Однако Валькирий думал иначе: ему казалось, что неразумно разрушать камень, таящий в себе несметную мощь. Ведь, кто знает, вдруг когда-нибудь в бескрайнем океане будущего из черного хаоса бездны явится новый враг, чтобы завоевать Вселенную, а вместе с ней и запредельные владения богов? Тогда можно было бы прибегнуть к могуществу сердца и спасти многие миры, которые в противном случае были бы уничтожены в катаклизме битвы.
Итак, по повелению Валькирия на дикой пустынной планете, затерянной в космических дебрях, была воздвигнута Железная Башня. И в ней он навсегда заключил сердце Ком Язота. Тысячу ловушек, призванных с помощью магии околдовать, увлечь на гибель любого дерзкого, оставил он стеречь это сердце. Тайну же Башни он не раскрыл никому, даже богам.
Невозможно словами выразить ярость, охватившую богов — повелителей Вселенной, от того, что они сочли бунтом Валькирия. Ни одно наказание, чем всецело был занят их божественный разум, не казалось им соразмерным с вызывающим непослушанием героя. Но наконец один из них, Заргон, в чьем ведении были кара и награда, заявил, что за свершенное преступление Валькирий должен потерять свое божественное начало. Поскольку боги живут из вечности в вечность и им не дано вкушать от черного холодного вина смерти, то жизненная сила их бессмертна. Но можно лишить Валькирия его божественного статуса и сослать его душу на планету, где развивается какая-нибудь молодая раса, не вскормленная Детьми Огненного Тумана. Так и сделали, и душа Валькирия отправилась в вечное заточение, чтобы прожить миллионы человеческих жизней, пока не будет решено, что он полностью искупил свою вину. Но разговор не о боге-ослушнике. Поговорим лучше о сердце.
Ибо сердце Ком Язота — не что иное, как «Медуза». Бесценный камень, покоящийся в Железной Башне с первого мгновения времени, является застывшим сердцем-кристаллом Ненасытного. Могущество его не ослабело и до наших дней. Владеющий «Медузой» может захватить власть над всеми звездными мирами. Самые мощные империи не смогут устоять против одного-единственного человека, владеющего «Медузой». Перед ее ужасной силой падут закованные в серебро неуязвимые легионы Валдамара. Воистину в ней заключены огромные возможности, невероятные и беспредельные, недаром за обладание ею соперничают сразу три мира. Не скажешь ли теперь, Кирин с Теллуса, который из них будет праздновать победу? Пелизон, Зангримар или Тревелон? Только ты знаешь ответ, потому что украсть сердце Ком Язота — задача, посильная только тебе.
Ее голос окреп — сводящий с ума, пьянящий, полный неги и чарующего колдовства. От услышанных слов учащенно забилось его сердце.
— Если ты, Кирин с Теллуса, порвешь с седыми магами Тревелона и пойдешь со мной, я сделаю тебя повелителем тысячи солнц! Ни одна империя, существовавшая за все прошлые эпохи во Вселенной, не смогла бы сравниться по мощи с твоей. Под моими знаменами ты поведешь на завоевание миров армады воинов, каких еще не видела Вселенная, ты поведешь космический флот и, вооруженный непобедимой силой сердца демона, сметешь сопротивление любого мира! Клянусь, ты будешь стоять рядом со мной, у моего звездного трона; мы будем вместе править Вселенной и вместе бросим вызов вечным богам! Итак, что скажет мне Кирин — лорд Кирин, Господин Тысячи Солнц!
Внезапно в нем проснулось и стало крепнуть страшное чувство — прежде не знакомая ему страсть. Напористо заявляя о себе, она восставала против самой его основы — здравого смысла. Но вот его воля дрогнула, затрепетало сердце, и в душе взметнулась жажда славы, которая найдет его, прими он дерзкий вызов Королевы Ведьм…
За свою темную карьеру он многое украл, на многое замахивался, случалось ему вырывать камни из короны и даже из бровей идола варваров, но никогда, даже в самых ужасных и мрачных снах, он и думать не смел о краже подобного сокровища!
Выкрасть сердце демона! Соблазн такой силы был непреодолим. Великое искушение овладело им, сбило с ног, растворило в себе.
И как мог он, простой смертный, противиться ему, если даже вечные боги становились его жертвами?
Вдруг что-то в нем изменилось. Как будто спавший доселе уголок разума пробудился к жизни. Никогда он не мечтал ни о коронах, ни о королевствах; до этой минуты он жил ради волнующих кровь приключений, опасности спутницы тайны, острого чувства пьянящего восторга, когда стоишь на краю черного провала в покои Смерти и, смеясь, с издевкой бросаешь вызов этому мрачному порталу.
