наружу, в сгущающиеся сумерки. Он был молод, но в коротко подстриженных волосах уже пробивались пряди седины, а мелкая сеточка морщин сбегавшихся к краям глаз тоже говорила про нелегкую жизнь. Время сейчас было такое, что возмужание приходило рано, а серебристые пряди метили едва ли не каждого, кто оказывался в зоне конфликта.
Старший лейтенант сил безопасности Хэннан Сол смотрел, потирая гладко выбритый подбородок, как из купола ближайшего к заградительному полю бункера вышли двое килрачей, как рядом появилась фигура третьего. Расстояние не позволяло рассмотреть их в деталях, но это его особо и не интересовало, да и рассматривать-то было нечего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16