Он не ответил. Но он знал, что должен делать.
7. КАОЛА
Темуджин был не на шутку встревожен и вместе с тем разочарован, когда Кирин не вернулся к концу пира в зал со сфинксами. Воины-роботы провели его обратно в роскошно убранную камеру, которую он разделял с вором, и, заперев дверь, оставили в одиночестве.
Погруженный в невеселые думы, он понуро мерил тяжелыми шагами мраморный пол. Он знатно поел (а также выпил), но никак не мог успокоиться, не то что уснуть; и хотя тело его одолела усталость, голова гудела от назойливых мыслей. Он был наслышан о колдовском очаровании Королевы Ведьм и прекрасно видел, как потянулся к ней Кирин. Правда, пока было неясно, охотится ли за «Медузой» также и королева Зангримара. За это говорило многое, хотя прямых доказательств не было. Но от одной мысли об этом череп толстяка покрылся испариной. «Ведь если эта зеленоликая тварь опутает парня паутиной лести, — в волнении думал он, — то все надежды Тревелона моментально растают! А вслед за ними — и надежды оправдаться в глазах верховных магов. В общем, как ни крути, а чем больше думаешь обо всем этом, тем жутче себя чувствуешь».
Вот когда он по-настоящему пожалел, что его пристрастие к горячительному дошло до ушей бессердечной верховной братии. Веди он себя хотя бы на толику поскромней, проявляй он чуть больше сдержанности в общении с бутылочкой, как знать, может быть, в этот час сидел бы он, развалившись среди пухлых подушек дивана, в своей уютной келейке в монастыре, смаковал бы по глоточку сливовый бренди из пузатого кувшинчика да, вытянув ноги к весело полыхающему камину, рассеянно слушал бы завывания ледяного ветра, беснующегося за толстыми, надежными стенами…
А вместо этого его, безоружного, запихнули черт знает куда, заперли, оставив на страже каких-то мрачного вида железок, и все это на неизвестной планете за множество световых лет от места, где ему следует сейчас находиться. Нечего сказать, положеньице! Стечение обстоятельств, черт бы его побрал! И это называется честная игра?
Внезапно легко скрипнула дверь, маг обернулся в надежде увидеть Кирина, живого и здорового, но вместо друга в комнату с подносом в руках входила Каола, девушка-рабыня.
— Унеси это, девочка, все равно я не смогу съесть и кусочка! — с трудом пропыхтел он тоном убитого горем, безуспешно пытаясь оторвать глаза от украшения подноса — приземистой, округлой бутылки, вид которой заставлял его страдать танталовыми муками. Ничего не ответив, девушка установила поднос на низкий черный столик. Затем, выпрямившись, она украдкой огляделась вокруг.
— А где высокий, ваш товарищ? — спросила она. Шумно вздохнув, маг пожал плечами:
— Не знаю! Ваша зеленоликая околдовала его и куда-то увела, и до конца пира он так и не вернулся.
Быстро скользнув через комнату, девушка опустилась на краешек кушетки подле мага.
— Послушайте, — горячо зашептала она. — Я знаю, зачем ей понадобился ваш друг, тот — высокий…
— Кирин?
— Да, Кирин. Знаю, почему она хочет завоевать его сердце. — Ее страстный голос вывел Темуджина из состояния апатии. — Но она не должна победить, слышите?!
— Ты за кого это, девочка? — Маг сощурил на нее глаза.
— Ни за кого! — яростно ответила она. — Но я против нее и против ее злодейских планов. Я не могла говорить раньше, потому что боялась, что она подслушивает — у этих стен есть глаза и уши, но если она сейчас зачаровывает вашего высокого, Кирина, то, значит, пока ей не до нас. Я нарочно пришла с подносом. Просто понадобился предлог, чтобы опять проникнуть к вам.
— Я так и думал, — усмехнулся маг. — Когда хозяева гостеприимны настолько, что не успеешь прийти с роскошного пира, как тебе тут же суют поднос с закусками, это уже явный перебор.
Девушка улыбнулась, и на ее порозовевших щеках обозначились две игривые ямочки.
— Да, пожалуй. Но роботы, охраняющие дверь, ничего не знают о привычках людей в еде и, в лучшем случае, имеют лишь зачатки интеллекта; они видели, что один раз я уже приходила с подносом, поэтому я полагала, что пропустят и во второй.
— Но к чему это все? Твоя-то какая здесь забота? Она зябко передернула плечами:
— Зангримар — чужой для меня мир. Моя родина — Нар, планета амазонок. Мой корабль угодил в ту же ловушку, что и ваш. Королева намерена вторгнуться в пределы Звездной Грозди и разгромить молодую империю вокруг Валдамара, а для таких планов требуется много рекрутов. Мне нет никакого дела до Валдамара, но я из племени воительниц, а у нас, как ты, возможно, слышал, своя гордость. Я поклялась, что отомщу за свое рабство и сделаю все, чтобы сорвать ее планы.
— Вот славная девушка! — одобрительно кивнул маг.
— Я пробыла во дворце совсем немного, а уже в полной мере узнала о королевской низости. Вы знаете…
И в общих чертах Каола с Нара передала Темуджину историю «Медузы», которая в основном повторяла рассказ, услышанный Кирином от Азейры. Она ничего не упустила: ни появление во Вселенной транскосмического существа, ни войну богов против Ком Язота, ни победу Валькирия над демоном, после чего бог уничтожил всю его физическую субстанцию, — всю, кроме той, что составляла сердце. Она рассказала даже, как была построена Железная Башня и каким образом Королева Ведьм собиралась использовать в звездных войнах магическую силу «Медузы». Темуджин был поражен, ибо до этой минуты ему не доводилось слышать полностью историю сокровища, хранимого в Железной Башне на Пелизоне. Хотя — со всяческим подмигиванием и многозначительным киванием — он, пусть не столь многословно, намекал Кирину, что посвящен в великую тайну, тем не менее картина вырисовывалась неприглядная: получалось, что его подозрительное тревелонское начальство сообщило ему лишь основные факты, без которых невозможно было обойтись при выполнении задачи, но не более того.
Он весь похолодел, вдруг осознав, миссию какого масштаба на него возложили, и тут же ужаснулся при мысли о том, как безнадежно обстоят дела, — практически он провалил порученное дело.
— Сначала я хотела вредить королеве из чистого упрямства, — с легкой усмешкой призналась Каола. — Но позже, когда поняла ее тайные замыслы, мне стало уже не до личных обид. Она — создание порока и зла. Нельзя допустить, чтобы она завоевала власть над ни в чем не повинными народами. Старик, во что бы то ни стало, но мы — вы, я и… Кирин — должны расстроить ее планы.
Доктор согласно кивнул.
— Согласен, девочка, — пропыхтел он. — Вопрос — как? С чего начать? Ты можешь вытащить меня отсюда? Или найти мой силовой хлыст — такой прут цвета слоновой кости, его отобрали роботы, когда брали нас в плен.
Девушка кивнула и вытащила из-под принесенного подноса прут.
— Он здесь, — сказала она, У Темуджина вырвался сдавленный вопль; вцепившись в прут, он быстро осмотрел его.
— Похоже, работает, — буркнул он, — хотя с этими штуками древних никогда нельзя быть уверенным. Ну а сейчас, как бы отсюда выбраться?
Она покачала головой:
— Не так быстро. Думаю, сначала надо выяснить, что случилось с вашим другом Кирином.
— И как ты это сделаешь?
— Еще не знаю, но я попытаюсь. Я дворцовая рабыня и потому могу передвигаться внутри здания с относительной свободой. Стальные стражи знают всех рабов и не замечают меня. А люди… — при этом ее ярко-алые губы скривились в презрительной гримасе, — те, что приняли сторону королевы и теперь лебезят перед ней в надежде, что, когда дойдет дело до дележа чинов в будущей империи, им удастся отхватить кусочек пожирней, они также смотрят сквозь меня — ведь заботы каких-то рабов не достойны внимания их высоких господ. Увидев меня в коридоре, они думают, будто я направляюсь по какому-нибудь поручению и тут же обо мне забывают. — У нее вырвался горький смешок. — Именно так, крутясь в тех местах, где мне не положено быть, и постоянно держа глаза и уши открытыми, я и узнала легенду о Ком Язоте и, едва ли не из первых уст, все замыслы Королевы Ведьм. Не беспокойтесь, где бы землянин ни находился, я скоро отыщу его.
И с милой улыбкой, помахав на прощанье рукой, девушка удалилась, а маг снова остался один. Но он уже не чувствовал себя одиноко. Отныне у него есть союзник. Припомнив сильный, дрожащий от напряжения голос и упрямые огоньки в глазах девушки, Темуджин позволил себе немного расслабиться. Похоже, еще не все потеряно. Кто знает, может быть, есть еще надежда.
Выйдя из комнаты, служащей камерой для доктора с Тревелона и землянина, Каола вернулась в помещения, отведенные для рабов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Итак, по повелению Валькирия на дикой пустынной планете, затерянной в космических дебрях, была воздвигнута Железная Башня. И в ней он навсегда заключил сердце Ком Язота. Тысячу ловушек, призванных с помощью магии околдовать, увлечь на гибель любого дерзкого, оставил он стеречь это сердце. Тайну же Башни он не раскрыл никому, даже богам.
Невозможно словами выразить ярость, охватившую богов — повелителей Вселенной, от того, что они сочли бунтом Валькирия. Ни одно наказание, чем всецело был занят их божественный разум, не казалось им соразмерным с вызывающим непослушанием героя. Но наконец один из них, Заргон, в чьем ведении были кара и награда, заявил, что за свершенное преступление Валькирий должен потерять свое божественное начало. Поскольку боги живут из вечности в вечность и им не дано вкушать от черного холодного вина смерти, то жизненная сила их бессмертна. Но можно лишить Валькирия его божественного статуса и сослать его душу на планету, где развивается какая-нибудь молодая раса, не вскормленная Детьми Огненного Тумана. Так и сделали, и душа Валькирия отправилась в вечное заточение, чтобы прожить миллионы человеческих жизней, пока не будет решено, что он полностью искупил свою вину. Но разговор не о боге-ослушнике. Поговорим лучше о сердце.
Ибо сердце Ком Язота — не что иное, как «Медуза». Бесценный камень, покоящийся в Железной Башне с первого мгновения времени, является застывшим сердцем-кристаллом Ненасытного. Могущество его не ослабело и до наших дней. Владеющий «Медузой» может захватить власть над всеми звездными мирами. Самые мощные империи не смогут устоять против одного-единственного человека, владеющего «Медузой». Перед ее ужасной силой падут закованные в серебро неуязвимые легионы Валдамара. Воистину в ней заключены огромные возможности, невероятные и беспредельные, недаром за обладание ею соперничают сразу три мира. Не скажешь ли теперь, Кирин с Теллуса, который из них будет праздновать победу? Пелизон, Зангримар или Тревелон? Только ты знаешь ответ, потому что украсть сердце Ком Язота — задача, посильная только тебе.
Ее голос окреп — сводящий с ума, пьянящий, полный неги и чарующего колдовства. От услышанных слов учащенно забилось его сердце.
— Если ты, Кирин с Теллуса, порвешь с седыми магами Тревелона и пойдешь со мной, я сделаю тебя повелителем тысячи солнц! Ни одна империя, существовавшая за все прошлые эпохи во Вселенной, не смогла бы сравниться по мощи с твоей. Под моими знаменами ты поведешь на завоевание миров армады воинов, каких еще не видела Вселенная, ты поведешь космический флот и, вооруженный непобедимой силой сердца демона, сметешь сопротивление любого мира! Клянусь, ты будешь стоять рядом со мной, у моего звездного трона; мы будем вместе править Вселенной и вместе бросим вызов вечным богам! Итак, что скажет мне Кирин — лорд Кирин, Господин Тысячи Солнц!
Внезапно в нем проснулось и стало крепнуть страшное чувство — прежде не знакомая ему страсть. Напористо заявляя о себе, она восставала против самой его основы — здравого смысла. Но вот его воля дрогнула, затрепетало сердце, и в душе взметнулась жажда славы, которая найдет его, прими он дерзкий вызов Королевы Ведьм…
За свою темную карьеру он многое украл, на многое замахивался, случалось ему вырывать камни из короны и даже из бровей идола варваров, но никогда, даже в самых ужасных и мрачных снах, он и думать не смел о краже подобного сокровища!
Выкрасть сердце демона! Соблазн такой силы был непреодолим. Великое искушение овладело им, сбило с ног, растворило в себе.
И как мог он, простой смертный, противиться ему, если даже вечные боги становились его жертвами?
Вдруг что-то в нем изменилось. Как будто спавший доселе уголок разума пробудился к жизни. Никогда он не мечтал ни о коронах, ни о королевствах; до этой минуты он жил ради волнующих кровь приключений, опасности спутницы тайны, острого чувства пьянящего восторга, когда стоишь на краю черного провала в покои Смерти и, смеясь, с издевкой бросаешь вызов этому мрачному порталу.
Он не ответил. Но он знал, что должен делать.
7. КАОЛА
Темуджин был не на шутку встревожен и вместе с тем разочарован, когда Кирин не вернулся к концу пира в зал со сфинксами. Воины-роботы провели его обратно в роскошно убранную камеру, которую он разделял с вором, и, заперев дверь, оставили в одиночестве.
Погруженный в невеселые думы, он понуро мерил тяжелыми шагами мраморный пол. Он знатно поел (а также выпил), но никак не мог успокоиться, не то что уснуть; и хотя тело его одолела усталость, голова гудела от назойливых мыслей. Он был наслышан о колдовском очаровании Королевы Ведьм и прекрасно видел, как потянулся к ней Кирин. Правда, пока было неясно, охотится ли за «Медузой» также и королева Зангримара. За это говорило многое, хотя прямых доказательств не было. Но от одной мысли об этом череп толстяка покрылся испариной. «Ведь если эта зеленоликая тварь опутает парня паутиной лести, — в волнении думал он, — то все надежды Тревелона моментально растают! А вслед за ними — и надежды оправдаться в глазах верховных магов. В общем, как ни крути, а чем больше думаешь обо всем этом, тем жутче себя чувствуешь».
Вот когда он по-настоящему пожалел, что его пристрастие к горячительному дошло до ушей бессердечной верховной братии. Веди он себя хотя бы на толику поскромней, проявляй он чуть больше сдержанности в общении с бутылочкой, как знать, может быть, в этот час сидел бы он, развалившись среди пухлых подушек дивана, в своей уютной келейке в монастыре, смаковал бы по глоточку сливовый бренди из пузатого кувшинчика да, вытянув ноги к весело полыхающему камину, рассеянно слушал бы завывания ледяного ветра, беснующегося за толстыми, надежными стенами…
А вместо этого его, безоружного, запихнули черт знает куда, заперли, оставив на страже каких-то мрачного вида железок, и все это на неизвестной планете за множество световых лет от места, где ему следует сейчас находиться. Нечего сказать, положеньице! Стечение обстоятельств, черт бы его побрал! И это называется честная игра?
Внезапно легко скрипнула дверь, маг обернулся в надежде увидеть Кирина, живого и здорового, но вместо друга в комнату с подносом в руках входила Каола, девушка-рабыня.
— Унеси это, девочка, все равно я не смогу съесть и кусочка! — с трудом пропыхтел он тоном убитого горем, безуспешно пытаясь оторвать глаза от украшения подноса — приземистой, округлой бутылки, вид которой заставлял его страдать танталовыми муками. Ничего не ответив, девушка установила поднос на низкий черный столик. Затем, выпрямившись, она украдкой огляделась вокруг.
— А где высокий, ваш товарищ? — спросила она. Шумно вздохнув, маг пожал плечами:
— Не знаю! Ваша зеленоликая околдовала его и куда-то увела, и до конца пира он так и не вернулся.
Быстро скользнув через комнату, девушка опустилась на краешек кушетки подле мага.
— Послушайте, — горячо зашептала она. — Я знаю, зачем ей понадобился ваш друг, тот — высокий…
— Кирин?
— Да, Кирин. Знаю, почему она хочет завоевать его сердце. — Ее страстный голос вывел Темуджина из состояния апатии. — Но она не должна победить, слышите?!
— Ты за кого это, девочка? — Маг сощурил на нее глаза.
— Ни за кого! — яростно ответила она. — Но я против нее и против ее злодейских планов. Я не могла говорить раньше, потому что боялась, что она подслушивает — у этих стен есть глаза и уши, но если она сейчас зачаровывает вашего высокого, Кирина, то, значит, пока ей не до нас. Я нарочно пришла с подносом. Просто понадобился предлог, чтобы опять проникнуть к вам.
— Я так и думал, — усмехнулся маг. — Когда хозяева гостеприимны настолько, что не успеешь прийти с роскошного пира, как тебе тут же суют поднос с закусками, это уже явный перебор.
Девушка улыбнулась, и на ее порозовевших щеках обозначились две игривые ямочки.
— Да, пожалуй. Но роботы, охраняющие дверь, ничего не знают о привычках людей в еде и, в лучшем случае, имеют лишь зачатки интеллекта; они видели, что один раз я уже приходила с подносом, поэтому я полагала, что пропустят и во второй.
— Но к чему это все? Твоя-то какая здесь забота? Она зябко передернула плечами:
— Зангримар — чужой для меня мир. Моя родина — Нар, планета амазонок. Мой корабль угодил в ту же ловушку, что и ваш. Королева намерена вторгнуться в пределы Звездной Грозди и разгромить молодую империю вокруг Валдамара, а для таких планов требуется много рекрутов. Мне нет никакого дела до Валдамара, но я из племени воительниц, а у нас, как ты, возможно, слышал, своя гордость. Я поклялась, что отомщу за свое рабство и сделаю все, чтобы сорвать ее планы.
— Вот славная девушка! — одобрительно кивнул маг.
— Я пробыла во дворце совсем немного, а уже в полной мере узнала о королевской низости. Вы знаете…
И в общих чертах Каола с Нара передала Темуджину историю «Медузы», которая в основном повторяла рассказ, услышанный Кирином от Азейры. Она ничего не упустила: ни появление во Вселенной транскосмического существа, ни войну богов против Ком Язота, ни победу Валькирия над демоном, после чего бог уничтожил всю его физическую субстанцию, — всю, кроме той, что составляла сердце. Она рассказала даже, как была построена Железная Башня и каким образом Королева Ведьм собиралась использовать в звездных войнах магическую силу «Медузы». Темуджин был поражен, ибо до этой минуты ему не доводилось слышать полностью историю сокровища, хранимого в Железной Башне на Пелизоне. Хотя — со всяческим подмигиванием и многозначительным киванием — он, пусть не столь многословно, намекал Кирину, что посвящен в великую тайну, тем не менее картина вырисовывалась неприглядная: получалось, что его подозрительное тревелонское начальство сообщило ему лишь основные факты, без которых невозможно было обойтись при выполнении задачи, но не более того.
Он весь похолодел, вдруг осознав, миссию какого масштаба на него возложили, и тут же ужаснулся при мысли о том, как безнадежно обстоят дела, — практически он провалил порученное дело.
— Сначала я хотела вредить королеве из чистого упрямства, — с легкой усмешкой призналась Каола. — Но позже, когда поняла ее тайные замыслы, мне стало уже не до личных обид. Она — создание порока и зла. Нельзя допустить, чтобы она завоевала власть над ни в чем не повинными народами. Старик, во что бы то ни стало, но мы — вы, я и… Кирин — должны расстроить ее планы.
Доктор согласно кивнул.
— Согласен, девочка, — пропыхтел он. — Вопрос — как? С чего начать? Ты можешь вытащить меня отсюда? Или найти мой силовой хлыст — такой прут цвета слоновой кости, его отобрали роботы, когда брали нас в плен.
Девушка кивнула и вытащила из-под принесенного подноса прут.
— Он здесь, — сказала она, У Темуджина вырвался сдавленный вопль; вцепившись в прут, он быстро осмотрел его.
— Похоже, работает, — буркнул он, — хотя с этими штуками древних никогда нельзя быть уверенным. Ну а сейчас, как бы отсюда выбраться?
Она покачала головой:
— Не так быстро. Думаю, сначала надо выяснить, что случилось с вашим другом Кирином.
— И как ты это сделаешь?
— Еще не знаю, но я попытаюсь. Я дворцовая рабыня и потому могу передвигаться внутри здания с относительной свободой. Стальные стражи знают всех рабов и не замечают меня. А люди… — при этом ее ярко-алые губы скривились в презрительной гримасе, — те, что приняли сторону королевы и теперь лебезят перед ней в надежде, что, когда дойдет дело до дележа чинов в будущей империи, им удастся отхватить кусочек пожирней, они также смотрят сквозь меня — ведь заботы каких-то рабов не достойны внимания их высоких господ. Увидев меня в коридоре, они думают, будто я направляюсь по какому-нибудь поручению и тут же обо мне забывают. — У нее вырвался горький смешок. — Именно так, крутясь в тех местах, где мне не положено быть, и постоянно держа глаза и уши открытыми, я и узнала легенду о Ком Язоте и, едва ли не из первых уст, все замыслы Королевы Ведьм. Не беспокойтесь, где бы землянин ни находился, я скоро отыщу его.
И с милой улыбкой, помахав на прощанье рукой, девушка удалилась, а маг снова остался один. Но он уже не чувствовал себя одиноко. Отныне у него есть союзник. Припомнив сильный, дрожащий от напряжения голос и упрямые огоньки в глазах девушки, Темуджин позволил себе немного расслабиться. Похоже, еще не все потеряно. Кто знает, может быть, есть еще надежда.
Выйдя из комнаты, служащей камерой для доктора с Тревелона и землянина, Каола вернулась в помещения, отведенные для рабов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19